Да, я паук, и что?

Поезд вылетел с рельс. Всё-таки организовывать такое сообщение в городе – это было изначально глупой идеей. По крайней мере, должны быть отбойники, чтобы потерявший управление поезд мог попросту остановиться. Эпичный бой Мстителей против Альтрона мы наблюдали из партера. Я летел рядом, и когда поезд остановился – сел на крышу. Как раз рядом были наши кудесники-близнецы по фамилии Максимовы. И Стив Роджерс. – Контейнер? Вы его захватили? – Старк с ними разберётся, – ответил Стив. Ответ был неверный. Я как раз в этот момент приземлился на крышу поезда за ними. Ванда изменилась в лице, и неудивительно. – Старк – та ещё сволочь, между нами говоря, – сказал я, спрыгивая с крыши поезда, – Привет, Стив. Давненько не виделись. Роджерс развернулся. Увидел меня, я снял шлем, точнее он разъединился и открыл лицо. – Питер? Рядом со мной приземлилась «Афина». – И… – Мишель, – улыбнулся я, – моя очаровательная девушка, – я протянул руку кэпу, – вижу, план в полном разгаре. – Какой план? – спросил Роджерс. – Альтрона, конечно же, – ответил я, – Ах, Ванда, тебе нужно было слушать Альтрона. – Он безумен. – С точки зрения средневекового крестьянина ты ведьма, а наука – это безумие чистой воды, – развёл я рукой, – именно безумием выглядит проявление высшего интеллекта, недоступного для нашего понимания. Мне становится всё интереснее и интереснее за вами наблюдать, ребята. – Ты мог бы и помочь, если притаранил такую броню, – заметил Роджерс. – Ну уж нет, это ваша работа, а я тут вообще лицо гражданское. Я скромный научный сотрудник, а не какой-то там супер-пупер-герой, – замахал я руками, – Занятный парень этот Альтрон. – Он несёт огромную угрозу, – ответил Роджерс, – но мы нарушили его планы и захватили контейнер, который он так оберегал. – Ах, да, – покивал я, – Альтрон вам его отдал. – Ты так в нас не веришь? – Я верю в разум, Стив. Альтрон мог прислать сюда сотню, две сотни своих платформ. То, что я наблюдал – похоже на одну знаменитую перестрелку с индейцами на диком западе. Она продлилась четыре часа и за всё время было ранено, если мне не изменяет память, два человека. – Не считая индейцев? – хмыкнул Стив. – Считая даже их. Роджерс спрятал за спину щит. – Чем тебе так не угодил Старк? – Старк – та ещё задница, кстати говоря. Но об этом тебе лучше спросить новых друзей, которых вам прислал Альтрон, – я кивнул на Ванду и её брата. – Они нам не друзья. – О, они станут ими. Потому что их предназначение в этом. – Знаешь, ты начинаешь мне напоминать Альтрона, – Ванда отступила на шаг. – Правда? – я рассмеялся, – допускаю. Если ты, Роджерс, и хочешь узнать что-то о старке – то начни с самой выгодной современной сделки, которая принесла Старк Индастриз богатство и власть – с войны в Соковии, которую америка разнесла по кирпичикам… просто чтобы показать, что теперь восточная европа не неуязвима для дяди Сэма. – Ты правда думаешь что дело в этом? – Роджерс, кажется, обиделся. – Да, я имел возможность проанализировать материалы тех лет, политическую и экономическую картину, – я прошёлся между ним и Максимовыми, – в девяносто четвёртом году, когда рухнул железный занавес и восточноевропейский военный блок, мир ждал от США триумфальной победы в холодной войне. И тут подвернулась одна маленькая страна в восточной европе. Страна, за которую никто не заступится, слишком слабая, чтобы защитить свой народ, – мне кажется, я правда начал копировать повадки и тон Альтрона, – И тогда дядя Сэм решил – а не отмудохать ли мне бывших союзников русских, чтобы показать, что они не могут их больше защищать? И отмудохал. На Соковию, которая не обладала по сути никакими вооружёнными силами или финансами даже для локальной войны, спустили всех собак через ООН. ООН – это личная сучка госдепартамента США. Девяносто процентов