Все вокруг Али

Первые секунды пробуждения самые сладкие. Сколько всего может быть причин просыпаться по утрам? Одна-две? Пять-шесть? Не знаю... Но есть одна банальная вещь, которая, скорее всего, и есть первой причиной. Твоя любовь к жизни и любовь жизни к тебе. Когда жизнь тебя искренне обожает, она заставляет просыпаться как можно ранее, чтобы можно было подольше ею насытиться. Была ещё одна причина, по которой я так любила вставать по утрам, но сегодня я не застала её возле себя. Кровать уже остыла. Сонно потирая глаза, я спускалась закрученной лестницей на очаровующий звук скрипки. Пальцы касались деревянных поручней, пальцы ног аккуратно ступали на каждую ступеньку, шею немного ломило, но на душе было тепло и уютно. Так, будто я дома. А потом застыла у двери на террасу. Удерживая тяжёлые веки открытыми, я смотрела на неземной красоты стройный силуэт со столь эстетичным инструментом. Он подпер бледное лицо на подбородник и медленно водил смычом по тонких струнах, выигрывая какие-то простые, будто вовсе невесомые мелодии. С инструмента слетали невиданные самим Паганини и Джузеппе звуки, что, будто ажурная паутина тонких чар нежно пускала поочередные ниточки шёлка на расслабленные уши. Возможно, так звучал рай для меня. Ещё недавно я даже представить не могла об существовании невиданного таланта Локи Одинсона, но в этот момент даже в самых дальних уголках своего сознания я не могла представить, как жила ранее без этих ласковых касаний моих ушей мягкими знакомыми нотами. На миг я подумала, что лучшего выступления мир ещё не видал, но как же горько я ошибалась. Меня заставил восхищенно застыть на месте звонкий мужской тембр, чётко и обворожительно поющий старую песню "Ti Amo". Это не был голос принца, он был ещё более глубже и власнее. Он – как желанный охлаждающий ветер с самого сердца моря, прибывший к одинокому берегу, чтобы коснуться чьей-то влажной кожи, дрожащих век усталых глаз, края уха, частички души. Я тебя люблю, Кину монетку в воздух, Я тебя люблю, Выпадет орел – мы расстанемся на век. Я тебя люблю, я... я тебя люблю У обеих мужчин было по одному восхитительному инструменту: у Одинсона – деревянная раритетная скрипка, а у де Фонойосы – ровный, пускающий мурашки по всему телу голос. И забудем, пожалуй, про дар этих двоих очаровательно играть глазками и хитрой ухмылкой. Никогда не думала, что столь разные и, будем честны, упрямые, как черты, джентльмены смогут найти общий язык между собой, но тем не менее, слова "В глубине души я мужчина, у которого нет холода в сердце", сопроводающиеся высокими нотами хрупкого инструмента искренне тронули мою душу. Я тихо проскальзываю сквозь поглощенного в свою музыку Локи с сосредоточенными зажмуренными глазами и сжатыми губами, и сажусь за круглый столик с белоснежной скатертью напротив напевющего поэтичные строчки Андреса. Он нахмурил брови, сфокусирован только на слегка розоватых перистых тучах вдали. Я ложу голову на столик и мечтательно прикрываю глаза, в надежде ещё подремать немного под под это гармоничное выступление. Где-то над моей головой нависли тоскливые осенние тучи, вдали возвышались одна над другой синие горы в густой дымке, а ещё дальше должно быть видно красочные поля фиолетовых цветущих кустов, ради которых примитивные туристы, все, как тараканы, съезжаются с разных уголков мира. Я делаю глубокий вдох чистого загородного воздуха, от которого начинает кружится голова. Вмиг все замолкает и я чувствую как возле меня кто-то садится и касается запутанных волос. Запах табака и чёрного шоколада ласкает мой нос, что пропускает в лёгкие всю сладость воздуха и даёт мне понять, какой слабостью она является для меня. Тогда уж поднимаю взгляд на реальность передо мною и встречаюсь глазами с другими, изумрудными, непривычно тёплыми и живыми. Мой лоб прижимается к его горячей шее в знак утреннего приветствия. Какой ритмичный пульс... – Что за затишье? – прозвучал бодрый женский