Ханами

Кэтсуки вздрогнула, ощутив рядом присутствие, и посмотрела на пришлого мужчину с ёжиком светлых волос, он издалека напоминал солнышко, был одет в футболку-поло, в чёрные модные джинсы и лакированные туфли, парню на вид было не больше двадцати лет. — Позволите присесть рядом с вами? А то в баре все стулья заняты. Он обезоруживающе улыбнулся, отвинтив пробку у бутылки с водкой. — Будете еще пить, а то я гляжу, ваш стакан опустошен. Кэтсуки бегло осмотрела помещение: и правда, в баре не было ни одного свободного места. На сцене, в свете софитов, танцевала прелестная девушка с округлыми бедрами, подтянутой фигурой, в руке она держала шест, чулки на коленках были порваны и на середыше — тоже, она стояла в лифчике и ослепительно улыбалась. "Интересно, сколько стоит с этой девушкой ночь", — проскользнула скользким ужом мысль в голове. — Так что, позволите присесть? — вернул ее парнишка к реальности, поправляя очки. Кэтсуки кивнула. Парень, шурша одеждой, присел на стул напротив. — Будете вотку или вам лучше что-то другое заказать? — любезно поинтересовался тот, прикладываясь к горлышку. — Пожалуй, закажите коктейль, — Кэтсуки любезно улыбнулась и, слегка наклонившись, извлекла из обуви маленький нож, почему-то она была уверена, что он ей пригодится. Странным ей казался этот парнишка: подсел, предложил выпить, но при этом ни грамма флирта, и тогда возникает вопрос: чего он хочет? Или она опять параноит. "Мне уже повсюду мерещатся враги, так и с ума недолго сойти". — Хорошо, сейчас я вам принесу коктейль, — сказал парень и шустро скрылся по направлению к барной стойке. "И всё же, чего ты хочешь от меня? Ну не верю я в случайное совпадение, да он слишком уверенно себя ведет, по глазам читаю, что хочет что-то сказать или предложить". Парень вернулся за столик через пять минут, немного запыхавшийся. "Ну еще бы, такая толпучка организовалась перед барной стойкой, официантов что ли бы наняли, хотя о чём это я. Русские слишком жадные до денег. Вон бармен уже вспотел, смешивая коктейли, а как он это завороженно делал, словно яд мешает. Любо-дорого смотреть". Кэтсуки молча приняла новый стакан, принюхалась, слегка пригубила, вдруг яд подбросили, хотя она может даже не почувствовать, яды редко когда имеют запах и вкус, а яды, предназначенные для убийства, вообще не опознаваемы. Она пригубила напиток, украдкой рассматривая молодого человека, он не сводил с нее глаз, и взгляд его был слишком задумчивым, словно он что-то прикидывает в уме. — Вы очень мрачны. Того и гляди заморозите меня. Винстон зовут, а вас? — он снова беззащитно улыбнулся. — Кэти, — ответила она и, спохватившись, добавила: — Катя то есть. Просто меня родители с детства называли Кэти, они обожали всё английское, — Кэтсуки невинно улыбнулась, выбрав тактику выжидания, если он что-то захочет сказать, он обязательно это сделает. — Весьма необычно, хотя мои родители тоже еще те чудаки. Винстон — где это слыхано, чтобы в России детей называли таким именем. У нас с вами есть что-то общее, может, выпьем за это? — он слегка наклонился вперед, Кэтсуки небрежно отбросилась на спинку стула. — Весьма вкусный коктейль, не подскажете, как он называется? Он хитро прищурил один глаз: — Это мой личный рецепт, я завсегдатый гость этого заведения. А вас вижу здесь впервые, кстати, у вас весьма эксцентричная внешность: раскосые глаза, маленький нос и слегка припухлые губы, вы очень похожи то ли на китайку, то ли на японку. Явно ваши родители не совсем русские. Раз наградили вас такой внешностью. Он снова улыбнулся. — А, это? Я пошла вся в прабабку, она была из Японии, — ответила Кэтсуки, прикидывая, куда дальше их заведет разговор. И всё-таки ее не покидало ощущение, что он от нее чего-то хочет. — А чем вы занимаетесь, у вас весьма спортивное телосложение. Не ошибусь, что вы спортсменка. И, скорее всего, занимаетесь тхэквондо. — Почти. Только я стреляю по мишеням и особенно любопытных отстреливаю, — всё это она сказала тихим шепотом, но достаточным, чтобы услышал он. — А вы весьма остры на язык и осторожны, Владимир не прогадал, предложив вас. Брови Кэтсуки поползли вверх, она лихорадочно стала вспоминать, с каким Владимиром разговаривала. — Да расслабьтесь, Катя Фери очень положительно о вас отзывалась, я не причиню вам вреда. И скажу больше: у меня к вам есть интересное предложение, — улыбочка из ласковой превратилась в хищную, а в бок уперлось лезвие ножа. Кэтсуки содрогнулась внутренне, но внешне оставалась спокойной, она упустила момент. когда он к ней приблизился настолько, чтобы приставить нож к ребрам. — И советую вам перочинный ножик, зажатый в вашей левой руке, не пускать в ход, — он сказал это ласково, однако у Кэтсуки пробежали мурашки по коже. Но она спокойно поинтересовалась: — И чего вы хотите от меня? В бокале яда нет, значит, не смерти. А что тогда? Пока она всё это говорила, искала способ огреть этого придурка и сбежать. На столе — недопитый стакан, в левой руке — мининож, но он не позволит ей им воспользоваться, а хотя, если извернуться, то можно его достать ботинком. — Не советую вам делать резких движений, мой друг вас держит на прицеле. Кэтсуки окинула зал молниеносным взглядом, пытаясь увидеть того самого врага. — Я предлагаю вам с нами заключить договор, я ведь не ошибусь, если вы в Японии обучались на разведчика. Сенсей вас предал. А двухнедельное наблюдение показало, что вы маетесь от скуки. Так почему вам не занять себя шпионажем за Россией, хоть ваши родители предали императора, но сам император верит, что вы в душе ему верны, и хочет вам дать второй шанс. Но чтобы доказать свою верность, вам придется убить своих родителей, — он всё это говорил спокойно, размеренно, а Кэтсуки пыталась понять, где так прокололась, что ее вычислили за две недели. Тем временем мужчина продолжал: — Ваши родители из Америки вернутся через две недели. У вас один шанс реабилитироваться в глазах императора, а иначе вас всех ждет страшная смерть, — с этими словами холодное оружие пропало, Кэтсуки соскочила, но ее кто-то толкнул, а тот парень исчез. Кэтсуки только оставалось грязно выругаться, что она и сделала.