Реальные истории

Света родилась в семье потомственных военнослужащих. Мама её ефрейтор (вечный, как любит шутить папа Светы), а отец дослужился уже до звания майора. Жизнь семьи военнослужащих это постоянные переезды, гарнизоны, общежития… В общем Свете приходилось часто менять школы, по новый заводить друзей. Господи, как её это бесило. Поэтому в тот день, когда отец объявил, что его переводят в другую воинскую часть, Света закатила истерику. За три года, которые прошли спокойно без переездов, она настолько привязалась к своим новым друзьям, что для неё было немыслимо вот так взять и уехать. Не-мы-сле-мо! Света плакала, кричала, крушила всё вокруг. Затишье насупило часа через три. Девочка прекратила бить посуду и сев в углу тихо поскуливала, качаясь из стороны в сторону. Родители всё это время находились в комнате и даже не пытались успокоить дочь. Знали – это бесполезно. Тем более, что им тоже пришлось пройти через подобное. В конце концов они тоже дети военнослужащих. Когда Света прекратила скулить и раскачиваться, к ней подсела мама и, обняв дочку, стала успокаивающе гладить по голове. -Тихо, тихо. Мы что-нибудь придумаем, – шептала она. И придумали. Отец уехал в воинскую часть, в которую его перевели, а мама и Света остались. Светина мама не стала простить перевода. Начались трудные времена. То папа приезжал к ним, то мама со Светой к нему в общежитие. Но встречи их были редки. Как ни как расстояние между воинскими частями, в которых они жили, было не маленьким. Света училась в школе в соседнем городе, до которого нужно было около часа ехать на автобусе. До автобусной остановки идти приходилось минут двадцать, да и по приезду в город до школы пройти нужно было значительное расстояние, а поскольку автобус приходил по расписанию в город за десять минут до звонка на первый урок (но чаще всего он опаздывал или мог вообще не прийти), Свете приходилось в школу бежать, да так, что быстрейшие спринтеры мира могли бы позавидовать её скорости. Весной и осенью это ещё терпимо, но зимой… Зимой начинался ад! Мороз под минус двадцать восемь, скользкая дорога. А если дорожники прекращали чистить снег, жизнь останавливалась. Когда сугробы превышают твой рост раза в три, когда снег, лежащий там, где предположительно находится дорога, тебе по пояс. Да в конце концов, когда даже «КАМАЗ» застревает в это чёртовом снегу, ты проклинаешь всё и вся. А в особенности одно жирного подонка, который сидит в своём тёплом кабинете и кладёт к себе в карман деньги налогоплательщиков. Деньги, которые можно было потратить на починку дороги, на чистку снега, на новое оборудование в больницу! В минуты, когда сил больше не было идти до автобусной остановки и хотелось телепортироваться домой, Света задумывалась об убийстве бригады дорожной службы, которая сегодня решила обойти этот участок дороги, чтобы вернуться побыстрее в город и о самых ужасных пытках для «жирного подонка». В такие моменты в девочке просыпалась беспощадная воительница, готовая пролить реки крови, ради достижения своей цели. Но Света брала себя в руки и шла дальше, к автобусной остановке, потому что ей нужно было в школу. Она чертовски хорошо знала, к чему может привести её неявка. Нет, учителя Свету не ругали, они прекрасно всё понимали. Вот только Света входила в десятку лучших учеников класса, а потому любой пропуск для неё был равносилен смерти, так как ей было сложно потом вникнуть в материал, который разбирали без неё. Она слишком долго шла к статусу одной из «лучших в классе» и не могла так просто отступить, бросить покорённую вершину и спуститься вниз. И поэтому она упорно прокладывала путь в снегу. В общем сложно было Свете, сложно было её маме, которая кстати говоря через два года такой жизни, успела родить своей дочурке младшего братика. Но вот наступили зимние каникулы и Света с мамой и младшим братом приехала к папе в общежитие. В общежитии было довольно мрачно: обшарпанные стены, поломанный паркет на полу коридора, не горящие кое-где лампочки, порождающие островки темноты, да и отсутствие нормального отопления тоже как-то позитива не прибавляла. Жутковатая в общем атмосфера, наводящая на мысли о разных кошмарах, почерпнутых из ужастиков и триллеров. Вот выходишь ночью в полутёмный коридор, окутанный безмолвием, нарушаемым лишь тихим поскрипыванием старого паркета под ногами, и спрашиваешь себя: «Демонов ведь не существует?». А вокруг ещё холод собачий, пробирающий до самых костей. Знакомых у Светы в общежитии не было, а выходить на контакт с кем-то из соседей, было как-то боязно, поэтому она почти постоянно сидела в комнате с младшим братом, развлекая его, и себя в некоторой степени, тем, что делала всякие глупости в стиле закоренелых клоунов. Шестимесячный мальчуган хохочет, глядя на дурачащуюся сеструху, а той только и надо, чтоб ребёнок не плакал. Да и самой девушке становиться как-то веселее от детского смеха, уже не так давили стены старого мрачного общежития для военнослужащих. И вот неделю спустя Света кое-как освоилась и уже привыкла к окружающей обстановке. Ни с кем из соседей она так и не заговорила, но к периодическим столкновениям с ними относилась более спокойно. С учётом того, насколько трудно девочка сходится с новыми людьми это было большим прогрессом. Смешно конечно, но четырнадцатилетняя Света внутренне была совершенно ребёнком, немного замкнутым и очень стеснительным, несмотря на многочисленные переезды, которые должны были бы ей помочь набраться опыта в общении с людьми и избавить от боязни незнакомых людей. Мама Светы, в отличии от своей дочери, с соседями по общежитию подружилась очень быстро и часто с ними перебрасывалась парой фраз. В общем, после очередного короткого разговора с одной из соседок, которая вернулась от родственников, у которых гостила, мама Светы пришла в комнату крайне раздражённой и бубнила поднос что-то неразборчивое. Света удивилась поведению матери и сразу поинтересовалась что случилось. -Скажи, я старая? – спросила женщина, не удостоив дочь ответом. -Нет… Почему ты спрашиваешь? Женщина некоторое время молчала и мрачно ходила по комнате, а потом повернулась к дочери: -Встретила только что тётю Лиду… Ты ведь знаешь её? -Знаю, - ответила девочка совершенно не представляя о ком говорит мама, но смутно догадывалась, что она вполне может иметь ввиду толстую улыбающуюся женщину с маленькими хитрыми глазками, которую Света сегодня встретила в коридоре, когда возвращалась с братом с прогулки. Не зря же та странная незнакомка интересовалась «сколько лет ребёночку» и «легко ли справляться с ним». -И она у меня спросила… - женщина запнулась. – Я ведь не старая? -Нет, мама, ты ещё молодая и красивая. Так что спросила тётя Лида? Мать Светы изобразила щенячий восторг, видимо пытаясь показать выражение лица соседки, когда та с ней говорила, и приторно сладким заговорила: -А ваша дочь уже родила? Надеюсь без осложнений, а то она бледненькая какая-то и худенькая совсем. Света покраснела, потом побледнела, посмотрела на детскую кроватку, в которой спал младший брат, и наконец выдала тихим дрожащим голосом: -Но мне ведь только четырнадцать лет…