Нить между ними

      В провинции, находящейся ближе к северу, чем к югу очень редко бывает солнечно. Тяжёлые тучи обычно закрывают небо, делая его низким и мрачным. Создавая ощущение безнадёги. Но сегодня тучи отступили и выпустили солнце. Оно спокойно грело неплодородную землю. Прохладный ветерок трогал лица прохожих и листья деревьев.       На рынке воцарилась атмосфера радости, хрупкая, правда, до не возможности. Торговцы бойко предлагали свои товары, покупатели ходили от прилавка к прилавку. Кто-то просто прогуливался. Там можно было встретить и оборванца и знатную особу, человека и оборотня. Никто не желал никому зла. Ну, или делал вид.       Неха, склонив голову, шла вперёд. Она уже и забыла каково это ходить с гордо поднятой головой и расправленными плечами. Груз воспоминаний и обязанностей давил на неё. Отвлёкшись от земли под ногами, она оглянулась, без радости, наполнявшей ее когда-то и вспомнила, как любила танцевать, когда-то в далеком детстве. Как ей нравилось бегать и резвиться. Теперь она должна купить необходимое для ужина и идти домой, ведь скоро придет её муж. Она обязана встретить его как полагается хорошей хозяйке.       Сова сжала зубы и заторопилась. У прилавка с рыбой стоял высокий мужчина в дорогом чёрном кимоно расшитом золотыми нитями. Он рассматривал товар, торговец не пытался ему подсказывать и почему-то не спешил обратиться к Нехе. Она тоже взглянула на рыбу, а потом мельком на незнакомца и резко, испуганно опустила глаза.       «Санцзян», — излишне взволновано произнесла она у себя в голове и от чего-то сжалась сильнее.       Она не хотела, чтобы дракон заметил её, понял, кто перед ним и жаждала, чтобы он заговорил с ней. Так было всегда, с тех самых пор, как они познакомились в тёмных закоулках циркового шатра.       Санцзян молчал, но явно потерял интерес к морепродуктам. Чуть склонив голову, он прошипел:       — Неха. Жизнь согнула тебя пуще прежнего, — Сова от чего-то сгорбилась сильнее.       По сердцу резануло болью. Он говорил правду и она понимала это и ненавидела себя за слабохарактерность, за неумение взять уже судьбу в свои руки. За безвольное движение по течению.       — Зато ты выпрямился, — всё же ответила она еле слышно, забыв и о рыбе, и об ужине и о муже.       Всё словно перестало существовать. Только она, этот дракон и кровавое прошлое. Перед глазами снова мелькнули стены шатра, её маленький закуток, холодная неудобная постель, истерический визг и смех сестер-лисиц, стенания их жертвы. Стало тяжело дышать, руки затряслись, отчаянно захотелось плакать и выскрести себя из этой кожи. Сделать все, чтобы ничего этого не было. Или чтобы не было самой Нехи. Но всё это есть и будет.       — Ты знаешь, без этого не выжить, — парировал дракон склонил голову, словно разрешая сове что-то сделать.       Она проморгалась и купила рыбу. Причин стоять у прилавка больше не было и она медленно отошла от него, не желая и надеясь, что Сянцзян пойдет за ней. И он пошёл. Беззвучно он парил над землей, не имея ступней и не научившись прыгать на культях. Взять костыли не позволяли отсутствующие руки.       Им решительно нечего было сказать друг другу, и нужно было поговорить о многом. Неха украдкой поглядывала на Санцзяна. Как и в цирке он оставался инвалидом, но держался как бог, способный создавать и разрушать миры.       «Только потому и выжил», — подумала она и вспомнила, как боялась, что его убьёт ягуар по имени Йоайль Ээкатль, страстно желавший стать лидером их шайки, а потом выгонит и саму сову.       Зато, что она не хотела убивать и издеваться. Была слабой.       Но Санцзян был убедителен. До сих пор сова не знала, правда ли он способен управлять сознанием или только всех напугал. Опровергнуть это тогда никто не решился, как и она просто спросить сейчас побоялась.       — Не мучают кошмары? — спросил дракон, повернув бледное лицо в сторону Нехи.       — Нет. Я ни в чём не виновата, — тихо, но твердо ответила она. — А тебя?       Он не сбавляя скорости, как-то плотоядно склонил голову. В чёрных глазах мелькнула холодная злость.       — Это была расплата, — он смотрел перед собой, — надо будет, ещё возьму. Неха не стала ничего говорить – себе дороже. Только пожала плечами, давая понять, что не поддерживает, но и не осуждает дракона. Потихоньку она стала привыкать к его присутствию. Переставала бояться, как в первую минуту. В конце концов здесь люди, а она ничего ему не сделала. Более того, даже много раз помогла.       «Потому держал меня рядом», — с какой-то тоской подумала она.       Снова повисло тяжелое молчание. Снова оба не могли подобрать слов, их столько связывало и в то же время ничего. Они были близки и запредельно чужды друг другу.       — Я вышла замуж, — зачем-то сказала Неха, не думая, что Санцзяну интересно.       — Любишь его? — тут же поинтересовался он глухо.       — Нет, — спустя долгое молчание ответила она, потупив взгляд.       Щёки запылали. Она никогда не говорила этого так открыто даже себе, всегда приговаривая, что нужно только присмотреться ещё, что, как говорится, стерпится слюбится, что он хороший, что так надо, так будет лучше и прочее.       Санцзян промолчал, лицо оставалось непроницаемым, осанка всё такой же ровной. Он взглянул в сторону лавки с украшениями, потом на сову. Та лишь покачала головой. Так нельзя. — Я всё помню, — отрывисто произнёс дракон. — Если что, — дальше он не договорил.       — Спасибо, — коротко ответила Неха.       Несколько мгновений посмотрев на сову, дракон удалился. С некоторой болью она смотрела на его фигуру. Кимоно не касалось земли, рукава безвольно свисали. Постояв несколько минут, Неха поспешила домой. Нужно срочно готовить ужин.