Урок чеунха

      Деловито сосредоточившись на экране датапада, Мэрис убрала волосы, упавшие сбоку на лицо. Она тщательно заучивала сегодняшний список слов чеунха и была преисполнена решимости произвести впечатление на красистора, когда тот будет проверять её с Жоржем.       Жорж сидел неподалёку, ссутулившись и свесив ноги с дивана. Мэрис нахмурилась, черты её лица исказилось. Его не интересовала эта новая культура, так же сильно как её, и хотя он часто подтрунивал над ней, видя симпатию к совершенно конкретному красистору, на знала, что он тоже хотел произвести на него впечатление. По сугубо личным причинам…       — Мэрис, как ты это произносишь? Крах-джииз омнипа или краджиза омнипах?       Жорж быстро произнёс фразу в нос, зажав его кончик указательным и большим пальцами. Мэрис подошла к нему и заглянула через плечо.       — Крахджез омнипа, Сали-йара, — торжествующе ухмыльнулась она и тут же склонилась над своей сумкой. — Знаешь, у тебя отвратительное произношение, Жорж, тебе нужно больше практиковаться. Синтаксис чеунха…       Выпрямившись, Жорж фыркнул.       — Да знаю, знаю! Траун постоянно об этом твердит: «Чеунх — сложный язык; вам потребуются годы, чтобы выучить его». Я чувствую себя таким безнадежным. Какой во всём этом смысл? Мы все говорим на сай бисти… Думаю, он получает от этого всего больше, чем мы!       Мэрис закатила глаза, доставая последние бумажные листы, оставшиеся ещё с полёта на Корусант.       — Да, наверное, но почему бы нам не попытаться понять эту расу. Мы останемся здесь, пока они нас не отпустят, Жорж. Не воспринимай серьёзно! Это всё, о чём я прошу, Жорж…       Женская уловка сработала. Жорж опять фыркнул и принялся зубрить слова чеунха, набросанные неряшливым подчерком на огрызках бумаги. Мэрис с любовью посмотрела на подарок, который хранила в своей сумке: старое голофото, её и Рака. Она понимала, что теперь он изменился; в нём больше не было той жажды приключений, которая тогда по молодости так вскружила ей голову. Она мысленно вздохнула. Неужели, именно этим можно было объяснить её нелепую увлечённость красистором? Она не могла дать точный ответ, в конце концов, он так походил на тех мужчин, с которыми она обычно встречалась ещё до того, как познакомилась с Раком. Такой творческий. Знаток искусства, чертовски привлекательный и, конечно же, благородный. У Рака было много достоинств, но благородство не входило в их число.       — Эй, Мэр?       Она подняла голову и торопливо положила голодиск обратно в сумку.       — М? — быстро и слегка небрежно отозвалась она, стараясь не дать повода для неудобных вопросов.       — Как думаешь, долго нам ещё здесь торчать?       В голосе Жоржа звучали грусть и легкая отстраненность. Мэрис размышляла, какие чувства могли терзать его изнутри, о чём он старается не подать виду. Мужчины все такие. Мэрис предпочитала не скрывать своих чувств, не задумывалась о последствиях, пока не становилось слишком поздно. Она понимала, что это не та черта, которую следует выставлять напоказ, но по некоторым причинам ей не удавалось сдерживать свою романтическую натуру.       — Понятия не имею, Жорж. Придётся подождать. Не думай о доме.       Она подошла к нему и спихнула его ноги с дивана, освобождая для себя место. Он улыбнулся и снова уткнулся в свои карточки.       Под «свист» раскрывающихся электронных дверей в комнату вошёл красистор Траун, заставив Мэрис и Жоржа поднять взгляды. Он высокомерно улыбнулся, настолько естественно подёрнув губами, что Мэрис часто неверно воспринимала эту гримасу, как обычное выражение его лица. Он был настолько самодостаточным, так сильно производил такое впечатление, что Мэрис часто тайно спрашивала себя, все ли чиссы таковы. Пока что знакомство с ними отдавало ксенофобией и, в лучшем случае, неловкостью. Она размышляла, как вообще чиссы могли вести торговлю с другими расами, если они до сих пор не проявляли особого интереса к людям. Хотя Траун немного отличался от других чиссов, она чувствовала это даже сейчас.       — Надеюсь, вы готовы к занятию? — как обычно, спросил он и, усиляя вопрос, приподнял иссиня-черную бровь — чтоб двое людей точно его поняли.       Мэрис посмотрела на Жоржа и быстро ответила:       — Мы подготовились не так хорошо, как хотелось бы, но да. Мы готовы учиться.       Игра началась. Она полагала, что на этот раз готова. Сортировка слов чеунха на датападе принесла свои результаты, к сильному разочарованию Рака, она не спала всю ночь, зазубривая их.       Траун тепло улыбнулся ей, а затем отодвинул из-за соседнего стола стул и присел. Он положил руки на стол, привычно сцепив их в замок.       — Начнём с картины, которую вы видели вчера, Жорж. Расскажите мне о ней.       Жорж поднял голову и взглянул на Трауна:       — Не могу. Я едва её помню!       Мэрис размышляла о картине, смутно припоминая, что же на ней изображено. Зелёные и синие краски перемешивались с рыжими и красными мазками. Ужасное сочетание. И в то же время прекрасное. Это был великолепный набросок некоего эротического искусства, хотя, как она помнила, фигуры были сильно размытыми. В простых пятнах и мазках красок, хаотично нанесённых на холст, была видна лишь общая задумка.       — Картина символизировала… Ох, не могу сказать точно. Похоже, её рисовали в некоторой спешке. Не могу сказать, как она может пролить свет на культуру той расы, но она определённо… занятная.       Мэрис внутренне поморщилась, ожидая неизбежного ответа Трауна. Несмотря на то, что она восхищалась им и испытывала к нему неистовое желание, иногда его адская зацикленность на мелочах раздражала. Она наблюдала, как Траун задумчиво кивнул:       — Очень хорошо, Фераси. Однако вы упустили кое-что: художник допустил ошибку, которую смог хитроумно скрыть.       Лицо Мэрис засияло от гордости. Траун посчитал, что она отлично справилась! Её романтическая натура умирала от безграничного счастья, она как будто потеряла под собой опору. Ей хотелось раскрыть свои чувства Трауну, хотелось поддаться безумному порыву и насладиться страстной близостью с ним, но она сомневалась в том, насколько вообще сексуальны чиссы, и она была почти уверена, что у Жоржа, как у невинного наблюдателя, вынужденного слышать звуки любви, возникли бы кое-какие вопросы. Она тепло улыбнулась и посмотрела вдаль, полностью абстрагировавшись от происходящего вокруг.       — Отлично, — пробормотал Жорж, бросив осуждающий взгляд в сторону Мэрис. — Я-то думал, что это я должен был отвечать на вопрос?       Красистор с изумлением посмотрел на него.       — А теперь, Жорж, я вижу карточки, которые вы приготовили. Не могли бы вы прочесть их мне?       — Ох, ладно… — скрипучим голосом отозвался Жорж, тщательно формулируя в голове слова извинения: — Насчёт карточек. С произношением всё сложно. Рыбацкая лодка, торговец, да что угодно… Я не чувствую разницы, — он поморщился, ожидая ответа Трауна.       Тот резко вздёрнул правую бровь.       — Возможно, сегодня нам следует поработать ртом, чтобы через произношение и построение фраз познать красоту чеунха?       Мэрис могла бы придумать множество прекрасных вещей, которые хотела бы сделать со ртом Трауна, но не осмелилась произнести вслух. На этой ноте она поняла, что её действительно ждёт очень длинный день…