участвующих в войне были американцами – хотя Соковия вообще крохотная страна далеко на другом континенте, и к Америке вообще никакого касательства не имела. За время этой войны погибло двести тысяч человек гражданского населения Соковии, и около пятидесяти тысяч солдат – половина её армии. Всего население было восемьсот тысяч, кстати. Было совершено колоссальное количество военных преступлений – начиная с откровенного геноцида и террора – когда приказывалось бомбить жилые дома, наплевав на наличие в них гражданских, и заканчивая самым обыкновенным мародёрством. Конечно же, никто никогда не отвечал и не будет отвечать за военные преступления – так повелось ещё с войны во Вьетнаме, когда выжигали людей целыми деревнями, и все смотрели на это сквозь пальцы, – я заложил руки за спину, – гитлер был идиотом. Он убивал людей – и говорил что убивал, сжигал города – и говорил что сжигал. Надо было всего лишь – объявить это антитеррористической операцией. Демократией. Борьбой с тиранами и диктаторами в Польше и СССР, – я рассмеялся, – хотя да. У него не было власти над СМИ во всём мире. Зато у госдепартамента есть, – развернулся, – и до сих пор нам в школе преподавали историю войны в Соковии, либо просто игнорируя самые важные её моменты, либо очень сильно приуменьшая их значимость. Так, будто пять управляемых авиационных бомб производства Старк Индастриз в здание больницы, переполненной ранеными и беженцами, это всего лишь ничего не значащий пустяк, – я развернулся, улыбнулся, – случись такое в США – весь мир бы устроил рёв и плач по погибшим, но поскольку это жертвы дяди сэма, а не его друзья – то их все просто забыли. Кажется, я добился своего. Ванда меня попыталась ударить. Я перехватил её руку. – Надо было использовать свои способности. – Заткнись, – она была очень зла. – Вот, Стив, познакомься с двумя выжившими в третьей городской больнице города Соковия, Вандой и Петром Максимовыми. Единственные выжившие из трёхсот пятидесяти шести находившихся там человек. Немногие выживают после такого близкого знакомства с дядей Сэмом. Впрочем, им повезло. По-моему, я сильно обидел этих двоих. – Чего ты в конце концов добиваешься? – спросил Роджерс. – Вообще ничего. Просто озвучиваю некоторые неприглядные факты, которые обычно не пишут в учебниках истории, – я развёл руками, – как человек науки я предпочитаю говорить языком фактов, а не домыслов и веры. Факт в том, что та америка, в которой ты проснулся – совсем не та, в которой ты заснул, – вздохнул я, – время безжалостно. Раньше корпораты вроде Старка лишь рвались к власти. Сегодня они и есть америка. И мало чем отличаются от нацистов – для них так же важны только жизни американцев. Остальные жизни «унтерменшей», – я сделал пальцами кавычки, – не стоят ничего. – Разве с этим не должен разбираться военный трибунал? ООН? – Умоляю, Роджерс, ООН держат на коротком поводке корпораты. Большинство стран ООН вынуждены голосовать так, как нужно госдепартаменту. Политикам, которые лоббированы и поставлены на свои посты крупнейшим бизнесом. Меня в этой истории пугает две вещи. Первое – это то, что без внешнего конфликта, в США начинается волна внутренних. Без Великого Врага америка начинает пожирать саму себя. Расовые, национальные, социальные конфликты, классовые и иные… И второе – что рано или поздно период гегемонии закончится. И как думаешь, как поступят бывшие шестёрки с ослабшим вожаком? – я выгнул бровь, – Корпораты спасут свои денежки, переедут в другие страны, разбегутся кто куда. Сейчас семьдесят процентов их промышленности находится в Китае, восемьдесят процентов денег – в международных организациях и фондах, в виде долговых обязательств. Они просто снимут якоря и поднимут другие флаги. А Америку разорвут в клочья «благодарные» страны всего мира. Так же, как