Холмсы сидели в гостинной на Бейкер-стрит. Наступила очередь Майкрофта отчитывать своего младшего брата, но тот, казалось, не испытывал ни малейших угрызений совести. Выходя из ванной комнаты и высушивая волосы полотенцем, Эмма услышала данный разговор и остановилась за углом так, чтобы её не было видно.
*А вот это уже интересно.*
— К чему волнения? Я бы в любом случае выиграл эту игру, — Шерлок спокойно сидел на своём любимом кресле, сложив ладони вместе и немного касаясь губ кончиками пальцев.
— Ты мог и не угадать! — Майкрофт расхаживал из стороны в сторону, заложив руки за спину, — Чёрт, в конце концов, обе таблетки могли быть отравлены! И какую бы ты не выбрал, умер бы незамедлительно! — он был явно возмущён таким безрассудным поведением.
— Нет, Майк, я точно знаю, что угадал.
— Не смей меня так называть!
— О-о-у-у да-а, я знаю, что тебя это бесит! — он вскочил с кресла, стал к мужчине почти лицом к лицу и ухмыльнулся. — Но что это? Детская травма?
Эмма поняла, что сейчас это перерастёт в что-то большее, и вышла к братьям, чтобы успокоить их.
— Брейк, мальчики.
Холмсы резко развернулись к сестре и стали ровно, будто она была мамой, застукавшей их за курением.
Девушка уже переоделась в домашнюю одежду и сверху укуталась халатом Шерлока. Ещё раз бегло осмотревши комнату, она бросила взгляд на братьев и пошла на кухню. Холмсы наконец-то расслабились и заняли своё привычное положение: Шерлок уселся на кресле, а Майкрофт - на диване, положив ногу на ногу. Они всё ещё сверлили друг друга взглядами.
— Ты бросил курить? — спросила Эмма у Шерлока, наливая себе стакан воды.
— Что?
— Я не слышу запаха сигарет…. И ни одной пепельницы в квартире.
— Ах да, никотиновые пластыри — довольно неплохая альтернатива, — сказал он, попутно подворачивая левый рукав рубашки.
Эмма села в свободное кресло и сделала глоток воды. На руке Шерлока были налеплены три наклейки круглой формы.
На пару минут повисло молчание. Каждый задумчиво сидел, зарывшись в свои мысли. Эмма сонно прикрыла глаза и положила голову на спинку кресла. Маленький светильник из дальнего угла кухни был единственным источником света. Окна были плотно зашторены, но сквозь ткань песочного цвета можно было разглядеть огни уличных фонарей. Тишина и полумрак.
— Что ж… — Майкрофт встал на ноги, прервав молчание. — Мне пора.
— Я провожу тебя, — Эмма вскочила и поставила стакан, который она всё ещё держала в руках, на кофейный столик. Шерлок медленно покачал головой, бросив проницательный взгляд на брата.
— Постарайся ничего не натворить до моего возвращения, Шерлок.
— Ты куда-то уезжаешь? — вскинув брови, спросила Эмма.
— Да. У него «важные» дела с премьер-министром Дании… на самом деле они просто перекинуться парой слов за чашкой чая, — он разочаровано вздохнул и тихо проговорил, прикрыв лицо руками. — Достаточно уважительная причина, чтобы ехать Бог знает куда.
Майкрофт равнодушно глянул на него и, развернувшись на каблуках, направился к выходу. Эмма последовала за ним. На улице шёл лёгкий моросящий дождик, а возле дома ожидала всё та же чёрная машина.
— Ты навестишь родителей? — внезапно спросил мужчина.
— Не знаю, стоит ли…
— Это тебе решать, — уже стоя возле автомобиля, он сказал: — Всё же зайди к ним. Попытаться наладить отношения стоит.
Девушка наблюдала, как угольно-чёрный автомобиль плавно отъехал и начал растворяться в множественности других фар. Спустя пару минут, почувствовав, как жгучий холод пробирал руки до костей, а её щёки заставил стать пунцовыми, она опомнилась и зашла в квартиру, закрывая дверной замок на 2 оборота. Поднявшись обратно в комнату, Эмма застала Шерлока лежащего на диване.
