Счастье

Кити провожала Левина счастливой улыбкой. Всё то, что мучило и не давало ей покоя последние месяцы и было высказано. Было понято, принято и сложилось наилучшим для обоих образом. А как могло быть иначе, если чувства двух людей были взаимными? - Что же с тобой, Катя? – наигранно удивлённо спрашивает её Дарья Александровна, оставшись с сестрой наедине в гостиной. - Я? – отзывается та, чуть задумавшись над тем, как же лучше выразить свою мысль. И, решив сказать, как есть, и без того сияющая Кити торжествующе улыбнулась. – Я влюблена, Долли! Сестра улыбается своим догадкам. Точнее, тому, что она совершенно точно знала это. И теперь это всего лишь было подтверждено словами, которые, в общем-то не имели большого значения, ведь всё итак было понятно. Кити, заметив положительные эмоции на лице Дарьи Александровны, обрушила на неё поток своих эмоций. - Я раньше не могла сказать этого, я сомневалась и терялась. И так открыто признаваться кому-либо в том, что я действительно чувствую … Это просто не представлялось возможным, - говорила она быстро, словно боясь упустить хотя бы одну мысль. – Сказать кому-то – что за безумство? – думалось мне. Казалось, это что-то очень сокровенное, это должно быть в сердце, а не на чужих устах… Но я ведь раньше не чувствовала, не была влюблена в кого-то. Да, казалось, что это важно, серьёзно и искренне, а теперь, когда я по-настоящему полюбила…- улыбка не покидала её лица. – Я поняла, что нет ничего постыдного в том, чтобы кто-то знал о твоих чувствах. Ведь нет же? – вопрошала она, кружа по гостиной. - Я знаю теперь, что совершенно люблю его, Долли. И ты должна это знать, и все должны знать! – рассмеялась она. Потом, чуть смутившись своего порыва, своей эмоциональности и немного остыв от переполнявших её эмоций, Кити присела на диван рядом с сестрой. - А что же ты думаешь? Могу ли я быть хорошей женой? Вопрос этот был так прост и невинен. Долли, окончательно на данный момент забывшая о горе Анны, поглощенная счастьем сестры, отвечала: - Несомненно, можешь. И будешь. – Дарья Александровна искренне верила в это. - А знаешь, я думаю, надо непременно написать Натали. Она должна знать одной из первых! Как думаешь, одобрит ли она мой выбор? - Я знаю, Константин Дмитриевич в хороших отношениях с нашей Наташей, и она, конечно, будет рада за вас. Кити посмотрела на неё, чуть прищурившись, как будто спрашивая: «Как ты знала, что это он?». Но эта мысль была бы глупа, ведь Долли как никто другой знала о переживаниях и чувствах сестры, пусть последняя не всегда и говорила об этом. - Но Катя, как же так? – удивилась Долли. – Он уже делал тебе предложение этим вечером? - Нет, - ответила Екатерина Александровна. – Константин Дмитриевич будет завтра к обеду, а утром я скажу maman и papa, - и тут она вздрогнула. – Но что же, что они скажут? Долли задумалась. Она живо представляла себе недовольство и возмущение графини, ведь та не особо жаловала Левина, если говорилось о нём, как претенденте на руку младшей Щербацкой. В то время как граф был бы абсолютно счастлив этому браку. Как и Долли, которая всегда считала, что им суждено быть парой. Также мать могла сослаться на то, что инцидент с Вронским подорвал душевное состояние и Кити, и нужно подождать… Но как мать может не заметить этого искреннего счастья первой и невинной любви? Она должна понять. - Не тревожься, всё будет хорошо, - заверила её Долли. - Ах, как я счастлива! Как я рада! – воскликнула Кити, расцеловав сестру. – Я, кажется, не засну сегодня. - Ступай, мой друг, - ласково улыбнулась Дарья Александровна, пожав её руку. – Пора домой. Спи спокойно, завтра тебя ожидает важный, но, безусловно, хороший день. По блеску глаз Кити было ясно, что она едва ли дождётся утра. Так велико было её юное, нетерпеливое счастье.