Оскар

“Есть или не есть, вот в чем вопрос. Достойно ль Смиряться под ударами судьбы, Иль надо оказать сопротивленье И в смертной схватке с целым морем бед Покончить с ними? Замурчать. Наесться.”

      Если кто-то смеет подумать, хотя бы допустить малую мысль, что жизнь домашнего кота проста и беззаботна - он глуп и мысли его глупы, ибо он глубоко заблуждается! Наглядным примером тому был непростой выбор: поесть или не поесть? С одной стороны, он не так давно трапезничал, примерно пару минут назад, с другой - там же осталось! Даже дна тарелки не видно. Непорядок. Долгими-долгими годами Оскар зарабатывал свой авторитет, и все в этом доме теперь знают, что тарелки не остаются пустыми. Никогда! А вот с другой стороны он наелся. Есть ли смысл ещё есть, если ты сыт?       Оскар бросил пронзительный взгляд в сторону кухни, где была она - серебристая тарелочка на полу, чуть выглядывающая из-за угла дверного проёма. Блеск металла заискивающе манил, а вторил ему аромат еды. Ооо, пища богов! Хрустящий, ароматный, причудливой формы сухой корм. Лежит там, совсем один, такой вкусный и никем не доеденный. Решено!       Шестикилограммовая тушка сгруппировалась, ловко поднимаясь на лапы, несмотря на все габариты кота. Его цель была определена и в ближайшие минуты нещадно изничтожена. Еще никогда в последние несколько часов Оскар так не был доволен собой. Оценив свою работу и убедившись, что тарелка абсолютно пуста, котейка принялся самодовольно умывать свою белую мордочку. Потому что порядочный кот всегда должен быть чист!       И ничего не предвещало беды, но ей и не нужны предвестники, она просто случается. Уже через несколько минут тяжесть в пушистом пузике пригвоздила к полу. Тяжело вздыхая, Оскар растянулся во всю свою длину поперёк комнаты так, чтобы всем домочадцам пришлось его переступать без возможности обойти. А пусть все видят, как ему тяжело жить! Спустя минуту кот перевернулся на другой бок, но легче всё равно не стало. Тревожная мысль возникла у Оскара: “Переел…”       Мало было проблем, так к тяжести добавилось чувство распирания, да такое, что казалось даже морда начала плющиться вширь. Нужно было что-то делать! И Оскар помчал, как ему казалось, к своему лотку. На деле же он прошёл вальяжно, покачивая боками из стороны в сторону, с заносом на поворотах.       Печально посидел у лотка. Печально посидел в лотке. Попинал лапой одинокую опилку наполнителя. Чуда не случилось, легче не стало. Заставила жизнь кота маяться! Потынялся из комнаты в комнату, поорал на одного двуногого, поорал на другого, тленно посмотрел в окно, поругался с голубем на ветке. А вместо облегчения к горлу подступил ком. И никому во всей вселенной в рамках одной квартиры не понять кошачьих страданий! Грешным делом, Оскар даже пожалел, что пошёл на поводу у треклятой тарелки, что пошёл доесть треклятый корм, что теперь распирал его изнутри во все стороны. Знал бы он исход своего опрометчивого решения, ни за что бы не поступил так, а подождал ещё хоть немного.       “Никогда! Никогда более не съем больше, чем подскажет сытость. В конце концов, не в еде же счастье…” - клялся себе Оскар, едва переставляя лапами. Он куда-то шёл, не зная зачем и почему, лишь бы не сидеть больше на месте, чтобы не ощущать себя колобком. И тут, на любимом хозяйском ковре случилось ужасное! Царь ночного тыгыдыка, труженик подкопа к соседям в горшке, повелитель шуршащих пакетиков, маэстро мурчания, рекордсмен сна в любой позе позорно стошнил на пёстрые цветочки ковра.       - Оскар, мать твою кошку! Опять?! - двуногий подхватил кота, унося его на линолеум.       - Почему снова на ковёр? Ты можешь выбрать другое место хоть раз? - орал другой двуногий, бегая в поисках салфеток и вонючих чистящих средств.       - Да он издевается! Совести нет! Обожрётся, а потом… - не унимался и первый, ругаясь и ругаясь на Оскара.       А Оскару не до проблем этих двоих, у него ещё было, что показать своим хозяевам.       Расплата не заставила себя ждать - не пустили на ручки, согнали с дивана, отказались гладить, пообещали лишить довольствия. Оскорблённый Оскар вновь сидел на окне и задумчиво смотрел вдаль, туда, где кончается горизонт. Где небо соприкасается с землёй. Смотрел и думал: “А не поесть ли мне?”