***
Сломя голову Захар мчался по скверу, отделявшему станцию метро от роддома. Зелёные деревья, скамейки, гуляющие люди летели ему навстречу и в считанные секунды оставались за спиной. Он сгорал от нетерпения, не чувствуя ни усталости от быстрого бега, ни жара, ни тяжести портфеля в руке. За кронами деревьев показалось знакомое здание светло-жёлтого цвета. Осталось чуть-чуть. Неожиданно глаз зацепился за вывеску "Цветы". Он остановился в нескольких метрах от небольшого магазинчика со стеклянными витринами. —Здрасьте. У вас лилий нет? — с порога обратился он к цветочнице. —Нет, нету. Тюльпаны, розы, гвоздики, ромашки, вот, пожалуйста. Лилий нет. Эх, жаль. Её любимые цветы, как никак. —Ладно. Давайте тюльпаны. Через несколько минут Захар, держа в одной руке портфель, а в другой букет крупных красных тюльпанов, поднялся по ступенькам здания роддома и отворил тяжёлую массивную дверь. Быстрым шагом он пересёк холл, почти дойдя до лестницы, как вдруг его окликнули. —Мужчина, Вы куда? Он остановился и обернулся на голос, принадлежавший молодой медсестре, дежурящей на посту. —К жене, — последовал очевидный ответ. —Фамилия? —Стрельников. Медсестра стала искать что-то в большом постовом журнале. Прошло от силы секунд десять, которые показались Захару вечностью. —К Нателле Наумовне? —Да, — раздражённо ответил он. Сколько можно его задерживать?! —Проходите. Халат наденьте только. Наконец-то отпустили. Осталось совсем немного — второй этаж, третий, направо, прямо, ещё направо, раз, два, третья палата... Он остановился у двери, застыв с поднятой рукой, не в силах ни постучаться, ни войти внутрь. Вся решимость, во весь опор гнавшая его сюда, вмиг улетучилась, а на смену ей пришло из ниоткуда появившееся волнение. Надо собраться и взять себя в руки. Захар сделал глубокий вдох, три раза стукнул костяшками по дереву и, не дожидаясь ответа, нажал на дверную ручку, входя в палату. Нателла лежала на кровати, повернув голову набок. Она была похожа на спящую принцессу из сказки, которую нетерпелось разбудить поцелуем. Но она открыла глаза раньше, чем Захар приблизился к ней. —Милый… Ты уже пришёл… — радостно улыбаясь и протягивая руки, обратилась к нему Ната. Он тяжело опустился на стул рядом с кроватью и протянул жене букет, поспешив затем притянуться поближе и поскорее обнять любимую. —Какие красивые… — сказала она, разглядывая цветы. Захар был растерян. Хотелось всего и сразу — и обниматься, и целоваться, и взять её за руку, и кружиться по палате, держа Нату на руках, и сказать все слова любви, которые только существуют на свете!.. Но его хватило лишь на то, чтобы взволнованно прошептать: "Как ты?.." —Неплохо. В порядке. —Как всё прошло?.. —Тяжеловато, конечно, но я думала, будет труднее. А всё так быстро кончилось… минут десять, кажется, и всё. —Жаль, меня не было. Нателла на миг прикрыла глаза и улыбнулась. —Ну-у-у… Может, в следующий раз будешь… Захар тихо засмеялся и приблизился к ней. Нежно обнял за плечи, погладил свободной рукой ещё не втянувшийся живот и дотронулся губами до её щеки. Потёрся носом и оставил лёгкий поцелуй, поднялся чуть выше, ещё, поцеловал в висок, выше, в макушку, поцеловал ещё много-много раз. Чувства бурлили, как вулкан, и выплёскивались наружу поцелуями, нежными прикосновениями и объятьями. Нателла приобнимала мужа за плечи и прятала лицо ему в грудь, купаясь в море его любви, которое ласкало её теплыми спокойными волнами, в то время как из глубины тёмных вод на поверхность уже летело мощное цунами. Захар застыл на секунду, поцеловал Нату в лоб и слегка отстранился, не прекращая обнимать и гладить её. —А, собственно… Где?.. — спросил он, озираясь по сторонам. Она улыбнулась и тихо ответила: —Скоро принесут… —А ты уже видела?.. В руках держала? Нателла кивнула. Это были последние мгновения, когда они могли побыть друг с другом наедине. Одновременно хотелось и продлить их как можно дольше, и поскорее увидеть нового члена их маленькой семьи. Дверь неожиданно распахнулась и в палату вошли двое людей — врач-акушер и медсестра. Захар, как только