Моя Золушка

Началось все с увольнения. Я уволил очередную домработницу. А когда в агентстве по найму сказали, что никто не хочет идти ко мне работать, разорвал контракт и с ними. Я плачу деньги, а условия ставят они… Куда это годится? И вот я сижу в новом агентстве по найму прислуги. С хорошими отзывами и рекомендациями. Правда и услуги здесь на порядок дороже. Светлый офис, удобная мебель, растения. На столе современный ноутбук. Управляющая, дама в возрасте, но выглядит моложаво, ухоженная, хорошо одета. Держится уверенно, не лебезит, но очень вежлива. Все это внушает мне доверие. — Я не требователен в отношении себя, но в отношении моих собак я хочу, чтобы мои указания исполнялись в точности. — Значит собаки? Что ж… — управляющая задумчиво постукивает вишневым ноготком по столу. В дверь кабинета стучат и она тут же открывается. — Госпожа Но, добрый день, поставьте меня в очередь… В офис входит женщина, она идет к столу управляющей и только на середине кабинета замечает меня, сидящего на диване. — Простите, — она кланяется, мне и госпоже Но, — я зайду позже Но у управляющей другие планы. — Подожди. Почему? — она выглядит очень удивленной — Господин О расторг договор сегодняшним числом — Но как… Почему?! — управляющая косится на меня и встает из-за стола, — давай-ка выйдем. — Господин Ким Миджун, извините, я на минуту выйду, — говорит она подхватывая женщину за локоть, и они выходят в коридор Возвращаются они действительно быстро. — Господин Ким Миджун, вам повезло, освободился наш лучший работник, как раз специализирующийся на собаках. — Госпожа Сон Анна, — представляет она женщину. Ну вот, думаю я, разглядывая лучшего работника, а так все хорошо начиналось. Мне она не нравится. Явная европейка. Совершенно не понятного возраста. Брови и ресницы светлые, их почти не видно на лице, зато прекрасно видны россыпи веснушек на носу и щеках. Кожа у нее бледная, сероватая, отчего веснушки кажутся брызгами грязи. Темные глаза, волосы тусклые, будто припыленные, рыжеватые, собраны на затылке в узел. Довольно высокая, но какая-то нескладная. Одежда вроде не дешевая но сидит странно, и цвет как застиранный, хотя видно, что не заношена. Глядит она чуть исподлобья, коротко, оценивающе и тут же отводит глаза. Смотрит либо в пол либо в сторону. На лице никаких эмоций. Ни интереса, ни волнения, ни ожидания. — А что случилось с предыдущим хозяином, — решаю уточнить я — Предыдущий работодатель, — госпожа Сон выделяет слово работодатель, и я невольно морщусь, не люблю когда мне указывают на ошибки, — уезжает в японский филиал фирмы, на повышение, минимум на три года — Господин Ким Миджун, госпожа Сон действительно хороший работник, и собаками она ладит, — вступает госпожа Но. Я смотрю на госпожу Сон. Теперь и она не отводит взгляд. Смотрит в глаза спокойно и уверенно. — Хорошо, — решаюсь я, — госпожа Сон, ответьте мне на пару вопросов Она согласно кивает. — Какая собака была у вашего предыдущего работодателя? — Бассет Ну, ладно, не большая и белая… Уже радует. Я достаю телефон, нахожу фото моих парней. — А эту породу вы знаете? — показываю фото на телефоне Она рассматривает фото. — Бедлингтон терьеры, — говорит она и вдруг неожиданно улыбается — Что вы знаете об этой породе? — ее реакция на моих парней мне нравится — Английская охотничья порода, — говорит она, поднимая взгляд от телефона, — доброжелательные, верные, подвижные, шумные, самостоятельные, и бесстрашные как все терьеры. Легко поддаются дрессировке, но любят лидировать. Она отвечает не задумываясь, так как будто ждала этого вопроса. Госпожа Но прямо лучится от удовольствия. Я удивлен, не ожидал такого. — Ну, что, господин Ким Миджун, вы приняли решение? Я рассматриваю женщину. Ну да не красавица и, похоже, с характером, но мне нужен человек который бы занимался моими собаками и приводил в порядок дом. Красота для этого не обязательна, как и милый характер. Я принимаю решение. — Да… Да, хорошо. Госпожа Сон, я вас нанимаю Управляющая распечатывает бланки договора, я читаю, сумма в договоре впечатляющая. Но у моих мальчиков должно быть самое лучшее. Я ставлю свою подпись, госпожа Сон свою. Из кабинета мы выходим вместе. — Господин Ким, когда вы сможете показать мне квартиру и познакомить с вашими питомцами? — она похоже не привыкла откладывать что-то. Я немного ошарашен таким напором. — Ну, в принципе, могу сейчас, — говорю я немного растеряно — Вы на машине? — А? Да… — она стоит и выжидающе на меня смотрит пока я не спохватываюсь и не говорю, — идемте, она на стоянке *** Как то он слишком суетится для звезды халлю. Много жестикулирует, постоянно поправляет очки на переносице, удивленно хлопает глазами, потирает ладони. Холерик? Не люблю работать у холериков. Настроение у них меняется десять раз на дню и к работе они придираются постоянно. Но выбирать не приходится, госпожа Но не любит отказов. Передвинет на конец очереди… жди-дожидайся нового работодателя. *** — Вы откуда? — Из России — Давно в Корее? — Три года — Хорошо говорите на корейском… — Не думаю, что это так Она сидит прямо. Смотрит строго перед собой. Я слежу за ней краем глаза насколько позволяет плотное движение на дороге. Ни одного лишнего движения. Она не выглядит напряженной. Лицо расслаблено и руки спокойно сложены на коленях. Но почему-то мне кажется, что рядом со мной сжатая пружина. Я не знаю, что еще спросить, поэтому дальше мы едем молча. Ее молчание не тяготит, насколько я вижу. А мне не привычно. — Я музыку включу, вы не против? — Это ваша машина, господин Ким Прикусываю губу. Хотя, что она такого сказала? Это моя машина, могу делать что хочу. Все так. Но ощущение, будто получил выговор от директора. Тянет поклониться и сказать: «Дэ, шепфу-ним». Включаю магнитолу и решаю молчать до дома. *** Пока идем к квартире, я мучительно вспоминаю все ли прибрано. Вспоминаю что не помыл посуду после завтрака. Начинаю нервничать, и тут же вспоминаю ее слова в машине. Это моя квартира, и я мою посуду когда хочу. Но помогает это не надолго. Так и хочется оставить ее за дверями и все проверить. Я жду неодобрения в глазах и поджатых губ, но она просто осматривается. На кухню даже не заходит, просто смотрит в ее сторону и кивает. Я про себя облегченно вздыхаю. — Это гостиная. Это спальня и гардероб, — она кивает — Покажите где храните постельное белье, — говорит она — Белье? — Да. Чтобы я могла его менять. Омо… Бывшие домработницы этого не делали. Показываю. Она все так же молча кивает. — Здесь, — я показываю на дверь, — мой кабинет, в нем я буду