Маленькие женщины

Жади тихо простонала, в очередной раз перевернувшись на постели. Лоб её покрылся испариной, боль становилась практически невыносимой. Ноги дрожали от напряжения, а из головы исчезли все мысли, даже те, что одолевали её всю беременность - насчёт отцовства ребёнка. Осталось только желание, чтобы это побыстрее закончилось. Она не слышала даже подбадривающие возгласы акушерки. В это же время Амина практически без сил шептала молитву пересохшими губами, периодически вскрикивая от боли. Ей всё же разрешили рожать самой, но всё было наготове для операции, если вдруг она понадобится. Вокруг собралось несколько докторов, две акушерки и детский врач, так что Амина поначалу чувствовала себя крайне смущенной. Но к настоящему моменту ей было уже не до смущения. Немного утешало, что за стеной сидит Саид, немедленно приехавший, как только врачи сообщили о начале схваток. Жади было так больно и так плохо, что даже исчезли все звуки, в голове стоял какой-то звон. Поэтому она не сразу услышала тоненький плач ребёнка - только почувствовала вдруг мимолётное облегчение. Перед глазами потихоньку рассеивался туман, и Жади подняла мокрые глаза на акушерку, которая улыбнулась и протянула укутанного в пелёнки малыша, аккуратно приложила его к груди. - Кто это? - хрипло спросила Жади, боясь перевести взгляд на ребёнка. - Кто родился? - У вас чудесная девочка! - сияла акушерка. - Крепкая и здоровая. Жади выдохнула и всё-таки опустила взгляд на свёрток на её груди. В белых пеленках увидела сморщенное красное личико дочки - сердце забилось быстрее. Но понять, на кого похожа девочка, пока было невозможно. По мнению Жади, все новорожденные выглядели одинаково. - Кто это? - у Амины горели глаза, несмотря на дрожь во всём теле. Её трясло так, что дрожь передавалась даже стойке для капельницы. - Кто это? - повторила она, не отрывая взгляд от кричащего младенца в руках доктора. - У вас родился сын, - спокойно сообщила акушерка, незаметно для Амины быстрым движением поставила ей укол, чтобы та перестала так дрожать. - Хороший мальчик, большой. Удивительно, что вы справились сами, скажу вам честно. Мы до последнего боялись, что придётся делать операцию. - Дайте мне его, - Амина протянула ещё подрагивающие руки к доктору, тот с готовностью передал ей сына. Амина ощутила лёгкое прикосновение щеки ребёнка к своей коже, и её затопила невероятная нежность. Это сын! Её сын! Слава Аллаху, это мальчик! Она, заливаясь слезами от счастья, прикоснулась губами ко лбу ребёнка, тот недовольно пискнул, поморщился, приоткрыл рот. Акушерка помогла приложить его к груди, осторожно спросила: - Позвать вашего мужа? - Не сейчас, - подумав, ответила Амина. Ей захотелось немного продлить мгновение близости со своим сыном. Она чувствовала сейчас, словно они в этом мире одни, несмотря на присутствие медицинского персонала в палате. - Я покормлю, и тогда позовите. Саид в это время места себе не находил от тревоги. Он слышал, что за стеной закричал малыш, но прошло уже несколько минут, а его так никто и не оповестил. Неужели случилось что-то плохое? Он ещё быстрее стал ходить туда-сюда под дверью, сжимая и разжимая кулаки. Кожа на руках уже покраснела от напряжения. Дверь тихо отворилась, Саид вздрогнул, бросился вперёд. Доктор улыбался, и Саид выдохнул. Ничего не спросив, прошёл в палату. Сияющая Амина подняла на него взгляд, но Саид смотрел только на ребёнка в её руках. Боялся спросить, но всё и так было видно по его глазам. Он протянул дрожащие руки к ребёнку, Амина аккуратно передала его. - У нас родился сын, - прошептала она. - Это наш малыш. Саид выдохнул, закрыл глаза, по щекам потекли слёзы. Плечи его подрагивали, Амина легко сжала его руку. - Как ты? - так же, шепотом спросил он у жены. - Всё в порядке? - Не волнуйся, всё хорошо. Саид оглянулся и обратился к умиляющемуся доктору: - Вы не могли бы оставить нас одних? Мне нужно провести обряд наречения... Доктор