За завесой тьмы

Ты можешь попытаться сломать меня,

Я точу зубы об таких, как ты.

Потребуется гораздо больше, чтобы сломить меня.

Я на шаг впереди.

***

      Полотно привычного тумана окутало Риту практически сразу же. Он непривычно резал глаза, а во мраке едва ли можно было увидеть даже собственную ладонь. Марго не была уверена в реальности своих суждений, но, кажется, их всех утянуло обратно в мир, где правил Мрак.       — Ты посмела напасть на ту, что мне судьбой отныне дарована, — господский бас Теневая узнала в ту же секунду, — так наслаждайся же теперь вечной тишиной, что тебе так ненавистна!       От противной тишины, в которой можно было услышать рой собственных мыслей, Романовой захотелось скрыться как никогда раньше. Тишина напоминала ей о том, что она навсегда осталась одна, стирая все воспоминания и о прошлой, и о настоящей семье. Ей ещё никогда не было так плохо. За исключением, пожалуй, только одного дня, о котором Марго вспоминать не хотела уж точно.       И эта слабость стала для неё вечной пыткой, пробуждая ненужные воспоминания.

***

      В деревне то было да захудалой такой, что Рита и названия теперь не вспомнит — совсем не под стать царской дочери. К казни её приговорили в ту же секунду, как Вильгельм, — имя-то какое чопорное, до сих пор плеваться хочется, — доложил батюшке, что она его убить пыталась. Не со злости, от отчаяния — только кому это важно было?       — Ведьма, — люди тыкали в неё пальцем с бешеными криками. Чего им удосужились рассказать, конечно, Рита не знала, но агрессивный всплеск всеобщей ненависти в свою сторону почувствовала сразу.       Её были готовы даже без знания приговора сию же секунду затыкать вилами насмерть. Она даже и сопротивляться не смогла бы, — спасибо батюшке, — тяжёлые антимагические кандалы блокировали любые проявления колдовства. В народе раздавался шёпот и гул «сжечь, на костёр, сжечь». Единственным, что останавливало взбунтовавшуюся толпу свершить достойный самосуд, было присутствие царя, что пришёл лично убедиться в справедливости её наказания. И на том, как говорится, спасибо.       Глашатай начал читать приговор:       — Великая княжна Маргарита Романова приговаривается к вечному изгнанию во тьму за попытку убийства своего жениха. Также княжна приговаривается к изгнанию из рода Романовых, что влечёт за собой полное лишение поддержки от матери Магии, Великой Мокошь.       В тот момент вся её надежда на чудесное спасение рухнула. Родовая магия по крупицам начала исчезать, причиняя ведьме невыносимую боль. Магические свет, текущий по венам каждого из Романовых, стал выкипать прямо внутри изгнанной княжны.       — Рита! — чужой вскрик больно ударил по ушным перепонкам. — Рита, открой глаза, Кощей тебя подери!       На неё смотрел кузнец Никита. Рита попыталась сквозь боль улыбнуться и сказать ему «спасибо», да только из горла вырывались лишь пугающие хрипы. Признаться, она не ожидала, что кто-то посмеет пойти против царской воли.       — Давай, повторяй за мной, коли жизнь дорога, — Никита стал говорить, и она сочла разумным действительно начать повторять. — Я говорю свету, что всей душой принадлежу Великой Тьме.       Последнее слово клятвы Рита едва успела произнести. Вильгельм спохватился и с расстояния двух метров поразил её спасителя секущим проклятием. Голова кузнеца упала и покатилась к её ногам, словно мячик. Рита подавила в себе крик ужаса, — и это ещё её считали монстром?       — ТЫ! — Романова в гневе махнула рукой, тут же призывая тёмную магию. Свет германского принца по сравнению с её теперешней силой казался таким смешным.       Вильгельм с ужасом в глазах замер в нескольких шагах от сошедшей с ума невесты. Вокруг неё сгустилась Тьма величайшей мощи. Костлявые руки мертвецов крепко ухватили сопротивлявшегося принца и потащили под землю.       Единственное, что она услышала от царя:       — Проклинаю!       Семья от неё отреклась, но Рита совсем о содеянном не жалела.