прибирать сам — Пол, мебель… — Что? — Мыть пол, чистить мебель тоже сами будете? Я смотрю на нее — издевается? Но нет, вроде. Спокойно стоит и ждет ответа. Те, что были до нее, только радовались — работы меньше, а эта уточняет. — Ну… — я в замешательстве, все так удивительно, — хорошо, пол и мебель можете чистить вы. Только там много техники… — Я буду осторожна, — она снова кивает Пришло время знакомить ее с парнями и я как всегда нервничаю. Мальчики живут в отдельной комнате, я, конечно, выпускаю их, когда дома, но когда ухожу -запираю, для их же безопасности. Они давно услышали, что я вернулся и подают голоса. Открываю дверь в комнату, в ноги кидаются два клубка бело-серой шерсти. Денвер и Снуппи. Крутятся, постукивая коготками по полу. Видят незнакомого человека и немного отходят. Госпожа Сон стоит спокойно рассматривая моих псов. Она не делает попыток подойти ближе и протянуть руку чтобы погладить, она просто стоит и ждет. Первым к ней подходит Снуп, он куда любопытнее брата. Она ждет пока Снуп ее обнюхает, обойдя кругом. И когда он совершив круг возвращается, улыбается и говорит ему: «Привет». Снуп подпрыгивает и звонко гавкает. А она вместо того чтобы испугаться — смеется. — Привет, малыш, — говорит она Мне нравится ее улыбка, и вообще, я впервые вижу эмоции у нее на лице. Я только сейчас понимаю, что она довольно молода, даже пожалуй, моложе меня. Хотя я так и не научился определять возраст европейцев. Она смотрит на Денвера, с независимым видом крутящегося у моих ног. — Тебе тоже привет, — Ден ее игнорирует, она не смотря на это улыбается — Как их зовут? — Этот — Денвер, тот Снуппи — Сколько им? — Семь -восьмой, — и она первая кто об этом спрашивает — Хронические заболевания? — Нет. Иногда, когда вода в уши попадает при мытье, могут воспалиться. — Как часто возите на груминг? Похоже, я сделал правильный выбор. *** Собакам отдана самая большая и светлая комната в доме. Он их действительно любит. Да и собаки ухоженные, спокойные. Не так уж он и плох, похоже. Но, айгу, он так много говорит. Ладно, с собаками я справлюсь, а с их хозяином, надеюсь, буду контактировать как можно реже. *************************************************************************** Будильник звенит и я встаю отчаянно зевая. Вчера засиделся. Дома слишком тихо. Обычно, заслышав будильник Ден и Снуп поднимают лай, если закрыты в своей комнате, либо залезают ко мне на кровать. Сейчас тихо и их нет, видимо госпожа Сон уже увела их на прогулку. Вчера она очень внимательно слушала все инструкции, а часть где я объяснял про витамины и корм, даже записала на видео. Я сначала возмутился, но она сказала, что так будет быстрее, нежели она будет записывать. И на видео будут только руки. Я просмотрел видео, там и правда — только руки. Заодно аккуратно пролистал галерею фотоаппарата. Ни одного человека, ни одной собаки. Виды Сеула, пейзажи, растения… вот и все. Умываюсь. Иду на кухню. Нужно позавтракать и идти по делам. На кухонном столе — тарелки, прикрытые салфеткой. Понимаю салфетку — завтрак. Рис, омлет, что-то вроде булочек и кофе. Омо… Она еще и готовить будет? У дверей шум. Выхожу из кухни и заглядываю в прихожую сквозь стеклянную часть двери, госпожа Сон и собаки. Денвер и Снуппи сидят, а она им протирает лапы. Качаю головой, впервые такое вижу. Тихонько ухожу на кухню, сажусь за стол. Через пару секунд туда же врываются и мои мальчики. Снуп тут же лезет здороваться языком в щеку, Денвер крутится у ног. Спихиваю Снупа с коленок и треплю Денвера по голове. — Нагулялись? — спрашиваю я их Они вдруг оба замирают. — Снуппи, Денвер, кушать, — госпожа Сон зовет их, и они срываются с места и бегут в свою комнату к мискам. Я смеюсь качая головой, быстро же они променяли хозяина на еду. В кухню заходит госпожа Сон, в руках миски из под воды. — Доброе утро, господин Ким, — кланяется она и идет к раковине. — Доброе утро, госпожа Сон, — отвечаю я На ней спортивный костюм, волосы собраны в хвост. У нее неплохая фигура отмечаю я про себя. Она тщательно моет миски и наполняет их водой. — Госпожа Сон, вы еще и готовить будете? — Завтраки и ужины. Это было в договоре. Вы разве его не читали? Чувствую себя школьником в кабинете директора. Что ж за наказание? — Читал, просто этот момент как-то упустил… Она кивает. — Готовить я буду из того, что есть в холодильнике, не забывайте его пополнять, господин Ким. — Да, хорошо. Что-то еще? — Да. Чистящие средства. — Да? — Мне написать список и вы их купите или мне купить самой и предоставить вам чек? — М… Купите сами. — Хорошо Она уходит с кухни и я облегченно выдыхаю. Почему она меня так пугает? Что не так с этой женщиной? Или со мной? Когда я ухожу, госпожа Сон во всю орудует на кухне. Она переоделась из спортивного костюма в форменное платье. И мне совершенно не понятно как женщина может выбрать для себя такой цвет. Серо-зеленый. С ним лицо у нее совсем землистое. Айгу… неужели не видит? Парни провожают меня до дверей, я прощаюсь с ними и выскальзываю наружу. Мне много нужно сегодня успеть. ************************************************************************** Запись оста к дораме длится и длится. Всем заправляет звукорежиссер. Я здесь в качестве консультанта. Мне не очень нравится аранжировка которую сделали на студии. Моя музыка должна была звучать иначе. Но меня, к сожалению, не спрашивают. Это меня страшно раздражает, как и необходимость раз за разом слушать эту неудачную версию. Мне кажется, я понимаю, почему певица не может спеть так как надо, ей тоже не нравится, судя по всему. Но так или иначе, я делаю хорошую мину, при плохой игре и терплю. Попутно смотрю в телефоне запись с камер наблюдения в квартире. Я установил камеры давно, когда начались проблемы с домработницами. И поэтому, они, в конце концов, отказались у меня работать. Я придирался. Но как иначе? Я видел мусор заметаемый под ковер в гостиной, выпитый алкоголь и долитую в бутылку воду, что парни на протяжении дня заперты в комнате, а прогулка вместо часа, была всего двадцать минут, не вымытые миски, разбитые тарелки, да много чего. Госпожа Сон все утро провела на кухне. Перемыла всю посуду, сначала вручную, а потом в посудомойке. Протерла стены, мебель, технику. Псы свободно гуляли по квартире. Часа через два после моего ухода она прервалась, принесла откуда-то термос и контейнер. Налила что -то из термоса в кружку. Чай или кофе? Из контейнера достала печенье и присела к столу. Лицом к камере. Я ее рассматриваю. Изображение на камере не очень качественное, но я вижу ее