голос у нас за спиной, от которого я чуть вздрогнула. Её силуэт грациозно обошёл столик и остановился на уровне хитро ухмыляющегося испанца. Горячий поцелуй соединил их губы, выделяя чёткие скулы мужчины и острый подбородок девушки. Картина выглядела так, будто две частички разбитой детали вновь соединили вместе, а пространства посредине вовсе не осталось, в таком совершенстве они сочитались между собой. Девушка провела тыльной стороной ладони по щеке партнёра и нехотя отстранилась. Эта сцена заворожила меня, породив огоньки в глазах, но Локи ревниво пихнул меня локтем в бок. – Ауч, – я пнула его ногу в ответ, но потом прижалась крепче. Алеяндра, как всегда, была непревзойденной. Тёмные длинные волосы падали на её плечи, спину и лёгкий черный комбинезон. В глазах горела жизнь, на лице возник лёгкий румянец, изящный нос мило морщился, когда она смеялась, глядя в лукавые глаза цвета ночи. Андрес хихикнул и поправил пасмо, что спадало девушке на лицо. – Это ты выползла со своей берлоги как раз когда все утихло, – спонтанно вспомнив о предыдущем вопросе, ответила я. И хоть я знала, что встала она не позднее пол седьмого, а часы уже давно показывали полдень, я была уверена, что она все утро валялась на балконе своей кофейной комнаты и строчила неведанные никому мемуары. Андрес обожал Али и её многогранность. Её любовь к спорту и, в то же время, к творчеству, к красоте этого мира и жизни в общем. Он замечал каждую прекрасную деталь в ней и, хоть её это иногда бесило, он продолжал выражать вслух свое восхищение и любовь к этому чудному созданию. Она пробуждала в нем человечность. Так говорил сам де Фонойоса. А еще то, что, поцеловав его как-то раз на Рождество, она оставила в его сердце частичку своей молодости, и эту вечную молодость он жаждал провести с ею. Я его понимала. Эта девушка спасла не одну потерянную душу. И все же моё внутреннее спокойствие продолжалось очень недолго. С расстояния нескольких метров в меня влетели две маленькие коробки... молока. – Феминизм – срань коровья! Из-за угла появляется Мартин, но вмиг разворачивается, прошипев что-то вроде: "Блядь, лимонные кексы забыл". Крепко сжав челюсть, я глубоко вдохнула: – Али, дорогая. Я говорила, что ненавижу твоего лучшего друга? – продырявив вилкой одну коробку молока, я оставила содержимое на кресле мужчины. – Богом клянусь, он ведёт себя как ребёнок. – Ты просто его еще плохо знаешь, – отвечает Андрес, пока Али тихо хихикает. Но озлобленного Локи уже было не остановить. Он делает одно плавное движение запястьем, после чего послышался короткий грохот и яростные ругания. Кажется, Мартин поскользнулся. – Кретин, – пробурчал маг. Я злорадственно смеюсь, но успеваю добавить, увидев яростный взгляд Али: – Он это любя. Круглый столик окутывает зелёная пелена, тонкие нити магии, что вырисовывали на нем изогнутые фигуры. Наконец, маг развеял свои чары и я увидела белый чайник и две маленькие чашки для нас с Али. Даже с самого носика чайника я учуяла аромат "Шампанского брызга", бодрящего чая, который мы с подругой когда-то каждое воскресенье пили в неоновом кафе возле осеннего парка. Увидев это, Али не смогла больше злиться на Локи и только одарила его очаровательной улыбкой. Андрес сделал глоток чёрного кофе и раскрыл газету. Он увлеченно рассматривал её и время от времени показывал что-то Али, а потом они вместе смеялись от осознания того, что там все было написано исключительно по французски. Мне нравилось видеть их счастливыми. И хоть наше знакомство с Андресом сначала не задалось, я все же смогла разглядеть в нем джентльмена и творческую личность. Ум, манеры и чрезвычайная харизма привлекли шатенку в первый же день знакомства. А ведь эти голубки и правда прекрасно сочетались: как дорогое вино и пряная выпечка. – Лив, ты кексы мои пробовала? Мартин сейчас сожрёт их все, – ох, вот этого голоса мне как раз наиболее не хватало. Бен, словно метеор, влетает на террасу, а за