𝕻𝔦𝔯𝔞𝔱𝔢𝔰 𝔬𝔣 𝔱𝔥𝔢 𝕮𝔞𝔯𝔯𝔦𝔟𝔟𝔢𝔞𝔫: 𝕾𝔢𝔠𝔬𝔫𝔡 𝕷𝔦𝔣𝔢

- Derek, get a towel! She's coming to her senses! - Yea, sweetie, one second!... Вика с трудом разлипает глаза. Всё её тело, как будто было придавлено камнем. Кости ломит, а голова трещит, как после сильной пьянки. Авдеенко помнила последнее, что увидела перед тем, как потерять сознание: они с сестрой слетели с моста; машина начала падать вглубь небольших деревцов; Вика ударилась лбом об руль с такой силой, что разбила голову и даже услышала хруст собранных костей. Эти последние воспоминания пролетели в голове девушки за одну секунду. И только они помогли ей резко распахнуть глаза и буквально подпрыгнуть. - Сань? - карие глаза начали метаться по крохотной комнатке с деревянными стенами и полом. Комната не была похожа на больничную палату - слишком старо и бедно она выглядела. В комнатушке было две односпальные кровати с грязно - белыми простынями и подушками, на одной из них как раз лежала сейчас Вика; а между кроватями стоял небольшой деревянной ящик, а на нём - подсвечник со свечой, уже потухшей из - за ветерка из открытого окна. Помимо подсвечника на ящике стояла ещё какая - то небольшая глиняная миска - кажется, с водой; также здесь стоял небольшой шкаф, судя по всему, с какой - то одеждой и старый, покрытый грязью и пылью, серый тряпичный коврик. Изучив взглядом комнату и то, что в ногах лежат джинсы и водолазка, Вика осмотрела себя: кожа бледная, без лёгкого загара, вся в каких-то мелких царапинах, а одета Авдеенко в лёгкую длинную льняную рубашку, которая походила на мешковатую ночнушку. Не застав рядом старшую сестру, Вика очень испугалась. Мысли о том, как она оказалась здесь и почему не имеет травм после аварии отошли на второй план. Сейчас на первом месте стояла Саша, где она сейчас и в каком состоянии. Вдруг ей повезло куда меньше, чем Вике? А что если сестра сейчас валяется где - то рядом с БМВ, вся в стёклах? А если… Нет! Вика даже в мыслях этого допустить не может! - Саня! Саша! Саша!!! В комнату вошла старушка с мокрым полотенцем в руках. Низенькая, худая, морщинистое лицо с глубоко посаженными чёрными глазами и с сальными седыми волосами, убранными в низкий конский хвост. Рваное грязное платье до пола говорило о том, что пожилая женщина бедна до «нельзя». Но, судя по всему, всё равно решила взять в дом найденную на улице девушку. - Oh, are you awake yet? How are you feeling? - спросила старушка Вику усталым голосом, но та лишь больше напряглась. Но, немного погодя, Авдеенко подумала, что бояться нечего. Старая бабка, которой точно уже лет за семьдесят, вряд ли может быть маньяком или какой - то террористкой. Скорее всего, это просто бедная пенсионерка, у которой пенсии не хватает даже на уплату коммуналки, вот и живёт в этой лачуге. - Кто Вы? Где я нахожусь? И где моя сестра? Вика совсем не услышала, что ей сказала старуха и была зациклена на мыслях о сестре. Вот только пожилая дама только с досадой покачала головой: - I'm sorry, but I don't understand what you're saying. - Ёперный театр… — промямлила Вика, схватившись за голову. Теперь ей стало ещё страшнее. Она жива, это хорошо, конечно. Но где Саша? Почему они не в больнице? Почему эта бабулька говорит на инглише? Что вообще за дела?! Но сейчас совсем не время в этом разбираться. Необходимо что - то делать с этим языковым барьером и заодно узнать о Бондарчук как можно больше. Если это возможно, конечно же… Жаль, что Вика не была сильна в знании английского так, как её