***
Как можно убить бога? Взгляд Чжунли устремляется на Путешественника, перескакивая с Одиннадцатого Предвестника в нескольких шагах в стороне и обратно к нему. Он вздыхает, смиряясь, и прочищает горло. — Ты лишаешь его силы. Заставь отказаться от источника, и он будут ослаблен, по сути, побеждён. Может быть, он будет бороться, может быть, он будет корчиться под тяжестью тысячи печатей, может быть, он будет проклинать тебя на языках и оплакивать, но это не смерть. Он горько фыркает, позволяя своему копью исчезнуть в пустоте. — А что? Готов ли ты закончить работу, которую я начал?***
Как можно убить бога? Баал смеётся, её оружие перескакивает с копья на меч в отрывистых вспышках электро. Вот как должен выглядеть бог, думает Путешественник. — Какие прекрасные последние слова ты выбираешь! Но отвечу на твой глупый вопрос: мы — боги. Мы бессмертны и не имеем возраста. Мы никогда не умрем. Она наносит удар быстрее молнии, которой командует. — Все боги, которые погибли до сих пор, не соответствуют условиям вечности. И ты тоже им не подходишь.***
Как можно убить бога? Дендро Архонт поднимает глаза от своего стола, слегка поправляя очки, чтобы холодно взглянуть на Путешественника. — Укради сердце и душу. Возьми любовь и верность, уничтожь священные факелы и запрети всесожжения. Отними у него то, что доставляет удовольствие. Оставшаяся пустота будет тёмной и одинокой, и вечность покажется проклятием, но это не смерть. Она слегка качает головой. Когда закрывает глаза, всё, что она может видеть — это горящая вокруг Кханриар, крики смертных и монстров, одинаково отдающиеся эхом в ушах, как проклятая раковина, вечно у её уха. — Разве у тебя нет других дел?***
Как можно убить бога? Она останавливается, положив палец на единственную хрупкую страницу. Голос Гидро Архонта отчётливо разносится по двору, хотя и отрепетированный и нарочито медленный, как будто она читает законы, которыми правит, наизусть. — Надо быть другим богом. Это закон систем. Одно взятое не может закончиться без другого данного. Всегда есть сделка, цена, договор, который нужно заключить, — Гидро Архонт замолкает, по-видимому, отвлечённая чешуей перед ней. — Бог за бога, бессмертный за бессмертного. Одно небесное существо запятнано ихором другого, — она делает паузу, и, наконец, её глаза останавливаются на Путешественнике. — Душа за душу.***
Как можно убить бога? Мурата, обычно постоянно находящаяся в движении и наполненная беспокойной энергией, останавливается. — Ты лишаешь его чувств. Отними глаза, отбрось зрение. Лиши слуха и уничтожь чувства. Заставь замолчать. Он будет одинок и пойман в ловушку без компании, кроме своих собственных мыслей, на протяжении стольких тысячелетий, но это не смерть, — Мурата наклоняет голову, серповидные ножи сверкают на её бедре, как украденные солнца. — Боги не созданы для того, чтобы умирать. Улыбка Путешественника дикая, больше похожая на оскал, чем на рычание, все зубы оскалены, кровь забрызгала лицо. Он лениво болтает ногами на каменном выступе, на котором оба сидят. — Тогда мне просто придётся очень постараться, верно?***
Как можно убить бога? Царица смотрит сверху вниз на Путешественника на своём ледяном троне. Он в крови и синяках, но даже в этом случае в глазах светится своего рода триумф, горько-сладкое утешение в том, что он идёт навстречу собственной гибели так же легко, как птица летит на ветру. Она закрывает глаза. Крик потерянных близких проникает в её уши, как молитвы. — Так много ответов… Но я бы выбрала только один. Забери их людей. В вере есть сила, вера, которая поддерживает волю богов. Уничтожь почитателей. Опустоши их народ, и, может быть… только может быть, у тебя всё получится. На мгновение остаётся только медленное, прерывистое дыхание Путешественника, туманящееся в воздухе. — Твоё путешествие заканчивается. Значит, ты готов к этому? Чтобы встретиться лицом к лицу с богом, который забрал твоего брата/сестру? Путешественник натянуто кивает, держась за их бок. — Что угодно, как угодно.***
Как можно убить бога? Дейнслейф переводит взгляд с Путешественника перед собой на другого близнеца рядом, судорожно глотая воздух, настолько человеческого, насколько это вообще возможно. По общему признанию, это впервые — сражаться с кем-то, кто владеет всеми семью элементами в Тейвате. Взгляд Путешественника становится жестким, и он снова задаёт вопрос. Дейнслейф отводит взгляд. — Существует много форм смерти. Но я бы сказал… я бы сказал сначала уничтожить их царства и владения, а потом они дрогнут и падут. Что происходит, когда бог тьмы входит в небесный свет? Что происходит, когда бог огня и тлеющих углей окружён бесконечными полосами океана? Что происходит с богом воды, когда его бросают в ледяную тюрьму? Он сжимает свой меч, и Путешественник делает то же самое. — Боги непостоянны и вольнодумны. Так что же ты будешь делать, ты, рождённый звёздами? Как ты убьёшь бога снов и космоса, звёзд и самой материи, из которой состоит сам мир? Как? Достоин ли ты этого? Достоин ли ты того, чтобы спасти своего брата/сестру и забрать в другой мир навсегда так легко, как тебе заблагорассудится? Путешественник бросает на него холодный-холодный взгляд, и на мгновение Дейнслейф отбрасывается на пятьсот лет назад, наблюдая, как его страна охвачена пламенем. — Думаю, сначала мне придётся это проверить, — говорит Путешественник, переключаясь с одной рукояти меча на другую. — И ты отличное начинание.