Прогулка

Вот, ты смеёшься безжалостным смехом, Вот ты бормочешь: Теперь мы вдвоём! Как изменилось лицо твоё, Рейстлин, Рейстлин, ответь мне, куда мы идем? (с)

переделанный фрагмент из песни Йовин - "Гретхен"

*** За спиной хлопнула дверь подъезда. Паша с удовольствием вдохнул прохладный вечерний воздух (дома действительно было душно) и, уже протягивая на прощанье руку, неожиданно для себя брякнул: – Тебя проводить? Руслан удивленно приподнял брови и пожал плечами: дескать, как хочешь. – Можем и пройтись. Я машину у парка «бросил». Тут у вас вечно встать негде. Паша кивнул и они, почти синхронно развернувшись, зашагали в сторону входа. Миновав открытую калитку, Руслан спросил про ТВ. Паша, углубившись в рассказ, не слишком обращал внимание, куда они идут. Чуть не запнувшись о корень, он мельком отметил, что асфальт сменился на тропинку, впрочем, довольно широкую и утоптанную. Руслан если и погрузился, шагая сбоку, в собственные мысли, молчал слишком интеллигентно. Отчего Пашу не оставляло ощущение, что собеседник внимает, причем с интересом. Паша любил, когда его слушали и не любил когда перебивали. Поэтому он продолжал говорить, всё больше ударяясь в воспоминания. Снова запнувшись, Паша приостановился поправить шнурок, и, выпрямившись, с удивлением понял, что не узнаёт местность. Кругом торчали деревья и, что туда, что обратно, дорога выглядела совершенно одинаково, упираясь в какие-то кусты. – А где мы собственно? Руслан, терпеливо ждавший посреди тропинки, обернулся: – Сейчас срежем по диагонали. Я сегодня так уже шел. Тут близко. – А. Паша понял, что сбился, но с другой стороны, он вроде бы уже успел высказать, всё, что считал нужным по данному вопросу. Сквозь деревья с высокого неба пробивались лучи рыже-закатного солнца. Руслан, запрокинув голову, смотрел вверх. Паша загляделся на точеный профиль и чуть вздрогнул. На миг почудилось, что на золотистой щеке Руслана паутинкой проявились черные подтеки. Где-то в вышине зашелестели кроны, и порыв ветра сместил тонкую тень от сухой ветки. «Показалось» – выдохнул про себя Паша. – Идём? – с наслаждением вдохнул лесной воздух Руслан, притоптывая и убирая подмерзшие руки в карманы куртки. – Угу – поёжившись, Паша тоже накинул капюшон толстовки. Теперь Руслан шел чуть впереди. Поддавшись какой-то внезапной меланхолии, Паша угрюмо прикидывал, возможно ли из букв имени Руслан, собрать имя Рейстлин, на манер всем известного неназываемого лорда. Выходило, что вроде бы невозможно, но… Запнувшись о внезапный корень в третий раз, Паша, на всякий случай, стал внимательнее смотреть себе под ноги. Солнце ещё светило, но холод неумолимо приближал вечер. В голову начали лезть мысли, о том, что не хотелось бы брести по лесу, когда окончательно стемнеет. Пока Паша размышлял, насколько этично будет свалить прямо сейчас, не дожидаясь окончания этой странно затянувшейся прогулки, Руслан вдруг притормозил. – Слушай, я наверно дальше тебя провожать не пойду… – тут же воспользовался удачной заминкой Паша. – Хорошо. Паша хотел было начать прощаться, но покрутившись на месте, неожиданно понял, что понятия не имеет, куда идти к выходу. – То есть, я, тут вспомнил, мне же ещё в магазин. Давай, как к машине выйдем, ты меня до угла подкинешь? – Да не вопрос. Руслан, близоруко сощурившись, рассматривал желтеющую листву. Потом вдруг подпрыгнул и сорвал одинокий листик с ветки пониже. – Вот и осень – прокомментировал с улыбкой, демонстрируя «добычу». – «Отговорила роща золотая» и так далее… – Угу – кивнул Паша. «Что там, в Роще, никто не знает: Роща мертвых не возвращает» – автоматом зазвучал в памяти хор, и Паша даже чуть потряс головой, чтобы выкинуть навязчивую