кивнул, тихо вышел из палаты, а Саид поудобнее перехватил сына в руках, склонился над ним. Амина с трудом дотянулась до своего платка на столике рядом, накинула его на голову, сложила руки на груди. - Аллаху Акбар, Аллаху Акбар, Аллаху Акбар, Аллаху Акбар, - начал шептать Саид над головой сына. Амина закрыла глаза, вслушиваясь в слова сур Корана, изо всех сил молясь о долгой жизни ребенка. Саид закончил читать суры, немного помолчал, потом добавил: - Твоё имя Мунир. Твоё имя Мунир. Твоё имя Мунир. Саид не стал отдавать сына жене, только осторожно покачивал его на руках, наблюдая. Потом посмотрел на Амину, улыбнулся ей: - Как только вернёмся в Фес, устроим большой праздник. Велю зарезать десять барашков! - глаза его горели. - А ты? Что ты хочешь? Ты подарила мне такую радость! Амина слабо улыбнулась: - Мне ничего не нужно. Только хочу поскорее домой. Но вообще-то ты можешь сделать кое-что для меня. - Что? Скажи, я сделаю всё! Скуплю тебе столько золота, сколько на всей Медине нет! - Выдайте замуж Назиру, - серьёзно посмотрела Амина на мужа. - Ничто не сделает меня счастливее, чем возможность быть полноценной хозяйкой дома. - Клянусь, - Саид кивнул. - Займусь этим сразу после праздника. Он передал Мунира жене, ласково погладил его по щеке. Амина почувствовала, как нежность разливается по её сердцу. В это же время Жади чувствовала себя настолько же несчастной, насколько Амина - счастливой. У её кровати стоял Лукас и молча глядел на девочку в её руках. Не говорил ничего - просто смотрел. - Лукас... - тихо прошептала Жади. - Мне нужно как-то назвать её. Обычно имя даёт отец... Лукас перевел на неё взгляд, она запнулась и замолчала. - Но мы не знаем, кто отец, - спокойно заметил мужчина, протянул руки. Жади недоверчиво посмотрела на него, но отдала дочь. Тот внимательно посмотрел, вздохнул. - Впрочем, мы можем представить, что это я. Скажи, что надо сделать? - Ты не мусульманин, поэтому придётся в любом случае обращаться к имаму. Но ты можешь просто три раза сказать "твоё имя...". Они не обсуждали имена ранее - ни для девочки, ни для мальчика. Они вообще старались не говорить о ребенке, делая вид, будто его не существует, несмотря на растущий живот Жади. Но теперь это была не просто абстракция, а маленький живой человек в руках мужчины. - Как ты хочешь её назвать? - Хадижа, - быстро выпалила Жади. - Это имя было выбрано для меня когда-то. Но если ты хочешь... - Нет, пусть будет Хадижа, - кивнул Лукас. Он ещё несколько минут смотрел на девочку, ожидая, что почувствует хоть что-то. Увидит хоть малейшее сходство. Ничего. Пустота. Когда он впервые взял на руки Мэл, он почувствовал себя на седьмом небе от счастья. Было страшно и одновременно прекрасно. А здесь... - Твоё имя Хадижа, - негромко сказал Лукас. - Твоё имя Хадижа. Твоё имя Хадижа. И передал ребёнка матери. Жади улыбнулась, принимая её обратно. Такая маленькая, такая хрупкая! На какой-то момент отступили даже мысли о будущем. Но Лукас устало присел на стул, спросил: - Ты говорила с врачом о генетическом тесте? - Ещё нет, - улыбка Жади померкла. - Я не знаю, как это делается. - Я всё устрою, - кивнул он. - Лукас... - прошептала Жади, решившись, и взяла его за руку. - Что мы будем делать, если это... - Я не знаю, - честно сказал Лукас. - Я правда не знаю. Это всё настолько ошеломляюще, настолько изменило мою жизнь, что я не могу сказать тебе. Я думал, все эти месяцы думал, но так и не смог понять. А потом еще Мэл... Они с Маизой переехали в другой город неделю назад. Я теперь смогу видеть её ещё реже. Я теряю её, понимаешь? - А мы? - беспомощно спросила Жади, выпуская его руку. - Что будет с нами? Со мной? - Я не знаю, что будет со всеми нами. - Я не могу вернуться к Саиду, - помотала головой Жади. - Я не могу. - Я не говорю, что ты должна вернуться к нему. Я люблю тебя, и... - он нехотя перевёл взгляд на ребёнка, - и не оставлю, даже если это не моя дочь. Но Жади... Пусть