Больше, чем любовь

      Как только солнце вышло из-за горизонта Реджина в эту же секунду распахнула глаза, подскакивая с постели. Сегодня был важный день. Всю ночь женщина провела за заклятием, словно безумный шляпник, нервно перебирая книги, что только существовали по этой тематике.       Прикрепление заклятия к сердцу наложившего его.       Женщина судорожно начала собираться, роняя какие-то вещи, что также лежали на столе. Она в панике складывала ингредиенты в большую сумку, стараясь ничего ненароком не забыть. Ледяные руки Миллс тряслись от мысли, что она может что-то оставить дома или не правильно смешать. А самое ужасное, что безумно било по самооценке — она не могла это сделать сама. Ей нужна была помощь. Пусть Эмма и стала её подругой, но это значило для королевы лишь одно: сама она бесполезна.       Управилась со всем Миллс примерно за два с лишним часа. Собрала все книги, перенесла их в склеп, расставила все баночки-скляночки по своим местам, развела огромный костёр около склепа на безопасном расстоянии, чтобы ненароком не спалить весь лес к чертям собачьим. Разложила ритуальные камни вперемешку со специальными рунами, что создала ночью.       Почему этим всем не занималась Эмма, а именно королева? Реджина не хотела делиться с подругой своими переживаниями и состоянием. Реджина, конечно, понимала, что Эмма тоже переживает и волнуется за сына, но это было не то. Свон мог утешить капитан и отвлечь её, а вот Реджину от страшных мыслей о смерти сына отвлечь не мог никто. Пусть это и выглядит так, словно её белокурой подруге всё равно, но Миллс знала, что это не так и что Эмма любит Генри. Да, она не была с ним десять лет его жизни, но после наверстала упущенные годы. Благодаря тому же Генри. Но у неё есть те, кто мог бы его каким-то образом заменить…       Закончив наконец-то все приготовления, Реджина бросила взгляд на время и набрала Эмму. Через пару минут на звонок всё-таки соизволили ответить, и с того конца телефона послышался сонный голос Спасительницы. — Реджина, ты уже встала? — Я уже всё приготовила, Свон, — прошипела королева, сдерживая злость. Она прекрасно понимала, что на часах только пять утра и, возможно, даже капитан не открыл глаза, но женщину охватывала паника, с которой бороться было бесполезно. — Через десять минут буду у склепа, — тут же пролепетала Эмма, бросая трубку.       Миллс смотрела на костёр, погружаясь в воспоминания. Вот маленький Генри лежит в кроватке и плачет, не давая женщине и минуты покоя. Как тогда она переживала, что не сможет стать хорошей матерью, что у неё не получится… Вот вдова Лукас советует почитать ему сказку, чтобы малыш не плакал. Но это же не помогало, он всё равно продолжал постоянно плакать. Ровно до того момента, как Реджина не попросила дать ей шанс быть хорошей матерью… Как же давно это было, уже прошло тридцать лет с тех моментов, когда Генри нуждался в Реджине постоянно, когда его каждые три часа нужно было кормить, иначе мальчик опять будет плакать.       Погрузившись в свои мысли, Реджина не заметила, как по щекам потекли слёзы. Да, она обрела счастливый финал. Да, её признали. Но она всё равно осталась одинокой после того, как её ребёнок покинул родное гнездо. Только это не значило, что она бросит его и ничего не сделает для того, чтобы её сын жил и радовался жизни. Даже если на кону будет её жизнь.       