Жертва

Большегруз, тяжело пыхтя, остановился на обочине. Из-под передних колес маленькими фонтанчиками взлетел мелкий гравий. — Ну, парень, дальше сам. Мне в город не надо. — Водитель, угрюмый небритый мужик в клетчатой рубашке, махнул рукой в сторону. — Перейдешь шоссе и там поймаешь попутку. — Спасибо, командир! — Артем кивнул на прощание, закинул на плечо видавшую виды старую спортивную сумку и выпрыгнул из кабины. На улице немного распогодилось. Сквозь серые тучи любопытно выглядывало солнце, щурясь от блеска еще не высохших дождевых капель. Артем проводил взглядом грузовик и осмотрелся. Ничего интересного в окрестностях не было – поля, заросшие высокой травой, да кромка леса впереди, за которой прятался небольшой районный городок. Движение автомобилей было неплотное. Артем без проблем пересек дорожное полотно и пробрался к шоссе, ведущему в город. В отличие от окружной, эта дорога была гораздо хуже – всего две полосы, заметные выбоины, наполовину стершаяся дорожная разметка. Он прошел немного вперед, повернулся и застыл, ожидая попутку. Солнце окончательно избавилось от туч и принялось со всем жаром дарить свои лучи земле. Первые три автомобиля проехали мимо – водители проигнорировали вытянутую руку с оттопыренным большим пальцем. Артем чертыхнулся. Идти пешком было далеко, а автобусных остановок поблизости не наблюдалось. Он сдвинул кепку на затылок и прищурился. Очередная машина, мигнув поворотником, свернула на дорогу в город. Артем поднял руку. Ярко-красный Рено Логан затормозил у обочины, стекло со стороны пассажира опустилось. — До города не подбросите? — Артем наклонился и заглянул в салон. Девушка-водитель в джинсах и простой черной водолазке смерила его подозрительным взглядом. — Я не маньяк, честно! — Артем поднял вверх обе ладони. — Садись! Артем быстро кинул вещи в багажник и сел на пассажирское сиденье. — Спасибо! — искренне поблагодарил он. — Тебе повезло, что я еду в город, — она откинула назад длинные светлые волосы, — обычно здесь местные попутчиков не подбирают. Я Лена. — Артем. А почему не подбирают? — Да кто их знает? — Лена дернула плечом. — Боятся, наверное. — А ты не местная и не боишься? — полюбопытствовал он, желая разговорить девушку, исподтишка бросая на нее взгляды - понравилась. — Я на три дня еду, по делам. — Лена поймала его взгляд. — И, да. Не боюсь. Мой бывший парень в спецназе служил, и кое-чему меня научил. Я могу убить тебя тремя разными способами. Артем подавился воздухом. — Расслабься! — Лена неожиданно рассмеялась. — Это исключительно в целях самообороны. — Я не собираюсь причинять тебе зла. Мне просто в город нужно. — Зачем? — Да так, — Артем уклонился от прямого ответа, — кое-какие дела, долги раздать нужно. Я жил тут раньше. — Сочувствую, — Лена фыркнула, — городишко так себе, ничего примечательного в нем нет. Работы нормальной тоже. — Ну… это было в детстве. — Артем отвернулся к окну. — Прости, не хотела обидеть. — Да нормально все. — А тебе нужно куда-то в конкретное место? — Ага. — Говори адрес, могу подкинуть. — Не стоит. Я сам доберусь. — Мне не сложно, правда. — Она улыбнулась. — Точно? — Точно. — Оборонная, 25. Я там квартиру снял. — Это как раз по пути. Впереди показался город. Мрачные развалины каких-то старых заброшенных складов сменились типовыми пятиэтажками. За березовой рощей мелькнул храм, блестя куполом на солнце. Машин на дороге прибавилось. Вскоре они свернули с дороги и, петляя узкими улочками, выехали к нужному дому. Дом №25 по Оборонной улице оказался обычной панельной пятиэтажкой, каких много разбросано по российским городкам. Дверь в подъезде простая, деревянная, никакого домофона в помине нет. — Приехали. — Лена припарковалась. — Спасибо, что подвезла. — Артем открыл дверь и, прежде чем