Кресты

- Вот и прошли эти злосчастные двадцать пять лет, да? Как будто и не было. До освобождения Татьяны оставалось несколько недель. Валера давно не заходил к ней, но вот пришел; и обрадовался, что еще застал. В колонии ничего не менялось. Все те же серые мокрые стены, решетки, та же одежда у заключенных, та же колючая проволока. Сменялись только времена года и люди вокруг: кто-то выходил на свободу, кто-то прибывал вновь. - Мне даже страшно выходить отсюда, тревожно, - говорила Татьяна гостю. - Как там? Там ведь теперь другая страна, другие люди, наверно... Много всего понастроили? Лучше стало? - Другая страна и другие люди, ты права. И понастроили кучу всего ненужного и бестолкового, - размеренно отвечал Валера. - Тебе, наверное, все будет непривычно, а мы освоились. Люди ко всему привыкают очень быстро. Стало ли лучше - сам не знаю... Не могу ответить. В чем-то, наверное, лучше. А в чем-то хуже. - Ты седой совсем стал... - Старость - радость! - засмеялся мужчина. - А если серьезно, то да, я старый черт. Жена плачет часто. Говорит, что я ее не люблю и никогда не любил. А до меня только недавно дошло: она мучается оттого, что я не умею любить так, как в песнях, которые пишу. Моя музыка глубже, чем я, а это отвратительно. У гениев получается наоборот. Я люблю ее, только... как рабочий с завода, а не как поэт. По-моему, если б я продал гитару и пошел работать на завод, Галя была бы счастлива. И в ее картине мира все встало бы на свои места. - Неужели жалеешь, что не проработал на заводе всю жизнь? - с досадой произнесла Татьяна. - Очень часто жалею. Я все детство мечтал о руках как у отца - больших, грязных, грубых! Ты даже не представляешь, как меня завораживали эти руки, как я безумно хотел такие же! А посмотри на мои - они почти женские. Но вся жалость улетучивается в те моменты, когда я выхожу на сцену. Сцена - это лучшее, что можно придумать. Я твердо в этом уверен. - И все-таки Галя не была бы рада, если бы ты пошел на завод. Мне кажется, она тебя и любит за то, что ты никогда бы не смог работать на заводе. - Любит, любит... Только разочаровывается в любви своей. Я заметил, знаешь ли, такую вещь... У меня всю жизнь была привычка брови хмурить, - Валера указал на свой лоб. - Галя всегда, когда видела, что я хмурюсь, улыбалась, целовала меня в переносицу и приговаривала: "Не хмурься". Потом просто улыбалась, проводила пальцем и приговаривала. Потом только улыбалась и приговаривала. Потом и улыбаться перестала, но приговаривала. А потом и вовсе прекратила про это напоминать. И тогда я понял, что я старый дурак. Что я для своей женщины не сделал за столько лет ничего. Я научился только расстраивать ее. Даже эту дурацкую привычку не смог бросить. Таня помолчала. - Да умных людей вообще мало, - после паузы заговорила Татьяна. - И, как ни парадоксально, к старости человек не умнеет - это я по себе поняла. Зато какие молодые разговоры ведем! Может быть, это потому, что не такие уж мы и старые? - Может быть! - кажется, эта мысль обрадовала Валеру. - Таня, еще я жуткий балабол. Все болтаю о своем бренном существовании, а тебе не удосужился задать очень важный вопрос. Таня, тебе есть куда идти? - Как это? - женщина искренне не поняла вопроса. - Тебе есть куда идти? - повторил Валера. - Когда тебя освободят, нужно ведь где-то жить. - А... - Татьяна задумалась. Она совсем забыла, что ей действительно некуда пойти. - Нет, но... у меня есть деньги... - На деньгах спать не ляжешь. Запоминай, мой адрес - проспект Гагарина, дом сто два, квартира двенадцать! Запомнила? Проспект Гагарина! Татьяна смотрела на Валеру и молчала. Ей вдруг показалось, что это все происходит с кем-то другим. Женщина вглядывалась в черты лица гостя, будто стараясь их поотчетливее запомнить. Таня вдруг заметила, что пытается сдержать слезы. - Ну что ты, что ты! - Валера испугался. - Все же хорошо! Я предупрежу Галю, и поживешь какое-то время у нас. Ну что ты, живем! Живем наконец-то! Ты только представь, мы совсем скоро сможем говорить хоть всю ночь, а не эти дурацкие пятнадцать минут! А Галя все о тебе знает и прекрасно к тебе относится. И, кстати, давно хочет познакомиться. Я буду ждать тебя, даже из дома не выйду в этот день! Послышались шаги. - На выход! - крикнула надзирательница. - Я буду ждать тебя! Проспект Гагарина, запомнила? Я жду!