Дети Мориарти

      За окном кареты проносились дома, мелькали магазины и разные лавки. Два мальчика, сидящие друг напротив друга, смотрели в окна, ожидая приезда домой. У одного, одетого в чёрный костюм и чёрный цилиндр, в руках был странный бумажный пакет, набитый сваренным картофелем. Мальчик выглядел намного младше своего спутника, ему нельзя было дать и одиннадцати лет. Другой же, одетый в синий костюм, держал в руках свой синий цилиндр. Он выглядел намного старше, лет четырнадцать или, может, чуть больше. Неожиданно старший протянул руку и взял одну картошку. — Что ж, придётся и мне стать соучастником преступления моего дорогого брата, — улыбнулся он.       Младший в ответ тоже улыбнулся, хотя и несколько смущённо. — Не стоит вам этого делать, сэр Альберт, — увидев нахмуренные брови, он поспешил исправиться. — Не стоит тебе этого делать, брат Альберт. — Брось, Уильям. Все равно никто не узнает! — беспечно отмахнулся старший и разломил картошку пополам. — Будешь? — Уговорил, — сдался Уильям и взял протянутую половинку.       Они съели свои части как раз до того, как карета остановилась у особняка. Выйдя наружу, Уильям сразу же увидел своего родного младшего брата Льюиса и дворецкого семьи Мориарти. Последний склонился над мальчиком, словно чёрная ворона, и что-то говорил ему сквозь зубы. Льюис отрицательно мотал головой, не отступая ни на шаг. В руках он держал метлу, но ничего не делал. — Льюис! — Уильям кинулся к нему. — Брат! — с облегчением воскликнул младший, поворачиваясь на звук.       Старший подбежал к нему, обеспокоено осматривая его лицо. Брат был бледен — совсем недавно ему сделали операцию, и он ещё не восстановился. Почему он стоял на крыльце, тогда как должен был находиться в комнате и отдыхать?! — Что здесь происходит? — сердито спросил Альберт, выходя из кареты. — Сэр Альберт, этот выродок отлынивает от работы! Я сказал ему, чтобы он подмел ступеньки тщательнее, но он отказывается. Говорит, что они и так чистые. — Опять ты делаешь то, что тебе не говорили! — вспылил старший. — Почему ты не в постели? — выпалил Уильям, не слушая разборки брата и дворецкого. — Льюис, тебе нужно больше спать! — Прости, брат, — младший улыбался, совсем не чувствуя вины. Кажется, он просто был счастлив, что старший снова рядом с ним. Когда они были вместе, ему было намного спокойнее.       Уильям перевёл взгляд на дворецкого, сделал для себя какие-то выводы, посмотрев на его злое лицо, и осторожно передал Льюису за спиной бумажный пакет. Брат, понимавший его с полуслова, мгновенно забрал все и вопросительно взглянул на Уильяма. — Иди в комнату, Льюис. Я здесь разберусь сам.       Младший кивнул и быстро и бесшумно исчез в доме. Привычка быть незаметным, выработанная годами, все никак не хотела уходить. Впрочем, это был полезный навык, и оба мальчика не спешили его забывать. Уильям проводил брата глазами и повернулся к дворецкому. Тот шумно дышал, едва сдерживая ярость. Только присутствие Альберта не давало ему выплеснуть весь гнев на Уильяма. Он одарил мальчика тяжёлым взглядом и выплюнул: — Леди Мориарти желала тебя видеть, как только ты появишься. Поторопись, она в оранжереи.       Уильям ничего не сказал и скрылся в доме. Чтобы попасть в оранжерею, нужно было пройти через весь особняк и выйти на другой стороне. Там был небольшой садик, в котором обычно проводились разные мероприятия вроде five o'clock* и других. Там же была и оранжерея, в которой сейчас находилась леди Мориарти.       Уильям тяжело вздохнул. По правде сказать, он думал, что госпожа ушла на чаепитие к другим графиням. Но, видимо, она передумала и решила остаться ухаживать за цветами. Была в оранжереи зона, в которой росли любимые цветы леди Мориарти, а она никому не давала заниматься ими и сама присматривала за своими любимцами. Наверняка леди и в этот раз была там.       