Нотр-Дам де Опера

Певцы театра нервно переминались в проходах. Шел пятый час грандиозного прослушивания. Всегда державшая нос по ветру дирекция задумала поставить заграничную новинку прямиком из Квебека - свежий взгляд на старый роман Гюго, не то оперу, не то балет, не то всё сразу. Ролей для вокалистов было мало, а получать жалованье хотелось всем. Танцовщики весело переговаривались в стороне — их братии требовалось много, так что за свою участь они не волновались. Теноры и сопрано поглядывали на них с завистью и только вздыхали, теребя в ладонях список ролей, выглядящий следующим образом: Квазимодо — горбатый, увечный, но почему-то симпатичный звонарь колокольни Нотр-Дам де Пари Эсмеральда — юная цыганка, первая красотка табора и окрестностей Фролло — архидьякон Нотр-Дам де Пари, обаятельный мракобес Феб — капитан королевских стрелков, роковой мужчина Флер-де-Лис — его невеста дворянских кровей Гренгуар — бездомный поэт, сплетник по призванию Клопен — самопровозглашенный главарь бродяг непонятной национальности - Следующий! - донесся до очереди соискателей голос. Карлотта стояла у рампы и всеми силами старалась показать, что Эсмеральдой должна быть именно она, а не эта выскочка Даэ. Жюри с трудом остановило ее трели, сопровождаемые профессионально выверенным покачиваем плеч, бедер и шикарного бриллиантового гарнитура. - Довольно, мадам Карлотта. - А я еще и на шпагат сесть могу! - была не против поделиться всеми своими природными данными примадонна. - Пока этого не требуется. Поймите, - растолковывали ей, - Эсмеральде шестнадцать лет, она — наивное, чистое создание, благоуханный цветок с обочины проезжей дороги... несмотря на то, что живет во Дворе Чудес с цыганским королем. Вы же, мадам, женщина в другом амплуа. Карлотта закатила глаза: - Знаем мы этих королей предостаточно! Что цыганские, что обыкновенные - разница несущественна. Если мне не дадут партии, я всё равно буду петь! Перед центральным входом! Каталонские частушки! "Ай, как в Барселоне-городке Любят всех подряд и все: И куда не погляди, Предаются все любви! Меня милый в сад водил, Дарил розу алую: А как добился своего, Обозвал шалавою! А как наш архиепископ..." - Нет, мадам Карлотта, не надо дальше! - взмолились слушатели, правда, не сразу - увлеклись сюжетом. - Хотите вторую женскую роль? - Второго плана? - высокомерно прищурилась Карлотта. Дирекция спешно искала доводы для примадонны. Наконец режиссера осенило: - Знаете, а ваша героиня в финале заберет поклонника у Эсмеральды, добьется ее повешения на Гревской площади и вообще будет торжествовать. Возможно, даже не без злодейского хохота на фоне молний. - Повешения? - удовлетворенно потерла руки Карлотта. - Небезынтереееееесно, хо-хо-хо... Все было перевели дух - но рано радовались. Внезапно из-под потолка, прямо из элегантной хрустальной люстры, донесся величественный и вгоняющий в трепет голос: - А что это вы тут делаете, а? - Это он — это Призрак Оперы! - испуганно зашелестели служащие — больше по привычке, чем от настоящего шока. Говоря начистоту, появление Призрака ожидалось еще три с половиной часа назад, когда на ловеласа Феба пробовался Пьянджи и за неимением лучшего даже прошел. Очевидно, Призрак попросту проспал, но теперь он был на боевом посту и готовился объявить свою волю. - Нет бы меня спросить, кого на роли брать! Как дети малые, чес-слово, - гремел под сводами театра голос. - Так, кто-нибудь, возьмите ручку и бумагу — Фантом два раза повторять не будет. Итак, кто у нас там по программке? Эсмеральда — без вариантов. Карлотта пусть остается за Флер-де-Лис (во избежание). Де Шатопером будет Пьянджи. - А может, виконт де Шаньи? - осмелился возразить дирижер. - Сеньор Пьянджи, он... того... от него получается перерасход на материал для костюма. И вообще... А виконт хорошенькой мордашкой привлечет на представление дам. - Он же фа диез от соль бемоль не отличает! - возмутился Призрак. - Ну, для такого уникального учителя музыки это не проблема, верно? - подмигнул потолку дирижер. - Не бывает бездарных учеников, бывают плохие Ангелы музыки. Как и ожидалось, Призрак попался в логическую ловушку. - Хорошо, - ворчливо