***

      От видений прошлого Романова избавилась с трудом. Мрак наказывал их за побег с особым смаком. Рита прошла вперёд, пытаясь ухватиться за кого-нибудь в попытке спастись от удручающего одиночества, но не нашла рядом вообще никого. Давно забытый страх неприятно скрёбся в её голове.       — Эй, — эхо прокатилось по пространству и вернулось к изгнанной княжне с ещё большим воем, от чего её передёрнуло, — есть здесь кто?       Артём тем временем очнулся от запаха гари, забившегося ему в лёгкие, поэтому дышать выходило с трудом. Воздуха не хватало катастрофически. Фантомные крики деревенских жителей преследовали его со всех сторон. Филиппов долго учился игнорировать их и это получалось до того момента, пока его душу не начало пожирать невесть откуда взявшееся чувство вины за содеянное. Обгоревшие костлявые руки жертв хватали его за одежду в попытке утащить за собой, а обречённый крик Влада дополнял весь этот ужас.       Все они были знакомы с проблемой Емельянова. Здесь, во Тьме, Владовы же мороки зачастую морочили его самого. Он никогда не рассказывал об иллюзиях своего подсознания, как будто боялся, что те могут воплотиться в реальность, если он скажет хоть слово.       Вот Ульяну терзают вымышленные голоса, превращая её в подобие прежней себя. Он хочет ей помочь, но не может прорваться сквозь завесу чужих мыслей, поэтому остаётся лишь наблюдать, как ведьма понемногу сходит с ума. Видение мгновенно сменяется, показывая ему потерянную Ритку, от которой фонит откровенным ужасом. Люди из толпы тычут в неё пальцем с криком «сжечь ведьму!», пока где-то на фоне раздаются душераздирающие, предсмертные крики её несостоявшегося муженька. Марго никогда не рассказывала никому о своей прошлой жизни, но Владу с лихвой хватило и ошарашенного вида Ульяны, когда она как ошпаренная вылетела из воспоминаний Риты.       Что могло так Улю напугать?       Он не знал.       Никто, кроме самой ведьмы и Ритки, не знал, но это не мешало Мраку подкидывать ему страшные видения, которые лучше бы не видеть никому.