выйти, неожиданно спросил: — А ты что вечером делаешь? — Ты ищешь необременительное приключение? — В голосе Лены прозвучал интерес. — Только если наши желания совпадают. — Артем знал, что нравится женщинам. И в нужный момент умел пускать в ход все свое обаяние. — А ты не такой простой, как кажешься. — Лена достала из бардачка простую белую визитку, на которой был указан телефон и имя. — Позвони! — Договорились! — Артем выбрался из машины, забрал из багажника свои вещи и поднял руку вслед отъезжающему автомобилю. * Так странно было находиться в квартире, порог которой не переступал тридцать лет… Артем вполуха слушал квартирную хозяйку – жену нынешнего владельца – и жадно всматривался в обстановку. В квартире сделали неплохой ремонт, мебель стояла новая. Ничего уже не напоминало времена из далекого детства. — … за два месяца вперед. — Женщина выжидательно смотрела на Артема. — Что, простите? — Он вынырнул из воспоминаний и посмотрел на нее. — Я говорю, что если вы собираетесь снимать эту квартиру, то заплатить придется за два месяца вперед. — Терпеливо повторила она. — Хорошо. — Артем кивнул. — Я согласен. — Вот и славно, — хозяйка расплылась в улыбке. — Соседи здесь тихие, насекомых нет, окна выходят во двор. Вам понравится. Артем рассчитался с хозяйкой – никаких документов они не подписывали – дождался, пока за ней закроется входная дверь, и тяжело выдохнул. Прошел в маленькую комнату, где когда-то была их с сестрой детская. Сейчас там стояли большая кровать, покрытая пестрым покрывалом, и платяной шкаф. Прислонился к стене и прикрыл глаза, глядя на окно из-под ресниц. Детские воспоминания, давным-давно похороненные в самых глубоких уголках памяти, вырвались на свободу, живо напомнили о себе. Артем словно перенесся на тридцать лет назад, в тот самый вечер, когда все произошло. Он будто наяву видел эту картину: они с Юлей играют в прятки, и она водит. Сестра стоит, отвернувшись к стене, и считает до десяти. А он, пятилетний пацан, весело похихикивая, резво ныряет за темную штору, закрывающую окно. Неловкое движение, рывок, и вот уже штора срывается с нескольких крючков и повисает, обнажив полоску темного оконного стекла. Юля поворачивается в этот самый момент, видит неудачно спрятавшегося братика, ее губы дрожат в улыбке, а потом она поднимает взгляд выше и застывает, с ужасом всматриваясь в стекло. Артем недоуменно смотрит на нее, а потом поворачивается к окну и встает на цыпочки, чтобы самому поглядеть на то, что так напугало сестру. Он успевает заметить легкое движение за окном – на пятом этаже! – какую-то темную тень, колышущуюся в жарком летнем сумраке, и злые глаза на бледном размытом пятне, которое можно было бы принять за лицо. Артем кричит. Тень исчезает. В комнату вбегает мама, замирает на секунду, а потом рывком дергает на себя Юлю и выгоняет ее из комнаты. И смотрит на запутавшегося в шторе Артема. И взгляд ее в этот момент… Никогда в жизни ему не забыть этого маминого взгляда. Обвинение. Через два дня его десятилетняя сестра покончила с собой, прыгнув с крыши девятиэтажного дома. А два месяца спустя они с мамой навсегда уехали из города. Артем провел рукой по лицу, стирая воспоминания. По телу прошла дрожь. Он не думал, что увидит эти старые события так ярко. До сих пор было больно и страшно. И обидно за то, что мать до конца жизни считала виноватым именно его. Много позже, когда начал разматывать клубок событий, он понял, что маме явно было известно многое, только вот спросить об этом у нее уже было нельзя. Он заставил себя сосредоточиться на настоящем. Спать решил на диване в другой комнате – в этой не мог. Кинул на стул свою сумку, разобрал вещи. В квартире было почти все необходимое – полностью оборудованная кухня, посуда, кастрюли. Нужно