Проклятье каменных глыб и холодных морей

Морская вода приятно щекочет ноги, и совсем все равно, что джинсы намокли. Уходить еще рано. Я жду. Жду ее. Да и нравится мне здесь. Сопоставление неба и воды. Такой далекой черты горизонта и чаек, гордо восседаемых на серых и холодных камнях. Сегодня пасмурно. Наверно, будет шторм. Она подкрадывается. Осторожно обходит любую веточку. Думает, что не замечу. А я слышу даже каждый ее прерывистый вздох. — Ты все-таки пришла, — утверждаю я. — Да, — еле слышно шепчешь ты. Опущенные глаза. Что бы это могло значить? Смущение или страх. Это так на тебя не похоже. Подходишь ближе. Еще ближе. Грациозным жестом приземляешься на близ лежащий камень. Все так же смотришь вниз, завязываешь узелки на шелковой ткани своего платка. Его ярко-алая окраска режет глаза. Ненавижу этот цвет. В памяти непроизвольно всплывают отрывки прошлого. Огонь и кровь. Их созвучная песнь отзывается треском и приторным запахом где-то глубоко в сознании. Ворошат давно забытое. А ты все теребишь его, да теребишь. Что ж… Очередной удар. Волны с треском разбиваются о тяжелые камни. Прибой сегодня разбушевался. Да, точно будет шторм. — Тебе холодно? Поднимаешь голову и устремляешь пристальный взгляд прямо на меня. Удивление было, но уже испарилось. Быстро заметаешь следы. — Нет, — отвечаешь кротко и уверенно. — Мой брат знает, что ты здесь? — как можно язвительней интересуюсь, добавляя, — Здесь. Со мной. Прикусываешь нижнюю губу, но теперь взгляд прикован ко мне. Пристальный взгляд этого янтаря, он глубок и вязок для меня. Но, увы, я не романтик от природы. И не стоит тебе сегодня говорить об этом. Я знаю, твоя ладонь горит в желании залепить мне звонкую пощечину. Но ты как и прежде неподвижна. Зачем я пытаюсь делать тебе больно? Не могу физически, так духовно… Всегда пожалуйста! К чему был этот вопрос? Я ревную? Нет? Уже запутался сам в себе. — Нет, — отвечаешь ты, уверенно, без содроганий в голосе. Вылитая сталь. Закаленная и холодная, давно остывшая. Начинают раздражать эти короткие ответы. Бесить просто. Но не уступлю сегодня, буду тоже сдержанным. — И снова нет, — эхом говорю я. Подхватываю пару камушек и бросаю в море. Они рассекают воду, создавая неуклюжие круги. Как и прежде молчишь. Такая сильная и уверенная с наружи, а внутри… Что с тебя взять внутри? Холодная. И кажется, если вскрыть тебя, то можно будет найти невидимый облик твоей души. Наверняка, у нее сутулая спина и тощие длинные пальцы, потухший взгляд и море недосказанных фраз внутри. Одиночество. — Ты думала над моим предложением? — Да. — И каков твой ответ? — Нет. Я смеюсь. Мне стало жутко весело. Только сердце что-то покалывает. Чувства? Да, нет. Брось… Я нужен тебе. Понимаешь это?! А ты отказываешься, когда я предлагаю помощь в чистом виде. Я могу спасти тебя. Но видимо, ты определила уже для себя героя. Снова смотришь недоуменно. Изредка хлопаешь длинными ресницами. Готов задушить тебя прямо здесь за короткие ответы, за безучастность ко мне, за янтарные глаза. За все-все… Поднимаюсь и медленно отряхиваю липкий песок со штанин. Меня больше ничего здесь не удерживает. — Знаешь, чем сильнее ложь, тем больше в нее верят. Знаю, что не ответишь. Будешь утверждать, что я несу бесполезный поток слов. Да ну, и ладно. —И не стоит сидеть на камнях, они забирают из тебя тепло… Последнее тепло, — выдаю я последнюю на сегодня для тебя фразу и направляюсь вдоль по берегу, с каждым шагом отдаляясь от этого места. Собираюсь идти долго, пока не загудят ноги. А ты так и будешь сидеть на этом булыжнике, не обращая внимания на мой совет. Молчать и думать, думать… Жаль, мне никогда не узнать о чем именно. Сумерки станут сгущаться над холодным морем. Каменные утесы приобретут больше оттенков серого. Темно-серого отблеска в тусклых глазах. Крик белых чаек станет громче. А легкая ткань алого платка, как и прежде, будет содрогаться от каждого порыва ветра. Сегодня одинокая песнь прибоя сольется со стуком холодного сердца. Наверно теперь и твое проклятье станет зваться Одиночеством.