with you

Ты даже не помнишь, когда это началось. Казалось бы, эта ненависть между тобой и Хёнджином существовала целую вечность, между вами никогда не происходило потепления, и вы ни за что не пытались преодолеть пропасть, что увеличивалась с каждым насмешливым взглядом друг на друга. Хотя сблизиться вам стоило. Вам не надо было поддерживать сольные выступления друг друга и становиться друзьями, но каждый из вас должен был сделать хотя бы шаг друг к другу, когда из вас сделали парников и заявили о том, что вы будете участвовать в Олимпиаде только таким способом. Ты сильно психанула в тот вечер, когда тренер сообщил это тебе. Он тоже видел расстояние между вами и понимал, что ставить вас в пару просто опасно, и это действие могло понести неизвестные последствия, но он был последним, кто решал данный вопрос. Ты пошла в свою комнату и разворошила там всё к чертям. Даже умудрилась каким-то образом перевернуть кровать и сломать одну из спинок. Хёнджин же отнёсся к этой новости с пренебрежением. Неважно, кто говорил ему, что ваши навыки на одном уровне, он был твёрдо уверен, что превосходит тебя. Хотя, если бы это было так, он бы наверное не испытывал такой жгучей ненависти. Даже когда вы ещё не состояли в паре, буквально весь ледовый дворец чувствовал это страшное напряжение. Когда один из вас заканчивал тренировку, а другой планировал её начать, на арене разыгрывалось нешуточное представление, из которого никто не выходил победителем. Кто-то выбился из сил после тренировки, а кто-то ещё не успел размяться перед предстоящей. Но перед тем, как ступить на лёд в качестве пары фигуристов, вы должны были отработать множество элементов на хореографии. Ни ты, ни Хёнджин никогда не были в паре, поэтому всё для вас было в новинку. Ненависть накладывалась на незнание и даже тут один пытался показать превосходство над другим. Уже не первый хореограф отказывался с вами работать, ведь залог успеха и победы — взаимопонимание и знание сущности своего партнёра. Ни одним, ни другим вы, конечно же, не обладали, из-за чего работа с двумя такими фигуристами становилась невыносимой. И это вы ещё не вышли на лёд, где будут парные элементы, в которых вы должны следить за друг другом, за темпом и временем. Это гораздо сложнее, чем выполнять те же элементы в одиночку, и все уже знали, что должно произойти чудо, чтобы вы синхронно выполнили движения. Олимпиада близилась, а прогресс в ваших отношениях и не намечался. Новый хореограф был отличным от остальных, и он знал много таких пар как вы, и каждую из них ему удавалось приструнить. Поэтому он даже не переживал за свою успешную работу с вами, и для начала давал дежурные задания, которые дают начинающим парникам. Узнать друг друга поближе, погулять вместе, максимально сблизиться и знать всё о технике партнёра. С последним у вас точно проблем не было, ибо как не знать технику своего самого ненавистного противника? Но на большее вы не собирались идти, между вами даже не было никаких разговоров, если не считать недовольные цокания и фразы типа "коряво" на хореографии. Среди комбинаций присутствовало много элементов, когда вы должны быть максимально близки физически. В таких моменты Хёнджин с пренебрежением держал тебя за талию, или поднимал тебя над собой, бурча что-то о том, что тебе бы следовало похудеть. Он не выдерживал много телесного контакта с тобой, и пытался держать лицо, хотя хореограф всё же видел, что он старается изо всех сил, чтобы не уронить тебя, даже сквозь дрожь рук и ног пытается тебя удержать, и самое главное, следит за каждым твоим отклонением в сторону, чтобы поймать, если ты падаешь. Хореограф также сдерживает смешки, когда вы со всей ненавистью в глазах хватаетесь за руки друг друга, ты – в надежде сделать себя легче, а Хван просто пытается удержать тебя. Спустя три недели с неугомонным хореографом вы всё также не переносите друг друга и не разговариваете, а уж тем более и не подумали сблизиться, но более спокойно воспринимаете элементы хореографии, в которых много касаний. Вас наконец выпускают на лёд, где вы можете попробовать отработанные на земле движения и попробовать то, что никогда не подумали бы сделать на льду, тем более в паре с друг другом. Когда хореограф просит показать тренеру вашу изюминку — элемент, в котором Хёнджин поднимает тебя над собой — вы тушуетесь и мельком смотрите друг на друга, заходя на дорожку шагов перед выполнением движения. Сейчас вы не можете делать её синхронно больше из-за волнения, чем ваших отношений, хотя в Хёнджине присутствуют мысли, что ему всё ещё ненавистно касаться тебя. И он знает, что ты молча докажешь своё превосходство, если он тебя уронит. Он садится на колено и замедляется, резко подхватывая тебя за бедро и поднимая в воздух. Ты