ним тащиться Мартин с огромным подносом с кексами. – Андрес тебя ещё не прикончил за его разгромленную кухню? – Ты недооцениваешь мои навыки готовки. Я закатываю глаза и все же тяну в Мартина с подноса несколько кексов, подозрительно принюхиваясь. – Какие у нас планы на сегодня? – дожевывая интересуюсь я, но потом встречаюсь с хитрым загоревшимся взглядом Али. – О нет. Давайте сегодня без этого. – Что бы мы делали без этого, Лив? – выгнув темные брови улыбается она. – Не знаю, нашли бы работу, – пожимаю плечами я. – Когда ты последний раз задерживалась на одной работе дольше чем на неделю? – подшучивает Бен. В воздухе зависла минутная пауза, во время которой Али и Бен со всех сил сдерживались чтобы не заржать. – Ладно, выкладывай, – не выдерживаю я. Такие темы всегда начинались спонтанно, хоть и должны быть весьма ожидаемыми. Но мы все знали, что не сможем игнорировать мысли такого рода, ведь они заседали в голове тяжелыми тучами, соблазняли возможными концовками, щекотали нервы бессонными ночами. Ограбления. Вот, что делало нашу жизнь полноценной. Девушка набрала в легкие побольше воздуха и начала вдохновенно тараторить: – Помнишь тот милый музей религиозного искусства в Леоне, в котором мы когда-то сума сходили от пяти бокалов пробного вина? Тебе то память затмило как всегда, но я ведь всеее помню. Особенно ту огромную диамантовую корону за прямоугольным стеклом, которая стоит неплохих деньжат. Мы её стырим. – Как Мориарти?! – Как чертов Мориарти! Но у нас есть несколько приятных бонусов, – она заговорчески наклоняется над столиком и начинает перечислять на пальцах. – Мое умение заводить новых друзей, щепотка магии нашего принца, быстрый, как свет, ум моей неземной любви и твои ловкие пальцы, – она так восхищенно это говорит, будто стих читает. – И, конечно, Бенедикт, наш гениальный хакер, и Мартин, который любому натуралу мозги запудрит. Я прикрыла рот ладонью от осознания гениальности идеи. Потом перевела взгляд на Андреса, который аж светился от гордости, и на остальных присутствующих с довольными лицами. – Как нам добраться с Прованса в Леон? – У нас есть Марсель и его вертолёт. – Как пробраться в музей ночью? – Я же говорила, что я легко завожу друзей. Среди них есть и охранники. – Сигнализация? – Бен не раз с таким справлялся. – А если все же... – Надеемся на Локи. – Цена безделушки? – 1,4 миллиона. – Покупатель найдётся? – Уже есть. Ушам своим не верю. Суть была в том, что ровно в час ночи мы с Локи в черных костюмах и очках ступаем прямой дорожкой к парадным дверям музея. Обычный прохожий не удивился бы, увидев очередную парочку подозрительных психов среди людного города. Но октябрьская ночь испокон веков затуманивала людям разум, заставляя терять остатки рассудка. Никто и глазом не моргнет, когда мы, окутаны изумрудной пеленой магии одним шагом войдем внутрь через запертую ледяную дверь. А когда мы оповестим сидящему с ноутбуком в машине Бену всю нужную для отключки сигнализации информацию, Мартин взломает дверь с чёрного хода и впустит наших голубков з нужными инструментами. Вдруг разум пронзила ещё одна мысль: – Камни в короне наверняка каталогизированные. Чтобы их отыскать понадобится не более трех дней. Али приторно улыбается, переглядываясь с Андресом. – Тут нам поможет твой милый бывший Серхио. Так что за это я переживаю меньше всего. Локи заметно напрягся, но я все еще пыталась прокрутить в голове все детали и нюансы. – Хорошо, – вздыхаю я. – Когда? – Ты ведь изначально спрашивала какие у нас планы на сегодня, – мягкая ухмылка скользнула на лице девушки, после чего она встаёт и тихо уходит, будто хрупкий призрак моих безрассудных идей. *** Осенняя ночь пахнет сыростью и яблоками. Это первое, про что я подумала, выходя с чрезмерно шумного вертолёта с улыбчивым Яковом в пилотском кресле. Он помахал нам, желая удачи, но Али не была бы собой, если бы не подбежала обнять усатого за помощь. Ночь очаровала меня своей