Коннор и Линдси. Согласие

      Коннор и Питер уже стояли в нескольких шагах от алтаря, а гости расселись и притихли. Наконец на дорожке появилась Клэр. У Метта, не спускавшего взгляда со своей девушки, вырвался восхищённый вздох. Невысокая фигурка, затянутая в тёмно-фиолетовое платье, открывающее ноги и половину спины, была изумительна. Тонкий каблук подчёркивал изящество походки, а обычно непослушные вьющиеся волосы стянуты в кажущийся небрежным узел, который стоил немалых нервов сооружавшей его Кэтрин Хендрикс. Из-за спины Метта Дэйна показывала старшей подруге большой палец — отец действительно был сражён и просто потерял дар речи. Клэр кивнула Коннору, улыбнулась Метту, но не подошла к нему, а остановилась напротив возле алтаря. Напряжение нарастало.       Ещё несколько томительных мгновений — и на противоположный конец дорожки вступили Антон и Линдси.       Коннор замер. Он не мог отвести глаз от своей невыразимо прекрасной невесты. Ростом Линдси не уступала Коннору и всегда была красива, но сейчас… Кремово-золотистое платье облегало фигуру, подчёркивая её достоинства. Линдси, обладавшая неплохим вкусом, не стала выбирать традиционное пышное платье, в котором смотрелась бы глупо, а отдала предпочтение прямому силуэту и струящейся ткани. Носочки золотистых туфелек без каблука при каждом шаге выглядывали из-под подола платья. Газовая золотистая ткань фаты укрывала спину девушки, а впереди ложилась бликами на лицо, не давая его полностью рассмотреть. Коннор видел только абсолютно счастливые серые глаза, устремлённые на него. Сам он впитывал взглядом каждый её шаг, каждое движение, каждую чёрточку, чтобы сохранить в памяти навсегда. В ушах стоял лёгкий звон от ощущения нереальности происходящего. Наконец двое приблизились, и Антон вложил руку Линдси в протянутую руку Коннора. В голове старшего мужчины мелькнуло воспоминание о той минуте, когда они в сопровождении гостьи из другого мира вошли в палату, где лежал пребывающий в искусственном сне Коннор. Именно тогда Кэтрин Джейн соединила руки своих связующих, и это выглядело абсолютно органично, несмотря ни на что. Антон сделал шаг назад и оказался рядом со своей вновь обретённой женой, которая в знак поддержки сжала его пальцы.       Коннор и Линдси, не разжимая рук и не отводя друг от друга глаз, ухитрились повернуться к алтарю. Священник что-то говорил, но они оба почти ничего не слышали. Коннор увидел, как легко шевелятся губы его невесты, произнося слова клятвы, потом понял, что сам что-то говорит, но слова не доходили до затуманенного мозга. Краем глаза заметив приблизившегося Питера с золотистой подушечкой в руках, Коннор сделал над собой усилие, отвёл взгляд от Линдси и надел на безымянный палец её левой руки золотое кольцо. Она сделала то же самое. И громом среди ясного неба прозвучали слова: «Теперь можете поцеловать невесту!»       Надеясь, что окружающие тактично не заметят, как дрожат его пальцы, Коннор открыл лицо своей любимой и накрыл её губы своими, вкладывая в поцелуй всю свою любовь к ней. Теперь он беззвучно обещал ей всё, что мог.       Линдси отвечала на поцелуй, забыв обо всём. Обоим влюбленным казалось, что они остались только вдвоём, и никакая сила в мире не может их разлучить. Наконец они оторвались друг от друга и услышали гром аплодисментов. Линдси моментально залилась краской, даже Коннор предательски покраснел, и они повернулись к друзьям, которые всю церемонию провели на ногах в знак уважения к столь сильным чувствам молодожёнов.       Первой Линдси обняла Клэр. Жаркий шёпот ударил в ухо, и Лин с трудом поняла, что её поздравляют. Девушке пришлось выдержать ещё множество объятий, поцелуев и поздравлений, но она постоянно чувствовала крепко держащую её руку любимого и знала, что он рядом. Коннор тоже выдержал натиск рукопожатий мужчин и объятий женщин, но руку Линдси не выпустил. На своём пальце он чувствовал ободок кольца, и это вселяло уверенность. Теперь Лин его жена. И они всегда будут вместе.

* * *

      Покинув шатёр, восемь человек из десяти сели в машины. Присматривать за превращением шатра в маленький праздничный зал остались Хендриксы, а остальные уехали на небольшую прогулку в загородный парк. Сначала молодожёны хотели отказаться и от этой традиции, но нужно было дать время наёмным рабочим. Ни Коннор, ни Линдси не хотели привлекать к себе внимание, поэтому выбрали самое безлюдное место на окраине Чикаго.       Прогулка получилась на удивление гармоничной. Николь и Дэйна, вооружённые фотоаппаратами, казалось, задались целью запечатлеть каждый шаг не только уже семейной четы, но и двух других влюблённых пар. Дэйна взяла на себя Коннора и Линдси, а Николь вертелась вокруг Метта и Клэр и Питера и Энни. Об этом подруги договорились заблаговременно — мудрая не по годам мисс Преггер понимала, что за бесконечные фото его и Питера отец ей оторвет голову. А Николь они ничего не сделают, ведь Антона и Кэтрин рядом не было. В общем, затея удалась.       Тихий, безлюдный парк встретил лёгкой прохладой, буйной осенней зеленью и золотом. Кремово-золотистое платье невесты гармонировало с природным настроением, а счастливый взгляд Коннора (который он, впрочем, напрасно пытался скрыть) кружил Линдси голову. Гуляя по аллеям, они не размыкали рук и почти не разговаривали. Тихий, уютный мирок двух бесконечно счастливых людей не могла потревожить даже Дэйна. Она, к слову, не навязывалась. Дружеского отношения к Линдси и глубокого уважения к Коннору самих по себе было достаточно, но девочка помнила ещё одного человека. Однажды Дэйна спросила у неё, стоит ли привлекать к себе внимание. «Зависит от ситуации. Но запомни — там, где есть двое, третьему делать нечего». Слова Кэтрин Николь Джейн дочь руководителя группы запомнила накрепко. Эта мысль помогла преодолеть и зарождающуюся симпатию к Питеру Эксону — достаточно было увидеть, как он смотрит на Энни, и становилось понятно, что других женщин для него не существует.

