Переставляя свитки

«Библиотекарь хранит секреты». Вещунья следовала этой клятве. Несмотря на то, что они со Звездокрылом принимали её смеясь, она относилась к ней со всей серьёзностью. Никто не узнает, что Вихрь полностью прочитал «Несчастных по любви» или что на прошлой неделе Анемона и Тамарин обвились хвостами, пока делали домашнюю работу по истории. Хороший помощник библиотекаря держит язык за зубами. По крайней мере пока её лучший друг (и уж точно не её возлюбленный) не помогает расставлять свитки по полкам ночью. Это особое время, понимаете. Именно тогда все сплетни вылезают наружу. Звездокрыл перешёл к научной секции. Она сопровождалась табличкой с надписью «НАУКИ!» [*1] в пастельных тонах (очевидно, работа Солнышко), а также набором рельефных точек, которыми пользовался Ночной. У дракона были проблемы со свитками о повадках воришек. Несмотря на надписи для слепых, свитков было так много, что даже зрячему было бы сложно всё рассортировать. — Эй, давай помогу! — предложила Вещунья, подбегая к Ночному. Она зажгла ближайшую лампу огненным дыханием и начала рассматривать длиннющие наименования свитков. Затем драконица принялась сортировать огромную коллекцию, шепча про себя каждое название размером с абзац. — Спасибо, — поблагодарил Звездокрыл. На что Ночная ответила: — Библиотекари навсегда! Дракон нащупал другую стопку свитков, на этот раз о редкой флоре дождевого леса. Вещунья не могла представить, кто их вообще будет читать. Ей казалось, что эти свитки лучше подарить Нетопырь, так как Ореола учила бывшую королеву читать. «Сколько новых свитков!» — подумала драконица. Рассортировать их все — задача не из лёгких, но результат того стоил. Ей нравилось, как росла библиотека вместе с Академией, как ученики волнами посещали их уголок. Видимо, Ночной передалась часть занудства слепого библиотекаря. Мысль эта вызывала улыбку. — Видел ли ты… — драконица осеклась. «Ой». Однако Звездокрыл даже не дёрнулся. Он либо не возражал, либо был погружён в свои мысли. Вещунья всё равно испытала укол вины, но вскоре продолжила: — Эм, Глин и Беда в последнее время проводят всё больше времени друг с другом. Я видела, как они направлялись на очередной утренний полёт! Уставившись на свитки, Ночной пробубнил: — Глин был прав. Беда — хорошая драконица. Жаль, что я к ней так предвзято относился, — он заполнил полку и проверил, чтобы всё было в алфавитном порядке. — Но не то чтобы я был готов обнять её. — Ага, — произнесла Вещунья, кивая. — Помню, как впервые поздоровалась с ней. Было страшно, но она оказалась не такой горячей [*2], как я думала. Звездокрыл замер и улыбнулся. Поняв, что она сказала, Ночная рассмеялась. — Аргх, ты же понимаешь, о чём я! — крикнула драконица. — Слышал, Луна и Вихрь теперь вместе, — сказал дракон, аккуратно проводя когтем по рельефному концу следующего свитка. — Странно это. Я думал, что она будет с Холодом. — Серьёзно? — Ночная была настолько шокирована, что чуть не выронила свой свиток. — С Холодом? — Ну, они постоянно читали свитки о племенах друг друга, — объяснил он, пожав крыльями. — И её голос всегда становится чуть-чуть выше, когда она говорит о нём. — О-о, внимательный, — завистливо произнесла Ночная. Вздохнув, она добавила: — Ну, мне нравится Вихрь. Он такой романтик, — история чтения давала о себе знать. — И, полагаю, я тоже. Звездокрыл, забавленный, фыркнул в ответ, выпуская небольшое облачко дыма. Затем, улыбнувшись, он вернулся к работе, а Вещунья, сглатывая засохшую слюну, попыталась взять себя в лапы перед вопросом. Тем самым вопросом. «Сейчас или никогда, Вещунья. Ты лишь недавно пережила возвращение Мракокрада, чего тебе стоит позвать лучшего друга на свидание!» — Мне вот интересно… — начала Вещунья. — То есть у меня было предсказание [*3]. Вижу будущее, все дела… — она неловко улыбнулась. — И я просто подумала… То есть, эм, следуя предсказанию, мы должны… — «Сейчас или никогда!» — Мы должны сходить на фестиваль Солнца вместе. Именно вместе. Как друзья, полагаю, потому что мы друзья, но также как… Ну, знаешь… Звездокрыл замер в