сестра. - Так, ладно. Соберись, Вик! Вспомни уроки с Сашкой! Задай простые вопросы и скажи, что всё в порядке, — внушила себе Виктория, стукнув мысленно себя по лбу. Потом, вдохнув поглубже, сказала бабке с очень сильным акцентом:«I feel good now, thank you. Where am I? Do you see my sister? She has long blonde hair and big blue eyes. Please tell me if you know». Старая женщина кивнула, давая понять, что услышала всё и поняла Вику. Подойдя к женщине поближе, бабулька положила мокрое полотенце на её лоб и завязала сзади. Убедившись, что голова кареглазой не болит и что полотенце позволит хоть немного уменьшить жар, старушка качнула головой в сторону двери с довольным видом. - Your sister?.. Oh, of course! She woke up before you did. She's in the kitchen with my husband right now. Follow me, I'll take you to her, - бабка пошла было на выход из комнаты, но потом хрипло засмеялась, когда Вика ничего не делала. Женщина подумала, что бабка сейчас приведёт её сестру к ней. - Well, stand up. Старая дама жестом попросила Вику встать с кровати. Она так и сделала. Босые ноги осторожно опустились на деревянный пол. Ох, как же Вика сейчас боялась собрать занозы! Но ничего подобного не случилось. Пол был холодным, пыльным, но заноз в ноги не дарил. Стоять Авдеенко было трудновато. Ноги болели и ныли так, словно женщина пробежала марафон. Тем не менее, ради сестры она была готова перетерпеть этот дискомфорт. Главное снова воссоединиться с Сашей. - Great. So… let's go now, - кивнула с доброй улыбкой старушка и жестом позвала за собой Вику. Девушка молча последовала следом. Идти было больнее, чем стоять. Создавалось впечатление, что на ногах кровоточащие мозоли и с каждым шагом женщина их натирает ещё сильнее. Ощущения ей знакомые и очень неприятные. Но привычные. Лишь бы всё это было не зря.

***

Спустившись на первый этаж по скрипучей старой лестнице, последние две ступеньки которой уже прогнили и отвалились, Вика прошла за бабкой в крохотную комнатку. Ею оказалось некое подобие кухни: висячие на гвоздях сковородки и кастрюли, сухие листья и травы, стоящий на уже сгоревших дровах огромный котёл, небольшой стол в углу комнаты и вокруг него пять с стульев. За двумя из них сидели люди: одним был пожилой бедно одетый мужчина, а вторым была молодая белокурая женщина в длинной рубашке, в которой Вика тут же узнала свою сестру и понеслась к столу с выступившими из глаз слезами. - Санька! - закричала Вика, как маленькая, и ринулась к сестре. Саша, что до этого сонно зевала, пила тёплую воду и болтала со стариком, сразу же оживилась когда услышала голос младшей сестрёнки. Посмотрев на бегущую из тёмного коридора рыжую девчонку, платиновая блондинка поднялась и быстро направилась к ней. - Вика! — старшая обняла младшую так крепко, что та даже тихонько охнула. Две женщины чуть ли не кружились на месте от радости. Обе были живы и чувствовали себя более менее нормально. Прошло немало времени, прежде чем сёстры наконец друг друга отпустили. Когда старикан предложил Вике присесть и стакан воды, та не возражала. Пока она пила, то успела заметить в сестре ту же странность, что и у себя: её бледность кожи, синяки под глазами, странные тёмные царапины по всему лицу, рукам и ногам, волосы были как будто мокрыми… Все «симптомы» были идентичные. «Что это ты на меня так смотришь? У меня катях на лбу?» - улыбнулась Саша, когда заметила, что младшая слишком уж пристально на неё смотрит. Вика не сразу нашла, что на это сказать. Видя это синеглазая