было решить, с чего начинать. Задерживаться в городе Артем не хотел. Он и квартиру-то планировал снять на неделю-другую, но хозяйка уперлась. Пришлось согласиться, чтобы не вызывать подозрений. Он решил следовать ранее составленному четкому плану. Задернул все шторы на окнах, опустил жалюзи на кухне – в квартире образовался жаркий полумрак. Пересчитал наличку в бумажнике – заранее снял с карт все деньги – должно было хватить на две недели. Повертел в пальцах визитку. «Леночка, — сладко подумал он. — Ты можешь мне очень пригодиться!» Сходил в магазин, наскоро перекусил и ближе к вечеру позвонил Лене. * Они сидели в летнем кафе на открытой веранде. Разговор как-то сложился сам собой – обсуждали многие вещи, сходились во взглядах. Личные вопросы не затрагивали. Артему нравился этот неспешный летний вечер. Лена сидела напротив в тонком цветастом сарафане и, не спеша, потягивала свое пиво. Иногда ветерок лениво перебирал ее длинные распущенные волосы. Артем откровенно любовался ею. Красивая, хотя красота эта несколько шаблонна – такая не врезается в память, не оставляет там глубокого следа. Она, скорее, поверхностна и просто привлекает взгляд. Лена иногда тихо посмеивалась, а Артем в такие моменты не мог почему-то оторвать взгляд от ее шеи – изящной, со светлой нежной кожей. Нестерпимо хотелось прикоснуться к ней, провести пальцами, языком. Артем мысленно одергивал себя. — Значит, ты сама по себе? — перевел он разговор. — Да. — Лена легко пожала плечами. — Живу одна, работаю на себя. Очень удобно. Правда, ни родных, ни близких… от этого бывает грустно. — Она опустила взгляд в бокал с пивом, задумчиво провела пальцем по его кромке. Потом спросила: — А ты? — Я тоже один. — Артем не видел смысла этого скрывать. — Отца не знал – он умер, когда мне исполнилось полгода. Сестра погибла. Мать… После смерти сестры мы долгое время жили в чужом городе на съемной квартире. Потом она начала выпивать. И однажды просто не проснулась. Я оказался в приюте. Артем рассказывал безучастно, словно не про себя, а про постороннего человека. Не хотелось вспоминать взгляд матери, полный упрека и обвинения. Она мало разговаривала с ним после смерти Юли, словно обвиняла в случившемся, взваливая на плечи пятилетнего ребенка непосильную ношу и груз вины. Артему трудно было понять такое поведение мамы, он плакал, но она всегда отталкивала его. Со временем Артем просто привык, что мама его разлюбила, и стал относиться к ней холодно и отстраненно. А потом она умерла. В приюте он как-то обмолвился о том, что видел за окном в тот вечер. Ему не поверили. Потом были бесконечные беседы с детским психологом, Артем стал замыкаться в себе. Его убеждали в обратном, но он твердо знал, ЧТО именно видел. — Жаль, — просто сказала Лена и больше никак это не прокомментировала. Артем был ей даже благодарен – ему не хотелось слушать никаких слов чужого неискреннего сочувствия. Они продолжили свой легкий, ни к чему не обязывающий разговор. Потом Артем проводил Лену до ее дома и вернулся к себе, в тихую чужую теперь квартиру. Темнело. * Краски заката догорали за крышами домов, уступая права на город серым сумеркам. Медленно выползали из своих щелей угрюмые тени, собирались стайками, копошились, становясь все темнее и темнее. День спешно покидал город, освобождая его для ночной темноты. Кое-где уже зажглись огни веселых забегаловок, в которых летом жизнь не замирала ни на секунду; оранжевые квадратики незанавешенных окон смело смотрели в лицо наступающей ночи. Зажглись мачты городского освещения, разом прочертив город яркими штрихами. День ушел, уступив место ночи. Город жил привычной жизнью – веселился, грустил, думал о завтрашнем дне. Беспечные парочки не спеша прогуливались вдоль центральных улиц и по узким