Уильям осторожно приоткрыл стеклянную дверь и заглянул внутрь. Оранжерея всегда была загадочным местом. Тут было очень тихо и спокойно, мир был абсолютно неподвижен. Странные растения покачивали своими тяжелыми листами, иногда приоткрывая большие коричневые горшки, в которых росли маленькие цветочки. Они были самых разных оттенков — и красные, и синие, и желтые, и оранжевые, и белые. Цветы покачивали красивыми бутонами, будто тихо приглашали: входи, не бойся. На их нежные лепестки аккуратно ложились солнечные лучи, проникавшие сквозь большие окна в крыше. В их свете можно было заметить маленькие капельки испарений, которые поднимались все выше и выше, собираясь на стёклах. Тут было тепло и очень уютно, а ещё совсем не чувствовалось присутствие города. Казалось, тут начинались дикие джунгли, о которых рассказывали разные книги о путешествиях. А Уильяму всегда хотелось увидеть мир.       Он осторожно шагнул внутрь, старательно закрыв за собою дверь, чтобы не допустить проникновение города в эти дикие леса. Потом медленно пошёл между большими растениями, порой отодвигая их мясистые листья и тонкие лианы. Мальчик шёл как бы нехотя, будто оттягивая момент, когда придётся вновь выйти наружу и окунуться в обыденную атмосферу Лондона. — Кто-то пришёл? — услышал он женский голос.       Непроизвольно Уильям вздрогнул, однако тут же собрался и вышел из-за растения. Леди Мориарти обнаружилась в конце оранжереи. Она стояла за небольшой шторкой, четко показывавшей границу владений хозяйки поместья. Женщина занималась очередными цветами в горшке, и Уильям подумал, что она, должно быть, слишком занята, а значит, не будет долго держать его тут. — Это ты? — леди Мориарти кинула на него короткий взгляд через плечо. — Уже вернулся? Ты отнёс письмо, как я тебе велела? — Да… матушка.       Листья тихо колыхались от лёгкого сквозняка. Солнце скрылось за тучами, будто больше не хотело освещать оранжерею. Цветы склонились бутонами друг к другу, точно начали опасливо перешептываться. Мальчик же улыбнулся, потому что уже понимал, какая реакция последует. — А это прогресс! — заметила леди Мориарти, оборачиваясь и с улыбкой глядя на ребёнка. — Ты наконец перестал называть меня «миссис Мориарти». — Вы ведь сами просили, миссис Мориарти, — чуть ехидно сказал Уильям. — И опять! Я спугнула тебя! — деланно расстроено воскликнула женщина.       В ответ мальчик только непринуждённо рассмеялся, и леди Мориарти последовала его примеру. Она тщательно вытерла руки, чтобы избавиться от земли, и подвинула стул Уильяму. — Садись, рассказывай, что в городе видел, — ласково сказала женщина.       Мальчик присел и стал беззаботно болтать ногами, поглядывая на леди Мориарти. Она же снова занялась цветами — прямо перед ней на столе стоял большой горшок, в котором распустились какие-то красивые красные бутоны. — Ничего особенного, все примерно так же, — пожал плечами Уильям. — Люди работают, пытаются заработать себе на жизнь. Я столкнулся с парочкой мужчин, которые делали ставки на лошадей. Помог им немного. — Иногда я забываю, что ты у нас гений, — миссис Мориарти бросила выразительный взгляд на ноги Уильяма. Мальчик тут же перестал ими болтать. — Как же ты это сделал? — Я просто проанализировал все данные, которые имел, и вывел, что с вероятностью в девяносто процентов победит только одна лошадь, — пояснил Уильям.       Леди Мориарти только покачала головой, невольно с гордостью улыбнувшись. Глядя на неё, мальчик вдруг испытывал странное чувство удовлетворение. Ему почему-то хотелось увидеть такую улыбку на её губах. — Ты большой молодец, Лиам, — мягко сказала женщина. Она обычно называла его так, когда была довольна им и хотела показать свою нежность. Мальчик, наверное, никому бы не признался, как сильно нравится ему это прозвище. — Если бы это было возможно, я бы отправила тебя учиться как можно раньше. Такому таланту нельзя пропадать. — Я хочу дождаться Льюиса, — робко произнёс Уильям, глядя на листья.       