— Почему? — не открывая глаз, спросил он.
— Что «почему»? — девушка пыталась согреть ладони своим дыханием.
— Почему именно сейчас ты решила вернуться? После стольких лет игнорирования звонков и смс ты вдруг решила приехать… Почему?
Девушка на самом деле не знала что ответить. Всё это время она очень скучала по своей фриковатой, но всё же настоящей семье. И даже по родителям, которые категорически не желали её видеть, она тосковала.
— Я не знаю, что сказать… Если ты хочешь услышать…
— Правду!
— Правду… — Эмма обессилено упала на кресло. На пару минут воцарилась полная тишина, казалось, не было слышно даже шума проезжающих мимо машин. Девушка почувствовала усиливающийся шум в ушах, а в её голове было лишь одно: «Рассказать или нет?» В конце концов она решилась. — Мой… мой психолог посоветовал мне вернуться и разобраться с собой тут. Он говорил, что легче это сделать в моменте, именно там, где всё случилось.
— А ещё он сказал, что если у тебя не получится наладить все и здесь, то ты будешь принимать антидепрессанты до конца своей жизни.
— Не удивлена, что ты знаешь, — бессильно прошептала Эмма. Голова ужасно болела, пульс участился, она почувствовала предательскую слабость во всем теле. Девушка тяжело задышала.
Заметив это, Шерлок вскочил на ноги и немедля подошёл к сестре.
— Где таблетки?!
Она указала ослабелой рукой в сторону своего пальто. Шерлок вмиг нащупал в левом внутреннем кармане баночку и достал пару пилюль синего цвета. Девушка взяла одну и запила водой, еле держа стакан в руках.
— Аритмия не даёт тебе покоя, — с сочувствием сказал мужчина, бережно держа руку сестры.
— Ты же знаешь, что в моем случае это не лечится…
— Знаю… — спустя минут десять, когда Эмме уже стало немного легче, Шерлок сказал. — Тебе нужно отдохнуть: долгая утомительная дорога, стресс, брат-идиот. Давай я помогу тебе подняться в твою комнату.
Девушка не стала сопротивляться. Брат помог ей добраться до кровати и даже укрыл одеялом, как он делал это в детстве. Убедившись в том, что сестра в порядке, Шерлок тихо спустился вниз.
Прошло уже довольно много времени. На часах 01:35, Эмма спала крепким сном. Она действительно устала, столь насыщенным был этот день. Весь Лондон погрузился в царство Морфея, но один человек был непреклонен. Шерлок… Он бодрствовал… Он размышлял…
***
Холодный октябрьский ветер. Он будто пронизывает человеческое тело сквозь одежду, доставая до самых глубин своей леденящей рукой. В такую погоду хочется лишь сидеть пить чай и размышлять о будущем, наблюдая за унылыми тучами.
Выйдя из красного лондонского автобуса, Эмма быстро зашагала по мокрому тротуару. Вдоль дорожки образовался небольшой ручеёк, видимо, вчерашний дождь был достаточно сильными. Порывистый ветер бил в лицо, развевая её мягкие шелковистые волосы. Девушка посильнее укуталась в шарф. Спустя пару минут она зашла в довольно престижный район Лондона — Мейда Вейл. Элегантные викторианские дома и спокойные тихие улочки. Сюда переехали её родители после того, как все дети разъехались по университетам. Раньше Холмсы жили прямо возле вокзала Паддингтон. Вот почему все детские воспоминания Эммы связаны с теми местами.
Подойдя к нужному дому, девушка остановилась у двери, никак не решаясь нажать на дверной звонок. На мгновение всё это показалось ей глупой затеей, ведь она знала, что не является желанным гостем.
Родители были против того, чтобы их дочь шла учиться на врача, а тем более на хирурга. Но Эмма всё же ослушалась их, ведь это была её заветная мечта. После этого их отношения стали расползаться по швам. Девушка училась в Кембридже на желаемую профессию, начала работать в престижной больнице, при этом только изредка созваниваясь с родителями. Это была их инициатива. Они не хотели общения. После инцидента, который случился пять лет назад, их связь и вовсе прервалась. Это было вдвойне больнее пережить, без родительской поддержки, уезжая в другую, совсем незнакомую страну.
