Победа абсурда над смыслом

      Устроившись в неудобном кожаном кресле, надев наушники и потягивая невкусную воду из бутылки, Катя коротала время, периодически роняя голову на грудь и засыпая на десять минут, а потом просыпаясь снова. Она неимоверно страдала от скуки, пока Оля стояла в толпе наблюдателей, Арсений продолжал рассказывать что-то теперь уже не только тому парню, но и всем посетителям выставки, а Приходько и вовсе куда-то подевался, видимо, обидевшись на свою любимую.       Конечно, Антон обижался, ещё бы! Когда твоя девушка совершенно забывает про тебя и увлечённо наблюдает за другим, даже самый безразличный ко всему человек обидится и разозлится, а уж тем более ранимый Приходько с очень тонкой душевной организацией.       Краем глаза Катерина заметила, что постепенно люди начали расходиться, и что Свиридова о чём-то мило беседовала с Арсением и его необычным гостем, с которым периодически почему-то фотографировались проходившие мимо посетители.       Закатив глаза и на автомате пробормотав «чего и следовало ожидать», шатенка поднялась с кресла и направилась к подруге, которая, не стесняясь, ворковала с незнакомым ей человеком.       Олин бесшабашный флирт часто выходил ей боком, но из раза в раз она наступала на одни и те же грабли, увлекаясь новым молодым (или не очень) человеком. Катя безуспешно пыталась объяснить нерадивой подруге, что ей рано или поздно придётся выбрать кого-то одного, и будет лучше, если этим кем-то окажется Антон, любящий и ценящий её несмотря на все закидоны Свиридовой. — А вот и Катя! — возбужденно проговорила Оля, увидев подошедшую подругу и тут же подтащив её к Сене и тому молодому человеку. — Марк Вадимович Маркул, — представился светловолосый, чуть наклонив голову в знак приветствия.       Катя мысленно отметила отсутсвие фантазии у его родителей при выборе имени, но комментировать это не стала. — Екатерина Андреевна Коршунова, очень приятно познакомиться, — девушка протянула руку ему, а он снял очки, и теперь девушка могла рассмотреть лицо Марка получше.       Карие глаза расслабленно заскользили по напряжённому лицу Катерины, а она в ответ так же разглядывала его. Неизвестно, сколько бы продлилась эта игра в гляделки, если бы Оля, как обычно, не нарушила неловкую тишину: — Кать, а знаешь, Марк музыку делает. — В самом деле? — Коршунова изогнула бровь и невольно улыбнулась, вспоминая своё удачное сравнение Марка с Джастином Бибером.       Она всегда оставалась в стороне от мира музыки, у неё попросту не хватало времени на то, чтобы слушать её, а тем более, в ней разбираться. Она жила, полностью отдаваясь работе. Кстати, ни разу во всей своей карьере ей не приходилось работать с музыкантами. — Да, это так, — вклинился Арсений. — Марк у нас рэпер и сегодня приехал делать логотип для будущего альбома, который скоро выйдет. — Очень мило, — кисло улыбнулась девушка, мысленно желая покинуть галерею поскорее.       Профессия «Рэпер» для неё стала клеймом, синонимом к словам «наркоман», «понторез» и «бабник с приятной внешностью», на которую падки девицы. Хотя Марк не создавал вокруг себя подобного образа, всё же его деятельность хип-хоп исполнителя автоматически вызвала у Кати неприятные ассоциации, и ей хотелось поскорее уйти, чтобы не видеть его внимательный меткий взгляд. — А вы, Катя, чем занимаетесь? — задумавшись о своём, она ни сразу не услышала вопрос молодого человека, и только после того, как он повторил его, ответила: — Я занимаюсь организациями различных мероприятий, и признаюсь, никогда не работала с рэперами.       Тонкие, идеально ровно очерченные губы Маркула тронула короткая улыбка — ему определённо было приятно, что эта холодная девушка не знала его как артиста, и он мог общаться с ней свободнее. Но Марку показалось, что Катерина то ли стесняется, то ли не воспринимает его всерьёз.       Он был словно зеркало — как относились к нему, так и он вёл себя с людьми, но с этой Катей почему-то не хотелось отзеркаливать её холодное отношение и явное желание больше никогда его не видеть. Маркул всё это видел, как бы она не улыбалась и не корчила из себя придворную даму, идеально вежливую и подобострастную. Она с трудом сдерживалась, и он ощущал исходящую от девушки внутреннюю силу. Ту силу, которой не было в других его знакомых женщинах. — Вы, значит, далеки от музыки, Екатерина? — вот так уже сразу и без отчества?       