* * *

      Антон и Кэтрин Хендриксы встречали гостей, стоя возле откинутого полога шатра. Внутри от недавней церемонии осталась только увитая цветами арка, возле которой разместился стол с закусками. Предпочтение было отдано шведскому столу и танцам, но стулья всё равно стояли возле стола и под тканевыми стенами. За последние два дня все устали, и возможность хоть чуточку передохнуть была кстати.       Пока Антон приветствовал вернувшихся, Кэтрин уже успела включить специально перенесённый в шатёр музыкальный центр. Под нежную мелодию все вошли под импровизированную крышу.       — Коннор, Линдси, первый танец ваш!       Лин снова окунулась с головой в любящий взгляд серых глаз и даже не сразу почувствовала, что они с Коннором уже кружатся под трогательную песню о любви. Правда, смысл текста был понятен только им двоим — больше никто из присутствующих не знал русского языка. «Ничто не может быть чудесней волшебной песни этой, что звучит тогда, когда два сердца бьются вместе, вместе — и навсегда» — перевод и не требовался, он ощущался душой.       Когда первая мелодия затихла, снова раздались аплодисменты. Но тут же зазвучала вторая. Перед Линдси возник Питер и с улыбкой протянул ей руку. Коннор согласно кивнул на вопросительный взгляд своей невесты и сам пригласил Клэр. К двум закружившимся в танце парам присоединились ещё две — отцы пригласили дочерей. Кэтрин и Энни наблюдали за танцующими и лукаво переглядывались.       Питер, ведя в танце, обратил внимание, что Лин старается не смотреть на Антона, танцующего со своей дочерью Николь. Вдруг его прошило воспоминание. Больше года назад. Бар «Лунный свет». День рождения Клэр. Единственный танец-благодарность, подаренный Кэтрин Джейн Антону. Сходство усиливалось ещё и тем, что сегодня Николь была в похожем тёмно-зелёном платье. Питер наклонился к уху Линдси и негромко произнёс:       — Она была бы счастлива, увидев вас сегодня. Не расстраивайся.       Вырванная из своих мыслей Линдси удивлённо посмотрела на друга — подобная чуткость с его стороны была редкостью. Хотя он абсолютно прав. И девушка счастливо улыбнулась.

* * *

      Утром следующего дня Линдси привычно проснулась в тёплых любимых объятиях. Она чувствовала себя абсолютно защищённо и очень уютно. Как всё же хорошо, что они с Коннором решили отказаться ещё от одной традиции — проводить первую брачную ночь вне дома. Какая глупость! Это их дом, их маленький мир, их крепость. После празднования друзья разъехались по домам, оставив их вдвоём. Работники, которые должны разобрать шатёр, придут только после обеда, а на ужин они приглашены к Хендриксам. Но потом они снова приедут домой только вместе. Линдси улыбнулась, не открывая глаз. Мысли вернулись ко вчерашнему дню. Всё прошло просто замечательно. Сборы, церемония, прогулка, сам праздник… Линдси снова улыбнулась, вспоминая, как вчера она очень удачно бросила букет, который без труда поймала ошеломлённая Клэр, а подвязка, брошенная Коннором, упала прямо в руки изумлённому Питеру. Это было почти чудо. Всё прошло ровно и весело, как она и хотела. Линдси была бы абсолютно счастлива, если бы не странное состояние, доставляющее ей неудобства в последнее время. Она не могла даже подобрать правильных слов, чтобы выразить свои ощущения. Физические и эмоциональные реакции иногда протекали не так, как она привыкла. И это было странно и немного пугающе. Иногда девушка думала, что это от предсвадебного волнения. Иногда — что виной всему встреча с подругой в годовщину возвращения Коннора. Иногда не думала ни о чём, просто пережидала странные ощущения. Внезапно в голову пришла мысль. Линдси распахнула глаза, но ей хватило самообладания не вздрогнуть, чтобы не разбудить любимого. Замерев, она принялась молча считать дни. Потом ещё раз. И ещё. Пока что всё сходилось. Девушка тихонько встала и направилась в ванную.       Коннор проснулся практически сразу от привычного чувства тревоги из-за отсутствия рядом любимой. Обычно он быстро переходил из состояния сна в состояние бодрствования, но предыдущая бессонная ночь и вчерашний день совсем выбили его из колеи. Несколько минут мужчина собирался с мыслями и, когда уже готов был подняться, в спальню вернулась Линдси. Щёки девушки горели, а в серых глазах бушевал невероятный водоворот из смешанных чувств. Коннор сам не понял, как оказался рядом с ней и крепко обнял, глядя в глаза.       — Линдси, что случилось?       — Коннор, я… у нас будет ребёнок, — прошептала Линдси и увидела, как тревога в серо-голубых глазах сменяется бесконечным счастьем.