***

      Максим первым делом огляделся по сторонам. Мир за Завесой не был тем страшным местом, которым обычно пугали их в академии. То есть, да, определённо приятного здесь было мало, в атмосфере буквально всё пропахло ощущением безнадёжности, но этот мир немногим отличался от мира поверхности. Аверин толкнул в плечо очухавшегося Илью, вопросительно сверкая глазами, словно Станишевский знал больше него. Куда их занесло Алёнкино заклятие знала лишь она сама, хотя… тоже едва ли. Самой Анисимовой, кстати, рядом с ними не наблюдалось, но зато был отличный вид на раскинувшийся рядом лес и мутное нечто, отдалённо напоминавшее озеро. Проверять действие ни того, ни другого на себе не хотелось.       Илья отряхнул джинсы от налипших комьев земли и навострился идти в дремучую чащу, но Макс дёрнул его за рукав, предупреждающе шикнув:       — Смотри, вон там. Жить надоело? Хочешь, чтобы тебя мавка утопила?       На берегу действительно сидела молодая девушка. Бледнючая, как сама Смерть. Илью передёрнуло от отвращения, когда он заметил просвечивающие через тело органы. С такой бы он добровольно точно никуда не пошёл, будь она хоть раскрасавица. Макс кивком подозвал его к себе, указывая на недалеко растущую полынь. Защита слабоватая и древняя, но хотя бы какая-то. Илья уже понял, что их магия здесь действовала через раз, когда попытался скинуть мертвячку в озеро с помощью безобидного заклинания.       — Матушка-полынь, все беды от меня отринь, — мавка сморщилась от неприязни, расслышав нашёптывания Аверина, и нырнула обратно в мутную гладь воды, напоследок сверкнув убийственным взглядом.       Илья мало соображал в травничестве, но совету Аверина всё-таки решил последовать, набрав в карманы побольше полыни. Неизвестно ещё, что ждёт их впереди. Не оставаться же здесь, в самом деле, надо бы найти Алёнку с Васильком, пока девчонки не влипли в какую-нибудь историю.       — Чего застыл-то? Пойдём наших бесстрашных дам искать.       В лес идти очень не хотелось, не смотря на то, что Илья несколько минут назад туда чуть не пошёл по доброй воле, но с другой стороны деваться было некуда. В озере, через которые и переплыть-то было нереально, их наверняка поджидала мстительная мавка со своими подружками, а за спиной клубился непроглядный туман. Илье даже показалось, что туманная дымка с каждой секундой приближалась к ним. Или не показалось.       — Послушай, Макс, мне же не одному кажется, что это марево движется на нас с тобой?       Судя по тому, как вперёд рванул Аверин, только увидев пелену тумана, ему не показалось. Илья невесть сколько раз мысленно проклял Алёнку. За полосу леса они уже забегали еле дыша. Макс чуть не врезался в ствол огромного дерева. Их спёртое от долгого бега дыхание, наверное, перебудило всех лесных жителей.       Макс шарахнулся от веток. Они так и норовили схватить нерадивых путников в свой плен. Противные ветви упорно пытались выколоть Максу глаза. Станишевский отреагировал практически сразу же, хорошенько шарахнув в дерево боевым заклинанием.       — Спасибо, блядь, большое! — огрызнулся Аверин, понимая, что шум наверняка привлёк нечистую силу.       — Да, знаешь, не за что, — обиженно шикнул в ответ оскорблённый Илья, — я вообще тебя спасать был не обязан!       Русские сказки начинали оживать у них на глазах. Волчий вой, последовавший вслед за шумным падением массивной ветки, раздался по чаще устрашающим эхом. Макс мельком перекрестился. Он в Бога не верил, потому что это было просто хорошей сказочкой, которая отлично прикрывала дела волшебников перед обычными людьми. Сейчас же Аверин с радостью бы принял христианскую веру и в Бога бы уверовал, только б от нечестивых защититься.       Илья посмотрел на него со скепсисом, но говорить ничего не стал. Раз уж Алёнкин бред сработал, так может и Максим кого призовёт, но чудо не произошло. Аверин с тяжёлым вдохом начал чертить на коже руны, приговаривая что-то про себя. Илья даже не хотел знать, что там себе под нос бубнил Макс, ведь всему Колдовстворцу было известно, что Аверины практикуют ритуальную магию.       — Что смотришь? — недовольно буркнул Максим, дёргая руку вынужденного товарища на себя, и продолжил проделывать те же самые махинации теперь на коже Станишевского. Не любил он призывать на помощь черноту, но иногда приходилось. — Жить хочешь, потерпишь.       Илья обернулся на сбитый девчачий голос, прозвучавший за их спинами. В Василисиных волосах запутался репейник, а сама она отплёвывалась от травы. Макс вскинул брови, выражая удивление, потому что раньше Фроловой рядом не наблюдалось. Аверин осторожно попятился назад. Он уже понял, что от этого мира можно ожидать чего угодно. Илье это не понравилось, поэтому он тоже маленькими шажками начал отодвигаться от девушки.       — Осторожнее, это, скорее всего, перевёртыш, — Макс кивнул на слова Станишевского, соглашаясь с его версией. Существо, явно расстроенное, что его раскрыли, клацнуло зубами. Оба парня едва сдержали в себе желание скривиться от отвращения. Илья хватанул Максима за рукав и рванул вперёд, не разбирая дороги.       О чём только Анисимова думала, когда вдруг решила, что провести древний обряд будет отличной идеей? О Василисе, которую в любой момент могли обнаружить Тени? Возможно. Но Станишевский был на сто процентов уверен, что если бы они подумали ещё чуточку, то решение бы нашлось и без применения темномагического ритуала. Сейчас думать об этом уже было поздно. Сейчас стоило думать о том, как бы им всем выйти из этой истории живыми.       Макс уселся на землю, от перенапряжения сжимая виски. Верить во весь этот бред очень сильно не хотелось. Но, увы, приходилось. Иначе им в мире за Завесой попросту было не выжить.