Глава 33. Святой Эразм Формийский
5 сентября 2023 г. в 00:00
Рей и Бен провели следующие несколько часов, отдыхая в объятиях друг друга. Рей не могла припомнить другого времени, когда они находила так близко, кожа к коже, с другим человеком, не говоря уже о большом, громадном селки, который мог почти полностью спрятать ее в своих руках. Рей разрешила и была рада тяжести его ног, прижавших ее. Это было приятное и успокаивающее ощущение, к которому, Рей знала, она привыкнет очень быстро, если не будет следить за собой.
В большинстве фэнтезийных новел, которые Рей прочитала к этому моменту, время передышки до столкновения с наказанием, нависшим над романтической парой, было временем безумного секса с частотой как у кроликов с истеричными криками. Даже в их ограниченных возможностях удовлетворить сексуальный контакт так сильно, как было возможно, Рей обнаружила, что ее сексуальное желание полностью удовлетворено от четырех довольно изнурительных оргазмов. Вместо этого она слушала, как Бен сдержанно объясняет о репродукции размножении селки, пока они обнимались, лежа в кровати. Между долгими паузами, когда Рей и Бен размышляли над биологическими терминами, о которых Рей не думала с ранних годов колледжа, Бен главным образом объяснил, что его сексуальное влечение совпадает с сезоном спаривания настоящих хохлатых тюленей. Он вскользь упоминал об этом до этого, но Рей обнаружила, что он был категоричен, чтобы она узнала все детали.
— Итак, с апреля по июнь ты невероятно похотлив?
— Похотлив?..
— Эм, жаждешь секса?
— А… да. Было хуже, когда я был моложе. Однако все еще довольно плохо.
— Как часто ты имеешь в виду?
— Три-пять раз в день?
— Так много?
Бен кивнул и стеснительно отвел взгляд.
Рей рассуждала несколько мгновений.
— Я смогу мириться с этим три месяца.
— Тебе не обязательно…
— …Нет, я смогу. Не недооценивай меня.
— Хорошо, — наконец согласился он, вздохнув.
— А в остальную часть года — как это работает?
Немного поколебавшись, Бен продолжил объяснять, что он всегда был рад послужить, но его собственного сексуального желания почти не было. К его очевидному облегчению, с этим Рей тоже могла смириться.
И затем их разговор продолжался дальше. Дружеский, откровенный и честный разговор о том, что ждало их впереди. Бен перевернулся на живот, и, к горести Рей, стала видна та же вздутая метка на спине и бедре. Бен снова был привязан к ней, однако в этот раз без взаимной метки и просьбы к человеку спасти его жизнь, хоть никогда и не просил об этом вслух. Он сказал, что меньше паниковал при появлении метки во второй раз. Разозлившаяся Рей разразилась тирадой от его имени о нелепых и нелогичных правилах селки. Она пообещала Бену, что поговорит с Калех снова и разберется с ситуацией. Бен ответил простым покачиванием головы и прижал ее ближе к себе в крепком объятии. Он запечатлел на ее лбу долгий поцелуй и продолжал обнимать ее, прежде чем заговорить.
— Ты околдовала меня, тело и душу…
— Соблазняешь меня цитатой из «Гордости и Предубеждения», м-м?
Ответ вызвал у Бена короткую гримасу в уголке рта.
— Но это правда. Это природа моего вида. Проклятый или нет, первая душа, на которой мы сосредоточимся, становится нашей непоколебимой любовью — и ты стала моей. — Намек паники прорезался в последнем предложении, и он замер на несколько мгновений, чтобы собраться с силами и продолжить дальше. — Если… если следующие семь лет пройдут, и ты пойдешь дальше, не остановлю тебя. Ни капельки. Даже если ты найдешь кого-то другого.
— Бен… — Бен прижал пальцы к ее губам в мягком жесте протеста не перебивать.
— Я ограничу твое будущее счастье, — прошептал Бен ей в волосы. — Без детей. Всегда должны жить у моря. Испорченный муж селки. Не жизнь, которую ты должна выбрать для себя.
— Бен, я…
— Проживи свою жизнь по полной. Пожалуйста.
— Бен. Твой дядя и я уже все обсудили. Правда, я не расстанусь со своей человечностью, стану бессмертной или… что-то настолько сумасшедшее. Я… я оставлю многих позади, — сказала Рей, повернув голову посмотреть на его лицо, запоминая каждый изгиб. — Я не могу оставить дедушку. Он не выдержит.
Все остальное, касающееся ее прошлого, вырвалось быстро. Оставление, проблемы с доверием, даже существенная терапия, которая привела ее к тому состоянию, в котором Рей находилась сейчас. Бен внимательно слушал и поглощал каждое произнесенное слово. Он перебил всего несколько раз, когда Рей пришлось объяснить ему некоторые психологические термины или слова, которые она пыталась сделать не слишком эффектно.