Как и упомянула Джонс, через десять минут рядом с королевой появились клубы светло-жёлтого дыма, перемещавшие женщину. — Доброе утро, госпожа мэр, — выдавила из себя сонная Эмма, рукой прикрывая зевок. — Что за спешка с утра? — Может быть, ты ещё не поняла, но на кону жизнь нашего сына, — фыркнула Реджина и поспешно вытерла слёзы, что выступили на фоне воспоминаний. — Я тут кое-что приготовила. — Вау, — удивлённо произнесла Свон, поглядывая на огромный костёр. — Я думала, мы будем искать способ, как убрать метку у Генри, а не шабаш ведьм устраивать.       Своим сарказмом Эмма попыталась разрядить обстановку, но эффект получился обратным. И без того сонная, недовольная Реджина ещё сильнее разозлилась, призывая всем своим видом замолчать. Её брови были нахмурены, а яростный взгляд прожигал, словно если б была его воля, то и пепла не осталось бы. — Закрой свой рот и слушай меня внимательно. Пока ты прохлаждалась, я уже всё нашла, — Миллс закатила глаза, стараясь не убить подругу на том же месте, где она стояла. А ведь она могла. — Я нашла способ остановить наше время, но есть одно «но». Это снова заклятие, что будет прикреплено к моему сердцу. — А ничего лучше ты не нашла? — съязвила Свон на манер королевы. С кем поведёшься, как говорится. — Опять заклятие? Но на этот раз решила себя убить… — Погоди, тут немного другое. Я не умру после того, как мы его наложим. Просто, если я умру, оно рухнет. А поскольку в этом городе никто не сможет умереть естественным путём — я имею в виду смерть от старости — то я посчитала это неплохой идеей. — Звучит, конечно, здорово, не считая части, что ты решила его к себе привязать, но представь, если сейчас ходит какая-нибудь беременная Эшли. — Свон на эмоциях хлопнула себя по бёдрам. — Она что, до конца веков будет ходить с пузом?!       Реджина отреагировала неожиданно для блондинки, стоящей напротив — она рассмеялась, прикрывая рот рукой. — Конечно же нет. Я это в этот раз, — Редж выделила фразу, склонив голову, — учла. Поскольку мы с тобой играем со временем, дети, до тридцати одного года с половиной — это время Генри сейчас — будут расти без каких-либо проблем. Их заклятие не коснётся, вступит в силу, только когда им будет ровно столько же, сколько и нашему сыну сейчас. — Звучит это всё неплохо, но какие последствия? — нахмурилась Свон, принимаясь рассматривать камни и руны. — Для людей никаких последствий не будет, кроме вечной жизни и вечной молодости. — Реджина нервно начала потирать ладони друг о дружку. — А для тебя?       Вот этого вопроса в лоб больше всего и боялась королева. Конечно же, как можно было забыть о цене такого сильного заклятия. Но это не последняя надежда на счастье. Была когда-то. — Дело всё в том, что существует озеро, что способно вернуть то, что было утрачено, — Эмма кивнула, вспоминая их первую с Крюком встречу, а брюнетка продолжила: — Так вот, воды этого озера могли бы вернуть мне мою возможность иметь детей. Но я всё время не решалась на это. Сама не знаю почему.       На глаза наворачивались слёзы, но Миллс упорно не давала им волю. Она должна. Быть. Сильной. Только непонятно для кого. — Так почему ты сейчас не можешь отправиться за этой водой? — Продолжила наступление Эмма. — Я пошла бы с тобой, тем более, что сейчас даже порталы не нужны, до этого озера дня три пути, а с магией и вовсе мгновение. — Подожди! — Нервно прикрикнула мэр, стараясь всеми силами держать себя в руках. — В этом и заключается вся прелесть заклятия. Я жертвую своей возможностью познать радости материнства с самого его начала. То, что тут, для ритуала, цель конечная. Мы с тобой сейчас к нему отправимся, я выпью этой воды, а после мы наложим заклятие, и я вновь стану бесплодной женщиной.       