Он же самый-самый

Москва давно стала для Кирилла домом. Она производит на него странный эффект - одновременно расслабляющий и тонизирующий. Однако предстоящая встреча с Барзом - совсем иная история. Его длинные пальцы барабанят по бедру, пока он поднимается на частном лифте в квартиру друга. Ричи предложил организовать встречу на нейтральной территории, но Кирилл отверг эту идею. Костя - ему не враг. Никогда не был и не станет им. Хотя это еще не значит, что блондин с нетерпением ждет встречи. Лифт открывается непосредственно в фойе. Два года назад один журнал опубликовал место жительства Барза. Парень показал всем свой лофт в индустриальном стиле и то, как он живет жизнью молодой рок-звезды. Чего они никогда не узнают, так это того, что всё показанное было ложью. Та квартира принадлежала даже не Барзу, а Ричи. Настоящий дом Кости выглядит так, словно в нем живет престарелая дама: темные деревянные полы, лепнина под потолком, насыщенного цвета стены, работы классиков в золотых рамах. Каждый раз, когда Кирилл навещает его, то смеётся, потому что даже немного ожидает, что Константин встретит его в смокинге и с курительной трубкой. - Каждый раз, как ты сюда приходишь, то ухмыляешься. Голос Барза почти обрывает позитивный настрой блондина. Кирилл даже не заметил его. Брюнет прислонился к подлокотнику зеленого бархатного дивана в приемной. Ага, у него есть своя приемная комната. В течение секунды Кирилл смотрит на друга. Он кажется более крупным, чем когда Киря видел его в последний раз, цвет кожи парня более здоровый, а темные волосы длиннее обычного. - Потому что ожидаю, что меня встретит дворецкий. Или, быть может, я обнаружу тявкающего у моих ног пуделя. - Я думал о том, чтобы завести собаку, - Барз встает. Уголки глаз брюнета морщатся, а голова наклоняется направо. Кириллу знакомо это выражение лица, будто оно его собственное. Что не странно, учитывая то, что он видел Костю с шести лет. Так что сейчас для Кирилла очевиден тот факт, что Барсуков напряжен и ненавидит это. Так что, отбрасывая в сторону всё притворство, Незборецкий пересекает комнату и притягивает друга в мужские объятия, похлопывая по спине. - Ебаный идиот, - говорит Кирилл грубо. - Хорошо выглядишь. Костя обнимает его в ответ до того, как они отстраняются. - А ты выглядишь крайне дерьмово. Какого хрена ты сотворил со своими волосами? Костя стебется, но рука Кирилла рефлекторно так и тянется к постриженным волосам. На мгновение блондин не видит перед собой Барза, его место занимает Соня, ее маленькая грудь выделяется через тонкую ткань майки, щеки покраснели, а руки дрожат, пока она стрижет его волосы. Незборецкий почти может ощутить, как ее пальцы снова касаются его головы, наклоняя ее в ту сторону, в которую она хочет. Боже, от одной мысли о ней в его груди расцветает боль. - То, что стоило сделать уже давным-давно, - говорит легкомысленно, словно внутри Кирилла не разрывает на части. Барз кивает, но ничего не отвечает. Они стоят здесь, глядя друг на друга и не произнося ни слова. Вот так и обстояли дела с тех пор, как Костя очнулся в больнице. Со стороны Кирилла из-за того, что он не мог придумать, что сказать, чтобы в конечном итоге не начать орать на его долбанную задницу, а со стороны Барза? Незборецкий привык понимать, о чем думает Костя, лишь взглянув на парня. Или, по крайней мере, считал так. Но тогда Кирилл осознал, что нихрена не понимал. - Ну, - говорит Барсуков, нарушая молчание. - Хочешь выпить или еще чего? - Нет. Я в порядке. Он снова кивает, а затем матерится. - Блядь, Кирюх, просто вывали уже это. Вывали уже это? Он даже не знает, с чего начать. Жар затапливает грудь блондина и поднимается к горлу. Кулак Кирилла резко летит к подбородку Кости, и Барсуков ударяется об пол, попутно сваливая столик на бок. - Господи, - Барз трет лицо и тихо смеется. - Я и забыл, как сильно ты можешь врезать. Кирилл разжимает пальцы. - Я сам не знал, что собираюсь это сделать. - Я знал, - брюнет ворчит и медленно поднимается на ноги, отмахиваясь от предложения друга помочь. Барщ касается своей губы, на которой появилась капелька крови. - Теперь