Справились

Заид не помнил, кто и как принес его в медблок «Нормандии». Помнил, как оказался на открытом месте с пулей в бедре, а затем снайпер коллекционеров начал расстреливать его, словно мишень в тире, выманивая остальных. Помнил, как Тейн тащил его в укрытие, дотащил и упал рядом без сознания — его биотический барьер принял на себя энергию пули, летевшей в голову, но даже отголоска удара хватило для тяжелейшей контузии. В нескольких метрах от них скорчилась Касуми, получившая пулю в живот. Она тихонько подвывала сквозь зубы. Помочь ей было уже нечем: запасы панацелина исчерпались в первые же минуты боя у ворот. Такой мясорубки Заид не видел уже давно. Сейчас Касуми лежала напротив него, а Тейн — через одну кровать налево. Дрелл спал, а девушка копалась в инструметроне — пыталась под носом у Чаквас хакнуть свою историю болезни, не иначе. Заид с трудом поднял голову, весившую, по ощущениям, не меньше тонны, и убедился, что руки и ноги на месте. Затем приподнял простыню, отметил присутствие остальных органов и пересчитал повязки: нога, рука, бок, правая сторона груди. Нормально так, чудо, что вообще живой. Доктор Чаквас отвлеклась от экрана: — О, вы очнулись. Как самочувствие? — Лучше всех, — прохрипел наемник. — Оно и заметно. Так, посмотрим, что тут у нас… Тейну не только досталось по голове — ему, как выяснилось, ещё и прострелили обе ноги. Как он с такими ранами умудрился доползти до укрытия сам и дотащить тяжеленного Заида, оставалось загадкой. Резервы, крывшиеся в худощавом теле, определённо внушали уважение. Остальная команда отделалась сравнительно легко, однако сразу после возвращения на «Нормандию» лазарет наводнился ранеными. Мордин сам оказал себе первую помощь и тут же встал рядом с Чаквас к операционному столу. Если бы не эти двое, безвозвратных потерь было бы не избежать. А что до Тейна, то он несколько часов пробыл без сознания. А придя в себя, старался лежать неподвижно — его тошнило даже при попытке повернуть голову, он и попить сам не мог, ибо промахивался мимо собственного рта. Заид проснулся ненадолго. Часа не прошло, как он начал метаться и бредить. Температура на глазах ползла вверх, собираясь достичь несовместимой с жизнью отметки. Внимательная Касуми заметила тревогу на обычно непроницаемом лице Чаквас. Она не стала спрашивать о причинах — ведь экстранет был под рукой. Выудить толковую информацию в море бестолковой — та еще задача, но не для одного из лучших хакеров вселенной. Из пары достоверных медицинских статей она и узнала, что тканевые регенераторы, повсеместно используемые при тяжелых ранениях, изредка давали побочный эффект, суть которого заключалась в том, что центры терморегуляции в мозгу устраивали пляску, по несколько раз в сутки «радуя» хозяина скачками температуры от нормы до сорока с лишним и обратно. Такая лихорадка называлась гектической и выматывала больных похлеще кровопотери и боли от послеоперационных ран. И если уж побочный эффект случался, то мало не казалось ни пациентам, ни врачам, поскольку он крайне тяжело поддавался лечению. Чаквас не отходила от пациентов ни на шаг. Вытащив троицу из могилы, она не собиралась останавливаться до тех пор, пока все они не выйдут из лазарета на своих ногах. Сейчас их состояние было стабильным, и она клевала носом у стола. Касуми проникновенно посмотрела на неё: — Доктор, вы ведь тоже живой человек. Вам необходимо нормально поесть, причем за обеденным столом и без спешки. С нами все будет нормально, а за ними, — она кивнула в сторону мужчин, — я присмотрю. К тому же, уверена, вы мечтаете сходить в душ. Карин мечтала о душе даже больше, чем о горячем обеде, и сдалась. — Только если вы обещаете сразу же позвать меня, если что-то — что угодно — пойдёт не так, хорошо? Девушка и впрямь была отличной сиделкой. Когда у Тейна посреди ночи случилась засуха и он мужественно вздыхал в углу, облизывая раздвоенным языком пересохшие губы, Касуми, кривясь от боли, тихонько прокралась в угол у двери, где на столике хранились бутылки с питьевой водой, и принесла дреллу пару штук, с запасом. Он поблагодарил ее, и кто бы мог подумать, что в глазах и голосе машины смерти может быть такая теплота… Чаквас, измотанная двумя бессонными сутками, дремала на стуле в углу, и Касуми сочла недопустимым будить её из-за такой мелочи. Доктор не проснулась — умение ходить как ниндзя было у воровки в крови, она не растеряла бы его, даже находясь при смерти. Касуми смотрела на Заида