Резко зыркнув на него, Коршунова неодобрительно цопнула языком, но сдержалась от язвительного ответа. — Я много работаю, — произнесла она с достоинством и глядя на рэпера прямо и уверенно. — С утра до вечера бегаю по мероприятиям, в офисе торчу, как проклятая, мне не до развлечений. — Думаете, музыку делать легко? — Уверена.       После выставки Катя, как и планировала, пошла с подругой в кафе, чтобы дать ей выговориться. Она знала, что если Свиридова не расскажет ей о своих ощущениях, полученных в галерее, то ночью будет присылать длинные голосовые сообщения и мешать подруге спать.       Марк, уставший от беспрерывного щебетания Оли, быстренько смысля под шумок, воспользовавшись тем, что Антон-таки соизволил выйти из своего укрытия и подойти к Оле с целью серьезно потолковать с ней. Сеня тоже умотал куда-то после выставки, вероятно, он поехал к Маркулу, чтобы разработать лого в приватной обстановке без лишних свидетелей.       Свиридова опять поругалась с парнем и заявила, что не желает его видеть, а когда тот спросил, почему, просто показала ему средний палец и виляя бёдрами, направилась к выходу, таща за собой Катерину, которая знаками показала Приходько, что ещё позвонит или напишет ему.       Они засели в любимой кофейне, где подавали особенно вкусные десерты. — Нет, ну каков же нахал! Почему он меня дёргает? Я что, не могу с человеком пообщаться? — возмущалась Оля, поглощая уже третий по счёту десерт и запивая ароматным латте, который особенно любила. — Ты постоянно флиртуешь с другими парнями, что же ему ещё делать? Однажды Антон потеряет терпение и вообще не будет бегать за тобой, — напомнила Коршунова, подмешивая сахар в чашке, к слову, это было единственное, что она заказала, ибо аппетит после выставки совершенно пропал. — Господи, Кать, ну не начинай, а? Ну не могу я пропускать горячих красавчиков, если Приходько — простачок без капли романтики и сексуальности! А этот Марк — совсем другое дело, дорогуша. А какое у него тело, мать моя, какие глаза… Я бы все отдала за свидание с таким! — Даже свою порядочность? Хотя, — Катерина неопределённо чмокнула губами, допивая чай. — От неё давно уже ничего не осталось.       За столиком воцарилось тяжёлое гнетущее молчание, Оля удивлённо смотрела на подругу, которую словно ведром воды окатило. Катя перегнула палку, даже осознавала это, но ни за что не признала бы — типичная черта, присущая мартовскому овну. Она просила прощения перед кем-то всего несколько раз в жизни, и даже, если понимала боль, которую причинила, все равно не произносила этих волшебных слов, которые обычно делают отношения между людьми теплее.       Прямолинейность и искреннее желание открыть людям глаза и научить их жизни постоянно играло с Коршуновой злую шутку — люди сами от неё уходили, сильно и, возможно, на всю жизнь обижаясь. Только Оля с Антоном неизменно оставались рядом с ней, хотя Свиридова часто уходила от неё в слезах или же звонила Приходько по вечерам, надрывно хныкая в трубку.       И сейчас, видя, что глаза обиженной Свиридовой наполнились слезами, Катя боролась с собой. Кажется, этой ночью Оля не поедет ни к Тоше, ни к себе, ни к другим подружкам, а скорее всего — в бар. — Ладно, забыли, — как всегда сухо сказала она, подзывая официанта, а затем, чтобы сменить тему и как-то разрядить обстановку, с риском для себя поинтересовалась: — А тебе прямо так сильно понравился Марк?       Услышав имя рэпера, Оля тут же просияла, моментально позабыв о ссоре, а Коршунова довольно улыбнулась — она всегда знала, на что давить. — Ой, ну он как принц из сказки! У него такой голос, чёрт, я едва сдерживалась, чтобы не сказать, что у меня по всему телу мурашки от него! А я ещё хочу его треки послушать, — затараторила светловолосая, со всей страстностью жестикулируя и иногда выкрикивая какие-то фразы слишком громко. — Морда у него нагловатая, — заметила Коршунова и встала из-за стола вместе с подругой.       Оля покачала головой. — Кстати, к сожалению для меня, он так на тебя глядел… Мне аж завидно стало, — вздохнула она. — Да ну? И как же? — Глазами раздевал, ну или просто с интересом. — Оль, тебе показалось, он смотрел на Арсения, и никого не раздевал. Если ты забыла, она вообще по делу приехал, — Катя отлично изображала изумление и недопонимание, и частенько её родители говорили, что ей надо было идти в театральный.       Конечно, она заметила эти взгляды Марка, конечно, она понимала, о чём говорила Свиридова, но предпочла сделать вид, будто не видела ничего. А зачем расстраивать простую и добродушную Оленьку?