— И я обещаю то же, что ты обещал мне. Ты не обязан приходить ко мне спустя семь лет. Я не буду препятствовать тому, чтобы ты получил свое счастье на твоих условиях. — Рей глубоко вздохнула, прежде чем продолжить: — Но, если ты решишь вернуться ко мне, я сделаю, все что попросишь. Когда придет время… я сожгу твою тюленью шкуру.
— Правда?
— Да. Я сделаю это, если из-за этого ты будешь счастлив.
Бен ничего не сказал, положив голову ей на грудь. Он прижался ухом к ней и слушал сердцебиение.
— Кстати, Армитаж может сделать документы в любой стране, какой захочешь.
— Да. Сказал мне об этом несколько лет назад.
— О?
— М-хм. Знал… эм, знал, что он не просто бармен довольно давно. Просто тогда у меня не было спонсора.
Рей почувствовала его моральное истощение и заметила, как язык его тела предавал мысли внутри. По правде, она чувствовала такое же истощение. Такое ощущение, будто это был последний раз, чтобы действительно поговорить об этих вещах, но Рей не могла собраться и сказать что-нибудь другое. Было слишком сложно и беспорядочно выяснять это на голодный желудок и после таких ужасных событий.
— Я уверена, наша… связь поможет нам общаться в течении этих семи лет. Мы придумаем что-нибудь таким образом, — прошептала она, собираясь погладить его мягкие как перышко волосы. — Мы со всем разберемся, когда придет время.
Они еще немного вместе подремали, пока стук в дверь от Зоры не разбудил их и заставил изо всех сил пытающуюся сохранить достоинство Рей встать, прежде чем она вспомнила, как мало беспокоился фейский народ об этой заморской концепции. Они начали одеваться. Рей натянула высохшее шерстяное платье, которое теперь пахло чистым мылом и вереском. Она помогла Бену изменить его шкуру в то же историческое одеяние, которое было на нем во время их неожиданного визита в отель. Было приятно видеть зачарованную одежду, облегающую его тело, без этих ужасных металлических украшений.
Бен настоял заплести волосы Рей и закрепил их для их визита ко двору и аудиенции с королевой. Рей оценила этот жест, пока его руки успокаивали ее подскочившие нервы.
По коридорам их сопровождали восемь охранников, включая того, заметила Рей, который скинул ее в подводный бассейн. Придворные десятками собирались в коридорах, чтобы посмотреть на наследного принца и его человеческую любовницу, маршировавших к своей судьбе. Много пар мертво смотрящих глаз наблюдали на каждым их шагом. Чувствуя беспокойство Рей, Бен потянулся к ее руке и переплел их пальцы.
Королева сидела на троне, разговаривая с По и Исекой слева и Лукасом справа. Калех полулежала на бархатном стуле рядом с троном. К своему неожиданному удивлению, Рей увидела Маз и Клауда в своем обличие пожилого человека, которые сидели на низких стульях, прилегающих к приподнятой платформе, на которой находился трон. Маз покрыла свои волосы красивым шелковым платком, который Рей никогда у нее раньше не видела.
Калех первая заметила приход принца. Она элегантно подвинулась, усевшись на краю стула, скрестив ноги в лодыжках. Двор вокруг них затих, когда самые высокие из стражников объявили их прибытие. По и Исека сели рядом с троном, скрестив ноги, а Лукас встал по стойке смирно рядом с сестрой.
— Ваше величество, — начал стражник. Он подождал, получив внимание Лайл, прежде чем продолжить свою речь. — Наследный принц, лорд Бейрикхарт из Найласа, и его гость, мисс Рей Джонсон из Бостона, настоящим человеческая подопечная Мансы МакКинли, защитницы Аранских островов, просят вашей аудиенции.
— Что мой сын просит у меня? — На лице Лайл было стоическое выражение, пока она говорила, не показывая ни грамма тепла, которое Рей видела только вчера.
Бен перебил на ирландском. В толпе послышались вздохи.
— На английском, пожалуйста, — сказала королева сухим тоном.
— Я отрекаюсь от титула принца. — Он говорил медленно и аккуратно, чтобы убедиться, что вся грамматика была верной.
Больше сдавленных шепотков и грязных взглядов появилось в аудитории. Бен смотрел ровно, прямо, в его глазах плясал революционный огонек.
— Семь лет назад расследование смерти лорда Ханса из Корка привело тебя в изгнание. Сегодня мы ищем более серьезные последствия твоих действий, имевших место быть прошлой ночью. Отрицаешь ли ты, что вчера убил сэра Слоуна, серого лорда из Буррена?
