***
— То есть это произошло — подумать только! — это произошло через четыре с половиной года после описанной вами ночи, не так ли? — Наверное, так. — Мисс Хоук, — сказал Хоуэлл, подойдя к ней и протягивая руку, — могу я взглянуть на вещественное доказательство номер двенадцать? Хоук взяла пачку фотографий, приобщенных к материалам суда во время первоначального допроса, и отдала ему ту, которую он просил. — Не могли бы вы взглянуть на нее еще раз, миссис Милд? — Конечно. — Это ведь та самая фотография, которую вы сделали в день убийства миссис Кусланд, только отпечатанная целиком, не так ли? — Да. — И непосредственную обстановку вашей встречи она передает в несколько большей полноте, верно? — Да. На ней виден столик, за которым мы сидели в ресторанчике. Хоуэлл облокотился на краешек свидетельской трибуны. — На пальце миссис Кусланд видно кольцо, я не ошибаюсь? Хоук уже поняла, к чему он клонит, и готова была избить себя за то, что ничего не спросила об этом кольце во время первоначального допроса. Много лет назад Хоуэлл учил её завоевывать доверие присяжных, показывая им слабые места в позиции обвинения до того, как это сделает защита. — Насколько я помню, мы сегодня об этом кольце ещё не говорили, верно, миссис Милд? — Нет. Меня о нем не спрашивали. — Тогда позвольте спросить вас: вы узнаете это кольцо? — Да. Разумеется. — Ну-с, я вижу, что оно с большим камнем, что камень этот блестит и что он голубой, — произнес, улыбаясь присяжным, мистер Три Довода. — А что это за камень, вы случайно не знаете? — Сапфир, мистер Хоуэлл. Это кольцо с сапфиром. — И сколько же в нем каратов, как вы полагаете? — Дело в том, что я вместе с Анисой ходила к ювелиру, чтобы определить размер камня. В этом сапфире шесть каратов. Хоуэлл негромко присвистнул: — Это что же, обручальное кольцо? — Нет-нет. Два года назад Кусланды отмечали десятилетие со дня свадьбы, тогда Брендан и подарил ей это кольцо. Хоуэлл повел плечами и снова улыбнулся: — Часто она его надевала? — Каждый день. — А вам известно, что, когда полиция обнаружила тело миссис Кусланд, этого кольца на ней не было? — Да, сэр. Известно. Хоуэлл стремился показать присяжным, что к годовщине свадьбы Кусланды уладили споры таким вот банальным и недешевым способом. А исчезновение кольца наводило на мысль, что причиной смерти Анисы было ограбление. Следом он начал перескакивать с одной темы на другую, стараясь привести Кей Милд в замешательство: — К этому я ещё вернусь, а пока позвольте мне задать несколько вопросов о том дне, когда ваша дочь ходила с мистером Кусландом на каток. — Ваша честь, я могу поговорить с моим адвокатом? — спросила Кей. — Мисс Хоук не является вашим адвокатом, миссис Милд, она представляет здесь государство, — ответила судья. — Продолжайте давать показания. Хоук стиснула кулаки, ожидая худшего. Кей хотела сообщить ей о чем-то, и она боялась, что Лем знает, о чем именно. — Я говорю об одном дне в феврале прошлого года — вы его помните? — негромко, но твердо спросил Хоуэлл. Кей побледнела: — Да. — Ближе к вечеру вы приехали к Кусландам, чтобы забрать дочку после катка, — где-то около пяти часов, так? — Да. — В тот день вы поехали к Кусландам одна? — Нет. Со мной была моя младшая дочь и её няня. — А присутствовала ли в доме Аниса? — Нет. Она тогда улетела в Орлей, чтобы побродить по музеям. — Когда вы позвонили Брендану, чтобы попросить его о небольшой услуге, вы знали, что Анисы нет в стране, не так ли? — Да, но… — Дети находились с вами и мистером Кусландом постоянно? — Нет, — почти неслышно ответила она. — Няня повела их в кино. — А вы предпочли остаться? Настала слишком долгая пауза. Хоук казалось, что Кей Милд разваливается у неё на глазах. Она расспрашивала её обо всех разговорах, которые она вела с Бренданом Кусландом, но об этом она не вспомнила — или не захотела вспомнить. — Да. Чтобы поговорить об Анисе. Хоук взглянула на Лема. Он стоял рядом со своим подзащитным, наставив указующий перст на Кей Милд — так, точно сражался за жизнь Кусланда. — А кстати, в какой комнате происходил ваш разговор? Кей, казалось, поперхнулась и с трудом выдавила: — В кабинете Брендана. Хоуэлл подошел к свидетельской трибуне, налил из графина воды в стакан и протянул ей: — Похоже, у вас пересохло в горле, вас мучает жажда, вам хочется пить. Могу я предложить вам воды? Она оттолкнула его руку и покачала головой. — В тот вечер вы не просили моего клиента, чтобы он налил вам чего-нибудь? Кей с презрением взглянула на Брендана — и Хоук показалось, что она того и гляди издевательски усмехнется на глазах у присяжных. — Просила. — И что же вы пили? — Вино. Много красного вина. — А потом наступил момент, когда ваш разговор закончился? — Да. — И тогда вы ушли, миссис Милд? Хоук подумала, что свидетельница вот-вот потеряет сознание. — Покинули ли вы дом Кусландов после того, как поговорили с моим клиентом? Вернулись ли домой, к больному мужу? — Не сразу. — Вы помните, что сделали потом? — Я была пьяна, мистер Хоуэлл. Я почти не помню… — Кей сжала пальцами край трибуны. — Он… он воспользовался моим состоянием, мистер Хоуэлл. — Не могли бы вы пояснить свои слова этим достойным людям? — И Хоуэлл широким жестом указал на скамью присяжных. — Не тогда ли вы совершенно сознательным образом вступили в сексуальные отношения с Бренданом Кусландом, мужем вашей самой близкой подруги?***
