Я давно вас люблю

«Я давно вас люблю»       Вспоминает Торн, бредя сквозь непроглядную серебристую дымку Изнанки. Он не сразу поверил, услышав эту фразу. Пришлось потратить доли секунды, чтобы вспомнить значение каждого из четырех слов.       Я — служит для обозначения говорящим самого себя.       Давно — много времени тому назад.       Вас — как форма вежливости для обозначения одного лица, собеседника.       Люблю — глубокое эмоциональное влечение, сильное сердечное чувство. «Я давно вас люблю»       Он помнит, как потерял голову тогда, во мраке ординаторской. Она робко коснулась плеча, желая полностью завладеть вниманием Дракона, и тут же отпрянула. В этот миг он так испугался, что Она передумает, начнет искать оправдания, извиняться, а в конце концов и вовсе заберет слова обратно. Торн схватил Ее за руку, пресекая попытки к побегу. Боже, какие тонкие запястья… Целовать бы их, до бесконечности. «Я давно вас люблю»       Он рванул Ее на себя, стремясь сжать в объятиях — нет — истово желая раскрыть грудную клетку и прижать прямо к своему сердцу! Доказать, что не робот, вопреки мнению курсантов. Вжав Ее в себя, Дракон хотел прокричать: смотри, я живой! Но вместо этого потерял равновесие, и они вдвоем рухнули на пол. Боль в спине и покалеченной ноге не удостоилась никакого внимания. Куда важнее ощущение Ее тела так близко, так рядом, на нем. Эта приятная, почти невесомая тяжесть колибри… Отчаянно захотелось провести так целую вечность, а может и не одну. Только бы с Ней. Он с такой силой сжал Ее в объятиях, что стало неразличимо даже биение их сердец. «Я давно вас люблю»       Торн не знает, сколько времени провел здесь, на Изнанке, и сколько еще проведет, поэтому отчаянно цепляется за эту фразу. И за Ее образ — нельзя, нельзя забыть, только не Ее! Он, потерянный, бредет сквозь дымку, уже без особой надежды оглядываясь по сторонам, и вспоминает.       Сначала Ее запах — его ни с чем не спутать. Это не приторно-цветочные духи Беренильды или тяжелые сандаловые — покойной бабки, нет. Она всегда пахнет самой собой, без примесей и раздражителей. Искренняя даже в этом.       Потом волосы — Ее непослушные, своенравные волосы. О, как восхитительно было зарываться в них пальцами и носом — там, на Вавилоне, в доме проклятого Лазаруса. Они щекотали и лезли в глаза, но он ни на что не променял бы мягкость их шелка.       Ее глаза медово-орехового цвета. Как они сияли, смотря на него! Торн никогда не знал, чем заслужил такой взгляд, поэтому всегда смущался. Но когда Она смотрела так, в его мрачной, скованной вечными льдами Полюса душе становилось тепло и спокойно. «Я давно вас люблю»       Он повторяет это как мантру, отчаявшись. Хочется кричать, как раненому на охоте зверю. У него совсем не осталось сил, и эта фраза — единственное, что заставляет продолжать идти сквозь непроглядный туман. Только она удерживает в сердце остатки надежды. Только она напоминает, ради чего он продолжает идти.       Ради нежных рук.       Теплого взгляда.       Непослушных локонов.       Ради его Офелии. «Я давно вас люблю»       Других слов не осталось. Дракон забыл их все, до единого. Он уже не помнит даже своего имени. Он не помнит… Лишь эта короткая фраза звучит в голове, не переставая. Торн все бы отдал, чтобы услышать ее вновь, вживую. Но — у него ничего нет, даже самого себя.       Ведь он — всего лишь облачко эраргентума на Изнанке мира.       Отчаянье накрывает с головой. Он понимает, что сходит с ума. Сил больше нет. Он падает на колени — как тогда, в Центре, у директорского кабинета, и мечтает лишь об одном — чтобы Она прижала к себе. «Я давно вас люблю»       Отняв руки от лица, Дракон устремляет больной, но все же полный решимости взгляд вперед. И замирает. Он стоит перед зеркалом, большим зеркалом в полный рост, которое отражает чью-то комнату. Нет, не чью-то — Ее комнату на Аниме, он был там однажды. Поднявшись одним сильным движением, Торн оказывается вплотную к неприступной глади. Она там. Сердце пропустило удар.       Она там. Она там. Она там.       Кулак встречается со стеклом и не проходит сквозь него. Но Дракон не сдается. Удар за ударом, один за другим — когда-нибудь он разобьет это чертово стекло!       Торн вновь замирает, пораженный чудовищной догадкой.       Когда-нибудь он разобьет это чертово стекло… И навеки останется здесь. А Она — там. Недосягаемая и одинокая. «Я давно вас люблю»       Торн провел у зеркала почти два месяца — гораздо меньше, чем в тумане, по его ощущениям, но все же. Он понял это, потому что Она успела сорок восемь раз уснуть и сорок семь — проснуться. И вот сейчас, Ее глаза вновь распахнулись, но в них тревога. Неужели очередной кошмар? Они так часто снились Ей, его маленькой, храброй колибри, что его инверсированные кулаки непроизвольно сжимались. Она озирается по сторонам и встает с кровати. Подходит к зеркалу. Сердце снова замирает. Дракон прикладывает руку к холодной поверхности, как делает всегда, стоит ей приблизиться.       Но в этот раз что-то не так… Она смотрит не как всегда — на себя или куда-то вдаль. Нет. Она смотрит на него. Прямо в глаза. Она будто видит его? Нет, этого не может быть!       Или?..       Он не знает, что делать. Как поступить? Сердце заходится тахикардией. Ударить кулаком? Торн не хочет ее пугать. Попробовать пройти? Он пробовал уже миллионы раз, не получится. Что же тогда? Что? Нельзя упустить эту возможность. Он не может вновь потерять ее. Не имеет права! «Я давно вас люблю»       Он медленно опускает веки, считает до трех, делает глубокий вдох и открывает глаза.       — Освободи меня, — шепчет одними губами.       И она, не колеблясь, шагает вперед.