Никому не была понятна их сильная связь. Лиам и Льюис были вместе с самого рождения, они через многое прошли, и все испытания навеки связали их прочной верёвкой. Они не мыслили жизни друг без друга. Остальные люди легко бросали своих друзей, забывали своих родных, а потому не могли понять двух братьев, которые так сильно любили друг друга. Миссис Мориарти не была исключением. Однако она хоть и не понимала, но принимала их связь и любовь. Может быть, поэтому Уильяму так нравилось проводить с ней время. — Понимаю, — ласково сказала женщина. — Потому я и не стала отправлять тебя в Итон так рано. Дождёшься Льюиса, и вы вместе поедете.       Лиам радостно улыбнулся. — Спасибо вам, матушка! — Не благодари, это мой долг — сделать все возможное, чтобы вам было хорошо, — отрезала она.       Мальчик только шире улыбнулся. Он знал, что леди Мориарти не любила, когда её благодарили за незначительные, на её взгляд, вещи, и знал, что в такие моменты она становилась холодной и строгой аристократкой. Но в то же время Уильям прекрасно понимал, что она все-таки любит их и потому так старается, чтобы им было хорошо. — Что ещё ты делал в городе? — поинтересовалась леди Мориарти, отставляя один горшок и принимаясь за другой. — Я помог одной женщине: у неё не росли цветы, и я посоветовал добавить немного уксуса. — Отличная мысль. — После я поговорил с теми мужчинами, после ко мне подбежал ещё один и… поблагодарил за мой совет, который я дал ему на прошлой недели. А потом мы с Альбертом сели в карету и поехали домой, — закончил рассказывать Лиам. — Плодотворный день, — заметила леди Мориарти, рассматривая цветы. — Ты много всего сделал, так что теперь можешь отдыхать. Надеюсь, уроки на понедельник у тебя готовы? — Готовы, матушка, — Уильям все ещё не привык к тому, что кто-то следит за его делами и его обязанностями, но старался не показывать этого, чтобы лишний раз никому (по большей части, самому себе) не напоминать о своём происхождении. — Вот и славно. Кстати, где твой старший брат? — Альберт? Ну, мы расстались у крыльца… — Уильям замялся.       Он не был уверен, что стоит пересказывать миссис Мориарти сцену с дворецким. Мальчик просто подумал, что это было совсем неважно и что они со всем справились, поэтому не стоит беспокоить женщину. К тому же дворецкий принадлежит к семье Мориарти, тогда как они с Льюисом оказались в этом доме по воле случая.       Конечно, женщина проявляла сильнейший интерес к их судьбе и пыталась сделать так, чтобы они чувствовали себя в поместье как дома. Уильям смутно догадывался, что это стоило ей больших трудов, потому что не все члены семьи были готовы принять простолюдинов в доме. Граф Мориарти все чаще отсутствовал, просто чтобы не вмешиваться в дела семейные, тогда как его младший сын и родной брат Альберта, тоже Уильям, постоянно делал все возможное, чтобы вытравить сводных братьев из дома. Обстановка в семье и так была не очень хорошей, и Лиам старался лишний раз не накалять её. Чем больше ссорились представители аристократии, тем более шатким становилось положение братьев в доме. Потому Уильям обычно не просил помощи хозяйки поместья. — Что-то случилось?       Леди Мориарти было не провести. Она почему-то всегда чутко чувствовала, когда что-то случалось с детьми, и всегда пыталась помочь им. Но Уильям, все ещё не привыкший доверять кому-либо, только покачал головой. — Ничего особенного, матушка.       