лицо хорошо. Может, если бы она подкрасила ресницы и брови, то выглядела бы чуть привлекательней? У стола тут же нарисовался Снуп. Сел умильно поглядывая своими бусинками. Я знаю как может смотреть этот маленький попрошайка, рука сама тянется угостить кусочком. Но госпожа Сон более стойкая. Она пьет посматривая на Снупа с улыбкой и не собирается делиться. — Через час пойдем гулять, — говорит она Снуппи заслышав слово гулять, забывает о вкусняшках и начинает скакать и лаять, припадать на передние лапы и вертеть хвостом так, что еще чуть-чуть и взлетит. На шум приходит Ден. Меланхолично смотрит на все это безобразие от входа. Домработница допивает, то, что у нее в кружке. Убирает со стола и снова принимается за работу. Снуп крутится под ногами, ему же пообещали гулять. Ей надоедает об него запинаться. — Снуппи, — говорит она, наклоняясь, — мы пойдем гулять, но позже. Через час. Нужно ждать. Ты понял? Ждать! Она говорит с ним как с ребенком. Короткие фразы, четкие слова. Как ни странно Снуп понимает, отходит и ложится под столом, там где не будет ей мешать. — Умница, Снуппи, — хвалит она его, и у меня теплеет на сердце, моего ребенка похвалили. Они вовремя уходят гулять, и перед выходом она перепроверяет шлейки — я хмыкаю. Я делаю точно так же. Запись наконец заканчивается и я могу ехать в студию. Потом у меня еще дэнс практика в агентстве. И запланирована пара встреч. В машине я посматриваю в телефон, они все еще гуляют. Я уже начинаю волноваться, когда госпожа Сон и парни возвращаются. Она наливает им свежей воды и псы просто валятся на свои подстилки — они устали. Я смотрел бы и дальше, но мы подъезжаем к студии и я забываю обо всем, как всегда. Вспоминаю, только когда возвращаюсь домой. В квартире пахнет иначе, чем-то свежим. Не понятно чем, но приятно. Парни сыты и довольны. Поздоровались со мной и снова разбрелись по своим подстилкам. На кухонном столе под термоколпаком ужин. Ничего особенного — спаржа, рыба в белом соусе, рис. Но вкусно и сытно. Я ем и думаю о том, как приятно вернувшись домой просто съесть ужин и отдохнуть, не задумываясь ни о чем. Может написать песню? Про дом, где ждет любимая женщина с горячим ужином и ласковыми глазами… Не брутально конечно, но по взрослому. Надо подумать. *************************************************************************** Госпожа Сон работает у меня уже два месяца. И я по достоинству оценил ее молчаливость и тактичность. Нам, медийным людям, впустить в дом чужого человека не просто. Всегда есть вероятность нарваться на сталкера или просто того, кто захочет подзаработать на твоей популярности. Но за два месяца, моя домработница, не задала мне ни одного личного вопроса. Да и не личного тоже. Ее похоже совсем не интересует моя персона. Она не сделала ни одного фото, не попросила автограф, билет на концерт или шоу. Вообще ничего. Она ведет себя так, как если б я был простым банковским работником или офисным клерком. Меня это устраивает. Это позволяет избегать неловких ситуаций. Я привык к ее сдержанности. Я понял, что это не свойство ее характера, но способ комфортного взаимодействия между домработницей и работодателем. Я так много понял за эти два месяца, чего не понимал до нее. Я понял, насколько плохо работали прошлые мои домработницы, насколько они были шумными, навязчивыми и беспардонными. Я с удивлением осознал насколько комфортней и проще мне стало жить. Насколько чище стала моя квартира. Она начала с капитальной чистки и приборки в каждой комнате кроме моего кабинета. Мебель, ковры, цветы, шторы, окна, жалюзи, ванную и туалет. Она протерла каждый сувенир, каждую полку. Прошлась по всему. Меняла белье и полотенца. Стирала, гладила и убирала. Но помимо этого каждый день она, мыла плиту, после готовки, протирала подоконники и мебель, перед уходом делала влажную приборку всей квартиры. Она просто идеальна, и как я жил до нее? Снуппи и Денвер тоже ее оценили. Они быстро подружились и сейчас ходят за ней хвостом и слушаются с полуслова. Я даже немного ревную. Она не позволяет им панибратства. Никаких поцелуев и заигрываний. Ведет себя с ними как учитель с учениками. Она довольно много с ними говорит, гораздо больше чем со мной. Иногда отчитывает их, но чаще хвалит. Ребята стали более спокойными и подтянутыми. Уже не падают на подстилки после прогулок. Я очень этим доволен. У меня появилось много времени для творчества и я с удовольствием его использую. *************************************************************************** — Кто вы?! Что вы делаете здесь?! Госпожа Сон! Что происходит вообще?!!! Вот ведь… надо ж ему было проснуться именно сейчас. *** — Госпожа Сон, кто этот мужчина?! Почему он у меня в ванной?! Что происходит?! — У вас сломалась труба, вы заливаете соседей. Это… — она подбирает слова, — рабочий который устранит проблему — Почему вы мне об этом не сказали? Это мой дом и я должен решать, что делать. Госпожа Сон, это не приемлемо. Это такая очевидная вещь! Впредь, будьте добры ставить меня в известность! Это черт знает что такое! — Вы правы, господин Ким. Извините, господин Ким. Я вас поняла, господин Ким, — все с поклоном и бесстрастным лицом И хотя возмущение во мне все еще кипит, мне становится неловко. *** Проорался и успокоился. Впервые он повысил голос. Я, от неожиданности, даже как сантехник по-корейски забыла. Сейчас не знает что сказать, запустил пальцы в не чесанную со сна шевелюру. Мне нужно как можно незаметнее уйти и я жду подходящего момента. — Насколько долго это все, — спрашивает он мастера Тот что-то бурчит неразборчиво. Господин Ким, заходит в ванную — переспрашивает и я благополучно ретируюсь на кухню. Нужно приготовить завтрак. *** Вот ведь, даже зубы не почистить — вода отключена. Беру щетку и пасту, почищу на кухне, а воду возьму из холодильника. — Вы зря на девушку ругались, — говорит мне в спину сантехник, — я только-только зашел, а она собак пошла запирать, не успела вам сказать. А тут дело такое, чем быстрее воду перекрыть тем лучше. Чищу зубы, вода из холодильника ледяная, не приятно. Еще не приятнее понимать что наорал ни за что. Ну, то есть, все правильно конечно сказал, но можно было сказать спокойнее, менее экспрессивно. Сажусь за стол, госпожа Сон ставит на стол тарелку с омлетом, вторая тарелка с овсянкой и фруктами. Кофе в кружке манит пенкой. Гренки, масло. Я посматриваю на нее искоса — обиделась или нет. Но по ее лицу это совершенно не понятно. — Госпожа Сон, — начинаю я, — я не должен был на вас кричать. Извините меня. — Господин Ким, я