И вот наконец-то Эмма решилась. Тяжело вздохнув, она нажала на кнопку и внутри квартиры послышался короткий звонок. Сначала девушке показалось, что в доме никого нет, поскольку минуты две никто не открывал. Но вдруг за дверью послышались шаги и щелчок замка…
***
Каждый знает это душераздирающее чувство, когда видишь человека, который когда-то давно причинил тебе боль. Как всё внутри сжимается, как бешено колотится сердце. Ведь ничего не забыто. Обиды не дают покоя.
Эмма сидела вместе с отцом на небольшой кухне. На столе остывала чашка чай, обжигая подушечки пальцев, которые обхватили её в попытке согреться. Пар медленно поднимался вверх к потолку. Девушка нервно постукивала пальцами правой руки по столу, опустив глаза вниз. Гнетущее молчание…. Мистер Холмс сидел напротив дочери, оперевшись руками на стол и прикрыв лицо ладонями.
Он был одет в его любимую клетчатую рубашку красного цвета и вязаную жилетку. Когда-то давно жена связала её специально для него. Это было его любимое сочетание, и вся семья знала, что по вторникам и субботам отец носит только это. Казалось, ничего не изменилось, но нет… Всё было другим, таким чужим…
— Почему ты приехала? — хриплым голосом спросил мистер Холмс.
— Соскучилась… разве нельзя дочери навестить своих родителей? — Эмма не находила другого оправдания. В глубине души она надеялась, что они всё же тосковали по ней также, как она по ним. Но, видимо, нет.
— Пять лет! Тебя не было пять лет! И ту вдруг ты решила, что тебя здесь ждут!
— Вы отвергли меня гораздо раньше, — девушка старалась держать себя в руках, но её глаза предательски заблестели от слёз. — И теперь я пытаюсь хоть как-то наладить контакт.
Внезапно послышался звук отмыкающегося замка и тихие шаги. Дверь со скрипом распахнулась и на кухню вошла миссис Холмс. Сначала она не заметила нежданного гостя за столом, поскольку развернулась, чтобы поставить тяжёлые пакеты на полку. Но как только она обернулась, тут же застыла на месте. Её руки руки крепко сжались в кулаки до побелевших костяшек пальцев, а на лице читалось изумление… и страх.
— Зачем ты здесь? — её зрачки сильно расширились, а голос был тихим. — Какого чёрта ты здесь делаешь?
— Я…
— Нет. Я не хочу знать… Убирайся!
— Разве мы не можем просто поговорить, как мама с дочкой?
— У меня нет дочери! Убийца не может быть моей дочерью! — последнюю фразу женщина сказала почти крича. Испуг в глазах превратился на искры злости.
Эмма не смогла сдержать слёз. Она выбежала из дома, хлопнув дверью и оставив родителей одних. Она шла быстрее обычного, практически бежала. Девушка почувствовала лёгкое головокружение. Слёзы бисером блестели на длинных тёмных ресницах, будто пелена закрывали глаза. Девушка кричала… Кричала от муки. Но никто не слышал… Её душа умоляла... Зачем она вернулась? Разве для того, чтобы вновь почувствовать боль?…
*Зачем мне это всё?! Зачем я вернулась?! Какого чёрта я решила, что кому-то нужна?! Ведь проблема во мне… Правильно?! Никто не виноват кроме меня.*
Сердце билось в бешеном темпе, а кровь пульсировала в висках. Эмма прошла уже пару кварталов, а головокружение всё усиливалось. Появился знакомый шум в ушах, но она продолжала идти. Ей казалось, если она остановится, весь мир обрушится ей на голову.
Всё же она поддалась слабости и, оперевшись на ближайший столб, пыталась совладать с собой.
— Девушка, с вами всё хорошо? Как вы себя чувствуете? — какая-то женщина подбежала к Эмме, заметив её состояние. Но она уже ничего не слышала.
И вдруг разум затуманился. Падение… Вокруг темно.