мелодию. Помогло не слишком. – Ты никогда не думал, что любая осень для каждого года будет последней? – спросил вдруг Руслан. – Не-а – отмахнулся Паша, выдыхая про себя. Мелодия в голове, наконец, замолчала. В блаженной тишине они снова шли рядом. Боковым зрением Паша всё время видел листок, который теперь машинально вертел в пальцах Руслан. «Не клён и не берёза», – лист, по форме напоминал перевёрнутое сердечко. «Кажется на липу похоже» – тщетно пытался освежить в памяти школьный гербарий Паша, когда мысли прервал странный металлический звук. – Мой брат-кузнец герой, а не убийца – напел вдруг Руслан и сам же рассмеялся своей шутке. От негромкого неожиданного смеха у Паши по спине пробежал холодок. Руслан умел иногда смеяться, вроде бы весело, но как-то злорадно одновременно. Причем, это был не показательный, киношный смех «главного злодея». Это была такая пограничная эмоция, которую Паша никак не мог ухватить, и от этого становилось порой не по себе. Но одно дело восхищаться чужим актёрским талантом дома, на сцене или в гостях, и, совсем другое, слушать подобное, наедине, в темнеющем лесу. Впервые Паша искренне пожалел, что Ярик сейчас не на его месте. Он-то, небось, прекрасно бы нашел контакт с таким вот «сумеречным» осенним Русланом. Паша же, невольно прибавил шаг, изо всех сил стараясь прогнать от себя пробуждающееся чувство жути. – Замерз? – быстро нагнал его Руслан. – Ничего, сейчас к пруду выйдем. Там уже рядом. И, словно в подтверждение чужих слов, тропинка послушно вывернула на простор. Они спустились к воде. Это место Паша примерно помнил. Пруд в обрамлении каменных плит, казался почти чёрным. Никаких лилий в нем, разумеется, не цвело. Зато по центру возвышалась странная, плавучая платформа, издали напоминавшая тарелку НЛО. У лодочной станции сновали мрачные тени. Неожиданно по периметру дорожек вспыхнули фонари, а в пруду включился фонтан с подсветкой. Теперь можно было разглядеть, как рабочие у мостков собирали ограждения. «Так вот, что заколачивали», с облегчением сообразил Паша. Руслан поморщился, потер ухо, словно ему тоже мешал стук и потянул Пашу за локоть к центральной аллее. В косо промелькнувшем луче фонаря, Паша зацепил взглядом край острого уха. Поморгав, он попытался рассмотреть что-нибудь на ходу, но мешал, то воротник куртки Руслана, то выбившаяся кудрявая прядка, как нарочно, закрывающая и дужку очков, и весь обзор. «Ладно. Что бы это ни было, я уже вижу ворота и выезд» – успокоил себя Паша. Им оставалось пройти метров пятьсот по прямой ярко освещенной аллее, с двух сторон, которой тянулись ровно подстриженные кустарники. И всё было бы прекрасно, если бы не усиливающийся с каждым шагом фоновый шепот по бокам: «Выбрала, выбрала, выбрала». И, так как, Руслан, никак не реагировал на происходящее Паша начал всерьёз раздумывать: «один он слышит эти слова?». Но задать вопрос Руслану не успел. Они прошли через ворота и очутились на площадке, за которой виднелась стоянка. – Голосуйте за нашего кандидата! – тут же сунули Паше в руки листовку, пока Руслан, изящно увернувшись от волонтёров, не сбавляя темпа, целенаправленно шел к парковке. Стряхнув секундное оцепенение, Паша тут же направился следом, попутно радуясь, что хотя бы слуховых галлюцинаций о выборе, ему удалось избежать. – Ты разве не едешь? – Руслан притормозил у открытой двери. – Не. В магазин я передумал, а отсюда пешком быстрее. – Не заблудишься? – Да, что я свой район не знаю? – искренне возмутился Паша. – Ладно. Набери, как доберешься. И что ты мне скинуть обещал – напомнил Руслан, садясь в машину, махнув на прощанье. – Ага – Паша помахал рукой в ответ, развернулся и со спокойной душой направился к перекрёстку.