прекрасно понимаю, как неприятно застать у себя в ванной с утра, незнакомого человека. Так что ничего страшного. Приятного аппетита. И она выходит из кухни… Ащщ! Нет, ну что за женщина, а? Получается я, не только хам, но еще и истеричка. *************************************************************************** — Нет! Ну как же так! Я слышу причитания из-за дверей спальни. Что у него там случилось? Умер кто-то? Мнусь у дверей. Постучать или не стоит? Нет. Я зареклась лезть в жизнь хозяев. Нужно будет — сам расскажет. Разворачиваюсь и ухожу. *** — Госпожа Сон. Я бы не стал вас отвлекать, но мне очень нужно, а вы в этом понимаете больше меня. Она вычесывает Денвера. Тот балдеет, развалился на подстилке, подергивает лапами в особо приятных местах. Снуп ждет своей очереди. — Может подскажите как вывести это пятно? — я показываю ей испорченную рубашку У нее странное выражение лица. Как будто собирается то ли плакать, то ли смеяться. *** Рубашка? Серьезно? Господи, а я то себе напридумывала. Держись, Аня, ржать нельзя. *** — Мне очень нужно, госпожа Сон, это любимая рубашка Она справляется с лицом и протягивает руку. — Давайте вашу рубашку — Да я сам, вы только… — Господин Ким, вы сами сказали, что я в этом лучше понимаю. Давайте рубашку. Когда она вам нужна? — Да собственно… Не торопитесь. Спасибо, госпожа Сон — Еще не за что, я ничего не могу обещать, но сделаю что смогу — Спасибо Мне показалось, или ее глаза стали чуть теплее? *************************************************************************** Когда меня накрывает вдохновение я перестаю замечать как идет время. Могу просидеть в студии весь день или ночь, забыв обо всем, как сегодня. Вчера вечером я заскочил только обсудить новую мелодию, а очнулся в середине следующего дня. Ноет шея, я как выжатый лимон. До смерти хочется есть, в душ и спать. Пока еду домой в такси, дремлю на заднем сидении. О том, что обедать нечем, вспоминаю, зайдя на кухню. За столом обедает госпожа Сон. Она как всегда со своим. Пара контейнеров и термос. — Добрый день, господин Ким, — она встает из-за стола — Добрый день, госпожа Сон. Кушайте, не обращайте на меня внимание, — она садится обратно за стол. Так, что у меня в холодильнике? Не густо, нужно будет сегодня заказать продуктов. Что бы такое побыстрей приготовить, яиц нажарить? — Госпожа Сон, а рамен у меня есть? — в голове туман, не помню, съел я в выходные последнюю пачку или еще одна осталась. — Садитесь за стол, господин Ким — А? — я недоуменно поворачиваюсь — Я говорю, садитесь за стол, — она уже ставит на плиту сковороду, — я сделаю вам поесть Я сажусь, и подперев голову смотрю, как она жарит яичницу, достает тарелку и выкладывает на нее из своего контейнера рис с овощами, сверху на него кладет яйцо, наливает что-то в кружку из термоса. — Приятного аппетита — Госпожа Сон, а как же вы? — Я уже фактически сыта, не переживайте, кушайте. Она достает из холодильника кимчи из редьки и пододвигает ко мне второй контейнер, предварительно достав из него печенье. Делаю глоток из кружки, в ней чай, чуть подслащенный медом. — Вкусно, — разламываю яйцо ложкой и желток растекается. — Голод — лучшая приправа, — отвечает она откусывая печенье и запивая его чаем — Нет, правда вкусно, почему вы мне не готовите ризотто? — ароматный рис с яйцом ласкает нёбо. Я даже глаза прикрываю от удовольствия. — Морковь, горошек, перец, консервированная кукуруза, корень сельдерея — Что? — Если вы будете это покупать, я буду вам его готовить — А! Хорошо, понял. А запишите мне все это на листок, а то голова сейчас плохо работает Она кивает. — А скажите, госпожа Сон, почему вы всегда свое кушаете? — зачем спросил — Вы мне достаточно платите, господин Ким, чтобы я не питалась за ваш счет — М. Понятно. Знаете, госпожа Сон, вы прямо идеальная домработница. Правда. Мне есть с чем сравнивать. Ответственная и так серьезно ко всему относитесь — У меня принцип — если не можешь сделать хорошо, даже не начинай — О, вот как. Но перфекционизм, это так утомительно, — глаза у меня слипаются, но это первый раз когда мы так долго разговариваем — Это не перфекционизм — А что же это еще? — Я просто уважаю свой труд. И стараюсь сделать максимально хорошо то, за что мне платят — М. Понятно, — я собираю остатки риса в тарелке и тянусь к контейнеру с печеньем — А печенье вы тоже сами печете? — Нет. Покупаю в кулинарии у дома. Вкусное, мне нравится — Да, вкусное — киваю я, и запихиваю в рот вторую печененку *************************************************************************** Чего ж его прет то так? Уже третий день зависает то в студии, то в кабинете у себя, почти сутками. Симфонию что-ли пишет? Не спит нормально, не ест. Я топчусь у его кабинета. Нет, не дело так… Вздыхаю и иду делать сэндвичи и варить кофе. *** Когда я делаю аранжировку мелодии мне кажется что я наношу краску на набросок картины. Мелодия расцветает новыми нотами как цветами и оттенками. Это настолько увлекательный процесс, что я не могу оторваться наблюдая проявляющийся рисунок новой музыки. Каждый раз я говорю себе, вот это, я сделаю - это, и пойду отдыхать. Или хотя бы поем. Но приходит мысль… и я не могу уйти, чтобы не потерять ее. Однако сейчас, я могу думать только о кофе, тем более что пахнет им так сильно, как будто кружка с ним у меня на столе. Снимаю наушники. Массирую виски и затылок. Так не хочется прерываться… Разноцветный трек на мониторе притягивает взгляд. Я поворачиваюсь на стуле и замечаю на столике у дивана тарелку с сэндвичами и термокружку. Так вот откуда этот запах. Это госпожа Сон постаралась? Наверно она, больше некому. Я улыбаюсь. Так неожиданно и приятно. *************************************************************************** — Хен, чего ты решил день рождения дома отмечать? — Да как-то захотелось по домашнему, как в общежитии, помните? — Тебе рамена сварить? — Ну мы все таки не в общежитии… — Чунхо, иди уже сюда, вечно ты опаздываешь… — У меня расписание. С утра съемка потом… — Да хватит уже, давайте просто выпьем — Миджун, а это что? — Это закуска, домработница приготовила, и еще салат, и вон там в тарелке тоже она — М, вкусно! — Чансон, подожди закусывать, мы еще не выпили… — Так чего ждем? — Чукаэ, хен! — А действительно вкусно, остренько так — Мне тоже положи… — А что, у тебя домработница новая? — Полгода уже — Готовит вкусно — Да она вообще идеальная — Подожди, вот это еще подай… — Молодая? — Моложе нас — А чего мы не пьем? — Мне не наливайте, мне хватит — Она красивая? — Она… Она… не красавица, но очень