Рыжая бестия и холодная сталь

      Если бы Сириуса Блэка спросили, кто такая Лили Эванс, он, не задумываясь, бы ответил — рыжая фурия. Такая правильная староста, чьи глаза пылают множеством зеленых огней, когда она ловит их за очередной шалостью; такая уверенная зануда, когда, ни на что не отвлекаясь, она строчит очередной конспект по истории магии, слушая профессора Бинса, или готовит очередное домашнее эссе, закапываясь в книги; такая обворожительная рыжая бестия, когда закусывает губу в своих размышлениях, заправляет выбившийся локон или мило улыбается чему-то своему. И последнее никак не связано с его наблюдениями, это все Джеймс, вечно увлеченный рассказами об Эванс. Сириус никогда не поймет, что такого в ней увидел его лучший друг.       Если Лили Эванс спросить, кто такой Сириус Блэк, она точно скажет, заносчивый самовлюбленный эгоист. Холодная сталь в глазах, что одним взглядом может поставить на место. Вечно влипающий в переделки следом за неугомонным Поттером, который и шагу не дает ей спокойно ступить. Такой обворожительный, как только речь заходит о девушке, готовый покорить любую своими манерами и милой улыбкой, а глаза пустые, говорящие, что нечего от него ждать. Лучший на любом предмете без всяких стараний и вечно показывающий это всему классу на пару с Поттером. И как таким самовлюбленным идиотам достался такой талант?.. Но такой преданный, как только речь заходит о друзьях, и тогда глаза сияют настоящим огнем, затмевающим самую яркую звезду на небе, ту самую, что зовется его именем.       Сириусу Блэку совершенно не нравится Лили Эванс, а это щемящее чувство где-то внутри каждый раз, когда она улыбается кому угодно, только не ему, имеет куда более рациональное объяснение. Поэтому, когда он случайно встречает ее одну в коридоре, решает доказать себе, что она одна из многих. Резко притягивает к себе и тянется поцеловать, но одна мысль о Джеймсе, и прочь наваждение. А Эванс вырывается и бросает что-то вроде: «Какой же ты придурок, Блэк!», скрываясь во тьме коридоров. Сириус со всей силы бьет кулаком по ближайшей стене, чувствуя себя предателем лучшего друга, и обещает себе больше никогда не подходить к Эванс. Вот только с той ночи она так и притягивает его взгляды.       Лили тонет в омуте притягательных серых глаз, когда случайно наталкивается на Блэка в коридоре. Сама не замечает, как оказывается в его объятиях, но разум включается быстро, и она пытается вырваться, а когда он ее отпускает, убегает прочь. Это же Блэк, втолковывает она сама себе в голову. Известнейший сердцеед Хогвартса, по которому сохнут чуть не все девушки школы, и она не собирается вступать в этот фан-клуб имени Сириуса Блэка. Вот только теперь она постоянно ловит его взгляды, и с каждым разом ей все сложнее отвести глаза.       Обещание Сириуса разрушается само собой через пару недель, когда поздно вечером он вновь встречается с Эванс. Ночь и Астрономическая башня — идеальное сочетание для терзаний после очередной ссоры с Регулусом. Вот только кто-то решил иначе, отвлекая от тревожных мыслей, устраиваясь рядом. И что эта примерная ученица забыла в такой поздний час здесь? Эванс молча изучает звездное небо, словно совсем не обращает на него никакого внимания. Сириусу уже хочется сказать что-то язвительное, но не получается. Лили словно понимает, что на душе у него скребут кошки и просто приобнимает за плечи. И сразу же становится легче.       Лили не знает, как долго они сидят вместе молча, глядя куда-то вдаль, когда слышит еле слышное:       — Спасибо.       «Спасибо, за то, что не оставила, но не лезешь с расспросами».       Она словно читает его мысли, считывает чувства и обнимает крепко. И все словно отходит на задний план: ссора с Регулусом, мысли о Джеймсе — все, кроме одного. Она так близко, что он может услышать стук ее сердца. «Нет, нельзя, Джеймс», — проносится в голове. И почти получается, она словно опять читает мысли и отодвигается. Но этот взгляд, зеленые луга с беснующимися на них чертятами… К Мерлину все! Он целует ее, вовсе не так, как других, хотя и не признает этого.       