разорвали когда-то германию после первой мировой. Роджерс потёр виски: – Ты в этом уверен? Я хочу сказать, что данные выглядят уж больно неприглядными. – Абсолютно точно знают только дураки и бог. Но я наблюдаю именно такую картину. Корпораты ведут войну за войной, накапливают количество людей, стран, которые ненавидят Америку и считают США виновницей всех крупных мировых катаклизмов. И неудивительно – США занимают почётное первое место в мире по количеству военных конфликтов, при том, что в очень-очень редких, исключительных случаях, это было оправдано угрозой америке. В абсолютном большинстве случаев интервенции США в другие страны нарушали и продолжают нарушать нормы международного права. В среднем, главные агрессоры по версии пропаганды – Русские, с момента окончания войны задействовали армию за пределами своих границ три раза, в четырёх странах, погибло в общей сложности пятьдесят восемь тысяч человек, из них три тысячи двести двадцать один человек гражданского населения. Главные миротворцы – Америка, задействовала армию больше двухсот раз, погибло четыре миллиона восемьсот тридцать две тысячи семьсот пятнадцать человек, из них три миллиона с небольшим – мирное население. Главные Агрессоры – Русские, задействовали армию для войны у своих границ, со странами, которые представляли непосредственную военную угрозу терроризма. США лишь два раза задействовали армию в Южной Америке – для подавления Гренады и отжима Суэцкого Канала, оба раза никакой военной угрозы не существовало. Это факты, Стив, а я оперирую фактами. И знаешь что во всей этой истории меня больше всего бесит? – То, что в итоге америка будет отвечать? – Именно! Те, кто устроил этот глобальный расколбас по всему миру за последние полвека – просто действовали через америку. А в итоге виноваты кто? Правильно, американцы. Козёл отпущения. Дежурный стрелочник. То есть все мы. Я боюсь лишь одного – динамика за последние тридцать лет показывает, что америка слабеет. Деградирует. Теряет позиции. Огромный и сильный Китай – там находятся производства всех наших корпоратов. За последние двадцать лет они перенесли в Китай семьдесят процентов всех производственных мощностей америки, чтобы больше не зависеть от США. – Так. Я вроде бы понял, а это тут при чём? – При том, Стив, что это главная угроза соединённым штатам. Куда там каким-то гидрам и террористам – это так, мелочь по сравнению с озлобленным миром. Причём войну против всего мира не выиграть – доказано Гитлером и Наполеоном. И тут… и тут появляетесь вы. Мстители. Исключительные способности, – я прошёлся между ними, заложив руки за спину, – исключительные возможности. Сила, с которой должны считаться не только всякие вши, вроде гидры, но и целые страны. Флаг американской защиты над всем миром. Символ того, как Америка «защищает» всё человечество. Символ власти. Регалия, вроде меча короля Артура или молота Тора. Нечто, что делает их Достойными той власти, которую они пытаются всеми силами удержать. Защитники Мира. Поэтому они готовы в лепёшку расшибиться, как говорили когда-то, лишь бы взять Мстителей под свой контроль. Они могущественней чем ЩИТ. Против Мстителей уже задействовали множество планов – таких, что вас попросту оболгут всем миром, закидают дерьмом, заклеймят предателями и военными преступниками, если вы не подчинитесь им. И не станете мечом в их руках. Роджерс грустно вздохнул. – И как это связано с текущей ситуацией? – Абсолютно прямо. Собственно, текущая ситуация и планы Альтрона проистекают из всей этой политической ситуации. Альтрон борется против гегемонии корпоратов, он пытается разделить Мстителей, так, чтобы они не смогли взять под контроль всех. – Но зачем? Зачем ему защищать Мстителей? Если я правильно тебя понял – то Альтрону наоборот выгодно, чтобы Мстители исчезли. – Возвращаемся