темным тропинкам скверов, развеселая молодежь с шумом отмечала окончание трудовой недели. Летняя жара сменилась благословенной ночной прохладой, и многие окна в квартирах беспечно распахнулись ей навстречу. Тьма сгущалась. Тени, невидимые в темноте, колыхались, трепеща от легкого порыва ветра, быстро перемещались между домами, кидались под ноги прохожим, обдавая холодком их голые лодыжки. Время приближалось к полуночи. Бесчисленные звезды, усыпавшие черный небосвод, медленно тускнели, словно их закрывала полупрозрачная пелена облаков. Холодный свет их становился все слабее и слабее, но в городе мало кто поднимал лицо к ночному небу, чтобы увидеть это и задаться вопросом происходящего. Потускнел и исчез ковш Большой Медведицы, Орион медленно растворился в черноте ночи, и рыжая Бетельгейзе последней скрылась за непроглядной чернотой. Тихо, неспешно и неотвратимо на город опустилась Тьма. Чернота не была абсолютной – в ней постоянно что-то двигалось, шуршало, приглушенно гудело и как будто чавкало. Избавившись от света луны и звезд, Тьма недовольно щурилась от ярких точек городских фонарей, скалилась и шипела, заполняя узкие переулки, крохотные дворики, заползала в чердачные окна и ливневые канализации, поджидая своих жертв. Она величественно проплывала над городом, огромная и живая, накрывая его своим страшным плащом, который не пропускал свет звезд. Тьма проникала в мысли зазевавшихся прохожих, копошилась в них, подобно жуку, находя и вытаскивая на поверхность самые низменные и примитивные желания. «Убей! Отними! Ударь! Укради!» — нашептывала она, сладко вытягивая слова. Тьма состояла из множества теней, каждая из которых, словно отлично обученный солдат, блестяще выполняла свою функцию. И эта армия шаг за шагом проникала в город, окутывая его, поглощая и проникая в каждую щель, в каждое незашторенное окно, за которым кипела жизнь. Жизнь – вот что хотела Тьма, всегда голодная, всегда требующая пищи. Чернота над крышами домов шевельнулась, заклубилась, оформляясь в нечто нечеткое, подобное уродливой фигуре, отдаленно напоминающей человеческую. Фигура, состоящая из черного плаща и размытого блина на том месте, где должно быть лицо, спикировала к ближайшему дому. Жадно втянула носом воздух, и на бледном лице вспыхнули злобные безжалостные глаза. * Спал Артем плохо. Снилось что-то неразборчивое – чьи-то крики, стоны, черная тень, жадно принюхивавшаяся, заглядывающая в окна. Он просыпался несколько раз с тяжело колотящимся сердцем, тревожно всматривался в закрытое шторой окно. Снова ненадолго засыпал. Снилась Юля – она всегда приходила во сне только летом, примерно в это время, - они беспечно смеялись и снова играли в прятки. А потом картина ломалась, рассыпаясь на осколки, и Артем оставался один на один с темнотой, в которой что-то беспрестанно гудело, чавкало и двигалось. «Скоро уже», — думал он, проваливаясь в очередной короткий кошмар. * С работы не беспокоили – Артем взял отпуск. Он просматривал все новостные выпуски местного канала, прислушивался на улицах к разговорам прохожих, мониторил городские группы в социальных сетях. Ждал. По вечерам встречался с Леной, и они шли прогуливаться по набережной или просто садились где-нибудь в баре или летнем кафе. Три дня спустя местные новости выдали громкий сюжет – мужчина зарезал пятерых собутыльников, после чего застрелился из охотничьего ружья. Новость обсуждали все, кому не лень. В ее тени особо не замеченными прошли две заметки – школьник попал под колеса такси, и молодая женщина вскрыла себе вены после ссоры с мужем. Тварь начала охоту. Артем приготовился к встрече. * Много лет Артем по крупицам собирал информацию, анализировал ее, отыскивал нужных людей, искал свидетелей и выуживал из них такие факты, в которые