with you

Горячий воздух распаривает не только кожу, но и твой разум. В последние минуты плавятся остатки трезвого ума, и возрастает желание поддаться назад, чтобы полностью ощутить на себе власть этих требовательных, но не менее нежных рук. Чужие пальцы с нажимом проводят по коже на предплечьях, стремятся вниз, рисуя кривую дорожку на руках, и добираются к запястьям, где успешно сплетаются с твоими. Пухлые губы исследуют мокрую шею, задерживаясь подольше в особо чувствительных местах. Прикусив нижнюю губу, ты стараешься заглушить все звуки, рвущиеся наружу, но глухой стон всё же вырывается, заставляя Джуна ухмыльнуться. Замок из пальцев незаметно рушится, но возражения не успевают приобрести весомой формы, потому что его ладони уже выстраивают путь к груди, невесомо дразня возбуждённые соски; но не уделяют много времени ласкам, следуя вниз. Начертив на животе известный только ему символ, Намджун кладёт руку поверх твоего лона. Кончики пальцев дразняще двигались на клиторе, но не больше того; излишняя чувствительность сыграла с тобой злую шутку. Рука сама потянулась к бортику ванной, цепляясь пальцами, а другая обвила шею Намджуна позади. Ты постаралась прижаться к его груди как можно ближе, а силой мысли пыталась заставить его перейти к более активным и приятным действием. Но у Ким Намджуна явно был свой план действий, главной целью которого являлось доставление тебе неимоверного удовольствия. Мычание, почти перешедшее в стон, внезапно нарушило тишину в комнате. Пальцы, что без предупреждения начали тебя растягивать, вызывают очередную волну возбуждения и следующие за ней мурашки. — Детка, — томный шёпот опаляет ухо, и ты резко распахиваешь глаза, сталкиваясь с приглушённым интимным освещением, — не сдерживай себя. Я хочу знать, насколько тебе приятно. Точнее, он очень сильно хочет удостовериться, что тебе приятно, и что именно он заставляет тебя поддаваться вниз, насаживаясь на пальцы, и неконтролируемо сжиматься вокруг них. Очередной выдох покидает твой рот, но, кажется, в ванной от повышенной температуры больше не осталось воздуха, а твои лёгкие заполняет лишь Ким Намджун. Поцелуи на шее возобновляются, но на этот раз становятся более страстными; его зубы взвинчивают тебя полу-укусами, после зализывая метку на шее. То, как ты практически дрожишь в его руках, заставляет мужчину хотеть большего, и он надеется, что ты тоже чувствуешь это — по крайней мере ты отчётливо ощущаешь его возбуждение, упирающееся тебе в спину. Неожиданно выгнувшись, ты вынуждаешь замереть обоих, ловя мгновение особенного яркого проявления возбуждения. Игра, которую ведёт Намджун, пахнет опасностью, но ты, почему-то, упрямо желаешь узнать правила, даже не задумываясь о том, каковы твои шансы на победу или проигрыш. Его руки принимаются гладить твой живот и бёдра, кружа в опасной близости от самого чувствительного комка нервов. Ты расслабляешься и, кажется, теряешь связь с реальностью на несколько секунд, прежде чем вдохнуть полной грудью(или хотя бы попытаться наполнить лёгкие горячим и тяжёлым воздухом), а затем повернуться в руках мужчины. Выжидающий взгляд не сходит с тебя, пока Намджун пытается предугадать твои будущие действия. Ухватившись за крепкую шею, ты тянешь его ближе к себе, вовлекая в поцелуй. Ваши языки тут же сталкиваются, а его ладони устраиваются на твоей заднице, пододвигая тело ближе. Настолько близко, что ты вскоре оказываешься на его напряжённых бёдрах. Вы оба стонете в поцелуй, как только ты чувствуешь, как прижимается членом прямо к твоей дырочке. Недостаточно близко, чтобы он наконец вошёл, но не слишком далеко, чтобы мучиться от фантомных прикосновений. Его рука вновь хватается за твою грудь, сжимая сосок между пальцами. Ты ахаешь, но звук теряется в бесконечном поцелуе. Намджун пытается остановить тебя от неконтролируемых толчков, которые ты совершаешь, бессовестно касаясь его возбуждения снова и снова. Вдруг поцелуй оказывается прерван, и пока ты завороженно наблюдаешь за ниточкой слюны, что опустилась между вашими губами, Ким наконец входит, несдержанно простонав сразу после. Его выдержка ломается рядом с тобой. Несколько рваных толчков перед более точными, нежными. В тебе хорошо как никогда, будто ваши тела были созданы друг для друга и вам удалось соединить подходящие детали пазла. Намджун наклоняется к твоему лицу, но не целует, дышит загнанно, толкаясь в любимое тело. С каждым толчком ты чувствуешь, будто ещё чуть-чуть и пик, а удовольствие вновь ускользает. Ким доводит тебя до края, тут же возвращая обратно, не даёт окончательно уйти в забытье. Вы дышите одним воздухом на двоих, кружа губами вокруг чужого лица, но так и не касаясь. Намджун продолжает играть с темпом, порой спеша, будто у вас осталось несколько секунд до конца света, а иногда переходя на мучительную и медленную скорость, словно он управляет временем всей вселенной и не может позволить себе ускориться. Его низкие стоны поддевают что-то в тебе, и тогда ты двигаешься сама, опираясь руками на его грудь. Ладони скользят, цепляешься за шею. Дышать становится всё труднее. Глаза закрываются от удовольствия, растекающегося по телу. — Постарайся для меня ещё немного, — шепчет на ухо, словно дьявол, сам толкается глубоко, цепко держит за талию. Вдохи и стоны всё чаще наполняют комнату, толчки становятся хаотичными. Намджун оставляет очередной засос на твоей шее, скользя губами к ключице, груди, беспорядочные ласки всё равно задевают, словно ты натянутая струна. Его рука вдруг оказывается на клиторе, дополнительная стимуляция приближает тебя к оргазму. В последний раз ванную оглушает твой нетерпеливый стон, смешиваясь с его, плавным и низким. В самую секунду пика удовольствия он ловит твои губы своими, устраивая ладони на щеках, и целует так томно и чувственно, что ты чуть не теряешь сознание. Он оставляет ещё один поцелуй на твоём плече и смотрит в глаза преданно-преданно. — Это было великолепно, дорогая.