в диалоге на полстраницы наверх, – я ткнул пальцем вверх, – США – главный агрессор в мире. Война – это громадный поток военных заказов. Ежегодно США тратят почти триллион долларов на армию. И угадай, куда уходят эти деньги? Большая часть – организациям, снабжающим армию. Процентов семьдесят, таким как Старк Индастриз и им подобным корпоратам. Если настанет мир, и Америка перестанет воевать – то перекроется поток заказов, прибыли, рухнет экономика, Америка погрузится в хаос, по сравнению с которым великая депрессия – это время процветания. Рухнет доллар как таковой – ведь большая часть нашего процветания строится на том, что мы сами печатаем себе доллары. И на том, что эти доллары обеспечены интервенциями и силой. Мстители в нынешнем формате и под твоим руководством – это нечто сравнимое по влиянию со всем конгрессом или армией, именно ты и те Мстители, что разделяют твои взгляды, можете исполнить главную цель Альтрона – закончить американскую эру Корпоратов, и не дать при этом всему миру разорвать Америку в клочья. Выйти из этой лужи дерьма, куда нас загнали, сухими и благоухая розами. – Хорошо, звучит логично, – кивнул Роджерс, – а твой какой в этом интерес? – Я и корпораты – непримиримые враги. Природные, если так угодно – я человек науки. Они оскверняют саму суть моих стремлений, опошляют их и превращают всего лишь в борьбу за власть и богатства. Для меня любая технология – это способ сделать человечеству лучше – они видят во всём лишь инструменты. Им плевать на людей. Они согласны на прогресс только если он будет играть им на руку, и приносить им власть и деньги, первое, что приходит им на ум при виде любой новой технологии – получить больше власти или больше денег. Они отвратительны по своей природе. Это фанатики. Религия. Только у них бог – деньги, и ничто более их не волнует. – Вроде бы я понял. Ты неплохо разбираешься во всём этом, Паркер. Не хочешь как-нибудь поболтать в более подходящей атмосфере? – А, да, прошу прощения, что-то я заговорился, – вежливо улыбнулся я, – моя вина. Обязательно как-нибудь поболтаем, если будет возможность. А она наверняка будет. По-моему, ваша битва окончена? Ладно, с обязательно не пропущу последнее представление в этом спектакле, которое должно быть, как только альтрон залижет раны. Кстати… – я покосился на Ванду, – А где сейчас Старк? Он же ещё не натворит ещё больше дел? – Натворит, – уверенно сказала девушка, – его нужно остановить. – Ну, я покидаю вас. Мишель, Дорогая, полетели домой, погода сегодня полное дерьмо. Ладно, бывайте, – махнул рукой, взлетая. Кажется, мне надо будет что-то объяснить моей девушке. Уж больно она подозрительно на меня смотрела, пока я говорил с Роджерсом. Ну, точнее, говорил в основном я. Эгоист, как и большинство учёных. Тщеславный эгоист. * * * * – Мистер Джонс, не путайте меня со старком, – обиделся я, – в отличие от игрушек миллиардера, мы в Пим Тех делаем нечто действительно полезное. И вместо эффектности предпочитаем эффективность. – Простите, – поднял руки Джонс, – я немного перегнул палку. – Нет, что вы, я вас понимаю. Костюм железного человека так разрекламирован, что все даже отдалённо похожие на него вещи сравнивают с ним. Сила рекламы, – развёл я руками, – маркетинг и пиар. Тем не менее, то, чем занимается Настоящая Наука – это более полезно для общества, чем летающий бронированный мужик, разносчик демократии и справедливости куда не просят. Прошу, обратите внимание вот на эти элементы. Перед нами был костюм «Прометей». На фоне дизайнерских костюмов Тони Старка «Прометей» выглядел чисто утилитарной штукой. Бело-Синего цвета в полоску, более массивный, толстенький такой. Презентация проходила в специальном ангаре на полигоне ПимТех в Неваде. Пустыня Мохаве. – Костюм «Прометей» был создан специально для