Некогда согреваться

      Пытаясь отогреть онемевшие от холода руки, Инеж крепко сжимала в них стаканчик, до краёв наполненный горячим чаем. Про себя сулийка ругала осенний Кеттердам за особую сырость, но вслух своей досады не выказывала — грех было жаловаться, ведь давно стоило привыкнуть к здешнему климату. Девушка мысленно благодарила себя за то, что не забыла прихватить шерстяной палантин, который теперь согревал её уши. Но всё же с долей зависти поглядывала на обтянутую перчаткой руку Бреккера, которой он крепко сжимал свою трость. Инеж едва не ошпарила губы и подбородок, одновременно стараясь отпить чай и поспевать за своим боссом. Несмотря на хромоту, передвигался Каз быстро, отчего Инеж приходилось часто перебирать ногами, лавируя между прохожими, дабы не отстать.       — Как думаешь, может и мне обзавестись парой перчаток? — слегка поёжившись от холода, спросила девушка, глядя на своего хмурого спутника.       — И вместе с перчатками ты возьмёшь себе новое прозвище, Призрак? — усмехнулся Бреккер, явно задумавшись. Его взгляд быстро скользнул по лицу сулийки и задержался на её ладонях. Возможно, Бреккеру и правда понравилась её идея, однако вслух он сказал совсем другое: — Боюсь, от этого, дорогая Инеж, мой имидж сильно пострадает.       — Каз Бреккер, не могу поверить, что ты это сказал! — Фыркнула девушка, закатывая глаза. Инеж уловила его шутку, однако решила подыграть. За столько лет бок о бок с Казом, сулийке удавалось безошибочно угадывать изменения в его тоне и понимать своеобразный юмор. Больше всего Бреккеру нравилось разговаривать на языке сарказма и получалось у него это из рук вон потрясающе. Инеж не обижали его колкости в то время, как другие побаивались с ним заговорить. — Что, запереживал, как бы мне твой фирменный предмет гардероба ни подошёл бы больше? — от глаз девушки не ускользнула полуулыбка, которую старательно сдерживал юноша. — Так я и думала!       — Хорошо, Инеж, мы купим тебе перчатки, — сдался Бреккер, тяжело вздохнув. — Иначе нам придётся разыскать для тебя целый термос чая, этот стаканчик явно не справляется со своей задачей обогрева. — Он тряхнул головой, приводя в порядок прическу, из которой предательски выбилась прядь волос. На самом же деле юноша старался вытряхнуть из головы образ сулийки в чёрных перчатках, который ему так быстро нарисовало воображение.       Услышав её смех, разлившийся по и без того гулким улочкам Бочки, словно вышедшее из берегов Истиноморе, Каз вдруг почувствовал, как ему перехватило дыхание. В последнее время Инеж редко смеялась, осенняя хандра настигла её, едва скрылись последние тёплые лучи солнца, сменившиеся густым туманом. Сулийка любила солнце и, казалось, искала с ним встречи так же отчаянно, как это делают влюблённые, спешащие на тайные свидания. В такие моменты Бреккер серьёзно задумывался нанять парочку беглых шквальных, чтобы они разгоняли тучи для Инеж.       — Хочешь? — с сомнением спросила сулийка, протянув ему стакан, хотя прекрасно знала, что Каз откажется. Однако руку не убирала до тех пор, пока не услышала очередной остроумный ответ.       — Насколько я помню, в этом чае нет ни капли рома, — усмехнулся Бреккер, глядя на то, как Гафа возвращает стаканчик к губам. Брови девушки стремительно поползли вверх, она внимательно оглядела его лицо, в глазах застыл немой вопрос, который она предпочла не задавать. — Что ты хочешь сказать, Призрак? — Каз заметно повеселел, губы его растянулись в довольной ухмылке.       — Хочу сказать, Каз, что при всём моём уважении, ты не похож на человека, который пьёт чай с ромом в полдень, — улыбнулась девушка, прячась от внимательных чёрных глаз. Иногда Каз смотрел так, будто видит её насквозь, Инеж могла прочувствовать этот взгляд кожей. То же происходило с ней и сейчас.       — Мне ведь нужно время от времени создавать о себе новые легенды, — усмехнулся Бреккер, толкая дверь клуба, чтобы пропустить девушку вперёд, — Только так они и рождаются, дорогая Инеж, — чуть тише добавил он, наклоняясь к её уху, прежде чем закрыть за собой дверь и принять привычный хмурый вид.       Грязные Руки не улыбается, такая у него работа.