Рассвет

Я бреду по улицам. Неизвестным улицам. Спасибо достопримечательностям за то, что я не потеряюсь. Голова болит, мысли делают голову еще тяжелее. Долго он собирается бегать к Дэйзи, бросая меня? Это некрасиво. Очень некрасиво. Язва внутри меня ехидно смеется. Второй раз. На одни и те же грабли. Я подошла к резиденции. Поднимаясь в комнату, я наткнулась на Миссис Одли. - Здравствуйте, - буркнула я. - Постой. Нам нужно поговорить. Что я натворила? Восемнадцать мне есть. Черт. Это же Великобритания. Я подошла к Миссис Одли и понуро опустила голову. - Я ругать тебя не собираюсь. Просто, ты каждый раз куда-то уходишь и возвращаешься не в лучшем настроении. Что-то случилось? После первого предложения гора с моих плеч рухнула. Хоть какая-то радость. - Есть такое, - ответила я, подняв голову. - Идем. Мы зашли в комнатку, которую я раньше принимала, за каморку. Здесь стоял маленький столик, кожаный диванчик, на стене висел телевизор, а в уголке стояла тумбочка. Мебели было мало, да и комнатка размерами не отличалась. - Вы здесь живете? – спросила я. - Сплю, когда дежурю, - Миссис Одли подошла к столику, подняла с него чайник и налила в две кружки. – Присаживайся, не стой там. - Так о чем вы хотели поговорить? – усаживаясь на диванчик, спросила я. - Я видела, кто за тобой сегодня приезжал. Не страшно с незнакомыми людьми? - Да нет. С ним чувствуешь себя в безопасности. По крайней мере, я себе так чувствую. - И что произошло сегодня? Это ты от него пришла, чуть не рыдая? - Да так… Там просто не очень приятная история… - Ты можешь рассказать мне все. Наш разговор не выйдет за пределы этой комнаты. - Миссис Одли… - Для тебя просто Оливия и давай на «ты», - перебила меня женщина. - Как-то неудобно… Вы ведь старше меня. - Мне всего лишь 33. Я еще не старушка, - улыбнулась Оливия. - Хорошо. Оливия, извини, но почему ты хочешь со мной поговорить именно об этом? Вдруг ты какая-нибудь журналистка? – я улыбнулась. - Не беспокойся. Я не журналистка. Повторюсь, я видела вас сегодня. Мне кажется, что между вами что-то есть… Что-то легкое, неуловимое... и искреннее. А когда ты вернулась, ты была очень грустной. Позволь, я расскажу историю из своей жизни? Может быть, тогда ты поймешь, почему я не смогла пройти мимо тебя. - Я никуда не тороплюсь, так что рассказывайте. - Мне было двадцать один, когда я вышла замуж за человека, которого любила больше жизни. Спустя месяц после свадьбы, его отправили на стажировку в Нью-Йорк. В этот день, я позвонила Стэнли, так звали моего мужа, рано утром. Не было и восьми. Он похвастался, что одна из встреч будет проходить во всем известных Башнях-Близнецах. Он так мечтал посетить их. Шутил, что как только поднимется на самый верх, то можно умирать. Стэнли обожал эти здания. Поговорив минут пять, я поспешила отправиться в колледж. Именно там, в холле колледжа, я узнала, что в 8:46 в Башни-Близнецы врезался самолет. Моя любовь находилась на 99-м этаже. Выход был перекрыт. Стэнли погиб там, - по ее щеке скатилась слеза. – Я до сих пор так и не вышла замуж, у меня нет детей. Я помню его смех. Иногда я просыпаюсь от того, что слышу его. Я не успела сказать ему самых важных слов. Я не успела… Вы напомнили мне нас. Знаешь, сегодня его День Рождения. Когда ты вернулась, что-то подтолкнуло меня. Видимо, Стэнли хотел, чтобы мы поговорили. Оливия плакала. Ее слезы градом обрушились на щеки. В отличии от остальных, она плакала тихо. Почти неслышно. Следующий час мы изливали друг другу душу. Вернулась в комнату я в приподнятом настроении. Снежана даже удивилась, что я так отнеслась ко всей этой ситуации. Раздался стук в дверь. Я открыла ее и увидела нашего портье, или кто он здесь, с большой коробкой в руках. - Это вам, - он прошел в комнату и поставил коробку на пол. - Спасибо, - кивнула я, все еще немного шокированная. Мужчина вышел. - Что это? – спросила Снежана. - Надеюсь, что не бомба. Я села около коробки, осторожно сняла крышку. И принялась смеяться. - Что? Что там? - Это ба… подожди-подожди …наны! Снежана вскочила с кровати и подлетела ко мне. Мы принялись кататься со смеху. Это были не просто бананы, а бананы, на которых были написаны смешные фразочки. Мы принялись расхватывать бананы и зачитывать то, что на них было написано. На последнем банане, который лежал на самом дне, было написано: «Третий шанс? Call me maybe?». Как-то мама мне процитировала очень известного Незнаюкого: «Не будь жмотом — дай человеку второй шанс. Не будь идиотом — никогда не давай третий». Что ж, я буду идиотом. - Ну так ты ему позвонишь? - Нет. Не сегодня. - Почему? - Потому что. - Ну и не звони. Я сама