Женщина оставила горшок с цветами, снова вытерла руки и повернулась к мальчику. Смерив его пристальным и немного обеспокоенным взглядом, она твёрдо сказала, уперев руки в бока: — Лиам, расскажи мне, что случилось. Я ведь чувствую, что что-то произошло.       Уильям заколебался. С одной стороны, ему хотелось рассказать о сцене с Льюисом, чтобы защитить брата, а с другой стороны, он понимал, что ни к чему особенному это не приведёт. Они только заслужат гнев графа Мориарти, который все ещё оставался главой семьи и был волен делать в особняке все, что вздумается. Но леди Мориарти смотрела на него так, что становилось ясно: ей все равно, что подумают другие, она должна знать, что беспокоит Уильяма. — Когда мы с Альбертом приехали, я застал Льюиса и дворецкого на крыльце дома. Кажется, брат подмёл ступеньки, но дворецкий был недоволен. Сказал, что он подмёл их не слишком тщательно… — тут Уильям спохватился и быстро встал, поднимая голову. — Миссис Мориарти, я сам все подмету! Я все сделаю вместо Льюиса!       Нежная рука мягко погладила его по голове, успокаивая. Он вздрогнул, однако не отстранился, лишь всмотрелся в лицо леди Мориарти. В карих глазах женщины было множество эмоций, и мальчик явственно смог разглядеть лишь недовольство и сожаление. — Этого дворецкого давно пора уволить — он слишком своеволен и постоянно доставляет проблемы. Сегодня же его в этом доме не будет, — решительно сказала леди Мориарти. — И не вздумай подметать крыльцо, Лиам! Это задача служанок, а ты только костюм испортишь. Что касается твоего брата, то я велела ему лежать в постели, но он, конечно, не стал, так? Иначе как бы он попался на глаза дворецкому?..       Она грустно покачала головой и с легкой усмешкой добавила: «Непослушный!» Уильям не смог удержаться и вздёрнул брови в удивленном жесте. Он никак не мог привыкнуть, что эта странная аристократка заботилась о них. Когда они только пришли в этот дом, Уильям ожидал совсем другой приём. Но леди Мориарти сразу взяла их под своё крыло и все это время старательно оберегала от нападок графа Мориарти, который обычно доставал детей с помощью дворецкого, и другого Уильяма. Мальчики были благодарны ей за это, однако каждый раз эта забота все равно поражала их. — Граф Мориарти будет недоволен… — нерешительно проговорил Лиам. — Это неважно, — решительно отрезала леди Мориарти. — Важно, чтобы никто не смел даже пальцем тронуть вас.       Она подошла к колокольчику и вызвала служанку. Когда та появилась, хозяйка поместья сразу же сказала ей пойти и проверить Льюиса, чтобы он лёг в кровать и попытался уснуть. Покорно кивнув, служанка выбежала из оранжереи. Сама же леди Мориарти вновь занялась цветами.       Уильям вновь устроился на стуле и стал сидеть тихо. Он боялся, что его прогонят в комнату, чтобы он учил уроки, и потому старался быть как можно незаметнее. Ему хотелось ещё посидеть в этих джунглях, хотелось даже пофантазировать о дальних путешествиях. Прикрыв глаза, мальчик стал воображать себя искателем приключений где-нибудь на далёком острове возле загадочной Африки. Или в таинственных джунглях Амазонки — тоже интересно. Он представил, как они с Льюисом решительно идут вперёд, срубая катанами листья деревьев и прорубая себе дорогу вперёд и вперёд. Огромные змеи и ядовитые пауки их не пугают, они вместе идут к цели и обязательно её достигнут.       Льюис… Его брат всегда был слаб здоровьем, и вот теперь на него навалилась новая болезнь. К счастью, операцию сделали вовремя, однако Уильям все равно переживал. Чтобы окончательно и без последствий поправиться, Льюис должен был следовать рекомендациям врача. Но как он мог им следовать, когда его заставляли убираться на крыльце?! — Твой брат будет в порядке, — неожиданно сказала леди Мориарти, нарушая тишину в оранжереи.       