— По-моему, там на двери написано «Женский туалет», разве нет? — спросила Хоук у Себастьяна. Запущенная, выложенная серой плиткой уборная находилась за углом коридора возле кабинета прокурора на восьмом этаже. Хоук, до конца отвернув кран, брызгала холодной водой себе в лицо, а Себастьян наблюдал за этим процессом. — Я просто зашел убедиться, что ты не смыла себя в унитаз. Какого черта ты возилась здесь так долго? — Мне нужно было тихое место, где можно посидеть, подумать. Я пытаюсь успокоиться. — А я думал, тёлочки не потеют. — Верно. Я потею лишь потому, что мою главную свидетельницу вывернули наизнанку, а плакать я себе не позволяю, вот слезы и просачиваются сквозь все поры на теле. — Я тебе поесть принес, все у тебя на столе. Пойдем. — Меня тошнит, даже думать о еде противно. Несколько раньше, когда судья объявил перерыв, Хоук позвонила по сотовому своей помощнице Максин и попросила прислать ко себе Себастьяна и его друга Мерсера Уолла, темнокожего детектива ростом под два метра. Они встали по бокам от неёя, и женщина смело прошествовала к лифту сквозь толпу журналистов, которых интересовало одно: каким образом внезапно всплывшая шокирующая информация относительно Кей Милд может повлиять на дальнейший ход процесса. И вот теперь Себастьян вывел Хоук из женской уборной и повел к её кабинету. Мерсер стоял в коридоре и беседовал с Лорой. Хоук пыталась проскользнуть мимо него, но он ухватил темноволосую красотку за локоть: — Я отвел Кей в совещательную комнату. Ты должна поговорить с ней. — Что я действительно должна сделать, так это пересмотреть мою дальнейшую стратегию. Эта свидетельница просто плюнула мне в лицо, и теперь я ещё подумаю, стоит ли вызывать для показаний других подруг Анисы. Кроме того, я намерена пригласить в зал суда медэкспертов, которые докажут присяжным, что речь идет о жестоком убийстве. А Кей Милд пусть пока погуляет. Хоук на ходу набрала номер патологоанатомов. — Успокой ты ее как-нибудь, Хоук, — посоветовал мне Себастьян. — Нельзя же просто выбросить бедняжку волкам на съедение. Хоук покачала пальцем перед его носом: — Ты собираешься давать мне уроки этикета? Забудь. Иди и поговори с ней сам. Трубку снял Джером Джи, патологоанатом, производивший вскрытие Анисы Кусланд. — Извини, Джер, но через час ты нужен мне здесь. Для дачи показаний. — Мы же обо всем договорились с тобой еще на прошлой неделе. У меня в ежедневнике записано: четверг. — У тебя что, свежий труп на столе? — Нет, я работаю с замороженными срезами… — Джером, ты необходим мне сегодня. Максин пришлет за тобой патрульную машину — с мигалками и сиренами. Убери свои срезы в морозилку и постарайся спасти меня, ладно? — Алекс, — сказал Себастьян, — Кей, как-никак, твоя свидетельница. У неё истерика, она до смерти испугана. Она не представляет, как будет сегодня смотреть в глаза мужу. — Ей следовало подумать об этом до того, как она отдалась Брендану Кусланду. — Мы выведем её через заднюю дверь, чтобы на неё не набросились фотографы, — предложил Мерсер. Он проработал в отделе преступлений на сексуальной почве почти десять лет и хорошо представлял себе, что такое расходившиеся нервы. — Я отвезу её домой. И побуду с ней до возвращения мужа. На это Хоук с облегчением согласилась. — Только постарайся, чтобы она как можно подробнее рассказала тебе, что произошло между нею и Бренданом. Если Лем Хоуэлл знает ещё что-то, чего не знаю я, мне туго придется. И Хоук решительно направилась в свой кабинет, чтобы там дожидаться Джерома Джи. — Не торопись, — сказал Себастьян, преградив ей дорогу. — И сделай мне одолжение — не покупай сегодня лотерейных билетов. — Что ещё? Джи застрял в пробке? — Кто-то добрался до Марли. — Как это? Что ты хочешь сказать? Он же сидит в тюрьме на острове Райкерс. Себастьян отыскал свидетеля, бандита родом с Ямайки, ожидавшего суда за целый ряд ограблений со взломом. Ему предстояло дать показания о том, что за полгода до гибели Анисы её муж предлагал ему двадцать тысяч долларов за убийство женщины. Хоук понадобилось шесть месяцев, чтобы договориться с адвокатом этого налётчикк об условиях нашего сотрудничества. — Когда он работал в тюремном дворе, кто-то воткнул ему финку между пятым и шестым грудными позвонками. — Ты думаешь, это связано с нашим делом? Он выживет? — Он в центральной больнице, состояние критическое, но стабильное. Да, это связано с нашим делом. Они отрезали его косички растафария и затолкали ему в глотку. Кто-то очень не хотел, чтобы он заговорил.