пройдёт даже десять лет, двадцать - я не смогу принять эту девочку как родную. - Ты так говоришь, будто тебе уже известно, что это не твоя дочь, - с запалом сказала Жади. Лукас пожал плечами: - Я почему-то так думаю. А ты? Ты сама веришь в то, что это наш ребёнок? Жади перевела взгляд на дочку. Хадижа мирно спала в её руках. Верит ли она? Разве можно доверять своим чувствам в таком вопросе?.. Лукас встал, Жади опасливо посмотрела на него. На лице его появилось решительное выражение. - Мы можем сделать тест. Узнать. Если это не мой ребёнок, будем страдать и ты, и я. Так может нам проще вообще не узнавать? Жади от удивления приоткрыла рот: - Ты хочешь сказать... - Мы можем не делать тест. Так у меня будет хотя бы какая-то надежда. С этой надеждой будет проще растить девочку как свою дочь. Может, у меня получится. Может - нет. Но если я буду точно знать, что она не моя - я не смогу принять её. Жади сглотнула. А сможет ли она вот так?.. А если Хадижа подрастёт, и станет ясно, что она похожа на Саида? Лукас словно прочитал её мысли: - Когда-нибудь мы сможем узнать, если проявится сходство со мной или Саидом. Но до той поры у нас есть шанс на сближение. После теста шанса не будет. Жади кивнула. Лукас протянул руку, нерешительно погладил девочку по щеке, та приоткрыла рот, недовольно сморщившись. Что ж... Так проще. Как будто даже ушло подозрение, ушли настойчивые мысли. Иногда проще... не знать. Амина заправила волосы за уши, повязала сверху шарф, чтобы локоны не лезли в лицо малышу. Какой же он красивый! И похож на Саида - спустя пару дней отёчность и краснота спали, проявилось милое младенческое личико. Он хорошо спал и ел, Амина приходила в себя - завтра их обещали отпустить домой. Она окинула взглядом палату, ставшую уже привычной - сквозь жалюзи светило яркое солнце, на улице была страшная жара, но здесь царила комфортная температура из-за кондиционеров. На столе было несколько букетов с цветами, открытки, детские принадлежности, её платок... Да, она привыкла к этой обстановке, но как же нестерпимо хотелось домой! Обратно в Фес, в их милый дом, в её комнату, где должны были приготовить колыбель для сына. Не хватало призыва муэдзина на молитву, невероятного запаха еды на рынках, пения служанок... Как Латиффа привыкла? Она бы умерла без Феса. А ведь они столько лет живут здесь! Конечно, в Рио были мусульманские общины, но это совсем не то. Им всю жизнь придётся чувствовать себя здесь чужими - или принимать чужие правила, на что Мохаммед шёл очень неохотно. Но мужчине всегда проще, чем женщине. Хотя, тот же Саид, судя по всему, был куда терпимее. Мохаммед пришёл бы в ужас, если бы узнал, что Амину осматривал и принимал роды врач-мужчина. О таком они негласно решили молчать. Саид только что ушёл, он навещал их по несколько раз в день. Амина не могла сдержать улыбку, когда видела Мунира в руках отца. Как же Саид был счастлив! Он уверил её, что накупил целую гору золота, которое ждёт её в доме Мохаммеда. Амина, конечно, любила золото - эту страсть марокканские девочки, казалось, впитывали с молоком матери. И Саид никогда не скупился на подарки, поэтому нельзя было и представить себе, что ждёт её дома. На неё снизошло умиротворение, когда она приложила Мунира к груди. Всё было настолько прекрасно, что мысли против воли вернулись к Жади. Родила ли она? И кого? И чей это ребёнок? После того, как родился долгожданный сын, тревога немного отпустила Амину, но никогда нельзя забывать о возможном возвращении Жади. Возможно всё, а Саид, хоть и купал её в своём внимании и обожании, всё же не был полностью свободен от мыслей о бывшей жене. Амина иногда видела, как по лицу его пробегала тень, когда он о чём-то крепко задумывался. - Ничего, малыш, - прошептала она Муниру, - самое главное, что ты с нами. Что бы ни случилось, ты со мной. А что касается Жади... Рано или поздно всё станет известно. До той поры можно немного расслабиться.