добавила: «Слышь, хочешь расскажу новость от которой ты охуеешь?» - Если ты про то, что мы живы и в каком - то непонятном месте очнулись, то можешь не говорить… - Не, Вик, ты слушай, - Саша пересела поближе к сестре, что - то сказала старикам на английском; и они ушли, судя по шагам, в соседнюю комнату. Когда они удалились, женщина сложила руки в замок и скрестила на них пальцы. - Так вот, я проснулась раньше тебя где - то на час. Голова пиздец, как болела, а в ушах звенело. Потом я увидела этих двоих. Насколько я поняла, бабку зовут - Мишель, а дедка - Дерек. Они тут, бля, супруги и живут в дерьме. Но они в жопе куда более глубокой, чем мы, Вик. Пока ты спала, я успела перепиздеть с Дереком кое о чём. Узнала где мы, где они нас нашли. Даже какой век сейчас, узнала. - Век? - изогнула бровь в изумлении Вика, а потом покачала головой. - Саш, не смешно. Ноги у меня болят, руки горят, а в горле было сухо как после крепкого бухла. - Вика, бля! Мы с тобой сдохли там, разбились на хуй! Твоя машина улетела с моста! Забыла что ли?! Я это помню! Мне тогда ещё стёкла глаза не выкололи, и подголовник шею не сломал! Мы умерли там блять, понимаешь?! — Бондарчук перешла на крик и стукнула по столу еле сдерживая слёзы. Нелегко ей было осознавать тот факт, что они мертвы там, в своём времени. Эта боль, этот страх, эти предсмертные крики и визги Вики за ухом, да и Саша тогда верещала, как резаная. Да ещё и эта неизвестность касательно того, как они остались живы, очень пугала. Немного помолчав и проглотив горькие слёзы, Сашка отпила немного воды из кружки, выдохнула и продолжила чуть тише: «Старики нас нашли на побережье. Утром Дерек упиздел из дому, чтобы забрать сеть. Они живут бедно и живут за счёт рыбной ловли, нередко её продают на рынке. Вот только… Вместо рыбёхи в сетях были мы с тобой. Он сказал, что посчитал нас трупяками. Но Мишель проверила наш пульс и сказала, что мы живы. Они принесли нас к себе домой, смыли с нас грязь, ил и переодели… Ха-ха, Мишель ещё мне сказала, что у нас хуёвая одежда, что она странная. Я проснулась когда было где - то около двенадцати дня. Я охренела, когда увидела себя живой. Я подумала, что всё, пиздец — я в аду, да ещё и такая чмошная стала. Но когда к нам пришли Мишель с Дереком, то мне стало спокойнее. Они пиздели на английском, отчего я снова была в ахуе. Но, как ты помнишь, солнце, для меня это no probs! Я ничего о нашем прошлом им не рассказала. Сама посуди, на хрен им оно надо, старикам мозги пудрить?! Я лишь спросила всё важное… Итак, вот и вишенка на тортике… Мы с тобой уже не в Тюмени. Мы с тобой на острове Сен - Мартен! Да ещё и в восемнадцатом веке, мать твою!» А Вика слушала и не перебивала. С каждым предложением старшей сестры девушка увеличивала свои карие глаза от удивления и шока всё больше. Казалось, что ещё немного, и её глаза выпадут из глазниц и упадут под ноги. Авдеенко не могла поверить в услышанное. Расскажи ей такое кто - то другой, послала бы такого на три весёлые буквы. Но Сашка никогда не врала сестре, ни в чём. Да и обе сестры лгуньи никчёмные — когда пытаются обмануть, то всё время гримасничают. С самого детства. - Пипец… Почти триста лет назад, — схватилась за голову Вика и опустила голову. Стало чертовски страшно. Что же им теперь делать? В чужом веке, в чужой стране, чужой язык, другие порядки прошлого… Более того, у женщин здесь нет ничего: ни денег, ни дома, ни знакомых. Как прожить?! - Мда… Занимательная информация, согласись, — горько усмехнулась