Эмма замерла на месте, совершенно не представляя как ей на это реагировать. На что Реджина грустно хохотнула. Она всю ночь об этом думала: взвешивала все за и против, стараясь быть объективной. Да, она безумно хотела родить ребёнка, но прожила же как-то без этого столько времени… И ничего… — Я отняла у себя эту возможность, желая сделать больно матери, а в итоге жертвую тем же самым ради своего ребёнка. — Погоди, должна быть другая цена. Почему ты всё сделала одна и возложила на свои плечи такую ношу? — Наконец, подала голос отошедшая от шока Свон. — Разве плата не может быть иной? — Мисс Свон, ради заклятия в первый раз я убила собственного отца. Нужна не менее важная жертва для столь же мощного эффекта. Твоими будущими детьми я не могу жертвовать, у тебя должно быть минимум пятеро. Так, что извиняй. — Погоди, как пятеро? — смутилась Эмма. — Это вы уже с Крюком решите сами. — Проворчала королева и продолжила: — Так вот. Я не могу этим жертвовать. Вчера я очень долго взвешивала все за и против, и в итоге спустилась туда, где хранится Книга Судеб. Это запретное место, мне пришлось платить некую цену, — увильнула от подробностей королева, заострив внимание на другом. — У меня в судьбе прописан всего один ребёнок. — Она улыбнулась и с такой нежностью и любовью произнесла, что Свон стало немного стыдно. — Мой Генри. Мне больше детей и не надо.       Эмма кивнула и, стряхнув ладони, словно от воды, вопросительно уставилась на наставницу. — Значит, сейчас мы к источнику? — Именно.       Ждать сейчас королева не хотела, да и не могла. Все её мысли занимал Генри. Даже несмотря на то, что до дня икс было целых полгода Реджина не желала мирно сидеть и ждать, когда её сын отправится в мир иной.       Мгновение и тёмный дым переносит женщин в назначенное место. К озеру, что обладает такой мощной магией. Королева стояла как вкопанная, не зная, как оправдать свою трусость. Почему не стать наконец счастливой? Страх мешает… — Почему ты этого не сделала раньше? — Почти шёпотом спросила Свон, стараясь не отвлекать подругу от такого важного занятия — рассматривания воды в водоёме. — Любовь — это слабость, — словно заученную шарманку в тон ей прошептала королева, не поднимая глаз. — Любовь — сила. И мы это давно доказали. — Но я в это не верю по сей день. Вы, может быть, доказали, но даже сейчас мы с тобой идём на такую жертву ради любви. Мы с тобой любим нашего сына и просто так его не отпустим.       Реджина молча отвернулась от блондинки, стараясь совладать со своими эмоциями. Её жутко всё это раздражало, и она с огромной радостью сделала бы всё сама, но увы. Она не может в этот раз. Если бы во времена Зачарованного Леса кто-нибудь ляпнул, что сама Злая Королева не сможет наложить заклятие, она бы тут же свернула ему голову или сожгла заживо. Вот только королева больше не Злая… — Реджина, мы можем найти другой способ спасти Генри, я верю в это, — начала свои воодушевляющие речи Свон. — Да ты сама себя слышишь? Что ты вообще несёшь? — Не выдержав, королева перешла на крик. — Какая опять надежда?! От своей матери понабралась? Я всего-лишь хочу спасти сына, а ты себя ведёшь, словно он тебе и даром не нужен. — Следи за словами, Величество, — на манер мужа Эмма стиснула зубы, мысленно считая до десяти. — Я-то слежу! Наш сын умереть может, а ты наслаждаешься жизнью и ничего не делаешь! У меня только один к тебе вопрос: тебе вообще нужен Генри? — Нужен, — прикрикнула Свон, поднимая наконец глаза на подругу. — Только помимо Генри у меня есть муж и дочь, что постоянно требует моего внимания! Думаешь, я не волнуюсь? Думаешь, мне всё равно? Я искренне переживаю за сына, но моя семья помогает мне не разводить панику и мыслить здраво! Помогает вернуть надежду в то, что всё будет хорошо, но для этого нужен трезвый взгляд на ситуацию. Да, я провожу время с дочерью и мужем, да, я смеюсь и наслаждаюсь тем, что у меня есть моя семья. Даже самого Генри нет тут, потому что он проводит время с семьей. Насколько мне известно, он до сих пор ничего не сказал своей Золушке. Его вообще это не заботит. Он не общается с нами толком, не сидит часами как раньше, потому что у него есть семья!       