Дурацкое белое платье

      — Блядь, — резюмировал Эрик, приземлившись правой ногой в какую-то жижу, живописно размазанную перед особняком Комптона. — Все-таки дебильная была идея, — задумчиво проговорил он, перехватил поудобнее зажатый под мышкой ящик и пошел по ступеням вверх.       Ступени поскрипывали. Как и дверь, которую открыл Нортман, не удосужившись постучать. Да и в целом особняк заметно растерял свой лоск, после того как его хозяин сначала совершил карьерный скачок от короля до вампирского полубога, а потом был понижен до простого смертного… вампира. И хорошо еще, что не до кровавой лужи. Каким-то образом Соки удалось усмирить очередное обострение у Комптона, впавшего в ничтожество, едва он распрощался с Лилит, и уговорить его избавиться от гепатита Ви. Потом были очередные терзания и разговоры на тему спасения души Соки, и Эрик вроде бы даже согласился с ним, но… как известно, жизнь вносит свои коррективы. Теперь они с Комптоном снова были на ножах, точнее, последний ушел в глухую оборону и разговаривал через губу, а Эрик никак не мог избавиться от искушения подразнить его лишний раз, за что получал выговоры от одной слишком болтливой и бесстрашной феи.       — Билл? — немного подумав и все-таки шагнув внутрь, позвал Нортман.       — Что тебе нужно?       Хозяин не замедлил появиться перед ним со всем своим серьезным видом и неизменно поджатыми губами. Иногда Эрик думал, что однажды тот ими подавится. И вообще, кажется, у русских было подходящее выражение на этот счет, но он никак не мог его вспомнить — вроде бы что-то связанное с филейной частью пернатых.       — Поговорить, — как можно дружелюбнее сказал Эрик, — к тому же я принес тебе кое-что. Самое оно для рефлексирующего интеллектуала. — Он показал коробку. — Наша новая разработка. Синтезированная кровь с разными видами алкоголя. Вот, например, кром, — он достал одну из бутылок, отличающуюся от Новой крови лишь этикеткой, — кровь с ромом. Также есть кроки и крин. Названия дебильные, но разлетаются на ура. И конечно же, Кровавая Мэри, — усмехнулся он, доставая другую бутылку с кричаще алой этикеткой, на которой довольно откровенного вида девица делала глоток водки прямо из горла. — Дизайн Пэм. По-моему, вышло отлично, что скажешь?       — Ты пришел рекламировать свой товар? — холодно уточнил Комптон. — Если так, то…       — Я пришел поговорить, — с нажимом произнес Нортман, они оба прекрасно знали, что его нынешнее положение в вампирской иерархии позволяет ему появляться практически на любом пороге и, как минимум, рассчитывать на достойный прием. — И выпить со старым другом.       — Другом? — Билл сардонически улыбнулся. — Что ж, тогда проходи и устраивайся поудобнее… друг, — он открыл дверь кабинета, жестом приглашая Нортмана внутрь.       И пока Эрик устраивался, пока разливал им на двоих Мэри, он думал о том, что даже если их нельзя было назвать друзьями, когда-то он действительно считал Билла кем-то вроде товарища по оружию, был готов подставиться ради него и не хотел бросать в блядском бункере свихнувшейся Лиги. Но, как не уставала повторять Пэм: кажется, мы никогда не избавимся от этой фейрийской занозы.       А еще Эрик никогда не любил фанатиков, а по силе и глубине своей пизданутости Комптон порой мог переплюнуть самого рьяного из них, да что там — саму Сару Ньюлин. Однако сейчас Нортману требовалась помощь. Потому что, видит Один, без нее он тоже рискует растерять вскоре остатки мозгов и самообладания…              Какое-то время пили молча. И чем выше становился внутренний градус, тем ощутимее падал внешний. В конце концов Комптон откинулся в кресле, разглядывая стакан на свет, сделал еще глоток и удовлетворенно хмыкнул. А Эрик подумал, что, кажется, нашел для того идеальную подружку.       — Это действительно неплохо, — сказал Билл, усаживаясь поудобнее, словно из него наконец-то выскочил тот кол, который он проглотил лет сто назад.       — Ага… — Эрик тоже откинулся на спинку кресла, запрокинул голову и прикрыл глаза.       — И-так?       Было заметно, что сто семьдесят лет без практики не прошли для Билла даром. Впрочем, именно на это и рассчитывал Эрик: помогать ему на трезвую голову Комптон уж точно не разбежится.       — Итак, — Нортман посмотрел на собеседника. — Соки. Я хочу поговорить с тобой о Соки. Дело в том… дело в том, что я не знаю, к кому еще обратиться за советом, — он развел руками с почти извиняющимся видом.       — Ты ведь шут-тишь, верно? — Комптон икнул и воззрился на него с крайней степенью возмущения. — У нас с тобой была договоренность, ты нарушил ее, и теперь… — он шлепнул ладонью по столу, и оставшиеся на подносе стаканы жалобно звякнули.       Эрик ответил ему невозмутимым взглядом.       — Во-первых, рассчитывай силу — пьяный вампир не то же самое, что трезвый, у нас уже были… прецеденты. Во-вторых, у нас с тобой не было никаких договоренностей. Ты делился со мной своими фантазиями, снами и страхами — в духе пятнадцатилетних школьниц, но это не значит, что я был с тобой согласен. Однако… однако, — повысил он голос, не давая Биллу вклиниться, — я отступил: потому что Соки вроде как действительно хотела все это — муж, дети, дом — полная чаша…       — И что? — мрачно поинтересовался Билл. — Что изменилось?       — О, ну ты же знаешь девочек, — Эрик пожал плечами, — сначала хотела, потом взяла и перехотела.       — Вот так просто?       — Ну, кажется, там было что-то про измену, про «все мужики — похотливые козлы», про то, что она выцарапает себе глаза, если не перестанет видеть это снова и снова, и что если я не трахну ее сию же минуту, она выцарапает что-нибудь мне… Сам понимаешь, у меня не было выбора.       Эрик ухмыльнулся, невольно припоминая тот вечер. В обтягивающем латексном мини-платье, с густо подведенными глазами и волосами, забранными в высокий хвост, она была прекрасна, словно вышедшая на тропу войны амазонка. Кажется, он даже что-то возразил из приличия, но она не обратила на это внимание.       «Трахни меня, Эрик. Трахни прямо сейчас — так горячо, так глубоко, так сильно, как только сможешь! Трахни меня, иначе, клянусь, я пойду к Биллу — но, видит бог, я не хочу снова начинать эту херню! Так что просто возьми меня и делай, что хочешь, пока не вытрахаешь все это… дерьмо».       Разве мог он отказать леди? На самом деле, конечно, мог. Он до нестерпимого зуда хотел ее всякий раз, как видел, но тысяча лет вампирства давала некоторую фору. Так что дело было в другом. Он видел, как ей больно. Видел, что иначе она пойдет искать утешения где-то еще. И найдет его. И скорее всего, у того самого Комптона, который сейчас читал ему мораль. К дьяволу, он не собирался снова упускать этот шанс. Поэтому они заперлись в его кабинете и, кажется, вышли из него только спустя двое суток… В момент прощания его мертвое сердце дрогнуло, но уже почти на пороге она обернулась и сказала:       «Пошло оно все, Эрик. Просто… приходи завтра. Или когда захочешь. В конце концов, не зря же ты обустроился в моем доме».       Конечно же, он пришел. И на следующую ночь. И на следующую. И пару сотен ночей спустя — он все еще был там. Целовал, обнимал, трахал свою фею, которая снова начала улыбаться, болтать без умолку и смотрела на него так, что ему хотелось сорвать к ебеням все звезды с раскинувшегося над ними неба и бросить к ее ногам — они по-прежнему любили секс на природе. Он даже задумался о том, чтобы построить дом. Их собственный дом, где они бы все сделали так, как им хочется…       Но прошел год, и что-то изменилось. Теперь Соки смотрела на него иначе. Точнее — она все чаще смотрела мимо него. На прямые расспросы она поджимала губы, передергивала плечами и упрямо отворачивалась. Впрочем, иногда это проходило — словно ничего и не было. И они снова любили друг друга до одурения — в ее спальне и его бункере, на диване в гостиной или прямо на полу, на привезенных им из Швеции шкурах, и во множестве других более или менее подходящих для этого мест… Но недавно случилось нечто, что насторожило его всерьез.       — Что именно? — спросил Билл, которому Эрик, сильно сократив и опустив особо интимные подробности, поведал обо всем случившемся.       Он тяжело смотрел куда-то в стол и, кажется, даже протрезвел.       — Если ты надеешься, что она вспомнила о тебе, то… — язвительно начал Эрик, который действительно где-то в глубине души опасался, что Соки снова вспомнила свою великую вечнохмурую любовь, но Билл нетерпеливо перебил его:       — Что?       — Белое платье, — бросил Эрик.       — А?       — Дурацкое белое платье, — едва ли не по слогам процедил Нортман, — будь оно трижды проклято!       Билл недоуменно моргнул.       — Поясни?       — Это давняя история, — раздраженно сказал Эрик. — Когда-то я сказал ей, что помню ее той самой девушкой в белом платье, которая пришла в мой бар. А она ответила что-то о том, что снова хочет стать ею. Но учитывая все случившееся, я был уверен, что мы забыли про этот тупой план! И вдруг она снова заикается об этом, заявляет, что я ни хрена не понимаю, забываю, что вообще-то не у всех впереди целая вечность, и что я отношусь к ней, как секс-игрушке! Ну что за хуйня? — Эрик вскочил на ноги и прошелся взад-вперед по кабинету. — Да Пэм готова сожрать меня живьем за то, что мы едва видимся, потому что я все свободное время провожу с Соки! Теперь ты понимаешь, почему мне нужен твой сове… — он оборвал себя, заметив выражение лица Комптона.       Ироничное и трагичное одновременно — как ему это удавалось, известно было одной Лилит.       — Ты идиот, Эрик Нортман.       — Что?       — Ты идиот. Но везучий… чертовски везучий идиот.       Эрик продолжал недоуменно смотреть на него.       — Белое платье? Серьезно, Эрик?       И вот тогда что-то начало проясняться…       Эрик мягко коснулся губами теплого плеча. Соки не обернулась, продолжая смотреть в камин и думать о своем.       — Будет лучше, если ты вернешься сегодня в «Кровоброжение», — сказала она, предпринимая попытку подняться, но он не дал ей, удержав на месте. — Эрик? — она обернулась с раздражением. — Что за…       — Оно могло быть любым.       — Что? Кто мог быть любым? Ты же знаешь, я не слышу ваших вампирских мыслей, и…       — Платье. Красным, зеленым, даже черным. Платье могло быть любым. Куда важнее было выбрать правильную невесту с хорошим приданым и сильным характером. Ну, думаю, без приданого мы обойдемся…       — Что? Ты… — она все-таки вскочила на ноги и теперь смотрела на него сверху вниз в полной растерянности. — Ты ведь несерьезно, правда? То есть ты и я… да, я думала об этом, но ведь мы не можем…       Он мгновенно поднялся, нависая над ней и заглядывая в глаза.       — Чего мы не можем, Соки? — он коснулся ее щеки ладонью. — Быть вместе? Быть счастливыми? Сами решать, чего мы хотим?       — Но ведь у тебя впереди вечность, а у меня…       — Мы разберемся с этим тогда, когда придет время, хорошо? Я могу обратить тебя. Я могу встретить рассвет вместе с тобой. Или снова остаться с вечностью один на один. Каждый из нас волен делать собственный выбор. В конце концов, мы оба можем погибнуть насильственной смертью, прежде чем об этой вечности вообще зайдет речь…       — Черт, Эрик Нортман, пожалуй, это самое романтичное предложение, которое кому-нибудь довелось услышать, — ее губы улыбались, но глаза оставались серьезными.       Она действительно так считала.       — Да! Да… я выйду за тебя замуж, — она рассмеялась, подхваченная Эриком на руки, и поцеловала его самым долгим и счастливым поцелуем. — И все-таки оно будет белое…