Уильям вздрогнул, открыл глаза и вопросительно посмотрел на женщину. Она уже закончила с цветами и сейчас просто стояла и смотрела в сторону. Проследив за её взглядом, мальчик увидел нарциссы. — Ты ведь знаешь легенду о Нарциссе, так? — спросила леди Мориарти. Уильям кивнул, хотя вопрос, вероятно, был риторическим. — Вопреки мифу, сами нарциссы достаточно неприхотливы в уходе. Надо просто поливать их чаще и убирать засохшие части — в остальном же ухаживать за ними нужно как за другими цветами. Нарциссы отличаются зимостойкостью — то есть, легко переживают трудные холодные времена.       Она немного помолчала. Лиам слушал её внимательно, запоминая каждое сказанное слово. — Твой брат такой же. Льюис очень сильный, хотя и выглядит как слабый цветочек, — леди Мориарти слабо улыбнулась. — Он справится со всем, я уверена. И ты будь уверен. Поверь в него, Лиам.       Мальчик кивнул, поражаясь тому, как легко она прочла его мысли. Может, все хорошие мамы так умеют делать — читать мысли детей и знать, что беспокоит их? Ему почему-то стало очень тепло от этой мысли. — Какие тебе нравятся цветы? — женщина внезапно сменила тему, повернувшись к нему.       Уильям задумался. Он никогда не думал о цветах, которые любил бы. Ему нравилось, когда вокруг все цвело, и не имело значения, что именно. Возможно, ему нравились розы, которые росли у ограды поместья. А может, ему нравились полевые цветы, которые так страшно звучали на латыни и которые были совсем не страшными в реальной жизни.       Он беспомощно огляделся, ища ответ на свой вопрос. Это казалось сейчас таким важным, хотя ничего бы не случилось, если бы Уильям назвал просто любые цветы. Его взгляд упал на белые, только что распустившиеся бутоны, и он вдруг понял, какие цветы ему по-настоящему нравятся. — Лилии! — воскликнул он, сам в восторге от найденного ответа. — Мне нравятся лилии!       Леди Мориарти чуть улыбнулась, но как-то невесело. — Лилии, значит… Лилии довольно привередливы, за ними нужен глаз да глаз. Они с трудом переживают зиму и особенно зависимы от состояния почвы… Капризные цветы, — она коротко усмехнулась. — Но лилии обычно символизируют чистоту души, непорочность и иногда даже искренность. А ты, Лиам, самый светлый мальчик, которого я когда-либо знала.       Уильям, поначалу расстроившийся из-за того, что его цветы были капризными, радостно улыбнулся и чуть застенчиво кивнул. — Спасибо, матушка! Леди Мориарти тихо рассмеялась и ласково потрепала мальчика по голове. Тот уже не вздрогнул, даже напротив, прильнул к ладони и подумал, что так, должно быть, делают все мамы. — Пойдём-ка к твоему брату, посмотрим, лёг он в кровать или опять пошёл гулять куда-то, — почти весело сказала женщина, беря Уильяма за руку.       Мальчик послушно двинулся за миссис Мориарти, которая решительно направилась к дому. Уильям немного взволновала её твёрдая походка, и он запоздало подумал, что леди осталась недовольна поведением Льюиса. Может быть, не стоило об этом рассказывать? Но теперь был шанс избавиться от надоедливого дворецкого, поэтому Уильям решил, что не будет жалеть.       Они прошли наверх, в комнату Льюиса. Леди Мориарти зашла внутрь, мальчик же прежде осторожно заглянул в спальню. Его младший брат сидел за столом и читал какую-то книгу, когда они вошли. Стоило миссис Мориарти оказаться в комнате, как он поднял голову и издал какой-то странно-испуганный писк. Женщина только покачала головой. — Льюис, я тебе что велела, когда уходила? — Постараться поспать, миссис Мориарти, — тихо ответил мальчик, втянув голову в плечи.       В отличии от брата, Льюис все никак не мог привыкнуть называть леди «матушкой». Это немного огорчало миссис Мориарти, но она не торопила ребёнка, очевидно, полагая, что он должен сам принять её. — Тогда что ты делаешь за столом? Сейчас же в кровать.       