Когда Свон произнесла свою яростную речь, неожиданно осознала, что она только что сказала. Ей управлял гнев и усталость. Женщина из последних сил старалась не упасть на том месте, где стояла. Сколько дней она уже спала от силы часа два-три. Маленькая Хоуп капризничала, вредничала, выматывая Свон. И сейчас эта усталость, накопленная месяцами вся упала на Реджину. Киллиан как мог помогал жене, но девочка упорно требовала присутствия Эммы. — Боже, Реджина, я не это имела в виду… — затаив дыхание, блондинка закрыла лицо руками. — Всё так, — обречённо прошептала мэр. — Я загубила своё счастье много лет назад. И теперь страдаю, наблюдая за вами. Извини.       Не давая времени что-либо ответить своей напарнице, Реджина быстро набрала воды в склянку, магией очистила её от всякой гадости — типа песка или кто его знает, что люди туда могли накидать. Проведя рукой, мадам мэр осталась довольна результатом. Медленно она поднесла баночку к губам, но словно что-то мешало выпить эту воду. В голове крутились тысячи мыслей. О том, что она может излечить себя. О том, что может родить ребёнка… Но какой смысл без Робина. От этого на её глазах появились слёзы и резко, отбрасывая всё, что было в этот момент в голове, женщина залпом выпила всё содержимое склянки.       По телу прошлась тёплая волна, а внизу живота приятно потянуло, вызывая искреннюю радость. Она провела ладонью, словно проверяя подействовала ли водица. — Получилось, — выдохнула королева, со слезами на глазах поворачиваясь к Эмме. — Я чувствую магией — у нас получилось!       Искренняя улыбка не сходила с лица женщины. Вот оно, просто счастье, которого ей так не хватало с Робином. А сейчас… — Это же прекрасно, ты… — начала было Эмма, но Реджина её перебила, мгновенно надевая маску деловой женщины. — А сейчас нам нужно наложить заклятие, спасти сына.       Всё остальное было словно в тумане. Вот они читают заклинание, вот что-то кидают в костёр, вот поддерживают его с помощью магии, а после и вовсе, отдавая все силы, распространяют странный, серебристый дым по городу… — Реджина, — зовёт Свон подругу. Во время ритуала они ни разу не обмолвились даже парой фраз. Всё строго по делу. — Прости, я не знаю, что на меня нашло.       Эмма прикусила губу, убирая вдруг заледеневшие руки в карманы. — Ничего, ты была права. Меня охватила паника и страх потерять сына, — Реджина опустила голову. — Я так люблю Генри, что боюсь его потерять. — Как и я, — ободряюще улыбнулась Свон. — Он наш сын и мы всегда будем стоять за него горой. — Да, именно так, — кивнула королева и растворилась в клубах фиолетового дыма, оставив Эмму в одиночестве.       Дом встретил мэра холодно. Убийственно тяжёлая тишина давила. Эмма была права, у неё есть семья, что может поддержать, а у Миллс не было никого. Прикусив губу, королева осела на пол, прижимаясь спиной к закрытой двери. Сил на то, чтобы встать и дойти хотя бы до дивана просто не было. А о магии даже говорить бессмысленно.       Она была убита морально, и можно сказать, физически. Вновь она приняла это решение. Вновь отказалась сделать себя счастливой. Ведь брюнетка могла найти и другой способ спасти сына, придумать тысячи вариантов, но надо ли?       