Отвергнутый

      В комнате витали громкие вздохи, томные стоны девушки и бархатные глухие рыки мужчины. Два тела сплелись в жарком, страстном танце желания и любви. Сладкие поцелуи, жадные покусывания, смачные толчки — пара слилась в едином ритме, едином порыве. Она хотела его, как и он её, безумно, до дрожи в пальцах. Она хваталась за мускулистые плечи мужчины, полностью отдаваясь и подчиняясь, поддавалась навстречу бедрами при каждом глубоком толчке, царапая его спину от блаженства. Он же исследовал плавные женственные изгибы руками, упиваясь гладкостью шелковистой кожи, вдыхая умопомрачительный запах желаемой женщины. Нежное девичье тело было покрыто россыпью засосов, которыми партнер обозначал свою территорию.       Последний рывок, последнее глубокое проникновение, пара закончила одновременно. Мужчина излился внутрь партнерши, утробно рыча где-то в изгиб её шеи. Девушка закатила глаза от поступающего удовольствия и выгнулась дугой от волны оргазма, накрывшего с головой.       Он упал на кровать рядом с ней, прижал к себе тёплое тельце, не желая отпускать: — Люблю тебя, — его тихий шепот в маленькое ушко. — Я люблю тебя, — ответила девушка, улыбнулась и лишь сильнее прижалась к сильной груди.