тебе лучше? - Нет, - Незборецкий направляется на кухню, чтобы взять льда. - Моя рука офигенно болит. - Ага, прости, что мое лицо попалось тебе под руку, - Костя ловит мешочек льда, который ему бросает Кирилл. - Ты приложишь лед к руке? Но Кириллу хочется чувствовать боль. - Я врезал тебе не настолько сильно. Барз фыркает и направляется к старомодному бару в боковой части комнаты. Его мини-холодильник забит бутылками с водой и соком. Огромное изменение по сравнению с ассортиментом в старые времена: пивом и водкой. - Хочешь чего-то? - Клюквенно-яблочный сок. Они пьют сок, словно хорошие маленькие мальчики, пока Кирилл больше не в силах это терпеть. - Это был худший гребаный момент моей жизни. Когда я тебя нашел, - напряженно сглатывает и опускает взгляд на покрасневшие костяшки. - Я понимаю, что тебе было еще хуже. Но от этого не легче. Я... ты напугал меня до чертиков. - Знаю, - выражение лица Кости становится безэмоциональным, пакет со льдом чуть не выпадает из руки. В тот день его зеленые глаза были налиты кровью и отупением. Теперь они блестят, и Барз моргает, отводя взгляд. - Я не думал о тебе. Ни о ком не думал. - Я был твоим лучшим другом. А ты просто... Ты мог прийти ко мне. Барсуков фыркает, пытаясь улыбнуться, но ему не удается. - Ты должен был попытаться получше. - Офигенно верно, я должен был, - блондин спрыгивает со стула, на котором сидел, и мчится к окну, чтобы задернуть красные шелковые шторы. - Я не хотел, чтобы меня исправляли, - произносит Костя. - Не в тот момент. Кирилл даже не может на это ответить. Брюнет вздыхает. - Если бы я был в здравом уме, то поступил бы иначе. Но в том-то и проблема, что я не был в своем уме. Пальцы Кирилла зарываются в шелк. - Ты собираешься повторить это? Ему требуется долгое время на то, чтобы ответить. И когда Костя отвечает, его голос слаб. - Я не собираюсь. Блондин фыркает, пока гнев разливается по его венам. - Это утешает. - Я честен. И принимаю помощь. Вот и всё, что я могу сделать. Поворачиваться к нему лицом Кириллу еще сложнее. Он кажется спокойным, задумчивым, тогда как Незборецкий готов выпрыгнуть из шкуры вон. - Я не знаю, могу ли сделать это снова, - говорит Кирилл. - Если эти поездки по турам и такая жизнь подталкивают тебя к краю, тогда я не хочу этого делать. Потому что буду переживать, что снова найду тебя, захлебывающегося своей собственной блевотой. Перед глазами мелькает яркий образ. Но это не Барз. Это сам Кирилл, в то время как Соня обливает его из шланга, тащит в кровать и приказывает снова не обгадиться. Вина и отвращение, словно змея, обвивают его внутренности. Костя смотрит на друга. - Я заслужил это. Но давай проясним одну вещь: ты, Кирилл ебаный Незборецкий, не господь бог. Ты не можешь исправить всё и защитить нас всех. - Хули ты сказал? - Не притворяйся передо мной. Ты всегда был таким, принимал всё наше дерьмо, словно свое собственное. Думал, что можешь исправить жизнь каждого и сделать всё лучше. Но это не так. В твоих руках лишь твоя жизнь, - он встает и хлопает льдом по столу. - То, что я сделал, было хуево и отстойно. И я принимаю помощь. Вот и всё, что могу сказать. Способен ты с этим смириться или нет. Выбор за тобой. Барз направляется в маленькую студию внутри своей квартиры, даже не оглядываясь. Оставшись один, Кирилл снова поворачивается к окну. Внизу городское движение неизменно активно, люди перемещаются туда-сюда по тротуарам. Всегда пытался исправить жизнь каждого и сделать всё лучше? А что в этом плохого? Кирилл думает: "А что, если бы София была здесь, со мной, то что бы она сказала прямо сейчас?". Но в его голове Соня молчит. Вместо этого парень видит страх и отчаяние в ее глазах в тот момент, когда пытался уговорить ее выступать вместе с ним. - Блядь, - шепчет Кирилл. Доставая телефон, пишет ей сообщение. Ее ответы напыщенны. Как и его. Каждое новое сообщение оседает камнем у парня в животе. Он разрушил что-то между ними. Его большой палец касается экрана. Он хочет поехать к ней. Но ему нужно заняться работой здесь. Засовывая телефон обратно в карман, он отправляется в студию к Барзу, чтобы сделать что-то вместе.