Реджина обняла себя, давая волю эмоциям. Она так плакала последний раз, когда умер Робин. Но эта боль другого типа. Боль одиночества.       Неожиданно для королевы в окно постучал ворон. Тёмная птица терпеливо ждала, когда её впустят в помещение. Реджина наспех вытерла слёзы и подошла к окну, открывая его. Птица в одно мгновение влетела, бросила на подоконник записку и упорхнула прочь, скрываясь во тьме ночи. «Спасибо большое, мама, я люблю тебя. Генри.»       Было выведено красивым почерком на небольшом куске бумаги. И… Больше ничего. Миллс шмыгнула носом, но с гордостью королевы выпрямила спину и посмотрела туда, куда несколько минут назад улетел ворон. — И я тебя люблю, мой мальчик…       Так и осталась королева стоять у окна, стараясь что-то рассмотреть в ночи. Её заплаканные глаза и пустой взгляд говорили сами за себя…

***

      А что после? А после все пошло своим чередом. Вот уже почти месяц ничего не происходило. Люди просто жили своей обычной, скучной жизнью.       Начался обычный Сторибрукский день. Люди всё так же медленно заполняли улицы маленького городка, солнце приятно грело выбравшихся их своих домов горожан. День только начался, а в мэрии уже полно работы.       Темноволосая женщина важно сидела в кожаном кресле покрытым блестящим лаком и перебирала документы. Она всё сделала правильно, только вот внимание королевы сейчас было сосредоточено далеко не на документах.       В сотый раз прочитав противную бумажку, Реджина яростно откинула её в сторону и нервно потёрла переносицу. Мысленно она находилась в одном из самых ужасных моментов её жизни, когда она спасла своего сына от погибели, приняла метку на себя. А потом вместе с мисс Свон наложила заклятие бессмертия для всего города, тем самым защитив самое родное. Но госпожу Мэр не покидало странное чувство. Нет, они всё сделали правильно, заклятие точно наложено. Только вот точно на Реджину ли. Ведь они были в тот момент вместе. Они объединили силы, вместе пили из этого треклятого кубка.       Несмотря на всю обиду на мисс Свон, Реджина искренне о ней переживала. Кто знает, чем может закончиться для Эммы это заклятие?! Миллс за много лет уже давно приняла тот факт, что иметь детей ей не дано. А как отреагирует та, что всю свою жизнь мечтала о большой семье?       Странное предчувствие не давало королеве покоя. Реджина не чувствовала на себе тяжести метки, заклятия или какого-то иного источника магии. Она не чувствовала на себе вообще никакой магии, словно они ничего не делали. А что если всё-таки что-то пошло не так? И заклятие наложилось не на неё, а на Эмму?!       С такими тяжёлыми мыслями Миллс не могла просто так перебирать бумажки на рабочем месте. Они всё давно обговорили, для Эммы это чревато последствиями, а вот самой Реджине было уже всё равно. Она нервно поднялась с кресла и поправила многострадальную юбку. Её путь лежал в дом семьи Джонс.       Благодаря тёмному дыму долго идти не пришлось, и вот, обеспокоенная внутренне, но холодная снаружи, Реджина стояла у белоснежной двери, ожидая, когда ей откроют. Мысли не давали покоя, и мэр не выдержала и просто магией отворила незапертую дверь, буквально влетая в дом, даже не соизволив постучать. — Эмма, ты занята?       На первом этаже никого королева не обнаружила и помчалась наверх. Как и ожидалось, её подруга проводила время с дочкой. Свон играла с малышкой, что-то ей напевая, и не услышала стука в дверь. — Реджина, что случилось? — Непонимающе уставилась блондинка на гостью, которую явно не приглашали в гости в восемь утра.— Ты просто так явно бы не пришла.       