I Think We're Alone Now

Был ноябрьский вечер пятницы, и члены Хост-клуба старшей школы Оуран собрались в доме Тамаки на ночлег. Они собирались играть в обычные подростковые игры. Харухи рассказывала им о многих из них, например, «Бутылочка» или «Правда или действие». Была почти полночь. Они сидели в кругу, пытаясь решить, что делать дальше. Это был немного странный круг: лицо Хани было как будто покрыто глазурью от смелости, и каким-то образом близнецы все блестели, хотя никаких блесток не было. По комнате были разбросаны различные настольные игры, повсюду были закуски. В волосах Мори был попкорн из-за более ранней перестрелки им же. Из колонок играла музыка. Излишне говорить, что все они искали большего веселья. Все молчали и были в раздумьях, думая о чем-нибудь весëлом, когда глаза Хикару внезапно загорелись вдохновением. — У меня есть идея! Как насчёт «7 минут в раю»? — Звучит интригующе. Как играть? — спросил Кёя. — Мы рандомно выбираем двух человек и они должны пойти в туалет в вдвоем, и сидеть там на протяжении семи минут, — объяснил Хикару. Глаза его брата тут же злобно блеснули. — Мне нравится! Давайте сделаем это. Но что нам делать, пока они будут в туалете? Сыграть в другую игру или что-то в этом роде? Им удалось уговорить Харухи сыграть, но Хани и Мори отказались. Они установили основные правила и пообещали, что ничего неуместного не произойдет. Они написали имена всех участников на листках бумаги и сложили в миску. Кёя, которого считали наиболее справедливым в выборе, доставал имена. — Харухи и Тамаки, — прочитал Кёя. — В шкаф. Каору, поставь таймер. Он поднял глаза. — У вас обоих все хорошо? — Что ж, я согласилась играть, — сказала Харухи. — И, по крайней мере, это Тамкай-сэнпай, а не один из вас, извращенецы, — сказала она, бросая строгий взгляд на Хикару и Каору, которые приняли совершенно ложные невинные выражения лиц. — Да, неизвестно, что они с тобой сделают! Они… — начал Тамаки, но Кёя прервал его, подтолкнув к шкафу. Мгновение спустя Тамаки и Харухи оказались в темном замкнутом пространстве с захлопнувшейся перед ними дверью. В чулане воцарилась тишина, и Харухи внезапно нашла это очень интересным, избегая взгляда Тамаки. Снаружи они слышали шепот близнецов и хихиканье о том, что их они выбрали специально. Это только заставило их нервничать и Тамаки неловко откашлялся. — Что ж, — прошептала Харухи, наконец глядя на Тамаки, но все ещё избегая зрительного контакта, — Поскольку мы прошли через все эти неприятности, мы должны по крайней мере… — Да, думаю, ты права. Ты в порядке из-за… — Тамаки замолчал, слегка покраснев. — Хикару говорил, что люди обычно целуются. Может, мы… Попробуем поцеловаться? — Харухи была уверена, что он слышит её сердцебиение. — Если ты не против, я готов попробовать, — сказал Тамаки. Это всё ещё было неловко, но, набравшись смелости, Харухи встала на цыпочки и поцеловала его в губы. Они были мягкими и теплыми, но ситуация была настолько странной, что она закончила быстрее, чем ей хотелось бы. Она чувствовала, что остальные смотрят, хотя дверь была закрыта. В ответ Тамаки мягко и застенчиво поцеловал её. Харухи удивила его застенчивость, но ей всё равно понравился его поцелуй, хотя он прервал его ещё быстрее, чем она. Пока они стояли, оба яростно краснея и избегая зрительного контакта, дверь распахнулась. Хикару и Каору стояли там с одинаковыми ухмылками. — Время вышло! — закричали они в унисон. — Можете выйти, если не хочетите больше времени, — дразнили они, заметив их красные лица. Харухи прошла мимо них и вернулась к остальной группе, упорно отказываясь признавать их шутки и поддразнивания. Тамаки, однако, поддался их насмешкам и был так взволнован, что сидел молча, ярко-красный. Остальная часть вечеринки прошла, если не считать битвы едой и блестки, без происшествий. Ситуация с Харухи и Тамаки была забыта в свете новых развлечений, но они продолжали избегать смотреть друг другу в глаза. В два часа ночи начали проявляться признаки усталости. Хани заснул посреди разговора, плюхнулся на плечо Мори и прижал Уса-чан (своего