хороший человек *************************************************************************** — Я дома! Выходи где бы… Айгу! Напугали! Госпожа Сон! Почему вы еще… — Господин Ким, Снуппи заболел. Я пыталась вам дозвониться… — Что с ним? — Затрудненное дыхание, рвотные позывы. Часа два как появилась розоватая пена Я не снимая обуви иду в собачью комнату. Денвер подбегает поздороваться, за ним плетется Снуп. Кашляя и хрипя. Я подхватываю его на руки. — Госпожа Сон, вы сможете поехать со мной, подержите Снупа? *** — Конечно, — руки у него трясутся и губы тоже. Он сжимает их в ниточку, так что они белеют Мы садимся в машину, я на заднее сиденье, господин Ким укладывает Снупа мне на колени. Срываемся с места. Я глажу кудрявую голову. Песик постанывает, но все равно вертит хвостом. У меня слезы наворачиваются на глаза. Ему плохо, и все равно он старается показать как рад моей ласке. Маленький дурачок. Лишь бы было все хорошо. Я смотрю на его хозяина. Лицо у него совсем другое. Я его таким еще не видела. Глаза прищурены, губы сжаты, подбородок выставлен вперед. И он впервые говорит сухо и по делу. *** — Что он ел? — То же самое что и Денвер — А на улице ничего не поднимал? — Это началось до прогулки — Так вы не гуляли с ними сегодня? — Гуляла, но по отдельности, сначала вывела Денвера, потом отдельно Снуппи. И вечером так же. Я пыталась напоить его водой, но он отказывается, его начинает тошнить Мне страшно. Я стараюсь не думать о плохом. Сейчас мне нужно сконцентрироваться на вождении и дороге. *** Мы буквально врываемся в ветклинику. Господин Ким с Снупом на руках уходит в кабинет я остаюсь в приемном. Присаживаюсь на диванчик. Ноги меня не держат. Я в сотый раз перебираю в голове, что такое могло случиться. И не понимаю. В голове вертятся дурацкие мысли. Я сплетаю пальцы в замок и сжимаю так что белеют костяшки. Только бы все было хорошо. Из кабинета выходит господин Ким. Растерянный, бледный, куртка расстегнута, кепка в руках. Садится рядом на диван. Руки на коленях, пальцы как и у меня — в замок и крепко сжаты. — Госпожа Сон, — говорит он, — вспомните, что у вас в ведре на кухне было. Может что-то несвежее. Он туда залез когда я обедал. Я задумываюсь *** — Кость… — неуверенно говорит она — Что? — вскидываюсь я — Вы ужинали рыбой, он мог подавиться костью… *** Он бежит обратно в кабинет. Выходит обратно минут через десять, уже со Снупом на руках. Он уткнулся в его шерсть и мне не видно его лица. Я встаю с дивана. — Ну что? Он поднимает голову. На лице облегчение и счастливая улыбка. — Это была кость. Госпожа Сон, вы… — он вздыхает Я жду, что он меня сейчас уволит. — Госпожа Сон, я так рад что вы с нами. Вы наш ангел-хранитель. Я удивленно замираю. У него в глазах слезы. Он щурится, выпячивая губы уточкой. — Господин Ким, я думаю, врачи нашли бы причину… — Нет, подождите, — он хлюпает носом, — если бы вы не подумали про кости, не известно как далеко бы все это зашло. Спасибо. Большое спасибо. Вы позволите вас отблагодарить? *** Мы возвращаемся. Снуп спит под наркозом, на коленях госпожи Сон. Она улыбаясь поглаживает его по шерстке. Я смотрю на нее в зеркало заднего вида. У нее такая красивая улыбка, Почему она так редко улыбается? Дома я укладываю Снуппи на подстилку, Денвер крутится рядом с братом. Он тоже переживал. Госпожа Сон садится на пол, притягивает к себе Дена. Гладит, успокаивает, говорит, что Снуп скоро проснется, что все хорошо и он здоров. Я опускаюсь на пол рядом, треплю Дена за ухом, он немедленно облизывает мне лицо. — Идите спать, господин Ким, — говорит домработница, — я посижу со Снуппи, прослежу чтобы все было хорошо. Меня заполняет благодарность. Завтра у меня плотное расписание, и ничего не выкинуть. А за собакой под наркозом нужно присмотреть, чтобы когда проснется не травмировалась, пока не совсем твердо будет стоять на ногах. И водой напоить… — Спасибо, за все спасибо, — я не знаю как выразить, то что творится у меня внутри. Я не понимаю, отчего перехватывает дыхание и уходить мне совсем не хочется — Вам завтра работать, а я с вашего позволения, могу завтра побездельничать, — она улыбается и у меня внутри, от ее улыбки, как будто загорается маленькое солнце — Делайте завтра что хотите, госпожа Сон, только парней не оставляйте без присмотра — Уж этого могли бы и не говорить, — ворчит она Я улыбаюсь, встаю и ухожу спать. *** У него самая красивая улыбка в мире и глаза, такие выразительные. Искренние и теплые. Он сам немного похож на своих псов. Иногда мне хочется потрепать его по взъерошенной челке, так же как Снупа с Деном. До сих пор корейцы мне не нравились. Но у Миджуна нестандартная внешность. Я не знаю в чем тут дело. Он не красавец, в общем понимании этого слова. Но все эти его эгьё, то как он закидывает голову назад, когда смеется, внимательные взгляды с хитринкой, нервные, худые пальцы в постоянном движении… завораживают. Даже то, что он постоянно шумит — говорит, напевает, постукивает пальцами или ногой — уже не раздражает меня. Что же ты творишь, Анна? *** — Не стоило беспокоиться о завтраке, — я сижу за столом и изо всех сил стараюсь проснуться — Я все равно не спала, — она стоит у плиты, раскладывает еду по тарелкам Снуппи и Денвер крутятся на кухне, курсируют от меня к госпоже Сон и обратно. Снуп бодр и весел, как будто вчера ничего не было. Я думаю о том, что чувствуют родители у которых болеют дети. Как моя мама не сходила с ума когда болели мы с братом? Госпожа Сон ставит тарелки на стол и садится напротив меня. — Приятного аппетита, — говорю я, и замираю Глаза госпожи Сон голубые как аквамарин, прозрачные как вода в лагуне. И цвет лица нормальный, веснушки, рыжими пятнышками светятся на носу и щеках, и ничуть ее не портят. — Как это? Ваши глаза… Это были линзы? — она кивает — Пришлось снять, глаза устали — А… А кожа? Мэйк? — Тоналка, которой покраснения замазывают, зеленая такая, и пудра светло-желтая, — на меня она не смотрит, смотрит в сторону или в тарелку, и опять никаких эмоций на лице — Зачем? Зачем вы себя уродуете? — без всего этого она выглядит очень даже симпатично Она молчит какое-то время, следит глазами за собаками. — Не все работодатели… такие корректные, как вы, господин Ким, — наконец говорит она, поднимая на меня глаза, — кушайте, остывает все, и вы опоздаете Спросонок мысли текут очень медленно, я пытаюсь сообразить, что значит не так корректны… Все таки эта ночь была слишком короткой. — Господин Ким, вы вчера спрашивали чем меня отблагодарить — М. Вы придумали? Она смущенно прикусывает