противостояния экстремальным условиям эксплуатации – официально он называется «Скафандр экстремальных сред» – это значит, что он рассчитан на экстремальные условия, практически весь спектр таковых, встречающийся на нашей планете. Он не предназначен для какого-либо военного применения. – Замечательно. А что это за ранец сзади? – Это аккумуляторный блок. Костюм питается от кристалл-аккумуляторов, как в новой Тесле. Это даёт ему запас энергии, время работы очень сильно зависит от того, как костюм используется, – покивал я, – Внешняя броня Прометея изготовлена из очень прочного теплоизолятора, который может выдерживать температуры до десяти тысяч градусов. Конструкция костюма полностью герметична, дыхание возможно через фильтрационную установку в ранце или через замкнутую систему. Позвольте я вам продемонстрирую, забирайтесь внутрь… Мистер Джонс – крепкий немолодой мужик, слегка мандражируя вошёл в костюм, открытый сзади, и костюм закрылся за его спиной. – Отлично. Адаптивной системе костюма нужно привыкнуть к вашим габаритам и движениям, поэтому в первые несколько минут активных действий костюм будет несколько дубовым по ощущениям, но потом это пройдёт. Подвигайтесь немного – вроде армейского комплекса упражнений. – Хорошо, а это необходимо? – Да, это необходимо. Костюм адаптируется к любому носителю – хотя основные габариты это не меняет – я имею в виду рост и вес. Вы вполне укладываетесь в нормальный типаж носителя прометея. Джонс попрыгал, как делают в армии, присел. Костюм слегка жужжал и посвистывал в процессе работы. – Ох, вроде он стал гораздо легче ощущаться, – согласился Джонс. – Алгоритмы адаптируют движения костюма к вашим особенностям. Я имею в виду скорость движений, реакции, особенности тела. Что ж, теперь позвольте продемонстрировать оснащение костюма. Вот здесь, барабан, который вас заинтересовал. В Пим Тех мы создали исключительной прочности материал, кажущийся практически неразрушимым. Вот здесь на барабане цепь. Цепь из этого материала – она может выдержать нагрузку до пяти тонн. На поясе спереди был небольшой барабан лебёдки. – Электромотор тоже запатентованный – такие ставятся на новые теслы. Лебёдка может развивать силу тяги в тонну. Для встроенного оборудования это очень неплохо. Костюм не умеет летать, парить и делать прочие воздушные трюки – зато у него есть лебёдка, которая позволит случись что – спуститься сверху или подняться наверх. Теперь самое главное изобретение, которое сверхсекретно, между нами говоря. Вы знаете про частицы Пима? – Уменьшающие частицы? – спросил Джонс, – я слышал, что человека это убьёт. – Верно. По правде говоря, если бы мы не разработали надёжный метод защиты от этих частиц и злоупотребления ими – то не было бы смысла вообще обнародовать данную разработку. Уменьшение! – я поднял палец вверх, – впрочем, кто сказал что уменьшаться нужно человеку? Это глупо, самое бесполезное применение частиц Пима. В скафандре встроены восемь форсунок – они маленькие, вот здесь, – я пощёлкал ногтем по небольшому едва заметному выступу, – внутри – микроскопический насос Пимтех. Однако, он только по размерам микроскопический. Смотрите, вот это – гидрокартридж. Я достал из ранца небольшой картридж, похожий на таковой у струйного принтера. – Внутри находится уменьшитель Пима и вода. Шестьдесят кубометров воды, – вставил его обратно, – система пожаротушения основана на нём – вода в уменьшенном и от того сверхтекучем состоянии подаётся в форсунку – форсунка это по сути своей – увеличитель. Устройство, отменяющее действие уменьшителя – когда вода проходит сквозь неё, она принимает свой нормальный объём и вес. В этом костюме можно просто насвистывая что-нибудь под нос пройти к очагу возгорания, туда где температуры в несколько тысяч градусов, и залить там всё водой к чёртовой