Женщина говорила не слишком строго, однако Льюис мгновенно захлопнул книгу и кинулся переодеваться. Уильям только успел заметить его светлую макушку, и уже через секунду мальчик оказался в постели. Карие глаза робко посмотрели на леди Мориарти, а маленькие ручки натянули одеяло до подбородка. — Отлично! А теперь… — женщина подошла и укутала Льюиса получше, — расскажи-ка мне, как часто ты прибираешься по указу дворецкого.       Младший только коротко вздохнул. Кажется, у него даже мысли не возникло заподозрить старшего в том, что это он рассказал все леди Мориарти. Он качнул головой и, отведя глаза, тихо проговорил: — Нечасто, миссис Мориарти, простите. — Ты вообще не должен убираться в этом доме, понимаешь? — терпеливо проговорила женщина, ласково погладив его по голове. — Это задача служанок.       Льюис кивнул, хотя было видно, что он сделал это просто, чтобы леди Мориарти прекратила этот разговор. Она лишь коротко вздохнула, очевидно, понимая, что к этой теме им ещё придётся вернуться. Но сейчас нужно было дать Льюису отдохнуть, поэтому она повернулась и мягко позвала Уильяма, который все ещё мялся у двери: — Лиам, иди сюда.       Мальчика не нужно было просить дважды. Он мгновенно оказался возле кровати Льюиса и, присев, взволновано посмотрел на брата. Младший только нежно улыбнулся ему, беря его за руку. Без этого он никак не мог уснуть, и все они об этом знали. Однако никогда не говорили об этом, потому что такое было слишком важным, слишком личным, чтобы произносить это вслух. — Постарайся поспать, Лью, хорошо? — ласково сказала леди Мориарти, погладив мальчика по голове. — Хорошо, ма… миссис Мориарти.       Лёгкая печаль промелькнула в её глазах, но она ничего не сказала, лишь продолжила гладить Льюиса по голове, успокаивая его. Уильям держал его за руку, поглаживая её большим пальцем. Спустя некоторое время мальчик наконец стал прикрывать глазки и засыпать. Его грудь мерно вздымалась, однако ручка не выпускала ладонь брата. Старший был не против, он мягко улыбался и смотрел на Льюиса с нежностью. Миссис Мориарти перестала гладить ребёнка по голове, решив более не тревожить его. Она просто осталась сидеть рядом с Льюисом, дожидаясь, когда он окончательно уснёт. — Матушка, вы ведь не избавитесь от дворецкого? Как будет прислуга без него?.. — спросил Уильям, когда ему показалось, что его младший брат уснул достаточно глубоко. — Избавлюсь, конечно, — мотнула головой леди. — Мы наймём нового, и он, разумеется, пройдёт тщательную проверку, прежде чем приступит к своим обязанностям. — Не делайте этого, матушка… Граф Мориарти будет недоволен… — почти что прошептал мальчик, старательно не глядя на женщину.       Нежная рука взяла его за подбородок и заставила посмотреть леди Мориарти в лицо. Карие глаза были полны решимости и ещё какого-то странного чувства, в существование которого Уильям испугался поверить. — Это все неважно, Лиам. Все, что важно для меня, — чтобы у моих детей было нормальное детство.       Он не мог понять, что ощутил. Просто вдруг понял, что его грудь разрывает что-то большое, необъятное. Оно грозится вырваться наружу, если он что-то не сделает с этим. Это странное чувство должно было появиться на свет, и неважно, в каком виде. Сдерживать его было просто невозможно.       Сначала появился изумленный и счастливый блеск в глазах. Следом на губах расцвела робкая улыбка. А потом его рука сама потянулась, хотя он не понял почему. Зато леди Мориарти прекрасно все поняла. Она протянула свои руки и крепко обняла мальчика, прижав его к своей груди. Не выпуская руки Льюиса, Уильям с нежностью ответил на объятия мамы и уткнулся лицом ей в плечо, чтобы все-таки сохранить это необыкновенное чувство любви в своём сердце.