отозвался он. - Но тогда Клопена будет играть мадам Жири — она у меня давно просится на подмостки, а роль вождя парижского пролетариата ей не в новинку — вон она как тут балеринок гоняет. А Гренгуаром поставим Перса. - Я согласна! - радостно пискнула мадам Жири, и впрямь мечтавшая об артистической карьере. - Зато я не согласен! - вылез из оркестровой ямы как обычно бродящий где-то неподалеку от места событий Перс. - Похоже, господа, я единственный из вас, кто видел «Нотр-Дам», и я не желаю играть какого-то длинноволосого идиота с бычьей шеей, который бегает по Парижу в рваном сюртучишке и даже не может консумировать свой фиктивный брак! Наверху угрожающе закачалась и зазвенела подвесками люстра. - Да и петь я не умею совсем... и курю я много... и горло недавно застудил... - сразу сник Перс. - Спорить не буду, в пении ты плох, дарога. Зато, как и Гренгуар, обладаешь раздражающей манерой лезть не в свое дело и в самый неожиданный момент выскакивать из-за угла с неуместными комментариями. Так что начинай отращивать волосы и укреплять шею. Ммм... Квазимодо буду играть я сам. - Ой, - радостно вырвалось у дирекции, - и на гриме, получается, тоже выгадаем! Люстра на некоторое время потеряла дар речи. - Ну вы даете, - хлопнул себя по коленям Перс. - Он же сейчас кого-нибудь задушит. И вы выгадаете на директорской доле выручки. Призрак, однако, решил, что искусство требует жертв — и от него тоже, и до поры до времени оставил происшествие без комментариев. - Осталась только одна вакансия — священника Клода Фролло. Тэк-с, техническое описание: "Харизматичен. Властен. Дьявольски умен. Мастер рукопашного боя на холодном оружии. Имеет склонность бродить в одиночестве закутанным в черный плащ (за что получил прозвище "Тень") по городским закоулкам и похищать отборных местных красавиц. Беспощаден к своим врагам и соперникам. Закоренелый садист". Всё! Хочу быть Фролло! - Но, месье Призрак, вы уже играете Квазимодо! Люстра бзденькнула: - Не ваше дело! Талантливый Призрак талантлив во всём! Нужно будет — вообще весь спектакль один отыграю! Не будите во мне Эрика! По горькому опыту зная, что спорить с ним вредно для нервов и жизни, обитатели театра беспрекословно смирились с неизбежным. Призрак определил день и час начала репетиций, и все поняли, что выступление должно продолжаться любой ценой... *** К процессу Эрик подошел со всей присущей Призракам Оперы ответственностью. В назначенный час артисты уже стояли кому где полагалось, более или менее готовые к самому худшему. После минутной увертюры заиграли "Времена соборов". Перс вышел вперед, откашлялся, покраснел до корней волос и запел. Конечно, с припевом он не справился. Один раз. Второй. На третий раз Эрик спел за него, причем в голосе Фантома слышалось явное презрение. - Дальше! А дальше был номер Клопена и компании. Из кулисы выскочила мадам Жири в романтичных лохмотьях в обтяжку и прошлась по сцене на руках, попутно сделав колесо и сальто назад. Вслед за ней вылетели балеринки в старых простынях, порванных в стратегических, самых эффектных, местах. Вся эта живописная группа принялась плясать и кувыркаться. Не сразу публика заметила, что ни солистка, ни хор не пели. - Эй! - первым опомнился Рауль. - А где песня? - Да ну вас, виконт, не будьте таким педантом, - отмахнулся от него с люстры Эрик. - Песня тут явно не главное... - Ага, - сглотнул слюнки Перс. - Главное — эстетика человеческого женского тела и пластика движения, которые всё могут выразить без слов. Побольше бы нам подобного — от зрителей отбоя не будет. Эй, давайте на бис! - И всё-таки, - не унимался нудный де Шаньи, - почему это я должен петь через не могу, а мадам Жири — нет? Прыткая старушка наконец остановилась, достала из кармана какой-то предмет, завернутый в носовой платочек, раскутала его и ловко сунула в рот. - Всё очень просто, судари мои, - похрустев и пощелкав немного челюстью, пояснила мадам. - У меня вставные зубы, и во время танца они вылетают. А без них я не могу петь. Но если вы настаиваете на том, чтобы я и мои девочки были исключены... - НЕТ! - громко вскричали все мужчины. Мадам пожала плечами и