В конце один из них умрет

Эдди нервно прижимал альбом к голому телу под кофтой. Сердце колотилось от страха, а удлинившиеся конечности пятнадцатилетнего подростка быстро передвигались по столовой школы. На Эдди никто не обращал внимание, но ему казалось будто все всё знают. Будто за происшествием в туалете наблюдали сотни глаз. Они выглядывали из-за кафельной плитки, они все впитывали увиденную информацию съедая Эдди глазами. «Он идиот, он трус» — слышал Эдди — «Трус! ТРУС!» — они смеются с каждого его действия, с того насколько он нелеп, насколько глупый подросток. Какой он унизительный. Голоса нарастали, он слышал как губы касаются в шепоте и это сжирало Эдди изнутри. Ему хотелось закричать, кинуть поднос с едой об землю, расплакаться и выйти из столовой налитой до верха серым будним днём. Но вжав ногти в толстовку, Эдвард Каспбрак подавил собственный страх. Он сдержался. Черт он видел Сам Ужас, который появился раньше, чем Черепаха вырвала Солнечную систему. Иначе и быть не могло. Никто ничего не видел. Никто ничего не видел. Дыхание участилось и мальчик приложил титанические усилия чтобы не выпустить альбом потянувшись за жизненно — необходимой вещью в правом переднем кармане джинс. Эдвард Каспбрак ты параноик. Он ещё раз оглядел всех в столовой и сел за пустой стол. Вдох выдох. Аппетита не было, Эдди сейчас тревожил не голод. Он аккуратно развернулся на 180 градусов посмотреть на Ричи Тозиера. Почему он дал ему этот альбом? Почему он всё ещё добр к нему? Почему они больше не общаются… Эдди закрыл глаза и медленно выдохнул. Что делать с альбомом? Естественно вернуть хозяйке. Похоже Ричи не такой уже и плохишь, каким себя показывает в школе, в его бывшем друге до сих пор сидит добрый Рич, который называл Эдди ненавистной формой его имени «Эддс» и стебал по любому поводу. Несмотря на то, что они пережили, это было лучшее лето 1957 года. Эдди тряхнул головой. Альбом. Что с ним делать? Подсунуть? Вручить лично? Отправить почтой? Положить под двери? Последнее Эдди вычеркнул из списка. Он не знал где Дейлия живет. Дейлия… тоесть Георгина. Эдди вытащил из-под кофты альбом и коснулся носом корки книги, помимо других растений она отчетливо пахла георгинами. Интересный факт — всего чего касается Дейлия Гресс начинает пахнуть георгинами. Теперь Эдди тоже пахнет этим прекрасным ароматом. И он готов поклясться самим Иисусом Христом, что рюкзак Ричи Тозиера тоже. После физкультуры Эдди решился на самый рисковый вариант — он положит его ей просто в шкафчик. Их шкафчики находятся очень близко, Эдди не раз видел код Дейлии в вечно заедающем замке. Всё. Решено. Он мигом переоделся и поспешил невзначай выложить книги в свой шкафчик, но когда он коснулся замка почувствовал как бешено заколотилось сердце. Эдди сделал шаг назад и оглянулся. Никого. Коридор пуст. К чему эта нервозность? Парень глубоко вдохнул. Ты всю жизнь ведёшь себя как трус, ты все свои пятнадцать лет ведёшь себя как заяц который начинает трястись от страха по любому поводу. Сколько можно? Пора становиться мужчиной! Худое личико Эдварда Каспбрака (точнее уже не 11-ти летнего мальчугана, а парня у которого заострились скулы и помужнело лицо) стало серьёзным и он, сделав шаг к колодке, быстро прокрутил нужные цифры. Не подошло. Альбом ушёл подмышку и Эдди став снова трусливым зайчиком запаниковал. Он попробовал ещё и ещё, так и не услышав торопливые шаги, в противоположном конце коридора. Дыхание участилось, 235? 435? Да как же там было… Чья то рука упала на плечо Эдди и он дернулся — Что ты делаешь? — спросила Дейлия За эту долгую секунду, Эдди, пережил клиническую смерть, инсульт, инфаркт миокарда и просто СИЛЬНЕЙШУЮ волну астмы. Альбом упал на пол открывшись на странице с ромашками, а Эдди от страшной боли в легких повалился рядом и судорожно изгибаясь потянулся за ингалятором. Он испуганно пялился на девушку, дрыгая ногами и заправляясь мятным газом из баллончика. Когда астма прошла, Эдди глубоко вдохнул и налился румянцем с пят до корней волос. Ну и ситуация… Как же хочется провалиться сквозь землю… Чтобы ничего этого не было… Он глубоко вдохнул и решительно сжал ингалятор в руке. Нет. Соберись. Будь мужчиной. Эдди медленно подвёлся, попутно захватив альбом и сделал шаг к девушке в большой зелёной кофте. Он удивился, когда понял что она на голову ниже него. А когда Дейлия подняла глаза, Эдди буквально вздрогнул, он никогда не думал, что помимо стерв с которыми общался Ричи и крутой, смелой Беверли, девушка может иметь такие хрупкие и аккуратные черты лица. Её кожа была белой словно снег, большие глаза хлопали длинными ресницами, маленький носик был розоватым, плавно переходя в пухлые большие губы. Они смотрели друг на друга несколько минут. Красные опухшие глаза цвета топленого шоколада и его. Неважно какого цвета, но Эдди впервые почувствовал как внутри прошлась волна электрического тока. Он никогда не стоял так близко к девушке. И ему никогда не доводилось смотреть на девушек сверху, его рост всегда оскверняли, но у неё… Её рост был идеален. Как показалось Эдди. Хотя нет, не показалось. Так и было. — Я эм… — наконец-то проговорил он — я хотел отдал тебе альбом — протараторил парень — держи — сказал Эдди Она молча забрала помятую политруку, но ничего не ответила. Они так и смотрели друг на друга. — Ты забрал его у Тозиера? — наконец озвалась она. — Да… — он тряхнул головой — то есть нет, он мне сам его отдал. Мы когда то дружили и если у тебя сложилось о нём плохое впечатление, то знай — он далеко не тот кого из себя корчит — ого, Эдди Каспбрак так легко выговорил целое предложение не запинаясь ещё и перед девушкой? Она улыбнулась — Я Дейлия — она протянула руку — Дейлия Гресс мы ходим вместе на биологию если я не ошибаюсь — Да — он пожал Её руку в ответ, нежную и маленькую — я Эдди, Эдди Каспбрак — Очень приятно — сказала она и сронила смешок — как мило звучит — Эдди, хаха — но вдруг, словно о чём-то вспомнив, она коснулась ладонью глаз и наверное раз сотый за день вытерла слёзы, улыбка исчезла с её лица — прости, у меня выдался плохой день, ладно мне пора, спасибо что отдал альбом, ещё увидимся — она мигом ретировалась завернув в западный коридор, а Эдди, так и продолжал таращиться с поднятыми уголками губ. Ещё увидимся — повторил он лишь губами и снова превратился в трусливого зайчика Черт, черт, черт… ты хоть слышал что только что делал и говорил?