держишься несколько секунд, прежде чем пошатнуться и накрениться влево. Всё происходит за секунды, и ты уже готова попрощаться с жизнью, но столкновения со льдом не происходит. Ты открываешь глаза: перед тобой испуганное лицо Хёнджина, а сам он держит тебя одной рукой за талию, а другой за лопатки. Он выдыхает тихое "успел" и возвращает тебя в нормальное положение. Только после этого ты понимаешь, что всё это время не дышала, а сейчас наконец жадно глотаешь воздух, которого, как ты думала, тебе уже не удастся вдохнуть. Ненависть никуда не исчезает после того, как он спас тебя от падения на лёд, также как и его не проходит от того, что он поволновался за тебя. Вместо благодарности, и вообще хоть каких-то слов, вы смотрите друг другу в глаза, хотя сами не понимаете, что пытаетесь ими сказать. / / / Ты недовольно стонешь, обнаруживая на женской раздевалке надпись "закрыта на ремонт". А это значит, что тебе придётся переодеваться и принимать душ в одном помещении с Хёнджином. Когда ты приходишь в мужскую раздевалку, которая на время становится общей, Хёнджина там не обнаруживаешь, но зато замечаешь белую сумку для коньков на одной из лавочек. Хван уже разминается на льду, и вскоре ты присоединяешься к нему. Вы наматываете круги друг напротив друга, не забывая размять остальные части тела. Напряжение между вами наросло с большей силой после вчерашнего, и эту атмосферу удалось разрушить только тренеру с хореографом, которые встали у бортиков и подозвали вас, чтобы наконец выложить всю программу от самого начала до конца. Вы держались как можно отстранённее и холоднее друг с другом, стоя на приличной дистанции во время объяснения программы. А во время отработки дела обстоят ещё хуже. У хореографа, который бравшись за вашу пару был уверен на все сто процентов в успехе, постепенно стали появляться сомнения. Между вами была не просто пропасть в виде непонимания друг друга, она ещё и подкреплялась взаимной ненависти, и с этим справиться было сложно, едва ли возможно. Вы повторяли движения из программы, но всё выходило наперекосяк. Ты не смотрела на него, а он не смотрел на тебя, и элементы, будь это простая дорожка шагов, выходили из-под палки. Ваш темп был неидентичным, один всё время вырывался вперёд, а другой, стараясь его нагнать, путался в выполнении движения. Это заставляло тренера и хореографа тяжело вздохнуть, осознавая, что им вряд ли удасться с вами справиться. А вы на этой тренировке ещё даже не пробовали парные элементы, которые и являлись сутью вашего выступления. Ты остаёшься подольше на катке, надеясь, что Хван выметется из раздевалки к тому времени, как туда заявишься ты. Но кажется у Хёнджина были планы подольше задержаться в душе и переосмыслить там всю свою жизнь, ибо когда ты заходишь в помещение, он только выходит из душевой, с одним полотенцем на бёдрах. Ты мельком разглядываешь его и отворачиваешься, открывая свой шкафчик. Неожиданно дверца шкафа закрывается перед твоим носом, а сзади к тебе прижимается мокрое тело Хёнджина. Ты медленно оборачиваешься и с вызовом смотришь на него. — Чего тебе? Вместо ответа парень резко прижимается к твоим губам, и не дожидаясь ответного поцелуя, сминает твои губы своими, слегка покусывает и сильнее вжимает тебя в шкафчик. Ты хватаешься за его шею и царапаешь ногтями, переходя царапинами на плечи и лопатки. Неведомо отвечаешь на поцелуй, сжимая пальцами его мокрые волосы. Тянешь его за пряди, вызывая недовольный рык. Хван укладывает свои ладони на твои бёдра и сильно сжимает, оставляя следы от своих пальцев, и вдруг приподнимает тебя, заставляя обхватить ногами его торс. Ваш поцелуй переходит в борьбу за главенство, но выигравший не находится, поэтому вы переходите на укусы, пытаясь съесть губы друг друга. Всё так по-животному, резко и быстро, без каких-либо эмоций. Ты не замечаешь, как Хёнджин стягивает твои штаны и входит в тебя, сразу на всю длину, от чего ты ловишь воздух губами, припадая укусами к его шее. Он сильнее хватается за твои бёдра и подбрасывает, толкаясь снова. Хван кусает твои ключицы и оставляет засосы на шее, постепенно наращивая темп. Ваше сбитое дыхание смешивается, но никто не позволит себе издать стон, даже если вы оба находите это чуть приятным. / / / — Эй. Ты оглядываешься на Хёнджина и понимаешь, что ещё ни разу не видела его костюм. Он является дополнением твоего. Но когда ты рассматриваешь его с ног до головы в сердце ничего не ёкает, руки не дрожат, а в горле не пересыхает. Ты всё также ненавидишь Хван Хёнджина. Как и он тебя. Вот только сейчас, когда осталось буквально две программы до вашего выхода на Олимпийскую арену, он подходит ближе и хватает твоё лицо в свои ладони, нагло целуя. — Давай выйдем туда и покажем им, как мы друг друга ненавидим.