— Нет. Я убил Слоуна.
Еще больше приглушенных разговорчиков эхом разнеслось вокруг. Толпа притихла, когда Лайл подняла руку.
— Этим утром ты частным образом ознакомился с листом наказаний, уготованных тебе нами. Ты соглашаешься с процедурами, которые будут проведены над тобой?
— Да.
Рей взглянула на Бена, который отказывался встречаться с ней взглядом.
— Тогда решено. Лорд Бейрикхарт из Найласа, ты лишаешься королевского титула и права рождения. Ты больше не будешь узнаваем как представитель Северного Незримого Двора и более не желателен в данных залах. Продолжительность твоей жизни будет уменьшена вдвое до приблизительно восьмидесяти семи лет. Ты никогда не сможешь иметь потомство. За твое влечение к этой человеческой смертной ты проведешь две тысячи пятьсот пятьдесят четыре дня в разлуке с ней, прежде чем вы снова сможете воссоединиться. Ее смотрители, Маз МакКинли и Клауд О’Салливан, убедятся, что при вашем воссоединении твоя тюленья шкура будет сожжена и окажется непригодной для использования в течении сорока восьми часов. Да будет известно, что сказанное мной сегодня является финальными последствиями твоих действий. Ты принимаешь эти условия?
Бен крепко сжал руку Рей. Рей сжала его руку в ответ.
Я здесь. У тебя получится.
— Да. Я принимаю условия.
— Хорошо. Пусть так же будет известно, что я назначаю своего мажордома, сэра По Дэймона, и леди Исеку новыми наследниками трона после моей смерти.
Рев суеты заполнил комнату. Придворные выстроились поприветствовать своих новых наследников, пока другие косились на Бена и Рей и начали окружать их довольно угрожающим способом. Стража выросла вокруг пары и быстро вывела их из тронного зала.
Маз и Клауд проследовали за группой по коридорам, пока все они не вошли в комнату, в которой Рей признала кабинет Лукаса. В центре комнаты стояли два гроба, сделанные из неокрашенного дуба и обложенные сушенным тростником. Рей сжала руку Бена мертвой хваткой. Стража выстроилась у стен, и Клауд убедился, что две двери в комнату были закрыты, прежде чем Маз обратилась к Рей.
— Теперь, когда мы с этим закончили, мы вернем тебя в отель в этом, — беззаботно сказала Маз, рукой указывая на гроб, который был покороче. — Роуз будет рада увидеть тебя в целости и сохранности. Она настояла сделать тебе поздний обед, поэтому тебя будет ждать теплая еда, когда ты прибудешь.
— Подождите… это все? — воскликнула Рей со скрипом. — Я не успею попрощаться?
— У тебя было все утро, разве нет? — спросила Маз, растерянность явно слышалась в ее голосе.
— Не так, как я бы хотела…
— Что ж, давай побыстрее. Нам не нужна здесь попытка убийства, пока мы ждем.
— Без уединения?
— А ты что думала? — спросила Маз, теперь уже с сарказмом. — Две минуты.
С покрасневшим лицом Рей повернулась к Бену и обхватила руками его шею. Она притянула его ближе и прижалась лбом к его лбу.
— Думаю, тогда это наше прощание.
— Не прощание. Просто до встречи.
— Не так, как я себе это представляла.
— Хотела увидеть меня в виде тюленя снова? — дразняще спросил Бен.
— Не то чтобы у меня будет еще много возможностей, — пошутила в ответ Рей.
— Тогда поприветствую тебя в виде тюленя, когда мы снова встретимся. Как насчет этого?
— Хорошо, хорошо.
— Сделаю для тебя. Без вопросов.
— Спасибо. Черт, семь лет — это долго. — Дыхание Рей комом застряло в горле. Она почувствовала, как слезы собираются в уголках глаз.
Бен крепко обнял ее за талию и в последний раз отчаянно поцеловал. Рей поцеловала его в ответ с той же дикостью, путаясь пальцами в его волосах. Они оторвались друг от друга в последний раз, и Бен улыбнулся ей одной из его мальчишеских улыбок. В груди у Рей заболело.
— Мама не упомянула, что мы не можем обмениваться письмами во время нашей разлуки.
— Тогда пиши мне часто.
— Так часто, как смогу.
— Обещаешь-обещаешь?
— Обещаю-обещаю.
Кивнув, Рей неохотно отошла от Бена. Она отвела взгляд от своего селки. Если она посмотрит на него еще раз, то не сможет уйти.
— Ты готова? — мягко спросила Маз.
— Да. Давайте вернемся на Инишмор.