величественно удалилась, гоня перед собой подчиненных. Призрак продолжил раздавать распоряжения. Несколько номеров спустя дело дошло до еще до одной проблемной точки - "Эти бриллианты". Рауль и Карлотта (в платье и визаже от первостатейных столичных мастеров замечательно и как-то вдруг похорошевшая) держались за руки, игриво перемигивались и премило смотрелись рядом. На виконта не иначе как снизошел кураж, и простенькую мелодию он вытянул без особых затруднений. - Что это такое? - немузыкально шипела в кулисах Кристина. Обновленный образ соперницы уязвил ее в самое сердце, а просить адреса модистки и продавца косметики не позволяло самолюбие. - Постыдилась бы вешаться на чужого суженого! Меж тем, невидимый никем, Эрик гнусно хихикал в кулачок — его план начал приносить скороспелые плоды. *** Следующую репетицию начали с "Праздника шутов". Главной интригой дня было, разумеется, первое появление Призрака в бессмертном образе Квазимодо. Хористы делали ставки: выйдет Фантом в маске или предпочтет свой натуральный вид. Страсти так и выплескивались через край. И вот, наконец заиграла мелодия "Папа шутов". С потолка посыпались блестки, конфетти и ленточки, в вихре которых спустился на платформе Эрик, поправил на макушке роскошную корону из настоящего золота с жемчугами и широко улыбнулся коллегам: - Ну как я вам? Маски на Эрике не было, но на это никто не обратил внимания. Присутствующие молча оглядели тощий угловатый силуэт Фантома с навешенным на спину чужеродным образованием, пошитым из алого бархата, вершина которого была украшена кокетливым бантиком из розовых кружев. Впечатлительный Перс упал в обморок. - Это намек, что я выгляжу сногшибательно? Мерси. - Нннно, Эррииккк, заччччем тттты таккк одделлсссяяя? - выдавила из себя Кристина. Призрак принял горделивый вид и подбоченился: - Не хочу выглядеть, как дешевка. Всё или ничего! Меня захотят увидеть на сцене тысячи поклонников. - В гробу они тебя захотят увидеть, а не на сцене, - тихонько пробормотал Рауль. Ему тоже хотелось излишеств и роскошеств, а его вынуждали носить фамильную средневековую кольчугу, откопанную в кладовой особняка де Шаньи. Кольчуга была хотя и исторически точная, но очень тяжелая, и от нее виконт беспрестанно чесался — так как носил ее звеньями на обнаженное тело. "Ты же играешь покорителя сердец, Рауль, а такие не поддевают рубашку! Чесотка - ничто, фигура - всё!" - втолковывали ему окружающие. Особенно старательно втолковывали Кристина, Карлотта и балет обоего пола. - Это несправедливо! - обиженно тянул виконт. - Если Квазимодо будет так потрясающе выглядеть, никто не поймет, почему Эсмеральда выбрала Феба. - Гыгыгы, - осклабился Эрик. - А мальчик наконец-то понемногу постигает жизнь... - Я тоже хочу быть шикарным мужчиной! - капризничал Рауль. - Со мной-то тебе, само собой, не сравниться, - сжалился над ним Фантом. - Но кое-что и для тебя можно сделать. Сейчас изобразим тебе вырез на кольчуге, чтобы видно было грудь, и ушьем штанишки на 2 размера. Рауль робко переспросил: - Ну, грудь-то понятно, чтобы подчеркнуть мою покорительскую суть, а вот ушивать зачем? Эрик вздохнул — куда катится современная молодежь? Всему их учить надо. Но не зря же Призрак был прирожденным педагогом — если уж он из Кристины сделал человека... *** Когда Эрик и Рауль вернулись из гримерки, Перс, еще не успев встать из предыдущего, упал в обморок во второй раз. В Призраке проснулся настоящий художник, и он решил выжать из образа Феба всё возможное: его мастеровитые руки добрались не только до кокетливого декольте, распахивавшегося теперь до талии, но и до лица подопечного: ресницы виконта стали гуще, длиннее и чернее, щечки румянее, а губки соблазнительно увлажнились. - Только чур — смотреть, но не трогать. По крайней мере, пока краска не просохла, - предупредил Эрик, оттесняя Рауля в уголок, поближе к Карлотте. - А мне пора. Зазвучала музыка из "Колдуньи". Все разом уставились на Призрака, которому, коль скоро он играл и Фролло, и Квазимодо, предстояло исполнять дуэт с самим собой. Эрику вновь нужно было доказать, что он — единственный и неповторимый. - Попрошу внимания! Почти смертельный