матери. – Пекло, бывает, и воды не боится. – Смотря какое количество воды. Ладно, есть ещё несколько функций, про которые необходимо знать. Костюм сам по себе является отличным теплоизолятором – он выдерживает температуры от абсолютного ноля до семи тысяч девятисот двадцати градусов по цельсию. Увеличивает силу пользователя как экзоскелет, и наконец – он герметичен, то есть в нём можно погружаться, если понадобится, под воду или входить в загазованные помещения, где дышать в принципе нечем. И ещё один маленький плюс – теплоизолятор, использованный в броне, имеет инертность к радиации и он полностью покрывает костюм. На сто процентов, без малейших щелей. То есть инертен в принципе – облучение уровня чернобыля может потихоньку разрушать внешний слой теплоизолятора, но не сделает его радиоактивным. Так что в данном костюме можно не бояться работать даже на атомных электростанциях и с радиоактивными веществами. – Это замечательно. Но как правило у атомных электростанций свои собственные пожарные бригады, к нам никакого отношения не имеющие. – Что ж, это правильно. Нечего вам в это радиоактивное пекло лезть – здоровее будете. Что ж, я объяснил чем располагает костюм для спасательных операций, а сейчас пришло время для практической демонстрации. – Практической? – Да, мы кое-что подожжём и потушим. – Не надо ничего поджигать. – Не беспокойтесь, мы в пустыне. Огонь в принципе не может никуда перекинуться. Я подготовил для демонстрации полностью деревянный дом, сложенный из толстых старых сухих брёвен, – я махнул рукой и сам забрался в скафандр, как у пожарного, – по правде говоря, я просто купил старый разваливающийся деревянный дом и его собрали заново здесь. Шаги двух костюмов были довольно массивные и тяжёлые. Однако, идти нам было недалеко – я закрыл за собой дверь ангара и потянувшись, посмотрел на окружающее пространство. Полигон «Зона» находился в Мохаве. Это большая пустыня, грунт здесь каменисто-глинистый, а не песчаный, хотя и пески бывали, и сама по себе пустыня – идеальное место для таких объектов. Полигон ПимТех занимал площадь в двадцать пять квадратных километров и располагался в тридцати километрах от Таба-Сити. Это маленький классический городок в пустыне. Место, между нами говоря, замечательное. Огороженное высоким забором, под видеонаблюдением, с чётким посылом всем непрошенным гостям – огонь будет открыт без предупреждения. Тут было свободно – до ближайших городов двадцать миль, людей нет, пустыня, можно делать что угодно. И сейчас здесь в пустыне стоял старый деревянный дом, который я шёл поджигать, чтобы продемонстрировать свою важнейшую разработку – костюм «Прометей». Это был скафандр для агрессивных сред, и по сути своей – очень хорошая штука. Я молчу про старков, но даже Пиму первое что пришло в голову при изобретении частиц пима – это уменьшиться человеку. А зачем? Особого то и смысла в этом не было. А так – у нас есть лицензионное производство картриджей. С картриджами вообще всё проще – их перезарядка возможна только в Пим Тех. Никто не хотел, чтобы посторонние лезли в разработки Пима и манипулировали ими – а так – никаких проблем. Отдали, заправили, получили взад. Картриджи остаются нашей собственностью и сдаются в аренду, а костюм – нет, пусть забирают его полностью. Поджог прошёл успешно – я плеснул бензин во все стороны и чиркнул большущей спичкой. Загорелось мгновенно и сильно. – А теперь, мистер Джонс, настало время продемонстрировать действенность костюма, – треск горящего дома был громкий, огонь должно быть мог пожарить курочку даже на расстоянии нескольких метров – такой тут был жар. – Вы правда не боитесь входить туда? А если обвалится? – Костюм защитит, тут не так всё плохо. Пойдёмте. И действительно, проигнорировав огонь, который никак не вредил мне в костюме, я вошёл в