Эмма лишь на мгновение оторвалась от дочки, бегло оценивая лицо Миллс. Заприметив лёгкое волнение на её лице, Свон напряглась и прижала девочку к себе. — Так что случилось? — Эмма взглянула на темноволосую и, взяв Хоуп на руки, встала с кровати. — Меня не покидает чувство, что мы сделали что-то не так. Не знаю, как объяснить это, словно мы допустили ошибку, — она вдохнула и продолжила. — Проще говоря, мне кажется мы наложили заклятие не на меня, а на тебя. Я не чувствую в себе ни капли чужой магии.       Реджина внимательно наблюдала за эмоциями на лице Эммы. Сначала блондинка задумалась, потом же шокировано перевела взгляд на подругу. — Но это не точно, — Реджина нервно вытерла руки об юбку, стараясь успокоить Эмму или всё-таки себя. — Мы должны проверить. Если всё так, как я предполагаю, то придётся провернуть всё с самого начала. — Она сглотнула и отвела взгляд в окно. — Тогда я напишу Снежке, чтобы она присмотрела за Хоуп, а дальше решим, что делать.       Реджина кивнула и вновь поправила юбку, всё же находиться в спальне Джонсов ей было некомфортно. Тут витала такая лёгкая, нежная энергетика, что королеве стало дурно, а мысли возвращались к той ночи. Одиночество… — Так, Прекрасные будут через минут десять. У нас есть время… — начала Эмма, но её прервал неожиданный стук в дверь.       Свон вместе с Хоуп пошла открывать, а Реджина вновь ушла в себя. Эта утопия, что уже никогда не светит королеве. Любимый мужчина, что готов на всё ради своей любви. Ребёнок, плод истинной любви. Несмотря на такой хороший конец её сказки, женского счастья она не видит в своей жизни… Именно в таком состоянии её застала Свон, которая наспех отдала Хоуп Снежке и вернулась обратно. Белоснежка, как оказалось, была неподалеку и тут же примчала на помощь дочери, забирая внучку к себе домой. — Реджина, — она слегка потрясла девушку за плечо. — Так что мы будем делать? — белокурая попыталась выдавить улыбку, но вышло так себе.       Реджина опустила глаза в пол, отрываясь от фотографии, где Эмма и Киллиан стоят на берегу моря. Капитан держит свою драгоценную на руках, а Свон в свою очередь обнимает его ногами за талию… Их взгляд… Что Киллиан смотрит на свою женщину с такой нежностью и любовью, что Эмма. От зависти у Реджины сжалось сердце. Она тоже хочет так…. — Для начала пойдём в склеп.       По кладбищу они шли в полной тишине, только шорох листвы и гул ветра нарушал её. Каждая находилась в своих мыслях, по сути, просто не замечала спутницу, что шла рядом.       Эмма только сейчас начала осознавать тот факт, что, если заклятие закрепилось за ней, то она больше никогда не сможет родить ребёнка. Но ведь у неё уже есть двое замечательных детей. Есть любимый мужчина, что всегда будет рядом. Разве она может ещё о чём-то мечтать? Она любит, любима… Её всё устраивало в этой жизни…       А вот мысли королевы прыгали с одного угла в другой. То она думала о подруге и о том, что её ждёт, если заклятие на ней, то о том, как она хочет такого же любящего мужа… Счастливую семью и простого женского счастья, бегающего вокруг родителей. Но, увы, это невозможно…       Добравшись до места назначения, женщины вошли внутрь, а Миллс сразу же стала искать нужные ингредиенты. И только ей понятные. Эмма лишь стояла в стороне, переминаясь с ноги на ногу и наблюдая за ней. Пусть она умеет управлять своей силой, но от алхимии всё же была так же далека. — Чего стоишь, особое приглашение нужно? — Буркнула Реджина на белокурую. — А… Что мне делать-то? — Свон подошла ближе к подруге, внимательно разглядывая какие-то склянки. — Твоя задача — вырвать мне сердце, — она нервно вытерла вспотевшие руки, — потом взять этот реагент, — Реджина указала ей на колбу с порошком светло-голубого цвета, — и высыпать совсем немного на моё сердце. Потом я сделаю то же самое с тобой. Всё запомнила?       