Саня. Когда её младшая сестра никак не отреагировала на это, то женщина заволновалась, — Вик — Подняв лицо сестры за щёки Бондарчук взглянула в карие глаза, которые были полны слёз. Слёзы сестры всегда вызывали боль в груди старшей и ответные слёзы, которые Саша из последних сил сдерживала до этой минуты. Начиная вытирать слёзы младшей, женщина снова обняла её. Объятия мамы были лучшим средством от боли, грусти или усталости для обеих девочек. Но теперь Людмилы Николаевны нет, и у Вики осталась только Сашка. Которая, будучи старшей, обязана как - то утешить сестрёнку. - Викуля, ну ты чего? — с нежностью в голосе спросила Бондарчук сестру, на что та лишь молча обняла её и уткнулась лицом в холодное плечо сестры. Обе удивились, настолько они ледяные: каждая сестра считала, что обнимает труп, а не живого человека. - Саш, мне страшно, — честно призналась младшая, не отпуская сестру из рук, несмотря на мороз который от неё исходил. Вика боялась, что сестра просто исчезнет. Оставит её также, как и мать. Тогда женщина останется совершенно одна, без защиты и поддержки в лице единственной сестры. - …Мне тоже. Да, Вика, мне тоже очень страшно вне дома и в неизвестном мне времени. Но нельзя забывать, что мы по - прежнему вместе. Да, мы… Ну… Мы умерли там, очнулись здесь. Хоть я и не понимаю, как это работает, да и хер с ним! Главное, что мы вместе в этом говнище, сестрёнка! И мы вместе со всем справимся! Я обещала маме, и обещала тебе: Я. Тебя. НЕ. Брошу. Ни за что! — женщине казалось, что она вернулась на пятнадцать лет назад. Тогда ей было пятнадцать, а Вике десять. Девочка тогда пришла из школы в слезах. И когда сестра спросила её, в чём дело, то ответ её просто убил: в школе никто не хотел играть с Викой. Хотя Вика была куда общительнее и дружелюбнее, нежели замкнутая и «колючая» Саша. Услышав такую новость, старшая с улыбкой взяла сестру за руку и они вместе весь день гуляли и играли на соседней детской площадке. С самого детства Саша, в силу своих не меньших проблем в общении со сверстниками, старалась хоть как - то помогать Вике. Обнимала сестрёнку, когда та плакала; помогала с учёбой, особенно с рисованием и английским; нередко заплетала ей в школу такие косы, что одноклассницы от зависти зеленели… В общем, старалась быть хорошей старшей сестрой. Этим всё сказано. - Сашуль… Спасибо, - кивнула Вика, наконец подав голос и отпустив из своих объятий сестру. Слёзы уже прошли, а на мертвецки синих губах появилась тень улыбки. Всё - таки Саше удалось успокоить младшую и внушить уверенность в том, что всё будет отлично. - Ты права, вместе справимся! - Вот и хорошо. А то я б не выдержала твоей кислой мины, - надула щёки Саша уже в который раз, чем снова рассмешила сестру. - Да перестань! Как дурочка себя ведёшь. - Не. Мы с тобой обе дурочки, Вик. Даже больше… Мы с тобой- дурынды~ - Сань! Ну ты… Да ну тебя! - не выдержав, Вика наконец поддержала сестру смехом и пихнула локтём в бок. Пусть они обе не знали, что с ними случилось. Почему так выглядят, как оказались в прошлом, почему именно, почему ВООБЩЕ живы… Но то, что они вместе успокаивало и придавало сил. И пусть не исчез страх перед неизвестным, сёстры готовы стерпеть любую суровость прошлых веков Европы. А пока они смеются уже в компании бедных, но добрых Мишель и Дерека. Им хорошо, тепло. Давно уже сёстры не ощущали такой семейной атмосферы. Они должны насладиться каждой такой минутой. И пусть мир восемнадцатого века за деревянными дверями подождёт!