номер! Появление Фролло! Легким движением руки Квазимодо превращается... - объявил Фантом. Он дернул за розовый бантик у себя на горбе и каким-то неведомым образом накрылся широким черным плащом. Грянули овации и крики: - Вот чертяка! Эх, раз да еще раз! Крайне довольный собой Эрик вертелся во все стороны, демонстрируя вышитую на спине плаща стразами громадную сверкающую букву "Ф" и объяснял принцип остроумного изобретения: - Горб Квазимодо — это естественный резервуар типа "котомка", в котором помещается плащ Фролло. Когда я дергаю за веревочку, срабатывает принцип парашюта. А когда я дергаю за другую веревочку — плащ втаскивается обратно в горб. Никогда еще престиж Призрака Оперы не поднимался на такую недосягаемую высоту. *** Надо сказать, что участники с нетерпением ожидали "Валь д'Амур" - ведь, как известно, в нем речь идет о гнезде порока, а значит, неизбежно было появление балета мадам Жири в еще более женственных, чем обычно, костюмах. Ожидания оправдались вполне, однако танцовщицы напрасно извивались и скручивались в замысловатые композиции - ибо между ними, стараясь одновременно быть во всех местах сразу, порхал затаившийся в засаде священник, закутанный в черный плащ, из-под которого маняще вспыхивали парадные панталоны из серебряной парчи. Эрик развлекался напропалую, да так, что, когда из-за кулис шагнул Рауль, Кристина бросилась ему наперерез с воплем: "Не пущу!" - Ну почему же? - осклабился Эрик, приближаясь и бешено блестя улыбкой и панталонами. - Ему может еще и понравится. - С чего ты взял?! - Он же в Оперу приехал сразу после возвращения из очередной морской экспедиции. С корабля - на бал! - МАМА! - взвизгнул Рауль и прыгнул на ручки Кристине. - Давайте уже пырнем Феба ножом, - несколько нервно сказала та, подтаскивая (по роли Эсмеральды) партнера до кровати и сваливая юношу на матрас. - И покончим с этим. - Всегда готов с кем-нибудь покончить с превеликим моим удовольствием. - Эрик! Труппа, всецело стоявшая за то, чтобы не рисковать, воспользовалась моментом, сгрудилась над Раулем, второпях спела "Сила судьбы", и Буке опустил занавес. *** "Чем дальше, тем страшнее" – в справедливости этой поговорки смог убедиться любой. Ради постановки Эрик забросил все свои повседневные дела (подкладывание кнопок на стул Карлотте и ежевечерний шантаж бухгалтерии), но мало того – он заставил забросить дела и всех остальных. Как-то неприметно пролетели несколько эпизодов с исполнением "Флоренции", "Колоколов" и "Где она?", главные партии в коих исполнял Фантом, который, если не пел взапуски сам с собой, все равно не давал партнерам вставить и ноты, выкидывая такие фокусы с чревовещанием на несколько голосов сразу, что расчетливая дирекция задумалась, а не разогнать ли всех и оставить одного Призрака, который все равно зарплату получал, как целый коллектив. После выходок Фантома труппа с нервическим содроганием ждала финального акта, где "в общем, все умерли" - все-таки Эрик был персоной слишком порывистой и под горячую руку для достоверности мог ухлопать пару-тройку коллег. Кроме того, Призрак торжественно обещал, что, увидев виселицу, все будут до смерти восхищены. Некоторые прозорливые знакомые Эрика поняли его слова буквально и на всякий случай оставили у нотариусов завещания и запасные ключи от дома, а руки начали держать на уровне глаз. Меж тем репетиции со сбрасыванием архидьякона с собора шли довольно мирно: Эрик, которому лазить по стенам было не в новинку, самозабвенно скакал по декорациям туда-сюда без страховки шику ради, хотя директора жаловались, что как пить дать какая-нибудь комиссия их оштрафует за несоблюдение охраны труда. На это Фантом возразил, что он – внештатный сотрудник, а за таких не штрафуют. После этого директора уже не приставали к Эрику – напротив, в дальнейшем они были замечены на верхней площадке колокольни в компании ножовки и невесть откуда взявшихся опилок, которые сыпались из их карманов. Однако Пьянджи и Буке, заставшие директоров, сделали вид, что верят, будто начальство забралось на верхотуру только ради того, чтобы подышать свежим театральным воздухом. Буке даже одолжил свою двуручную