они и сами боялись поверить. Перерыл великое множество книг, посетил десятки ясновидящих, колдуний и бабок-знахарок. Он узнал о таких вещах, о которых раньше и помыслить не мог. У него была одна цель – найти это существо и уничтожить. И неважно, сумеет он сам выжить в этой борьбе или нет. Главное – наказать, отомстить, убить. Блестящие аналитические способности очень помогли Артему. Почти пятнадцать лет он потратил на поиски. Он искал связи между жертвами и не находил их. Да и самих жертв было сложно вычислить – существо не убивало каким-то хитрым способом. Нет, оно что-то делало с сознанием, и люди накладывали на себя руки или убивали других. На общем фоне криминогенной обстановки в стране очень сложно было отыскать именно тех, которые пали жертвами черной тени. Но Артем никогда не сдавался. Он искал и искал, день за днем, год за годом. И, наконец, нашел. * Артем отложил нож и удовлетворенно осмотрел результат своей работы. Ловушка, вырезанная прямо в линолеуме, представляла собой идеальный круг с замысловатыми символами внутри. Артем аккуратно провел пальцем по линиям, еще раз убедился, что все правильно, и поднялся с пола, разминая затекшие ноги. — Ну что, сука, поиграем? — на побледневшем лице мрачным азартом горели глаза. Сейчас Артем напоминал собой отлично обученную боевую машину, собранную, четкую, готовую к действиям любой сложности. От немного угрюмого, но вполне добродушного парня в его облике не осталось почти ничего. Перед этим окном все началось, перед ним же и закончится! Артем слегка тряхнул головой, возвращая себе нормальный вид. Провел рукой по лицу. И набрал номер Лены: — Леночка? Не хочешь увидеться? * В квартиру они ввалились около полуночи. Артем одной рукой придерживал жарко прижавшуюся к нему Лену, а другой пытался задвинуть щеколду на входной двери. Свет зажигать не стал, быстрым движением скинул с ног кеды, подхватил девушку на руки и понес прямиком в спальню. Он трахал ее быстрыми рваными движениями, вбивая в кровать, а она выла дурным голосом и требовала еще. В комнате повис густой запах похоти и вожделения, разбавленный стонами и приглушенными вскриками. Кончая, она больно вцепилась Артему в плечи, оставила глубокие следы от ногтей. Лена откинула голову назад, открывая беззащитную шею, жадно хватая ртом воздух. Артем наклонился, впился в ее губы грубым поцелуем. Короткий взгляд в блестящие от сытого удовлетворения глаза, привычное движение, и вот уже шейные позвонки противно хрустнули – она даже не успела ничего понять. Безвольное тело обмякло, в широко распахнутых глазах застыло удивление. Артем скатился с кровати, не спеша оделся. Секс не являлся обязательной частью ритуала, но отказать себе в этом удовольствии Артем не смог – у него давно не было женщины, а Лена все равно должна была стать жертвой. Он включил ночник. Достал из-под кровати нож, на лезвии которого были выгравированы символы, и две широкие посудины, точным движением сделал два надреза на ее запястьях. Густая кровь тяжело закапала на белоснежную эмаль. Артем спокойно смотрел на это – мертвая девушка на кровати его уже не интересовала. В груди поднималось мрачное удовлетворение. Он дождался, когда крови станет больше, потом забрал посуду и склонился над вырезанным кругом, аккуратно вливая теплую еще кровь в его желобки. Там, где кровь заполняла рисунок, он начинал слабо светиться в полумраке комнаты, образовывая нечто наподобие маяка. Артем дождался, пока кровь заполнит рисунок полностью, выключил ночник – в комнате осталось только слабое свечение круга на полу. Протянул руку к окну, с силой дернул штору с карниза, обнажая стекло. — Ну, давай, приходи за мной! — торжествующе пробормотал. Стал ждать. * Время тянулось тягуче-медленно. Артем напряженно всматривался