губу. А я гадаю — автограф? Билет на концерт или шоу? — Я видела у вас два приглашения на открытие выставки Шигеки Томура. Если вы еще не нашли спутницу… — Вы хотите пойти на эту выставку? — она снова заставляет меня удивиться — На открытие. Да — Хорошо, давайте сходим — Спасибо, господин Ким, — в награду я получаю благодарную улыбку — Подождите, не так корректны… вас обижали? — до меня только сейчас доходит — Нет, просто, моя первая работодательница, сказала, что у меня могут быть проблемы, из-за моей внешности при моей работе. Я понаблюдала за другими девушками в агентстве и поняла, что она права. Вот так и вышло… Я молча киваю. Действительно, симпатичная девушка, одна в чужой стране без родных и связей. Оригинальное решение проблемы. *************************************************************************** Такси останавливается в условленном месте и ко мне на заднее сиденье садится красивая девушка. Очень красивая девушка. И единственное, что я узнаю — россыпь веснушек. Она опять изменилась. — Добрый вечер, господин Ким, — говорит она взмахивая подкрашенными ресницами — Вы сегодня ослепительны, госпожа Сон, — рассматривая ее, отвечаю я — Спасибо, — она чуть розовеет и смущенно улыбается Как человек может так меняться? Если бы я встретил ее на улице, такую, я не признал бы в ней свою домработницу. Мэйк творит чудеса. Я вспоминаю как когда-то, мама читала мне Золушку, а я не понимал, как мачеха и ее дочери не признали в Прекрасной Незнакомке, ту, которую видели каждый день и не по разу. Тогда я сильно недоумевал, теперь понял — как это. Умом я понимаю что это та самая госпожа Сон, но глаза мне говорят иное. И я в растерянности. — Что-то не так, господин Ким? — я спохватываюсь, я слишком долго и пристально ее разглядываю — Вы напомнили мне Золушку — Потому что я ваша домработница? — Потому что вы, как и она, превратились в прекрасную незнакомку. Я просто поражен. Она краснеет еще больше и смущенно опускает глаза. — Кстати о незнакомках, — говорю я, — мне нужно будет вас как-то представить — Я думала об этом, господин Ким. Может мы на выставку зайдем отдельно? Порознь? В принципе это бы решило проблему с журналистами, которые там точно будут. Но, айгу… мне хочется засветиться с ней. Дурацкое и иррациональное желание, мне не стоит усложнять жизнь себе и ей. — Конечно, — киваю я, — так будет проще *************************************************************************** Она заходит на выставку первой, я спустя пару минут. Оглядываюсь, выставочный зал полон. Мужчины, женщины в вечерних туалетах, рассматривают картины, разговаривают. В зале висит негромкий, плотный гул. Между гостями снуют официанты с бокалами и закусками на подносах. Узнаю знакомые лица, здороваюсь, кланяюсь, киваю, а сам выглядываю свою Золушку. Ко мне подходит репортер, и я волей-неволей отвлекаюсь от поисков. Пара вопросов о том нравится ли мне творчество художника, думаю ли о приобретении его картины, о моих творческих планах и меня отпускают. Я иду по залу и наконец замечаю рыжий всполох. Она разговаривает с мужчиной у одной из картин. Я невольно любуюсь. Огненно-рыжие локоны оттеняет темно-синий шелк очень простого по покрою платья, лаковый клатч на тонкой золотистой цепочке через плечо, изящные золотистые туфли. Я подхожу ближе и с удивлением понимаю, что говорят они на английском, Оказывается, моя домработница говорит на нем совершенно свободно. Я понимаю от силы половину из того, что говорится. Они обсуждают выставку и картины. Она так увлечена разговором, что не замечает ничего вокруг, на ее щеках румянец, глаза блестят. Во мне просыпается ревность. Что такого в этом мужчине, чего нет во мне? Я прихватываю два бокала с подноса у ближайшего официанта. — А вот и я, — говорю, подавая ей бокал, — вижу, ты не скучала Она удивленно смотрит на меня автоматически принимая бокал у меня из рук — Анна, познакомь меня со своим собеседником, — я встаю подчеркнуто близко к ней, почти что касаясь ее плечом Мужчина с интересом посматривает на меня и на Анну. Это японец, он старше меня лет на десять. Довольно высокий, подтянутый. — Шигеки Томура, художник, автор картин, — представляет она его мне Художник кланяется. — Ким Миджун, музыкант и певец, — представляет она меня ему на английском — Рад встрече, — говорю я по-японски и кланяюсь — А я вас знаю, — говорит он, тоже по-японски, — моя сестра не пропустила ни одного вашего концерта Мы успеваем переброситься парой фраз до того как его отзывают. Я подхватываю, молчавшую все это время, госпожу Сон, под руку. — Куда пойдем? — спрашиваю я ее Она неопределенно пожимает плечами и кивает налево — Туда? Хорошо! Я тяну ее, но она аккуратно высвобождает руку. — Господин Ким, зачем вы это сделали? Я собираюсь отшутиться. Но встречаюсь с ней взглядом и тону в его голубых глубинах, забывая обо всем. — Банальная мужская ревность, — говорю я, холодея, от того что сказал Она смущенно улыбается, качает головой и идет рассматривать картины. Можно подумать она именно это и предполагала. Я испытываю те же чувства, что и в первые дни нашего знакомства. Я в замешательстве и не знаю как реагировать. Плетусь следом рассматривая пейзажи на стенах и размышляя о том, что не знаю эту женщину, но хочу знать о ней все. Пытаюсь придумать как познакомиться со своей домработницей ближе. При этом не перейти черту и остаться корректным. Почти за год, я привык к ней настолько, что перестал замечать. Ее, судя по всему, это устраивало. Она сама старалась свести контакты к минимуму и очень часто общаясь со мной записками. Если я сейчас начну активно ей интересоваться, как она отреагирует? Испугается, обидится? — Они кажутся почти одинаковыми, — говорю я, останавливаясь рядом с ней у очередной картины — За счет этого мы видим движение времени, видим те изменения которые не подмечаем обычно. Просто проходим мимо них. А еще, я просто влюблена в их свет, воздух, прозрачность и глубину. Эти пейзажи дышат. Дождем, ветром, туманами. Я смотрю на ее одухотворенное лицо, мечтательный взгляд. Мне больно. Завидно. Она ни разу, не сказала ни слова о моей музыке и песнях. Я почти ненавижу этого японца. Спиной чувствую направленные на нас взгляды и «держу лицо». Улыбаюсь, здороваюсь. Представляю Анну. В первый раз она представилась сама опередив меня. — Анна Солнцева, — проговорила она кланяясь Я даже ее настоящего имени не знал, и она об этом знала. Мне хочется пойти и побиться головой о стену. Неловко и стыдно. Я маюсь, внутри, от неловкости, от желания взять Анну за руку и