Миссис Джонс кивнула, покручивая в руках странную смесь, а Реджина тем временем поспешно сняла тёмно-синий пиджак и бросила его на сундук. Встала напротив белокурой и, прикрыв глаза, нервно выдохнула. — Давай.       Пара секунд и сердце уже не Злой Королевы в руках блондинки. Было неприятно, всё же сердце вырывают, но Миллс как обычно с королевским величием не подала виду. Эмма осторожно открыла колбу и несколько кристалликов порошка упали на сердце мэра, что тут же поменяли цвет на насыщенно фиолетовый.       Этот же трюк начинает проворачивать и Реджина, аккуратно вырывая алое сердце белокурой девушки. Но не вытащив сердце из груди Эммы, Реджина вдруг застывает на месте. — Эмма… Я чувствую чужое биение сердца, — блондинка непонимающе уставилась на подругу. — Что это значит, здесь кто-то есть? — Она нахмурилась и стала осматриваться. — Нет, ты не поняла. В помещении нет людей кроме нас, — она вновь устремила свой взор на женщину, пробегаясь взглядом по её телу. — Здесь, он громче, — посмотрев в глаза Свон, Реджина опешила. Тут-то до королевы дошло, что её подруга носит дитя. Реджина негромко прокашлялась, затем вновь заговорила: — Эмма, ты носишь ребёнка.       Эмма осторожно открыла скрипучую дверь, входя в дом. Вот уже сколько времени Киллиан обещает её смазать. Женщина мысленно поворчала на мужа и, стараясь остаться незамеченной, прошмыгнула в ванную. Она всё же не стала доверять такое магии, хотя и понимала, что Реджина обманывать её не станет. Но так надёжнее.       Положительный.       Свон обречённо закрыла глаза, облокотилась на стену и сползла на пол. Нет, она рада, ведь это ребёнок от любимого человека. Только вот с одной малышкой ей было очень сложно, а вот с двумя. Женщина положила руку на низ живота и нежно погладила. — Привет, новый член семьи Джонс.       Об аборте даже речи не было, просто сможет ли она справиться с этим? Хоуп иногда столько сил отнимала, что Эмма просто уходила в минус и падала на кровать, совсем не обращая внимания кричит ли дочка, поскольку сил банально поднять голову просто не было.       Сколько она так просидела, Эмма не поняла, из своих мыслей её вытащил Киллиан, что обеспокоенно начал названивать жене. — Да, милый, — Свон почти сразу ответила на звонок. — Я дома, в ванной, на первом этаже.       Женщина тут же подскочила с места, начиная поспешно готовиться ко сну. — Хорошо, любимая, я просто не слышал, как ты пришла, — ласковый и такой родной голос послышался с того конца телефона. — Минутку, мне нужно в порядок себя привести. — Ждём, — таким же ласковым тоном повторил Джонс и сбросил звонок. А Эмма с глупой улыбкой стояла посреди ванной, всё ещё прикладывая телефон к уху.       Как она любила своего супруга невозможно было описать словами. Их истинная любовь дарила такую связь, такое сильное сплетение душ, что даже на расстоянии они чувствовали, если что-то угрожало второй половине. Если раньше Эмма не придавала Киллиану значения, закрывая глаза на этого назойливого пирата, то сейчас он стал её миром. И без него она теперь не видит своей жизни. Он подарил ей дочку. Маленькую пиратку, что являлась плодом их истинной любви.       Ещё немного так постояв, а после наспех приняв душ, Свон поспешила наверх к своей любимой семье.       