позвоню, - Снежана вскочила с кровати и загребла в свои лапищи мой телефон. - Не смей. Не смей ему звонить. - Аргумент? - Потому что он меня постоянно кидает. Отдай телефон! – уже проорала я. - Лови, - моя подруга не без досады кинула мне телефон. Нет, ну, а что я должна была сделать? Позвонить ему сразу же? Не дождется. Я конечно понимаю, что он не может оставить друга в беде, но разве он не видит, что им манипулируют? - И когда же ты позвонишь? – в мои мысли влезла Снежана. - Завтра, после завтра, через неделю… Не знаю. - Я знаю. Соня, звони ему сейчас. Нельзя же так. Он наверняка волнуется, пусть вы и познакомились недавно, но он человек такой, понимаешь? Мне Карен рассказывала, что от него просто так не отвяжешься. В первый день их знакомства, он измазал ее тортом, представь, да? – Снежана издала смешок. – И с этого началась их дружба, теперь на каждые их посиделки она печет торт. Так что, моя дорогая, зво… - Снежану прервал стук в окно. - Что это? Кто-то попал камешком? – спросила я. - Не знаю, похоже на то, давай посмотрим. Мы ринулись к окну, распахнули прозрачные занавески и... увидели, как Смит стоит, облокотившись на мотоцикл, и машет нам ручкой. Я пулей вылетела из комнаты, нацепив первую попавшуюся обувь – балетки Снежаны. Почему мы так любим случайно надевать вещи друг друга? Первый пролет, второй… На пятом этаже я воспользовалась лифтом, вот нельзя было мне сразу на нем спуститься? - Смит, ты, что здесь делаешь? Мы виделись-то час назад. - Ну, я приехал к Дэйзи, как оказалось, она просто ушибла ногу. Я уже через пять минут ехал в машине домой и попутно заказывал ящик бананов… - А когда ты успел написать фразочки? – перебила его я. - Это не я. Это Карен и Артур. Они сегодня вместе ночуют, вот я их и напряг. Пока я ехал домой, тебе доставили бананы. Но я же знал, что ты не позвонишь сразу, поэтому и решил приехать. - Ты - идиот, вот, правда. - Хорошо-хорошо, запрыгивай на мое чудо, и поехали. - Чудо? Ты называешь эту штуковину чудом? - Не обижай Нэнси. - О боже, с кем я связалась, - пробурчала я себе под нос. – Так куда мы едем? - Просто покатаемся по ночному Лондону. Я залезла на… мотоцикл, и мы отправились колесить по городу. Огни, много-много маленьких огоньков, все они пролетают мимо тебя, а ты в их плену… И кажется, что тебе никогда не скрыться в темноте ночи. Лондон укутывает тебя в свои объятия и уже не хочется освобождаться. Никогда и ни за что. Я крепче обнимаю Мэтта и замечаю его улыбку. Он доволен, чертовски доволен тем, что сумел все наладить. И как не влюбиться в этого мужчину. Он как котенок, накосячит, но потом ластится и просит прощения, а ты смотришь в его глаза и все прощаешь. Как бы я хотела задержать этот момент на вечность. Прекрасный город, прохладный ветерок и тепло любимого человека… Огни начинают размазываться, а я погружаться в пучину сна. Не спать, не спать, не спать. Я кручу головой, чтобы отогнать от себя последние остатки сна. Смит сворачивает в какой-то проулок, и мы оказываемся в парке или не в парке, где-то, где отличный вид на Темзу и очень много деревьев. Смит глушит мотор, я слезаю и…: - Ай, больно-то как, - я смотрю на ногу и понимаю, что обожгла ее. – Будь она неладна, твоя Нэнси! - Так, осторожно, не ты первая, кто обжигал ногу, так что давай-ка я отвезу тебя в больницу, тебе ножку перебинтуют и все будет хорошо, - Мэтт целует меня в затылок, берет на руки и усаживает обратно на мотоцикл. - Ты прости меня, наверняка я тебе все испортила. - Да нет, все отлично, сейчас мы всего лишь на парочку минут заедем не туда, куда нужно и продолжим бессмысленное скитание. - Бессмысленное? А мне казалось наоборот, это что-то, что наполнено неким смыслом, понятным только нам двоим. Смит притягивает меня к себе и заключает в объятия. Нога болит, но мне не хочется портить еще и этот момент. Я готова сейчас все отдать, лишь бы не было этого дурацкого ожога. - Поехали, я чувствую, как тебе больно. Как и говорил мой спутник, мы заехали ненадолго в больницу, где любезные дяди и тети приняли меня. Минут через двадцать мы уже вышли, я с перебинтованной ногой, а Смит с каской в руках. - Ну а теперь мне нужно угостить тебя какао и уложить спать. - Это зачем? - Это я следую по правилам при повреждении целостности мягких тканей. - Эх, ну и куда мы? - Пить какао, разумеется! Идем. - А Нэнси? - Она припаркована здесь на стоянке, я договорился, что заберу ее утром. Смит взял меня за руку, и мы пошли неизвестно куда. Мы шли, считая фонари, шаги, считая слова, сказанные нами и считая минуты, минуты, в которые нам казалось, что весь мир остановился, и вокруг нет ничего, кроме нас двоих.