увести, подальше от толпы, от картин которыми она так очарована, от взглядов. Увести туда, где будем только мы, я и она. Я хочу ее внимания, целиком и полностью направленного на меня. — Я все увидела, господин Ким, — говорит она наконец, — мы можем ехать домой — Хорошо, — едва скрывая облегчение говорю я и вызываю такси Уже в такси мне приходит в голову идея. — Госпожа Сон, вы ведь не ужинали? Давайте заедем куда-нибудь покушать? Я очень голодный. Она раздумывает несколько долгих секунд и соглашается. Я диктую таксисту новый адрес и мы едем в ресторан. *** Я не хочу, чтобы этот вечер заканчивался. Завтра все вернется на круги своя. Но сегодня, он так смотрит на меня, так нервничает и забавно ревнует, что я хочу забыть обо всем. Хочу сегодня быть Золушкой на балу. А он, пусть будет моим принцем. *** — Мама у меня учитель английского, так что я и по-русски и по-английски одновременно училась говорить Не знаю, то ли бокал шампанского сыграл свою роль или атмосфера ресторана, но моя Золушка разговорилась. — А почему ты тоже не стала преподавать английский? Она сидит напротив, мило подперев рукой голову, ее глаза загадочно поблескивают сапфирами, а в волосах, кажется, вспыхивают огненные искорки. — Не захотела, меня всегда привлекало изобразительное искусство. Живопись, скульптура. В детстве, я в деталях могла пересказать иллюстрацию, а сказку — нет. И потом, самым лучшим подарком на праздники были художественные альбомы. И тогда и сейчас я воспринимаю мир вокруг как картины. Пейзажи, натюрморты, портреты, жанровые сцены. Поэтому выучилась на искусствоведа. Преподавала в колледже Мировую художественную культуру. И экскурсоводом подрабатывала. Как интересно, я «слышу» мир, а она «видит». — А сама ты не рисуешь? — Я критично отношусь к своим возможностям. Ничего значительного я создать не сумею, а быть посредственностью не хочу. Я качаю головой, это мне знакомо. — А в Корее ты как оказалась? Она грустнеет. — Мой папа был кинологом… — А, так вот откуда ты так хорошо знаешь как обращаться с собаками! — а я все гадал — Ну да, у нас и дома всегда собаки были, да и я чаще бывала у отца в питомнике, чем где либо еще. Папа дрессировал собак, чтобы они умели находить людей. Под завалами. Землетрясения, лавины… Ну и ездил в командировки с обученными собаками. В последней командировке он получил травму. Сначала казалось, что обошлось. Но он стал терять зрение и скоро почти совсем ослеп. А потом и ноги стали отказывать… На лечение, на лекарства уходило очень много денег. Зарплаты у учителей маленькие. А у меня еще две младших сестры. В общем, когда подруга написала, что работает в Корее и озвучила зарплату, я собралась и поехала. Зря я об этом заговорил. Она перестала улыбаться и вся будто погасла. — Почему домработницей? Ты могла бы преподавать английский. — Для этого нужно сдать Топик 2 — Ты же хорошо говоришь на корейском — Говорю нормально, а письмо завалила. Не с кем заниматься, проверять — поправлять некому, — она вздыхает и откидывается на спинку стула. Я с сожалением провожаю ее глазами, мне так нравилось как она сидела, так близко и интимно. — Давай я тебе буду помогать. Раз или два в неделю будем заниматься. Согласна? — Я… Я подумаю, господин Ким — Чего тут думать? И мы же договорились разговаривать неформально. Называй меня Миджун. — Господин Ким, вы можете обращаться ко мне как вам угодно, а я буду как мне привычнее — Какая ж ты…, — я вздыхаю, — упрямая Ужин уже съеден, мы пьем кофе. Она подцепляет ложкой мороженое из креманки. Я смотрю как мороженое тает на ее губах, как она их облизывает и сам таю. — Скажи, а парень у тебя есть? — Дома был. Но он сказал, что мы расстанемся, если я уеду в Корею, — она пожимает плечами, — я уехала Вот идиот, — думаю я, — я бы гордился такой девушкой… — А здесь, в Корее? — Я сюда работать приехала, господин Ким, а не романы крутить И что мне с ней такой делать? *************************************************************************** Грохот в гостиной и стоны, и охи. Иду смотреть что случилось. — Что случилось, господин Ким? — Нога… больно, — он сидит на полу, держится за стопу, на лице вселенская скорбь, — кажется я его сломал — Кого? — я опускаюсь на колени и аккуратно убираю его руку от ноги — Палец… Ага, вчера он сам передвинул столик, а сегодня об него запнулся. — Попробуйте пошевелить пальцем — Не могу, больно… — И все таки попробуйте… — Больно! Говорю же! — Джун! Просто попробуй! Палец шевелится. — Не сломан, — говорю я, и иду за льдом *** И что это было? Сначала прикрикнула на меня, а теперь равнодушно ушла. Что за женщина, камень у нее вместо сердца что-ли? Однако, она назвала меня по имени… первый раз. — Господин Ким, давайте я помогу вам пересесть на диван — Что? — Обопритесь на меня и пересядьте на диван Я опираюсь на ее руку прыгаю на правой ноге к дивану, сажусь. — Ногу на диван положите Выполняю. Она прикладывает к моей ноге холодный сверток. — Это лед? — М, — кивает она — Я думал ты пошла дальше работать Она вздыхает — Как бы я смогла? Посидите, скоро пройдет. А я пойду работать Она уходит, а я сижу с холодом на ноге и теплом в сердце. ******************************************************************* Теперь я стараюсь вернуться домой пораньше, чтобы застать ее. Мы ужинаем. Вернее ужинаю я, она сидит рядом за столом. В лучшем случае пьет чай, со своим печеньем. Но мы разговариваем. Мне пришлось потрудиться, чтобы она начала говорить. Я расспрашиваю ее о родителя, сестрах, родном городе, детстве. Она рассказывает, когда охотно, когда без желания. О себе я тоже рассказываю, и мне кажется ей это интересно, что слушает она не из вежливости. Я делаю в памяти отметки. О чем можно говорить, а чего лучше не касаться, пока, во всяком случае. У нее столько принципов! Она упряма, рациональна, рассудительна и в любых ситуациях сохраняет олимпийское спокойствие. Короче говоря, она полная противоположность мне. Единственные моменты когда ей изменяет ее сдержанность — это когда она говорит об искусстве и собаки. С ней легко и сложно одновременно. Все таки я привык, что женщины кокетливы и стеснительны. Она же говорит с присущей мужчинам прямотой. Не юлит и не кокетничает. Ее прямолинейность иногда ставит меня в тупик и смущает. А упрямое следование установленным, ею самой, правилам — сводит с ума. Но когда я вижу ее улыбку, когда ее глаза теплеют и смеются, я чувствую себя самым счастливым человеком. — Твоя подруга, которая тебе писала, она тоже работает домработницей? — Работала. Она вернулась в Россию через два месяца