и хмурила брови, раздумывая, пора уже вызывать доктора или это подождет. Температура пока что была не слишком высокой, но его опять начало знобить, во сне он пытался свернуться клубком и натянуть на плечи простыню, но сил у него, похоже, было как у новорожденного котенка — край простыни выскальзывал из ослабевших пальцев, и рука обессиленно падала. Морщась, девушка слезла с кровати и подошла к наёмнику. Тот выбивал зубами дробь, в переводе с азбуки Морзе — явно что-то матерное. Касуми нажала тревожную кнопку, укрыла мужчину одеялом и тяжело села рядом, почувствовав, как закружилась голова. «Тоже совсем ослабела», — подумала она, повернула голову и столкнулась взглядом с очнувшимся Заидом. Сложно не очнуться, когда девушка едва не садится тебе на ноги. Они пару секунд смотрели друг на друга замученными глазами, и девушка с усмешкой покачала головой: — Ну и видок у тебя. — О, я всегда был неотразим, — с иронией отозвался Заид. Касуми хихикнула и тут же чертыхнулась, прижав руку к отозвавшемуся болью животу. — Анекдот рассказать? — предложил Заид. — Издевайся-издевайся. Заид тоже хохотнул и сам схватился за бок со сдавленным «ох бля». Касуми мстительно улыбнулась и сказала, опуская ноги на пол: — Ладно, поползу в свою кроватку. Доктор Чаквас скоро придёт, потерпи. Увидеть Касуми в больничной пижаме в горошек, без вечного капюшона было дано не каждому. Гладкая как шелк кожа, миндалевидные лукавые глаза, угольно-черные волосы, на затылке совсем короткие, а лицо обрамлявшие длинными прядями — чёрт знает, как называлась эта стрижка, наемнику ни к чему в этом разбираться, но она ей удивительно шла. При всей своей толстокожести Заид отнюдь не был слеп относительно красоты — в частности женской. Причём умел её именно созерцать и отмечать разумом, а не просто похотливо глазеть. Но знать об этом никому было не обязательно. Касуми кидалась в Тейна конфетами, а он ловко хватал их на лету, доказывая тем самым, что ЧМТ никак не сказалась на координации движений. Несколько штук она бросила Заиду на кровать и указала на что-то у него над головой. Наемник поднял глаза и увидел на полочке рядом два диковинных фрукта. — Угощайся. Доктор разрешает. — Да, — важно подтвердила Чаквас, — эти фрукты — первое, что предлагают больным в азарийских больницах после вынужденного голодания. Тессианские нектарины. Результат работы азарийских генных инженеров, чудо агрономии, деликатес, порядочная доля импорта. И одна из самых вкусных вещей в мире. Соберите нектар с цветов райского дерева, получите из них экстракт, попробуйте, умножьте полученные ощущения на десять — и получите что-то приблизительное. У них тонкая нежная кожица и сочная мякоть, в буквальном смысле тающая во рту, как мороженое. И, в отличие от земных «собратьев», нет коварной косточки внутри. Один из них, кстати, лежал у доктора на столе. Второй она явно уже съела. — Откуда? — спросил наемник. — Джейкоб принес. Понятия не имею, где он их добыл, но, наверное, было непросто. И недешево. Цени. Заид заметил, как при упоминании о Джейкобе лёгкая улыбка на лице Касуми обозначилась чётче, а в глазах мелькнуло мечтательное выражение. У них не было и крошки во рту уже три дня. Вплоть до этого утра Тейна мутило при одном упоминании о еде из-за сотрясения мозга, Заида — из-за температуры; Касуми же, будь её воля, съела бы слона, но ей было нельзя. Тейн поедал нектарин аккуратно, со спокойным достоинством самурая — того и гляди, выдаст хокку о мимолетной сладости запретного плода. Хотя, хокку скорее по части Касуми… Заид отбросил стереотипные мысли, протянул руку за нектарином и откусил порядочный кусок. «Обними вечность»… Ха. Эти фрукты — лучшее, что принесли в мир азари, и никакая вечность даже рядом не стояла. Он откинулся на подушку и закрыл глаза от наслаждения. Заид не поблагодарил Касуми вслух — по непонятной ему самому причине ему сложно было проявлять признательность очевидными способами. Но про себя подумал: «спасибо тебе». Ведь что такое тессианский нектарин для людей, видевших смерть ближе некуда? Может, просто сладкий знак внимания. А может, чудо-фрукт со вкусом самой жизни. Ведь впервые за три дня раны болели терпимо, лихорадка унесла ноги от врачебного искусства доктора Чаквас, а аппетит вернулся. И вся команда жива. И они справились с тем, с чем справиться было невозможно. *Раздвоенный язык Тейна, тессианские нектарины, тканевые регенераторы вместе с их побочным эффектом — авторская фантазия.