***

      Мужчина и женщина лежат на постели купаясь в сладкой неге после безумного секса. Она лениво водит ноготками по крепкому телу, а он с нежностью в глазах смотрит на её милые черты лица, на эти невинные, добрые и доверчивые большие глазки карего цвета. Он любил наблюдать, как они темнеют, становясь практически чёрными, когда девушка возбуждена. Словно заядлый наркоман, мужчина любил зарываться носом в шоколадные волосы и вдыхать вкусный запах любимой.       Расслабившись, парень не заметил, как его незаменимые ролексы сдвинулись с предназначенного места и открыли то, что он всегда скрывал. Однако, это заметила девушка. Её взгляд останавливается на едва заметной метке — аккуратных линиях, которые складываются в имя.       Мужчина, почувствовав, как напряглась партнерша, проследил за её взглядом и мысленно ударил себя за неосторожность. — Что это? — девушка удивленно посмотрела на него, а после уже утвердительно продолжила: — Это метка. Ты солгал мне. У тебя есть родственная душа. Понятно, — с этими словами она принялась одеваться. — Послушай, Веля, — он всегда так ласково её называл. — Это для меня ничего не значит. Я люблю тебя, — мужчина попытался остановить женщину, но она вырвалась из его рук. — Зато это много значит для меня. Теперь я понимаю, почему ты никогда не снимал часы. Ведь если бы я знала, что ты имеешь соулмейта, то ни за что не начала бы эти отношения, ни за что бы не позволила своим чувствам так врасти в мою душу, — во взгляде девушке появилось разочарования. — Она ведь знает, да? Зачем ты так с ней? — Зачем? Да потому, что мне нужна только ты. Я не хочу связывать свою жизнь с той, которая мне и даром не нужна. Спросили ли меня, когда выбирали пару? Нет. Поэтому не начинай меня учить. Все равно ты ничего не знаешь, ведь тебе это больше не дано, — со злостью закончил мужчина и тут же пожалел о своих словах.       На глазах девушки появились слёзы, но она стойко продержалась и не дала ни единой капельке скатиться по щеке, лишь немного дрожащим голосом ответила: — Может мне это и не дано, но я прекрасно знаю, какого это быть не нужной. И тебе об этом прекрасно известно. Поэтому, несмотря на то, что я до безумия люблю, я тебя отпускаю. Прошу, не отворачивайся от нее! Попробуй поладить с ней! Ведь это она, не я, предназначена тебе судьбой. Будь счастлив, тогда и я буду счастлива, — и оставив на его губах последний поцелуй, быстро ушла, не оборачиваясь. Точно знала, что стоит ей лишь посмотреть, не сможет оставить мужчину.       Александр сидел на диване, глазами следя за смеющейся Агатой и, вспоминая этот момент прощания с той, которая заставила его сердце оттаять, чувствовал лишь отвращение к той, чьё ели заметное имя носил на запястье. Он до сих пор помнил те большие карие глаза, наполнение слезами, которые всегда с нежностью и любовью смотрели на него. Он уверен, что как только за ней закрылась дверь, она дала волю своим эмоциям. Глупая. Всегда жертвовала собой ради других.       А ведь прошел уже месяц, а Алекс до сих пор не забыл и не отпустил её. Не смог.       После ухода девушки он разгромил всю квартиру, сбил костяшки рук до крови, оставив заметную вмятину в стене, а после открыв бутылку виски, влил его в себя за пару минут. Его разрывало изнутри от невыносимой боли, он хотел броситься вслед за ней, догнать и умолять остаться. Но Алекс понимал, что его возлюбленная никогда не позволит себе разрушить чью бы то ни было жизнь. И эта её черта всегда его восхищала, до того момента. Тогда он хотел, чтобы она проявила хотя бы толику эгоизма и, наплевав на всё, осталась с ним. Но увы…       Помня о последней просьбе Эвелины, Александр честно старался наладить отношения с Агатой, вот только девчонка ни в какую не хотела иметь с ним ничего общего. Её он не интересовал. Харрис уже была влюбленна в другого, кажется его зовут Кристофер. Она хотела избавится от нужды принадлежать Нильсену, хотела иметь возможность самой выбирать с кем ей гулять, с кем заводить и строить семью, с кем трахаться. *** — Нет, Сэм, я сделаю это, — идя в свою комнату, Александр вдруг услышал голос Агаты из-за незакрытой двери. — Неужели тебе совершенно наплевать на него и возможные последствия? — голос помощника детектива был явно напряжен. — Ты ведь знаешь, что это не правильно? Так нельзя. — Мне плевать. Я сделаю это. Ничто и никто меня не остановит, — тон, с которым девушка произнесла эту фразу дал понять, она действительно сделает то, что задумала. ***       На следующее утро Нильсен спустился на завтрак и, не застав за столом мисс Харрис, поинтересовался куда же она делась. Сэмюэль, смотря с раздражающей жалостью и грустью, ответил, что уехала по делам. Пожав плечами на такое поведение, Алекс принялся завтракать.       Агаты не было целый день, а когда вечером она вернулась радостная, сверкая белозубой улыбкой на право и на лево, он понял, что что-то не так. Его не раздражает ее голос, как раньше, ему наплевать на то, что она так беззаботно хохочет. Он не чувствует ничего, совершенно ничего. Где удовольствие, при виде раздраженного Сэма, где злость от взглядов полных сочувствия, которые он на него изредка бросает, но самое главное — где тоска и чувство потребности, нежности и привязанности при воспоминании Вели? Понимая, что произошло что-то ужасное, Александр подскочил с места, схватил за шкирку юного детектива и направился на кухню. — Что произошло? — раньше в его голосе было бы слышно хоть что-то, но сейчас — лишь холод пробирающий до костей. — И сразу скажу, что не надо включать дурачка, я слышал ваш разговор с Агатой. Что она сделала? И как это касается меня?       Сэмюэль тут же немного поник и полным сочувствия голосом ответил: — Она стерла метку. — Что? Как это? — Ну она узнала от кого-то, что на окраине Лондона живет человек, который может стереть метку соулмейта. Утром она отправилась к нему. Я пытался ее остановить, но тщетно. Вернулась она уже с чистой рукой. — Так, а что тогда со мной? — равнодушный безжизненный тон Алекса пугал Сэма больше, нежели если бы это был звериный, полный ярости рык. — Не знаю точно, но у тебя метка по сути тоже должна исчезнуть. Вот только это не все. Судя по словам того мастера, ты должен лишиться каких-либо эмоций. Ты теперь отвергнутый. Мне жаль, — парень опустил голову, скрывая глаза, словно это он виноват в том, что сделала девушка. — Понятно, — бросил Александр и направился обратно в комнату, по дороге снимая часы и смотря на уже чистое запястье. Твою ж мать. Отвергнутый. Так называют тех, от кого отказались их родственные души. Более слабые умирают, другие же становятся безэмоциональными куклами. Возможность спастись конечно есть, но она очень маленькая, буквально одна на миллион. Нужно найти того, кто искренне полюбит тебя. Но кто сможет влюбится в черствый, холодный кусок камня?       Блять, он всегда мечтал, чтобы эта дурацкая метка исчезла, но не такой ценой. Как ему теперь жить без эмоций? Да, возможно в некоторых моментах это поможет, но мужчина не хотел лишаться возможности любить, ощущать трепет и переполняющую всё тело нежность от желанных касаний. Не хотел лишаться возможности чувствовать волнение за свою возлюбленную или восхищение, смотря, как она радуется любим мелочам, словно ребенок. Но ничего не поделаешь. Теперь он лишь совершенно пустая оболочка, лишенная любых чувств. Прежнего Александра больше нет. Сейчас он прекрасно понимал все то, что пережила Эвелина, и корил себя за небрежно брошенные ей слова. «Все равно ты ничего не знаешь, ведь тебе это больше не дано»       Какой же он все-таки идиот. А ведь ей было больно, но она сдержалась и лишь печально улыбнулась. Даже не отвернулась, только пожелала обрести счастье. Глупенькая, его маленькая девочка. Не поняла ведь, что без нее ему не видать никакого счастья.       Вернувшись, он застал радостную Агату за разговором по телефону. Прервав её болтовню, он отстраненно бросил: — И как? Теперь ты счастлива? — А тебя это волнует? — она иронично изогнула левую бровь. — Неужели ты не рад? Ты ведь тоже любишь не меня, а теперь ты свободен. Можешь идти к ней. — Не сомневайся, пойду. Хотел лишь сказать, что окончательно убедился, что ты законченная избалованная эгоистка. Тебе наплевать на всех кругом, кроме себя любимой, — с этими словами он развернулся и направился в свою комнату, чтобы собрать вещи, оставив ошеломленную Агату сидеть и смотреть ему в спину.

***

      Стоя возле знакомой двери, Александр не решался нажать на дверной звонок. Стоит ли ему возвращаться к Вели? Нужно ли ей отравлять своей пустой душой жизнь? Ведь ей будет невыносимо больно видеть такое его состояние. Нильсен развернулся и уже было хотел уйти, как дверь позади него отварилась, и он услышал нежный, слегка взволнованный голос: — Алекс?