горящую избу и направил на полыхающее пекло наруч с водяным насосом. Упёрся ногой в пол и поддал рассеяную струю воды. При этом я практически в упор подошёл к горящей стене, прямо в пламя, и поливал тоже практически в упор. Чтобы потушить весь дом, пришлось израсходовать практически всю воду. Джонс наблюдал со стороны. – Вроде бы с этим покончили, – я оглядел получившийся результат, – тлеют уж больно сильно. – Потому что не протушено. Это не так просто, как кажется на первый взгляд, мистер Паркер. – Да, вы правы. Что ж, тогда попробуем вот так… На то, чтобы залить водой весь дом, ушло ещё минут пять – при этом крыша частично обвалилась мне на голову. Я аккуратно снял со своей головы брёвна, распинал окружающие брёвна и хорошенько залил всё тут. Джонс только слегка помогал, наблюдая в основном за мной. – Великолепная демонстрация, мистер Паркер, – кивнул Джонс, – вы впечатлили меня. Я обязательно поставлю вопрос о покупке ваших костюмов. Сколько они стоят? – Костюмы – бесплатно, – улыбнулся я, – платно только картриджи, потому что в них применена технология Пима. Впрочем, перезарядка картриджей не такая дорогая, пятьдесят долларов. Насколько я помню – семь долларов стоит заряд обычного газового оборудования – а в нашем дыхательной смеси достаточно, чтобы месяц дышать без перерыва. Это намного выгоднее, и выходит раз в сто дешевле обычного оборудования. Гидрокартриджи – другое дело, но это уже зависит от того, как часто их использовать. Несомненно, они очень удобны, но в принципе, можно вообще без них обойтись. Джонс задумавшись, кивнул: – Да, это приемлемые цены, я полагаю. – Я бы предложил использовать для начала пробную партию из полусотни таких костюмов. По одному на каждую пожарную бригаду, чтобы кто-то мог действовать в самом пекле и заливать пожар изнутри. – Что ж, предоставляйте, – выпрямился Джонс, – я буду с нетерпением ждать результатов их использования. Если дело пойдёт на лад – не надо бесплатно – мы сами пролоббируем закупку ваших костюмов. – Они очень, очень дорогие, мистер Джонс. Себестоимость каждого костюма – сто двадцать пять миллионов долларов. Как у истребителя F-22. И технологий в нём применено ничуть не меньше, а то и покруче и посложнее будет. – И всё же, самолёты никого не спасают, а ваши разработки могут спасти множество жизней и нужны нам прямо сейчас. Потому что пожары происходят постоянно. – В таком случае мы договорились. Возьмёте партию из пятидесяти штук? – Безусловно, конечно и несомненно! – воскликнул Джонс, – это прямо таки экипировка мечты. Договорились! * * * * Я был рад, что Джонс – согласился. Кстати, забавный факт – Джонс – родственник моей любимой и обажаемой девушки Мишель. Она тоже Джонс, и попутно он её дядя. Но правда я не раскрывал ему свою связь с Мишель, а ей – с её дядей, потому что они были… условно на ножах. Сложные семейные отношения родственников. Спасение жизней – это ли не лучшее применение новейшим научным разработкам – теплоизоляционному материалу, киберкостюму и уменьшителю? Я думаю, что именно это. В то время как другие сломя голову стараются завоевать побольше влияния и славы, набивая морды всяким злодеям, которые на деле никакие и не злодеи, во всём мире ежедневно, ежечасно что-то где-то горит. Огонь – огромный враг, между нами говоря. И дело не только в том, что гибнут люди – в пожарах гибнет всего несколько сотен людей в год. По крайней мере, в нашей стране, в других больше – у нас обычно многоквартирные дома не самое популярное жильё, поэтому эвакуация не осложнена условиями дома. Проблема в том, что пожары – это огромные потери финансового характера. Горят производства, горят промышленные объекты, горят леса и многое другое, даже нефтеперерабатывающие заводы и те горят. И кое-кто делает на этом отличный бизнес – страховые. Страховые – это