удивлении, и сердце драконицы упало словно камень. «О нет», — начала Ночная, падая в пучину сожаления. — «Нет-нет-нет. Почему я спросила? Почему здесь? Почему сейчас?» Но дракон лишь робко улыбнулся, повернулся в сторону её голоса и сказал: — Да. Эм, да, конечно. Да. Я… Я бы с радостью сходил с тобой! — Звездокрыл посмеялся, его робость и страх заметно ослабли. — Библиотекари навсегда! — подбодрил он. — Отлично! — крылья Вещуньи порхнули от волнения. — Но это, не говори Цунами об этом. Она никогда от нас не отстанет. Наполняя лапу очередной порцией свитков, Ночной пробубнил: — Я рос с Цунами со дня вылупления. Для меня это уже норма. — Я не росла с ней, — ответила драконица. — Наверное, поэтому я и считаю её такой крутой. Каковы шансы, что три твоих друга родились в королевской семье? Круто! — Ты всех здесь считаешь крутыми, — напомнил Вещунье Звездокрыл, тыкая в неё хвостом. Драконица рассмеялась. — И что? Это крутая школа! Драконы добрались до последнего свитка. Это был нудный трактат о госаппарате [*4] Ледяных, который Ласт зачем-то потребовал прочитать всем ученикам. Может быть, Морской считал, что мог таким образом развить нелюбовь к законам Ледяного королевства. Даже Луна, когда была по уши влюблена в Холода, не прочитала бы это по собственному желанию. — Знаешь… — начала Вещунья, стуча когтями по старому заплесневелому свитку в лапе. Её хвост отбивал по полу тот же ритм. — Когда я была маленьким дракончиком… — драконица сглотнула. — В той пещере с остальными, я на самом деле… Я мечтала о таком месте. Месте, где все странные драконы, как я… как мы… могли бы найти себе дом. И я всегда считала, что это невозможно из-за войны. Все эти ужасные рассказы. Всё больше крови изо дня в день… Ночную начало трясти, её голос начал ломаться, когда всё, что она держала в себе, выплеснулось наружу и вернулись воспоминания. Боль. Страх. Их тяжкая ноша. Это был секрет, который она держала в глубоких потёмках бессознательного; чугунный якорь, что тащил за собой вниз даже сейчас. В её прекрасном мире веселья и сплетней не было места для подобного рода разговора. Только со Звездокрылом драконица могла поделиться этим. Только здесь, рядом с ним, Ночная могла снять эту ношу с крыльев. — Но теперь это всё наяву, — продолжила она. Надежда начала разжигаться в сердце, когда Вещунья начала открываться своему другу. А вместе с надеждой и решимость. — Всё реально. И я чувствую себя здесь так спокойно, так счастливо, так… круто. Иногда я не могу этому поверить. Не могу поверить, через что мы прошли. — Да, — Звездокрыл кивнул. — Я тоже. Он летел сквозь те же мрачные тучи. Он понимал ту боль, и ту надежду. Её истории и секреты. И библиотекарь хранит секреты. Драконица доверяла ему… И любила его за эту возможность. Дракон протянул ей свои лапы в столь знакомой ей манере, и Ночная ответила столь знакомым ему способом: укрыла его под своими тёплыми крыльями. Сжавшись в объятии, держась так же близко, как и их секреты, Вещунья чувствовала себя в самом безопасном, самом счастливом месте, о котором она могла мечтать. Затем, яркая и спонтанная, как упавшая звезда, к драконице снизошла идея. Им стоило отправиться в полёт, выпрыгнуть из окна и взлететь под светом двух лун. Лишь им двоим, под покровом ночи. Под двумя прекрасными лунами, двое чудаковатых Ночных, два сердца, полных надежды. Она будет его глазами, будет указывать путь крыльями, и он будет её огоньком, её звездой. Вот если бы он сделал этот прыжок, просто попробовал бы. И если бы она посмела спросить! — У меня есть ещё предсказание — пророчество. Мы отправляемся в полёт! Прямо сейчас! — воскликнула Вещунья, слегка дёргая Ночного. Тот отшатнулся, удивлённый, но сохранил улыбку. — Только мы. Как раньше, — глаза драконицы светились надеждой, и она ухватилась за передние лапы дракона. — Но, эм, оно исполнится, только если ты этого захочешь. Что скажешь? Максимально плавно Звездокрыл остановился. Подумал пару секунд, расправляя мерцавшие крылья, словно проектируя их светлое будущее в голове. Затем, улыбаясь, ответил: — Конечно хочу!