после того как я приехала. — Почему? — Завела роман с работодателем, думала, он на ней женится. Но его жена была другого мнения. У нее в родне кто-то работал в полиции. Так что пришлось спешно уезжать. Я ей говорила — на домработницах не женятся. Но она не хотела слушать. На домработницах не женятся… еще одна галочка. *** Нужно прекращать эти вечерние посиделки. Я привязываюсь к нему все больше. Он такой внимательный и чувствительный. И кажется, искренне принимает к сердцу все о чем я рассказываю. Он забавный. Мне нравится как он, по доброму посмеиваясь, рассказывает о себе и друзьях, группе, гастролях, выступлениях и съемках. Он так трогательно открыт и доверчив, что я просто не могу не ответить ему тем же. А еще он настаивает на занятиях хангылем. Да работа домработницы тяжела и не особо уважаема. Но если я сдам Топик2 и начну преподавать, я уйду от него… Неужели он этого хочет? Или он просто, как добрый самаритянин, собрался меня облагодетельствовать? Неужели я ему совсем не нравлюсь? Ох, Анна… прекрати думать об этом. ********************************************************************************* Я сразу понимаю, что она плакала. — Что-то случилось? С собаками? Она молча трясет головой, прикусив губу. — Тогда что? Не молчи, Анна! — Мама звонила, папа, он… Она всхлипывает и у меня обрывается сердце. Я делаю шаг, обнимаю, притягивая к себе. Похлопываю по плечу. Она плачет навзрыд. Судя по ее рассказам, отец был хорошим человеком и она его очень любила. — Сочувствую, — говорю я, — я знаю каково это, я тоже рано потерял отца. Мне до сих пор нелегко это принять. — Он умер, а я даже не смогла обнять его в последний раз, — захлебываясь слезами говорит она, — он… он…, а я… Я ее понимаю, я тоже не успел сделать для своего отца всего, что хотел, что был должен сделать. Она плачет, я обнимаю ее. Мы впервые так близко. Я вдыхаю запах ее духов, легкий, почти невесомый, прижимаюсь щекой к волосам, шелковистым и мягким. У меня самого слезы наворачиваются на глаза. Я совершенно беспомощен. Все что я могу — утешить и поддержать. Она потихоньку успокаивается. Я отпускаю ее от себя. — Иди умойся, — говорю я, — а я чаю поставлю. Она молча кивает и идет умываться, а я в кухню. Она уедет, думаю я, это понятно, но вот вернется ли? Им не хватало денег, потому что было много медицинских расходов. Но теперь, все изменилось. Зачем ей возвращаться если она сможет жить с семьей, работать там, где ей нравится. У меня сжимается сердце. Значит ли это, что я ее потеряю? — Господин Ким… — А? — я задумался и так и стою посреди кухни с кружкой в руках — Я купила билет, улетаю сегодня ночью. Мне нужно уйти сейчас, чтобы успеть собраться. Я понимаю, что не могу вздохнуть. Ощущение потери рвет меня изнутри, вгрызаясь в сердце. — Подожди, — говорю я, — я отвезу, домой и в аэропорт. Помогу. Я жду что она будет возражать, пытаюсь придумать как убедить. Но она просто кивает, в ее глазах снова слезы. Следующие часы мы проводим в сборах. Мне кажется, я ей больше мешаю, чем помогаю. Но просто стоять и смотреть как она собирает вещи я тоже не могу. Внутри меня нарастает паника, я пытаюсь придумать как уговорить ее вернуться и не могу. Бесцельно хожу по ее маленькой квартирке, путаясь у нее под ногами. За три часа до вылета я загружаю ее чемоданы в машину и мы едем в Инчхон. Единственное до чего я додумался — продиктовал ей адрес личной почты, и подписался на ее аккаунт в инстаграмме. Она, как оказалось, давно была на меня подписана. Я не потеряю ее теперь — повторяю я себе. — Только отвечай мне, пожалуйста, — повторяю я ей Она молча кивает, и снова вытирает слезы. Бессилие сводит с ума. *** Багаж сдан. До начала регистрации на рейс десять минут. Мы просто молчим… Все внутри меня кричит. Я не хочу уезжать, я не могу не уехать. Я не могу до конца осознать потери. Я никогда больше не увижу папу, не услышу его голоса, не сожму его руку, не прижмусь, к такой надежной груди. Я больше не услышу голос Миджуна в живую, только в наушниках, не смогу разглядеть тепла глаз с экрана смартфона. Я теряю двух мужчин, так много значащих для меня, одновременно. Я не могу перестать плакать. *** Всего десять минут… и я решаюсь. — Анна, я понимаю что сейчас не время, но я хочу чтобы ты узнала, прежде чем уедешь, — у меня дрожат руки и голос, я даже перед дебютом не волновался так как сейчас. — Ты мне нравишься, очень нравишься. Ты же вернешься? Она поднимает глаза, я тону в соленых озерах ее глаз. Руки сами тянутся вытереть ей слезы. Она молча смотрит, и все внутри меня замирает в ожидании ответа. *** Я не могу ничего сказать, у меня перехватывает горло. Если бы не смерть папы, я бы была счастлива. Но даже так, я чувствую облегчение. Половина груза исчезает — я ему нравлюсь, он хочет, чтобы я вернулась и ждет ответа. Поэтому я приподнимаюсь на носочки целую его в губы. Глаза его удивленно распахиваются. А я, наконец, справляюсь с голосом. — Ты мне тоже очень нравишься, Миджун. Я постараюсь вернуться. Он облегченно выдыхает и обнимает меня прижимая к себе крепко и нежно. Я утыкаюсь лбом в его плечо чувствуя как он неровно дышит, как будто пытаясь сдержать слезы. И снова плачу. ********************************************************************************* — Ания, ты получила результаты? Она кивает, по выражению лица я не могу понять — сдала или нет. — Ну, что? Не тяни, я переживаю, какой гып? — Четвертый, — она наконец расплывается в улыбке — Четвертый? Правда? Так это же прекрасно! Ты молодец! — я не могу сидеть, вскакиваю и начинаю мерить шагами комнату. Снуп тоже соскакивает с дивана и трусит за мной. Дэн остается на месте. — Тогда когда? Когда тебя ждать? Поживешь пока у меня, потом найдешь работу и снимешь жилье… — Стоп-стоп, — говорит она и Снуп послушно останавливается, я тоже замираю — Что это значит? — Жить я буду на своей старой квартире, я уже списалась с хозяйкой… *** Миджун обиженно выпячивает нижнюю губу и я не могу сдержать смеха. — Я же от чистого сердца, — говорит он, — без всяких намеков — Да-да, — говорю я, сквозь смех, — знаю я тебя Он как будто обиженно замолкает, но я то вижу, что глаза у него хитрые и смеются. Он вздыхает, и говорит уже совершенно серьезно. — Когда? Я соскучился, любимая. — Через неделю, я уже билет купила. — Аса! — кричит он прыгая. Я слышу лай, не понятно кого, Дэна или Снупа. Я тоже соскучилась. Я тоже мечтаю поскорее оказаться рядом. Уткнуться лбом в плечо, замереть в кольце сильных рук, утонуть в ласковом взгляде самых красивых глаз. — Уже скоро, любимый!