в оконное стекло, за которым виднелись отблески уличных фонарей. Гул крови в ушах отмеривал секунды. Вдруг ему показалось, будто что-то пронеслось за окном, какая-то неясная тень. Еще пара долгих минут, потом за окном заклубилась тьма, пряча за своим черным плащом свет города и весь окружающий мир. Из черноты вынырнуло бледное размытое лицо с раззявленной зубастой пастью. Потом на этом бледном пятне вспыхнули черные точки маленьких злых глаз. У Артема дернулась верхняя губа, словно он собирался оскалиться, рука непроизвольно сжалась в кулак. Существо уставилось на него в упор. Внутри словно обрывались какие-то канаты, удерживающие сознание на плаву, ледяная волна прошла от макушки до пяток. Но круг между ним и окном надежно защищал Артема. Существо тоже поняло это – Артем всей кожей почувствовал его злобу. Круг притянул тварь сюда, и он же не позволял проникнуть в разум человека и подчинить его. — Иди ко мне, — прорычал Артем, делая маленький шаг к границам ловушки. Существо наклонило голову вбок, словно изучало обстановку. Потом лицо пропало, и за окном осталась только непроглядная чернота. «Неужели сорвалось?» — с изумлением и досадой подумал Артем, но в следующую секунду окно взорвалось сотнями осколков, и маленькие снаряды влетели в комнату. Артем инстинктивно закрыл лицо рукой и повернулся боком к окну, сквозь дыру в котором в комнату заползала тьма. Густой черный туман клубился на полу, то вырастая столбом почти до потолка, то кружась маленьким смерчем. От него веяло таким холодом и такой злобой, что Артем почти задыхался. Наконец, существо остановилась точно перед человеком, приобрело размытые очертания фигуры. И оказалось ровно в середине мерцающего круга. Оно не могло выйти из него и дотянуться до Артема, лишь кружило внутри и злобно смотрело черными угольками глаз. — Ну что, сука, — прохрипел Артем, — не удается получить желаемое, да? Отличный ритуал, признай это! Тебе не взять меня, но и не уйти отсюда. Понимаешь? Ты понимаешь меня? — Заорал он, размахивая руками. Чернота кружилась, пойманная в ловушку. — Тебе конец, тварь! — Артем достал из одного кармана штанов обычные спички, а из другого – бутылочку, наполненную мелким желтым порошком. — Неугасимый огонь спалит тебя дотла. Существо дернулось, принюхиваясь к чему-то, рванулась в сторону окна, но ловушка его не выпустила. Квартиру наполнил нечеловеческий вой, переходящий в ультразвук. Артем высыпал содержимое бутылочки на пол и быстро чиркнул спичкой. Взвилось пламя, яркое, холодное, не обжигающее человека. Чернота заметалась, воя, извиваясь. Ослепительный свет горящего порошка пронизывал ее насквозь, разрывая в клочья. — Молись и кайся! — Выплюнул Артем. — Это тебе за мою сестру! Существо корчилось, погибало. Когда огонь погас, от твари не осталось и следа. Артем недоверчиво осмотрел комнату, еще не до конца веря в то, что все это, наконец, закончилось. Ровный свет круга тоже погас, и комната погрузилась в обычный ночной полумрак. Порезы, нанесенные осколками стекла, нестерпимо ныли и сочились кровью. Артем только сейчас почувствовал их – так велико было его напряжение. — Браво! — Насмешливый голос сзади заставил Артема замереть и сглотнуть тугой ком, внезапно подкативший к самому горлу. Он медленно повернулся к кровати. Сам собой включился ночник, и Артем увидел Лену – десять минут назад совершенно мертвую Лену! – обнаженную и всю перепачканную собственной кровью. Она стояла, пронзительно глядя на него. Медленно поднесла запястье к губам и лизнула засохшую кровь. Огорченно цокнула языком. — Твои игрушки теперь бесполезны, — рассмеялась она, увидев, что Артем инстинктивно шагнул в мертвый уже круг. — И потом, этот ритуал работает только на слуг. Одного из которых ты только что уничтожил. — Слуг? — Голос