кролика) к груди. Следующими были Хикару и Каору, они опирались друг на друга и засыпали, прежде чем в конце концов встали и направились к ближайшему дивану, чтобы отдохнуть. Мори и Кёя тоже решили лечь, и группа разошлась спать. Харухи, вздрогнув, проснулась. Она не осознала, что заснула, и была удивлена, обнаружив себя на диване. Где-то по-прежнему играла музыка, но она не могла найти выключатель, чтобы выключить её. Она решила выйти на балкон перед сном, чтобы подышать воздухом. Харухи раздвинула шторы и французские двери, открыв балкон, залитый лунным светом. Она вышла и опëрлась на перила, прежде чем сообразила, что она не одна. Тамаки стоял неподалеку, глядя на звёзды. Похоже, он не заметил, что она была там. Почувствовав волну неловкости, Харухи разернулась, чтобы вернуться внутрь. — Ты не могла уснуть? — спросил он, заставив её замереть. Значит, он все-таки заметил её. Она повернулась и снова заняла свое место возле перил. — Мне просто нужно было подышать воздухом. А вы? Не могли заснуть? — Не совсем. Между ними воцарилась тишина, единственный звук играл изнутри. «Бежать так быстро, как только можем, держась за руки… Пытаясь скрыться в ночи…» Поднялся ветерок, отчего их волосы развевались. Наконец Тамаки нарушил тишину. — Итак… О том, что случилось раньше... — начал он. Харухи немного напряглась, гадая, что он собирается сказать. — Ты не возражала, не так ли? — Возражала? — удивлённо повторила она. — А вы что думаете? — Рад, что поцеловал тебя. — Честно говоря, я сначала поцеловала вас. Вы не возражали? — Нет, не возражал. — Я тоже. Последовала ещё одна пауза, но на этот раз она не казалась такой неловкой. Играла музыка: «А потом ты обнимаешь меня, и мы падаем на землю, а потом ты говоришь, что я думаю, что мы сейчас одни… Кажется, никого нет…» — На самом деле, я думаю, что это было довольно мило, — сказала Харухи через некоторое время. — Мне не очень нравилось быть участником этой игры, но это было не так уж и плохо... — Ты так думаешь? — сказал Тамаки с надеждой. — Мне не очень нравилось чувствовать, что за мной наблюдают, но это было довольно весело. — Ага. — …Хэй, Харухи? — Да, сэнпай? — Как ты думаешь, я могу попробовать снова? На этот раз правильно? — спросил Тамаки слегка дрожащим голосом. Сердце Харухи остановилось, затем ускорилось. «Я думаю, что мы сейчас одни… биение наших сердец - единственный звук…» — Гм, конечно, — сказала она глухим, для ее собственных ушей голосом. Тамаки, наконец, повернулся к ней лицом, глядя ей в глаза, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Он медленно подошёл к ней, взяв ее за руку. Он провел большим пальцем по тыльной стороне ее руки, и Харухи слегка вздрогнула. Он подошёл ближе, положил другую руку ей на щеку и наклонился. Её глаза закрылись, когда она стояла, задыхаясь от выражения его темно-синих глаз. «Бежать так быстро, как только можем… держась за руки…» Его дыхание коснулось её губ, и Харухи сжала его руку, давая понять, что все в порядке. Губы Тамаки коснулись её, нежные и неуверенные, мягкие. Она ответила тем же, нежно поцеловав его в ответ. Он приобрёл уверенность, обе руки поднялись, чтобы обхватить её лицо, он целовал её с большим энтузиазмом, когда она обвила руками его шею. «Пытаешься скрыться в ночи, а потом ты обнимаешь меня, и мы падаем на землю, а потом ты говоришь…» Они расстались после нескольких поцелуев, слегка задыхаясь и покраснев. Их пальцы переплелись, и Харухи отметила, что их руки прекрасно подходят друг к другу. Тамаки поднес руку к своим губам, поцеловал её, не сводя с нее взгляда. Она обняла его и прижалась к его плечу. Некоторое время они стояли, глядя на звёзды. «Думаю, мы сейчас одни, вроде никого нет…» Звуки чьего-то шевеления внутри разбили их, и руки Харухи нехотя соскользнули в сторону. —Думаю, нам следует вернуться внутрь, — сказала она. — Остальные скоро проснутся. —Ага, — согласился Тамаки. — Мы должны попытаться немного поспать. Направляясь внутрь, они оба знали, что этой ночью больше не смогут уснуть. «Я думаю, что мы сейчас одни, биение наших сердец - единственный звук…»