Лили уже не помнит, что привело ее сюда этой ночью. Увидев слегка сгорбленную спину неизвестного, она слегка вздрогнула, а потом, признав в незнакомце Блэка, удивилась. Никогда ей не доводилось видеть его задумчивым или расстроенным. Лили, конечно же, слышала об очередной ссоре Блэков, но не вдавалась в подробности. Как бы то ни было, это не ее семья, она не имеет права лезть в их дела, да и с Блэком они никогда особо не ладили, так что ее это не касалось. Сириус вообще редко с кем-либо делился проблемами. Все свои беды он старался пережить в одиночестве, не желая демонстрировать слабость даже перед друзьями, даже перед Джеймсом. И она почувствовала себя лишней, словно не имела права этого видеть и вообще быть здесь. Но все же пересилив это странное ощущение, она тихо подошла к сокурснику и так же осторожно, почти незаметно села рядом.       Он словно ее не заметил, даже головой не повел, устремив свой пустой взгляд куда-то вдаль. Она с минуту просто посидела рядом, словно и не имела к нему никакого отношения, но потом какой-то порыв сострадания охватил ее, и она осторожно приобняла за плечи, ожидая, что вот-вот он ее оттолкнет. Но нет, ни звука, ни движения. Лишь слегка расслабленные плечи дали знать о том, что он все еще здесь. Они так и сидят в тишине, когда раздается тихое: «Спасибо», — и она понимает, как ему важно сейчас побыть в тишине с кем-то. И она обнимает его крепко, без вопросов, просто даря поддержку. «Я с тобой, все хорошо». Она чувствует, как он успокаивается и отодвигается. «Может, все же спросить что случилось?», — проносится в голове, но потом встречается с омутом серых глаз, и все забывается. Его теплое дыхание на ее губах и поцелуй. И все выстроенные с того вечера в коридоре баррикады летят к черту. Но разум просыпается, а в Блэке вновь просыпается совесть. «Джеймс», — имя друга возвращает в реальность.       — Мерлин, нет, прости, — кажется, впервые извиняясь за поцелуй, отодвигается он.       — Ничего, ты запутался, и… Забудем об этом, да? — предлагает она, понимая, что стереть из памяти такое будет сложно.       — Да, забудем, — соглашается Сириус. Хотя знает, что случившееся сейчас — особенное. И как теперь смотреть в глаза другу и Эванс?       Лили поднимается, собираясь уходить. Но он ее останавливает. Сам не знает зачем. С ней было спокойнее. Она снова садится рядом, и они вновь устремляют взоры в небо и в глубину Запретного леса. А потом Сириуса прорывает, и он все рассказывает. И Лили понимает, что у Блэка большая дыра в душе из-за разрыва с семьей, и особенно с братом, которую дружбой не заполнить. И хотя Джеймс давно стал для него братом, а Поттеры новой любящей семьей, Регулус будет важной частью его жизни. Лили понимала это, потому что каждая ссора с Петуньей заставляла испытывать ее нечто похожее. И несмотря ни на что, она любила свою сестру и желала ей лучшего.       Они провели в Астрономической башне почти всю ночь, опомнившись только ближе к рассвету. То говорили, то сидели в тишине. За эту ночь они узнали друг друга и стали друзьями, запрятав потайные желания куда-то глубоко.       И вернувшись под утро в общую спальню, Сириус посмотрел на мирно спящего лучшего друга и понял, что все правильно. А Лили, плюхнувшись на кровать и почти засыпая, подумала все же дать Джеймсу шанс.       И на следующий день Блэка почти не задели смеющиеся чему-то в коридоре Джеймс и Лили. А когда лучший друг с самым довольным лицом подбежал к нему и счастливый признался, что Лили, наконец, приняла его приглашение на свидание, искренне порадовался за друга. В глазах Эванс читалась некая печаль при взгляде на Сириуса, но она тут же прогнала ее прочь. И когда Сириус посмотрел на нее, она уже улыбалась, и оба решили — все к лучшему.       Через месяц Эванс и Поттер стали главной обсуждаемой парой Хогвартса. Спустя столько лет ухаживаний Лили сдалась на радость Джеймса и чувствовала себя самой счастливой девушкой на планете. А Сириус вернулся к своему прежнему темпу жизни, пополняя список завоеванных сердец, хотя самого главного в нем не хватало. Но он был рад за друзей, а сам с головой ушел в разработку новых шалостей Мародеров.       И если теперь спросить этих двоих друг о друге, то Сириус Блэк по-доброму ответит — рыжая бестия, захватившая сердце его друга, а потом добавит, что она лучшая из всех возможных подруг, которых только можно представить, и необычайно одаренная волшебница; а Лили отметит, что перед ними один из лучших молодых волшебников, жизнью стоящий за своих друзей и очень чуткий в душе парень.