Мои Луна и Звезды

      Первые несколько часов после прочтения записки Ады, мужчина превращал свои вещи в груды металла и стекла, параллельно запивая горе крепким коньяком, привезённым одним из его клиентов. Хотелось рвать на себе волосы, избивать всех кто находится ближе, чем на 2 метра. Ещё через 2 часа на Бору пришло озарение в виде Али. — Брат, я понимаю, что тебе нелегко, но я так до конца и не разобрал. То есть Ада когда-то давно вышла замуж за какого-то там парня, чтобы он получил гражданство, жила с ним 3 года, а потом он ее бросил и она влюбилась в тебя, но не смогла рассказать тебе о своём прошлом, — рассуждал мужчина, — поэтому она, написала письмо и куда-то уехала? — Именно так, Али. Она не рассказала мне понимаешь? — схватившись за голову, проговорил Догрусоз, — Я ведь спрашивал её, я давал ей возможность сказать все. Но нет, конечно нет, Ада лучше соврёт, скажет какую-нибудь ерунду про судьбу. Она подорвала самое главное в наших с ней отношениях, она подорвала мое доверие. -Бора, дорогой. Ты же понимаешь, что она на самом деле уехала. Я знаю твой этот пунктик о правде и доверии, но извини, разве сейчас это важно? — Али присев, приобнял Бору, отнимаю уже почти пустую бутылку, — Ты больше не хочешь ее? Не хочешь видеть, обнимать, целовать, просыпаться рядом с ней? Ты сможешь потерять ее? Слова эхом отдались в голове Догрусоза. Сможет ли он потерять эту девушку? Сможет ли снова растоптать в себе веру в любовь? Нет, точно нет. Спустя столько лет его сердце снова говорит, а затуманившийся разум, словно между ними телефонная трубка, повторяет. Два органа поют оды этой странной девчушке, а его душа умирает без неё. -Ада, — тихо, прохрипшим от алкоголя голосом, как молитву произносит мужчина. Кажется прошла вечность, пока он говорит три буквы ее имени. Бора подрывается, словно не им была выпита та, уже валявшаяся в мусорке, бутылка коньяка. Он наспех складывает вещи, как будто пытаясь успеть до ее отъезда. Он не знает, что его любовь, та кому он мог положить весь мир в ноги, уже летит в самолёте. В это же время. Самолёт. В ушах Тозун играет любимая с недавних пор мелодия, по щекам бегут слёзы, которые кажется не заканчиваются. С того момента, как умерла мама, Ада не позволяла себе быть настолько слабой. Ей всегда говорили, что она борец, не сдаётся, не сдаётся даже в самых тяжелых ситуациях. Но мало кто знал, что в душе живет тот самый подросток, который просто хочет обнять маму и плакать от безысходности. Этот ребёнок вырвался рядом с Борой. Ада вновь стала той вечно несущейся навстречу солнцу девочкой. — Внимание, пристегните ремни безопасности, мы приземляемся в Париже, Франция, — прервал размышления девушки голос из динамиков. Стамбул. Трасса до аэропорта Бора в это время нёсся, на сумасшедшей скорости. Рядом обеспокоенный Али, пытающийся выведать у Селин хоть крупицу информации о местонахождении Ады. -Аллах-аллах, Селин, пойми, она уехала, думая, что мой брат не захочет видеть ее. Однако, он едет сейчас 120 и я не совсем уверен, что он просто решил погонять, — мужчина повернул голову на Бору, — точнее я уверен, что он гонит в аэропорт и будет добывать информацию у всех кого увидит. Слово аэропорт сработало как триггер, и машина поехала ещё быстрее. Если девушка любит настолько, чтобы отпустить, то он настолько, чтобы не дать ей этого сделать. — Любимый, я правда не знаю где Ада. Она могла поехать абсолютно куда угодно. Она точно не в Бурсе, это слишком близко. У неё есть дальняя родственница со стороны отца в Италии, но вроде они уже давно не общались с ней, — по голосу Селин было понятно, что она говорит правду. Спустя некоторое время она вывела несколько вариантов, — Смотри, я открыла сегодняшние рейсы из Стамбула. Был рейс в Россию, но маловероятно, что она там. Ада не очень любит прохладу. Ещё рейсы в Германию и Францию. Есть какие-то догадки? Париж Девушка ехала в один из самых маленьких отелей Парижа. Его посоветовала ей давно бывшая однокурсница, когда рассказывала о своей первой поездке в Париж. Он хоть и маленький, но довольно удобный. Усатый француз, что вёз девушку, то и дело подсматривал за ней, постоянно о чем-то спрашивая на английском. Так как в языках Тозун была не сильна, она лишь кивала и смахивала с пушистых ресниц слезинки. Аэропорт Стамбула Бора, как ошпаренный, влетел в аэропорт, случайно задев нескольких приезжих. Какие-то люди спрашивали его входах и выходах, но он лишь пробегал мимо. Подбежав в стойке регистрации, Догрусоз вручил какой-то слишком сильно улыбающейся девушке телефон — Вы видели её? Ада Тозун, сегодня улетела- задыхаясь, проговорил мужчина, — примерно пару часов назад. — Извините, я не могу дать вам эту информацию, — все ещё улыбаясь, на автомате выдала работница. — Это, — ткнул пальцем в телефон мужчина, -любовь всей моей, мать его, жизни. И она улетела, не сказав куда летит и зачем, — так быстро Бора ещё не разговаривал наверное никогда, — мне необходимо знать где она. — К сожалению, такую информацию мы даём лишь самым близким людям и только в целях безопасности наших клиентов, — улыбка уже не походила на искреннюю, скорее она была очень натянутой, — Найдите ее родственников, либо мужа, ребёнка, это все, что могу вам сказать — Я ее муж, Рюзгяр, — от этого имени захотелось стошнить, если бы Ада не уехала, Бора наверное бы разбил ему лицо и отправил в Африку на постоянную работу, — Можете это проверить (от автора: представим что могут) — Хорошо, — уже без улыбки и слишком завистливо проговорила собеседница, — она вылетела несколько часов назад. Рейс СП-34567 Париж, Франция. Следующий рейс через 25 минут, но все места заняты, есть только на рейс через два часа. Бора оглянулся и увидел несколько мужчин с шарфами Франции, которые обычно бывают у болельщиков. И договорившись на матч с Испанией выкупил билеты на троих. Отель Sun is Paris Тем временем Ада лежала на кровати. Глаза опухли и покраснели, она не могла больше плакать. Прокручивая в голове моменты с Борой, девушка уснула. Чемодан валялся где-то на входе, обувь на пути к кровати и лишь фотография с из первого свидания аккуратно стояла на прикроватной тумбочке. В тот день когда она стала для него Солнцем. Неожиданный стук в дверь, поднимает обессиленную девушку с кровати. Девушка спотыкается об обувь, а потом и об чемодан, но не замечает этого. В голове лишь одно имя: — Бора…