пилу, которая была острее и удобнее и так кстати оказалась у него с собой. С тех пор мужская часть коллектива Оперы очень полюбила подниматься на вышеупомянутую площадку, производя скрежещущие звуки и просыпая вниз опилки. Но всему рано или поздно приходит конец – вот и подготовительный этап был закончен и пошел генеральный прогон. Фантом торжественно выкатил свое детище - четырехметровую виселицу из полированного черного дерева в неоготическом стиле. Под печальную музыку Кристина, в покаянной рубахе с разрезом вдоль бедра фасона "от и до", взгромоздилась на помост. После чего была благополучно и по всем правилам подвешена. В оконном проеме собора показался Фантом и только собрался в очередной раз потрясти публику размахом своего таланта, как с оглушительным "КРАК!" фанерная башня обломилась и рухнула вниз, подняв тучу пыли. Из толпы раздалось восклицание: "О, yes! То есть – о, oui!" - Я, между прочим, всё слышал!!! – оборвал преждевременное ликование Фантом, которому удалось зацепиться за другую декорацию. Запылившийся Эрик мстительно зыркнул на приятелей, но, решив устроить разбор полетов Призрака над бездной позже, пропел с неподдельной яростью дуэт священника и звонаря и в припадке гениальности бросился сам себя душить и сбрасывать с лестницы. Куча-мала из Эрика, Эрика и горба шлепнулась на настил и затихла в ожидании одобрения. Помня свою провинность со сломанными декорациями, окружающие утопили его в аплодисментах. - Эй! Я долго еще буду тут висеть? – крикнула уже несколько минут как покойная по либретто Эсмеральда. Не менее покойный по тому же либретто Фролло хитро приоткрыл один глаз и ответил: - Стань моей, и спущу. - Я невеста Рауля! - Мы с Раулем и Карлоттой впервые об этом слышим! – возразил Эрик, указывая пальцем на партер, где шептались на ушко давным-давно отвлекшиеся от всего и вся примадонна и виконт. – Не дури и уступи. Но Кристина решила быть гордой, а если получится, то и независимой, пытаясь высвободиться из петли самостоятельно. Однако так как веревку завязывал знаток, это было безнадежным занятием. - Господа! Кто меня снимет – тому дам автограф! Господа с сомнением смотрели на девушку, раскачивавшуюся над полом на высоте минимум двух с половиной метров. А еще они смотрели на Эрика, который из-под полы плаща показывал им неприличный оперный жест - кулак с зажатой в нем пенджабской удавкой. Это был выбор без выбора. - Кристинушка, я тутаааа, только позови! Мигом стремянку принесу! - Чудовище! Негодяй! Угнетатель! - извивалась Кристина, не подозревавшая, что веревки имели ограниченный запас прочности, который вот-вот должен был подойти к концу. Все ахнули и закрыли от страха глаза… Но трагедии не произошло – Эрик успел подхватить возлюбленную на руки. - Ух ты! - выдохнула ошеломленная Кристина, с восхищением глядя на спасителя, чьи стразы и неуравновешенная личность внезапно предстали для нее в новом свете. - Ух я! – охотно подтвердил Фантом. - Так что, свадьбу отпразднуем сразу или как всегда сначала пострадают ни в чем не повинные здания и светильники, а потом все равно придется пожениться? "Сразу! Сразу!" - зашикали со всех сторон. Кристина зарделась и кивнула. - А вы, сударь, - повысила она голос в сторону партера, - подите прочь! Отныне я навеки отдана этому благородному человеку, а вы оставайтесь при своем! - И останусь, – несколько равнодушно откликнулся Рауль, даже не повернув головы от Карлотты. И, знаете, действительно остался. Итак, все устроилось ко всеобщему удовольствию: публика получила наслаждение от спектакля, дирекция – прибыль от продажи билетов, мадам Жири – похвалы от критиков, Карлотта – молодого пылкого Рауля, Пьянджи – покой от истерик жены, Перс – накаченную шею, Рауль – безопасность от покушений на его молодую жизнь Призрака Оперы, Кристина – отличного супруга, а Эрик – новый вид занимательного досуга. Эпилог После премьеры разгоряченные и счастливые театральные работники собрались на актерский банкет. После аплодисментов и похвал попросили произнести праздничный тост Призрака Оперы. Фантом поднялся с бокалом шампанского в руке и выпалил: - А давайте… давайте поставим мюзикл имени меня!