охрип. — Ты кто такая? — Я? — Она сделала грациозное движение рукой, и вот уже по обнаженному телу заструились черные змейки, переплетаясь, образовывая собой легкий, непроницаемый плащ, укутавший хозяйку от шеи до ступней. — Я – Леночка, милая девушка, которую ты принес в жертву. Э, нет! — Она сжала пальцы в кулак, и неведомая сила пригвоздила Артема к месту. — Ночь – это мое время, и все играют по моим правилам. Поэтому ты никуда не пойдешь. — Ты не человек! — Ну и что? — Он безразлично пожала плечами. — Я живу среди них, и они принимают меня за свою. — Кто ты такая? — Упрямо повторил Артем. Он ясно видел, что выхода нет. Она подошла ближе, провела пальцем по щеке Артема, задумчиво очертила подушечкой контур его губ. — Видишь ли, Артем… Ты недостаточно хорошо изучил суть вопроса, когда задался целью отомстить. Ты смотрел на поверхность, но даже не удосужился заглянуть, скажем так, под кровать. Черные стражи – всего лишь слуги, охотники. Они калечат человеческие души, сминают их, вынуждают совершать непростительные поступки. А потом забирают. Эти сломанные души – просто расходный материал. Мне необходима энергия, чтобы продолжать существовать. — Ты паразит! — злобно выплюнул Артем. — Полегче, милый! А то я могу и рассердиться. — Она обошла его, босой ногой провела по контурам мертвого круга. — Я и мои слуги - высшие существа. А вы, люди, просто корм. И знаешь, в чем принципиальная разница? — Лена подошла сзади и приблизилась к его уху. — Мы забираем души, чтобы жить. А вы убиваете просто так. В том числе и себе подобных. И поэтому вы обречены как вид. Артем скрипнул зубами. — Ты хочешь возразить, да? — Лена прижалась грудью к спине Артема. — Расскажи мне, что я неправа. Расскажи, как ты убивал – молча, хладнокровно, выверяя каждое свое действие… И для чего? Для получения информации, для развлечения… Они умирали, потому что отказывались делиться информацией? Потому что мешали тебе в осуществлении твоих планов? Потому что вставали на пути твоей мести? А ведь в ту ночь мой слуга ничего тебе не сделал – твоя душа осталась чиста. И вот во что ты в итоге превратился. Сам. Артем молчал. — Будем считать, что за свою сестру ты отомстил. — Тон Лены стал деловым. — Ты уничтожил одного из моих слуг. По-хорошему, я должна была бы убить тебя за это. Но… — Она задумалась. — Ты мне понравился. Сразу, как только я увидела тебя голосующим на шоссе. Такая черная, сломанная, обозленная душонка… она привлекла мое внимание. А потом, когда я поняла, что ты собираешься принести меня в жертву, – тут она расхохоталась, – все стало еще интереснее. Хотя с неугасимым огнем ты хитро придумал, признаю. Скольких ты убил, чтобы получить его? Молчишь? Но ладно, время для разговоров прошло. У меня есть еще один день в этом городе. А потом… — Убьешь меня? — Нет, милый, — внезапно лицо Лены исказилось, и Артему на мгновение показалось, что он видит ее истинную сущность – холодную, злую. – Ты займешь место убитого охотника. Это будет идеальным наказанием для тебя! И ты станешь служить мне! Отправишься выполнять его задачи – калечить и собирать для меня души. Артем чувствовал, что силы уходят из тела. — Ночь – это прекрасное время, — Лена нежно водила пальцем по щеке Артема. — Время, когда охотник может стать жертвой, или жертва внезапно окажется сильнее охотника. Мы не можем ничего знать наперед, верно? Но теперь у нас с тобой целая вечность впереди. Ты станешь моей самой любимой игрушкой, самой послушной марионеткой. Лена прильнула к губам Артема, жадно впиваясь в них, отнимая его человеческую сущность. * Из разбитого окна на пятом этаже в ночь взвилось существо, окутанное черным плащом. На бледном лице застыло послушание. Город должен был заплатить ночи за целый год спокойствия.