свежестью и теплом. Я стояла на пределе скошенного поля и холодного асфальта, по которому ещё ни одного автомобиля не проехалось. Мне хотелось лечь на асфальт, вдохнуть поглубже влажного воздуха, расслабить тело и не отводить взгляда от чёрного неба, усыпанного драгоценными камнями. Покой всегда манил меня к себе слишком романтичными фантазиями и тихими ненавязчивыми мыслями. Вдруг на меня накинулось что-то сзади и начало душить руками, обернутыми в шёлковый красный свитер. – Это будет прекрасная ночь, – возбужденная предстоящим адреналином произнесла Али, а потом усекла мой пыльный взгляд на небо. – Ты ведь тоже видишь созвездие Ориона? Говорят, оно к победе. – Кто так говорит? – хихикнула я. – Да хрен его знает, – пожала плечами она и рассмеялась заразительным смехом. Ночь только началась, но времени было меньше, чем казалось. Ведь сейчас нам нужно было добраться к центру Леона, где и планировалось наше маленькое ограбление. Я обернулась к друзьям и еще раз всех оглядела заинтересованным взглядом. Какие же они все красивые. Но кого-то не хватало... – Где твой мужчина? – резко развернувшись к Али, спрашиваю я. Она молчала. Изогнутые губы сжались, а ровные брови приподнялись в лукавом взгляде. Глаза блестели, будто в них отбивались все звезды нашей галактики, а пальцы потянулись к непослушной прядке волос. И в следующий миг её глаза переключаются на что-то иное, то, что разжигало в ней огонь и ещё кое-что, более душевное. Андрес приближался к нам с победной ухмылкой, вертя что-то в левой руке. – Где ты нашёл тачку в этой жопе мира? – воскликнул Мартин. Меня тоже интересовал этот вопрос, но я даже не надеялась, что мужчина раскроет нам эту тайну. Загадочный и непредвиденный Андрес де Фонойоса... Избранник нашей Алеяндры, её душа и зона комфорта. *** Запыхавшись от длительного бега через сотни пустых залов, что пахли краской и стойкими духами, я забежала в очередную дверь и оглядела огромное пространство. Через дверь с десяток метров напротив влетела ещё одна фигура, заставив у меня внутри все перевернуться. И когда уж она подала наш тайный клич "Корта!", я смогла разузнать изящную статуру Али. – Где маг? – со сбытым дыханием выдавливает из себя она. – Он пытался успокоить непредвиденных охранников, – подбежав ближе пытаюсь понять как свою, так и ситуацию подруги. – Как?! – Да не убить он их собирается, спокойно. Разве что в критической ситуации. Она слабо поверила моим словам ведь успела разузнать Локи за последний проведённый вместе период времени, но все же решила не зацикливаться на одном. – Андрес с Мартином нашли зал с короной, пошли, – она в спешке потянула мою руку за собой, но я притормозила. Мой взгляд задержался на окружающих нас картинах и не мог от них оторваться. – Али, только взгляни на них... Девушка, хоть и знала что медлить в нашем положении нельзя, никак не могла оторвать проницательного взгляда от детальных произведений размерами с целую стену. Света было немного. Бледные лучи от густых ярких созвездий и холодных уличных прожекторов попадали внутрь через толстые панорамные окна над головой. Тонкий свет наших фонариков переходил с одной картины на другую, время от времени останавливаясь на особо заворажующих деталях. Французская живопись XVII-XVIII веков особо притягивала наше внимание. Образы святых и обычных людей, списанных с историй Библии, выглядели так, будто золотая рамка была открытым окном в иной мир. Мир, полон мистического вдохновения и живого эстетического удовольствия. Двойная лаковая скамейка посредине зала так и манила нас лечь на неё и разглядывать дивные мазки и разводы пастельных цветов до самого рассвета. Говорят, во Франции рассветы приносят наибольшее удовольствие. – Вы на что здесь уставились?! Нам уматывать уже давно пора, – звучит ворчливый мужской голос, который ни с чем не перепутаешь. – Мартин, гляди это ты, – указывает Али на старого деда, одного с десятка изображенных на картине