Приоткрытая дверь в спальню сначала немного смутила блондинку, но потом из комнаты послышался спокойный, родной и такой нежный голос, вызывая искреннюю улыбку на лице Эммы. — Мальчишки исчезают во мраке, а за ними, после перерыва — впрочем, очень короткого, так как на острове всё происходит быстро, — выходят на их след пираты. Их ещё не видно, но голоса их слышны, и поют они всегда одну и ту же страшную песню: Хватай, держи, души, трави! Да здравствует разбой! Пускай потонем — и на дне Мы встретимся с тобой!       Эмма еле слышно облокотилась на дверной косяк и наблюдала за самой милой картиной, что только могла быть. Хоуп лежала на груди у Киллиана, а тот в свою очередь в полусидячем положении читал книгу вслух. Придерживая левой рукой повесть, мужчина ладонью гладил ребёнка по голове, лишь изредка её убирая, чтобы перевернуть страницу. — Более кровожадных бандитов ещё не видывал свет! По ним давно уже плакала верёвка. Вот немного впереди, как всегда, наклонив голову к земле и прислушиваясь, сверкая золотыми дублонами в ушах и загаром на мускулистых руках, идёт Красавчик Чекко, тот самый Чекко, который приказал вырезать своё имя кровавыми буквами на спине тюремщика в Гао. Этот огромный негр, что идёт за ним, поменял множество имён с тех пор, как отказался от того, которым матери до сих пор пугают своих детей на берегах Гуиджимо.       Погрузившись в атмосферу книги, капитан не заметил любимую, что, не сдвигаясь с места, с ласковой улыбкой наблюдала за мужем. — Ааа! — Протянула девочка, случайно повернув голову к выходу. — Вот и наша мамочка пришла, — ослепительно улыбнулся Джонс.       Сколько в этой улыбке было любви и нежности… Эмма не смогла сдержать эмоций и еле слышно всхлипнула. Вот оно — её счастливое начало. Рядом с любящим мужем и маленькой крохой. — Эй, а чего плачем? — Киллиан тут же попробовал встать, откладывая книгу в сторону, но это было непросто с одной рукой и ребёнком на груди.       Свон сама подошла к кровати и медленно на неё опустилась, призывая жестом не вставать. — Знаешь, пока наблюдала за вами, кое о чём думала, — её ладонь легла на спину малышки и Свон нежно по ней провела. — И о чём же, душа моя? — Хмм, — она сделала вид, что задумалась, а после продолжила, выдержав паузу, — не думаю, что на твоей груди поместится ещё один малыш… — еле слышно произнесла блондинка, не поднимая глаз на мужа, продолжая ласково поглаживать дочку. — Да, нет, тут места много…. Стоп, что? — Джонс удивлённо перевёл на жену взгляд. — Ты?       Эмма нежно улыбнулась, наконец заглядывая в родные глаза. — Да, Киллиан, у нас будет ещё одна кроха.       Джонс затаил дыхание, совершенно не зная, как реагировать, но зная точно одно — он самый счастливый мужчина на свете. Непонимание в глазах Киллиана сменилось радостью. Нежная улыбка коснулась его губ.       Эмма смущённо устроилась под бочком у супруга и положила голову на грудь, чуть ли не утыкаясь носом в ребёнка. — Милая, ты делаешь меня до одурения счастливым, — правой рукой капитан прижал к себе Свон, крепко её обнимая. — Я знаю. — Ласково произнесла женщина, не сдерживая улыбки, но после прикусила губу. — Только, я боюсь. — И чего же, родная? — А если мы не справимся с двумя детьми? — Мы со всем справимся, вместе, — нежный шёпот нарушил тишину. — Я рядом с тобой, душа моя. И никуда исчезать не собираюсь.       Эмма сильнее прижалась к мужу и, услышав тихое сопение дочки, так же прошептала:— Спасибо.       Еще один день подошёл к концу, один из многочисленных счастливых для семьи Джонсов, но один из самых печальных для королевы… Радость радостью, но зависть сидит комом в горле, не давая здраво мыслить.       Реджина сидела на ступеньках в склепе и рассматривала своё тёмное сердце. Заклятие на ней. Всё прекрасно для всех как обычно, но также обыден и факт, что королева от этого вновь несчастна.