они зашли, совсем отпустил Нателлу и сел прямо, едва дыша. —Папаша уже пришёл!.. — воскликнула женщина, завидев Захара. "Папаша"... Захар неотрывно смотрел на свёрток, который медсестра держала в руках. Он ещё не разглядел как следует, но уже понял, что в это одеялко завернут смысл его жизни. —Как самочувствие, Нателла Наумовна? — врач тем временем справлялся о состоянии Наты, —Голова не кружится? —Всё в порядке, чувствую себя хорошо. С головой всё нормально. —Так, мамочка, держите, — обратилась к ней медсестра, передавая ценный груз из рук в руки, —Почти четыре килограмма!.. Он не услышал, о чём они говорили дальше и не заметил, как врач с помощницей вышли из палаты. Взгляд был прикован к крохотной фигурке, которую Ната аккуратно прислонила к груди. Малыш, которого кто-то заботливо завернул в белую пелёнку в жёлтый горошек, смотрел на папу тёмными, как угольки, глазками. Сердце остановилось, чуть-чуть постояло на месте и вскачь пустилось в полумарафон, пробивая изнутри грудную клетку. —Эй!.. — ласково обратилась к ребёнку Нателла, —Маленький ты наш… Почему она, чёрт возьми, такая спокойная? Ни тени волнения на лице, говорит ровно и уверенно, руки не дрожат. Словно это не она буквально час назад вытащила из себя на этот свет нового человечка, за которого Захар был готов отдать свою собственную жизнь. —Какой ты славный!.. Крошечка ты наш… — продолжала Нателла, —Какие у тебя глазки!.. Захар дрожал; говорить мешал ком, вставший поперёк горла; в носу свербило. Он часто-часто моргал, растягивая сияющий от счастья рот в дурацкой улыбке. —А это папа наш, — сказала Ната, взглянув блестящими глазами на мужа, —Да? Папуля любимый… Папа, поздоровайся с сыночком, — обратилась она к нему. Захара всего передёрнуло, как от удара током. Он, наконец-то выпав из оцепенения, наклонился поближе к своим любимым и одной рукой приобнял жену на плечи, а другой осторожно обхватил её руки, державшие ребёнка, спрятав их обоих в свои объятья. —Вот такие у тебя папа и мама, да?.. Да?.. — продолжала разговаривать с ребёнком Нателла. Улыбка ни на секунду не пропадала с её лица. Малыш смотрел на неё, иногда медленно прикрывая крошечные глазки. Звук маминого голоса, по-видимому, ему очень нравился. Нателла легонько потрогала пальцем его маленький носик. Сынок тут же среагировал — широко раскрыл рот, пытаясь изобразить что-то вроде улыбки и издал какой-то свой малышовый лепет. Раскрасневшийся Захар поджал губы. Сердце щемило от радости, а разум был переполнен счастьем. Хотелось кричать, но нельзя. —Хочешь подержать? — спросила повернувшаяся к нему Ната. —Н-н-нет… Нет-нет-нет-нет-нет, — замахал он руками, заговорив впервые с момента, как к ним принесли сына. Ему и дышать страшно, а о том, чтобы до него дотронуться и тем более взять малыша на руки, Захар и думать не смел. —Боишься? — разгадала его Нателла. —Очень, — не стал врать Захар. —Он же… Маленький такой… Вдруг я что-то неправильно… Нет, не надо… — с трудом проговорил он. —А поцеловать? — предложила она. Захар тут же повернул к ней лицо и оставил на виске крепкий поцелуй. —Не меня… — рассмеявшись, ответила она, —Сына поцеловать не хочешь?.. Он хотел ещё как. Боялся, но хотел. Медленно-медленно наклонившись, Захар вытянул губы и осторожно дотронулся до маленькой детской щёчки. Ему показалось, что он поцеловал одуванчик — такой нежной и мягкой была кожа. Малыш довольно заёрзал в своих пелёнках, снова широко раскрыл ротик и радостно пискнул. Захар и Нателла сами хотели пищать от счастья. Так хорошо им обоим не было уже очень давно. —Солнышко моё… — зашептал Захар Нателле в ухо, оставив на шее пару поцелуев, —Милая… — прошептал и поцеловал ещё, —Любимая… Самая дорогая… Самая нежная… Королева моя… — не останавливался он, чередуя комплименты с поцелуями, —Люблю… Люблю… Нежная моя… Люблю… Ната подставляла лицо под поцелуи, продолжая аккуратно держать малыша в руках. —Героиня… Ты просто героиня… Мальчишку такого прекрасного родила… Моя милая… люблю, люблю… —Я тебя тоже люблю, мой дорогой… Младшему Стрельникову тем временем надоело