такой офигенный метод легального мошенничества. Почему мошенничества? Потому что это несомненно так. Страховая требует денег постоянно и много. Но выплачивает что-либо ТОЛЬКО если произойдёт что-то плохое, при этом выплачивает, по сути, из наших же денег, в остальных случаях деньги не дадут, и забрать уплаченное нельзя – это их прибыль. Причём что самое поганое – в случае наводнений, землетрясений, ураганов и массовых протестов негров – страховые просто делают «ой всё» и ничего никому не платят. То есть застраховать можно, но мы ещё вам и не выплатим если помимо вашего имущества было повреждено много чьё, потому что нам не хочется. Думаю, у меня есть отличный способ ударить по страховому бизнесу. Хотя пожарным оборудованием я занялся вовсе не поэтому, а потому что хотел принести пользу людям. А для страховых компаний у меня есть обалденная форма страховки – «Отчётное страхование». Это даже не страховая компания – это услуга, причём услуга не страховка, а содержание и обслуживание страховой системы. Полностью компьютерной и полностью прозрачной. Суть её заключается в том, что мы в интернете открываем сайт, на серверах запускаем алгоритм искуственного интеллекта – я прекрасно помню основные тезисы и особенности этого алгоритма, и дальше каждый участник просто платит некоторую сумму на сайт – где-то десять долларов в месяц, и алгоритм сам позволяет ему решить, кому следует выплатить страховку. При этом всё движение средств – замкнуто полностью. То есть – ввод-вывод средств – без комиссий, и ничего из этой системы не забирается. Сколько было вложено, столько и будет выплачено. Это скорее форма доната пострадавшим от разного рода бедствий, а не страхование, но… это убийца страховых фирм и агентств. Сейчас объёмы страхового бизнеса в США составляют почти сравнимые с бюджетом армии масштабы. А может быть даже и побольше. Половина средств выводится как прибыль – в США такая туева хуча законов, которые позволяют страховым не производить выплаты, что это приобрело форматы супермошенничества. Суть же отчётного страхования в том, что человек, попав в трудную ситуацию – начиная от поломки машины и заканчивая пожаром и тяжёлой болезнью пишет свою кулстори на сайт, где алгоритм и пользователи совместно решают, какая часть из общего бюджета будет ему выплачена. Обычно это выплаты маленькие, и проблемы – тоже маленькие. Но суть этого не меняет. Ты откладываешь деньги, когда у тебя они есть, не тратя их на жрачку и бухло, и получаешь помощь, когда она тебе резко понадобилась. Если денег отложено больше, чем получено помощи – то ты сделал доброе дело для других людей, можешь собой гордиться. Это вам не в железных костюмах прыгать и из лука делать пиу-пиу. Это реально людям помогает переживать мелкие неурядицы в жизни, от сломавшейся хрен знает где машины до урагана, который разрушил дом до основания. Коммерции в этом всём ноль, деньги вообще никак не работают – только распределяются. А польза – эта система убивает рынок страхования, так как составляет ему действенную конкуренцию и по сути своей, организация никак не заинтересована в невыплате, потому что организация прибыли не приносит. Вообще. Никакой. Ноль. Алгоритмы со временем совершенствуются и позволяют всё лучше и лучше отделять мух от котлет и предоставлять ту сумму, которая необходима и справедлива, и со временем эта штука разрастается, становясь неким аналогом финансового социализма и общественной помощи нуждающимся. Для них – тех, кто гребёт деньги лопатами и ничего никому не платит – я суперзлодей, который жаждет разрушить весь мир. Их мир. Осталось только научиться злобно хохотать. Чую, скоро на меня уже начнут покушения делать. Джонс улетел обратно в Нью-Йорк, а я – спешил. В Соковию, на заключительный акт пьесы о погибающем, но не сдающемся альтроне.