людей, разглядывающего себя в небольшом зеркале с золотой оправой. – Очень смешно. Да, сейчас обоссусь от смеха, – иронично кривляется он. Меня всегда забавляли их подколы друг друга, ведь они всегда были слегка язвительными, но очень тёплыми, и будто родными. Мартин потянул Али за собой и нам опять пришлось бежать по закрученным коридорам, поочерёдно сменяющимися широкими залами и резкими углами. Звонкий смех девушки выводил меня с затуманенного транса и помогал осознать, что за сумасшествие мы устроили. Ноги уже начинали дрожать, когда мы увидели на горизонте очередной кремовый зал с античными колоннами на входе. Но внутри он значительно отличался от других, он был не такой пустой. Всё помещение украшали стенды с дорогущими вещами, украшениями, посудой. Они блестели в свете наших фонарей, искушая своим изяществом и ценностью. Такие невинные, никем нетронутые. И вот Андрес, появившийся из ниоткуда, с ритмом хлопает в ладоши три раза. В зале застыла мёртвая тишина, хоть так и было изначально. Он стоял посреди зала, привлекая внимание нас трех, а также Бена, что висел на рации. Белая блузка и чёрный костюм идеально сидели на нем. Чёрные перчатки облегали мужские руки, что в своей манере бурно жестикулировали, когда он говорил о любимом деле. Мне даже не стоило взглянуть на пару градусов влево на Али, чтобы догадаться, с какой гордостью восхищением она сейчас смотрела на любимого. Андрес протягивает ей руку и ведёт к наибольшему стенду посреди зала. – Леди и джентльмены, благодарим за то, что составили компанию, – глубоким голосом молвит он. – Эта идея зародилась неделю назад, а благодаря моей дорогой Алеяндре прямо сейчас воплощается в жизнь. К нашим желанным миллионам всего одно нажатие, – он делает паузу и прокручивает что-то в пальцах. – Вот этой кнопки. Мы все пятеро победно засмеялись и захлопали. – А копы будут ровно через четыре минуты, – азартно улыбается он, породив маленькую частичку паники внутри меня. Мужчина наконец нажимает на кнопку после чего ещё на несколько секунд все застыли на месте. Все бронированные окошки с драгоценностями в зале вмиг открылись. – Что за хрен?! – выскользнуло у меня, пока офигевший взгляд метнулся с Али на Андреса и обратно. – Мы планировали кражу всего одной вещи. Заливной смех Мартина разносится по помещению, когда он начинает на ходу собирать в сумку все, что видит на горизонте. Встретившись с таким же удивлённым взглядом Али, я почувствовала неконтролируемую улыбку на лице. Как это ему всегда удаётся? Мы подходим вместе к диамантовой короне и я уступаю место, чтобы она могла коснуться изделия, стоимостью с виллу и частный самолет. Пока девушка аккуратно касается боков короны кончиками пальцев в перчатках, я замечаю небольшое движение в направлении, где стоял Андрес. Боковым зрением я усекла, как он почти незаметно подошёл к ещё одной вещи и ловким движением снял её с подставки. В его руке на миг блеснуло маленькое кольцо и тут же спряталось в карман штанов. Мартин же рассматривал древнюю серебряную чашу и, когда я посмотрела на него заинтересованным взглядом, он только промычал: – Нужно же с чего-то пить вино с нашей винодельни. Хотелось мне ответить что-то упрекающее, но времени оставалось не более двух минут, поэтому я схватила первую попавшуюся безделушку, что-то на подобии форфорового чайника, для Бена и взяла под руку Локи, что не считал за необходимое взять какую-то драгоценность с собой. – Уматываем. В побеге всегда было что-то романтичное. Мы все это чувствовали и все этим наслаждались. Именно это вывело нас на эту сомнительную тропинку, что однозначно не приведёт ни к чему хорошему. Но только такой мы видим жизнь во всех её красках. Ведь вся красота в парадоксе: мы живём, чтобы чувствовать адреналин в крови и чувствуем его, чтобы желание жить прилегало мягкими крыльями к спотевшей спине. – Всех угощаю вином! – послышался живой, уж слишком необычный для меня голос де Фонойосы.