***

Кирилл уехал. И это подобно смерти солнца. Ее планета сошла с орбиты, всё погрузилось во тьму и тишину. Больно дышать, больно двигаться. Соня знала, что в конце концов он уйдет, знала, что это будет больно. Но всё равно не была готова. Отныне всё кажется неправильным. Девушка пытается работать. У неё есть набор для творчества из смоченного картона. Но сейчас просто сидит и смотрит на него. Она закончила свои проекты и отклоняет все новые заказы. У девушки есть достаточно средств, чтобы уйти в отпуск за свой счет. Вот только по факту она ходит от окна к окну, подпрыгивая от каждого малейшего звука и задерживая дыхание, когда слышит шорох шин проезжающих по дороге авто. Потому что она живет в захолустье. И как только Кирилл уехал, она осознала, что совершила ошибку. Ей следовало поехать с ним. Стоило сказать своим страхам закрыть рот. Но оглядываться назад, конечно, проще. Теперь-то Соня видит, в кого превратилась. В человека, который... застрял, за неимением лучшего слова, в своей жалкой жизни. Это, правда, на удивление легко. Часы переходят в дни, дни - в месяцы. И до того, как вы даже осознаете, пройдут годы, а вы всё еще этот же человек. Тот, кого ваша версия помоложе даже бы не узнала. Ее родители умерли, и почему-то с ними умерла и она. Друзья отдалились от нее. Нет, она отдалилась от друзей. Так или иначе, не может притворяться. Соня отдалилась от всего: спряталась в старом доме бабушки и погрузилась в работу, ради которой никогда не нужно было покидать дом. Она затаилась. Это было не сознательное решение. Она просто ушла и так и не вернулась. Кирилл хотел схватить ее за лодыжку и вытянуть в мир живых. Хуже того, он хотел вытолкнуть ее под свет софитов. А теперь он уехал. И Соня позволила ему это. - Я такая идиотка, - говорит пустой комнате. Тишина звенит в ответ. Обычно она любит тишину. Но сейчас ненавидит. Ненавидит. Ее. - Пошло всё к черту, - она сама не уверена, что ей нравится эта новая привычка говорить с собой вслух. Но у нее есть проблемы посерьезнее. Девушка ложится на пол, словно влюбленная дура, одевшись в грязную футболку Кирилла с изображением малыша Йоды, а затем открывает поисковик на телефоне. Она не представляет, где остановился сейчас Кирилл, но, по крайней мере, может правильно ввести название города. Она пролистывает рейсы в Москву, когда телефон начинает вибрировать из-за входящего сообщения. "Ты была права. Мне нужно было лично встретиться с Барзом". Соня глядит на экран. Замороженная. Это хорошо. Почему это так приятно? Маленькие точки внизу экрана загораются по очереди, пока Кирилл что-то пишет. Появляется еще одно сообщение. "Теперь у нас все хорошо. Правда, я хочу вернуться к работе". Болезненно сглатывая, она заставляет себя ответить. "Я рада. Всё будет хорошо. Ты любишь это". Не знает, что еще сказать. Соня рада за него. Он отвечает. "Я скучаю по тебе. Обещай, что приедешь на концерт". Больше нет предложений приехать и сыграть вместе с ним. Напряженно моргая, она смотрит в окно, за которым ярко светит горячее солнце. Ее зрение размывается, и она снова моргает. "Конечно, я приеду". Слеза бежит по щеке. Соня игнорирует ее. Он снова пишет. "Я хочу извиниться. Я пытался подтолкнуть тебя к тому, к чему ты была не готова. Это было эгоистично. Прости". Он ведет себя мило, и всё равно ее горло болит от попыток сглотнуть слезы. "Всё нормально, Кирилл. Я знаю, ты хотел, как лучше". Господи, они переписываются словно незнакомцы. Девушка пытается думать о чем-то светлом, о чем-то, похожем на них. О чем-нибудь. Но затем он пишет снова. "Мне нужно идти на репетицию. Поговорим позже?" Возможно, и поговорят. Но Соня знает наверняка, что всё уже не будет так, как раньше. Ее рука дрожит, когда пишет ответ. "Конечно. Повеселись :)" Маленький смайлик смотрит на нее, словно насмехаясь. Она выключает телефон и отбрасывает его до того, как Кирилл может ответить. Лежа на полу на солнце, Соня закрывает глаза и плачет. Она упустила свой шанс и сама в этом виновата.