быть гусеничкой. Он заворочался, насколько позволяла поза и по-младенчески недовольно забурчал. —Может распеленать надо?.. — предположил Захар, обращаясь к Нате. —Да, надо. —согласилась она, —Вот тут возьми, пожалуйста. Одной рукой она начала разворачивать ткань, а другой продолжала держать малыша. Захар трясущимися руками поддерживал ребёнка, пока Нателла откладывала в сторону снятые пелёнки. Он просидел в палате до самого вечера, выйдя за дверь лишь пару раз, когда жена кормила сына грудью. Тревожное состояние постепенно сменилось блаженно-счастливым. Славный получился ребёночек, прелестный. Поскорее бы привезти его домой!..***
Он долго возился в общем коридоре, пытаясь попасть ключом в замок. Хлопнула входная дверь, ведущая в подъезд. —Здравствуйте, дядя Захар. — послышался знакомый детский голос. Зинка. —Привет, Зиночек!.. Рядом с ней стоял высокий мужчина — Зинкин папа по имени Алексей. —Категорически приветствую, — обратился он к Захару и протянул ладонь. —И вам не хворать, — ответил Захар, пожимая руку соседу. —Всё один пока домой возвращаешься, я смотрю? Захар негромко засмеялся. —Послезавтра втроём вернёмся! — пообещал он, широко улыбнувшись. —Да ну?! —Ага! —Сегодня что ль?! —Сегодня!.. —Ну, поздравляю, поздравляю!.. Здорово-то как! Кого родили хоть? —Мальчика. Мальчик, сын у нас. Сын у меня родился!!! — крикнул он на всю квартиру. Сдерживать радость уже не было сил. —А Нателла как? — спросил Алексей. —Хорошо. Прекрасно! —Ну здорово! Поздравляю ещё раз!.. Когда Захар наконец-то попал в комнату, первое, что он сделал — грохнулся на диван и обхватил голову руками. Один сегодняшний день по впечатлениям обогнал все предыдущие двадцать с лишним лет его жизни. Даже когда они с Натой наконец-то сбежали из дома и перебрались в столицу, он и то не волновался так сильно. Захар перевернулся на живот, спрятал лицо и что было мочи заорал, похоронив крик в подушке.***
В ту ночь он почти не спал, а наутро сразу помчался в роддом навестить Нату и малыша. Она уже вставала с постели и качала его на руках, шагая с ним по палате. Захар планировал пробыть с ними как можно дольше, но его прогнала медсестра, даже не дав досмотреть, как Нателла пеленала сыночка в свежее. Ну ничего, завтра их выпишут, и он будет проводить с ними столько времени, сколько захочет. Из роддома ехали на такси. Дома Захар заблаговременно помыл полы, два раза протёр пыль, поставил напротив их кушетки только что собранную детскую кроватку и тщательно пропылесосил ковёр. Молодую семью встречали всей коммуналкой. —Примите наши поздравления!.. —На кого хоть похож? —Какой хорошенький он у вас!.. —Большенький!.. —Глаза мамины, ну вы посмотрите!.. — наперебой говорили соседи, выглядывая из-за спин друг друга, желая посмотреть на ребёнка. —Как хоть назвали? — спросил Алексей, поднявший на руки маленькую Зину. —Артём, — улыбнувшись, ответила Нателла, качая сына. Пока обвешанный сумками Захар отпирал дверь, соседи толпились вокруг неё, поздравляя с пополнением. —Малыш!.. — радостно сказала Зина. —Ну, дай вам бог!.. Чтоб здоровенький рос… Поздравляем, поздравляем… — звучали голоса. —Ну, вот мы все дома, наконец-то, — облегчённо выдохнул Захар, закрыв за собой дверь. Ната прошла в комнату и аккуратно опустила Артёма в кроватку. —Вот та-а-ак… Вот тут Артёмка теперь будет жить, — говорила она, укладывая сына поудобнее. —Добро пожаловать, малыш!.. Захар подошёл к ней сзади, обнял со спины и поцеловал в плечо. Так они застыли на несколько минут, любуясь маленькой фигуркой, извивающейся в кроватке. Артём, наверное, каким-то образом понял, что обстановка сменилась. Он лежал на спине, шевелил своими малюсенькими ручками и мотал головой, стараясь увидеть как можно больше. Всё вокруг такое незнакомое и непонятное… Но главное, что мама с папой рядом, вот, стоят, улыбаются, глядя на него. Значит, всё хорошо. —Мы теперь прям настоящая семья. — прервал тишину Захар. Ничего не ответив, Нателла прижалась к нему покрепче. Незримый, но ощущаемый дух счастья и любви поселился четвёртым жильцом в их маленькой комнате.