Хаски

      Тук-тук.       Стук сердца перекрывает окружающие звуки. Боюсь оглядываться по сторонам, боюсь разочароваться.       Тук-тук.       По спине пробежался холодок, и тело резко бросило в жар. Тонкий запах ванили ударил в нос, и я приоткрыла глаза.       Окружающая темнота медленно преобразуется, вырисовывая внутреннее убранство. С сомнением делаю шаг вперёд и дотрагиваюсь до стола. Пальцы скользят по гладкой холодной поверхности и натыкаются на шариковую ручку. Та медленно, даже не хотя, катится до угла, замирает и падает вниз. Комнату наполнил быстрый звонкий звук, и снова повисла тишина.       Слёзы наполняют глаза и катятся по щекам. Ноги подгибаются в коленях, я падаю на пол и закрываю ладонями рот, перекрывая всхлипы.       — Дома, — шепчу и слышу хриплый голос. — Я дома…       Когда не было сил плакать, дотянулась до выключателя. Комнату озарил желтоватый свет, и я на секунду зажмурилась. За окном послышались завывания ветра, разговоры прохожих и шум машин. Рядом с кроватью стоял небольшой чемодан с маленькой запиской. Удивлённо смотрела на него, вспоминая, что никуда не собиралась улетать. С сомнение протянула руки, сорвала бумажку и притянула к себе. «Из лагеря G».       — Что ещё за «лагерь G»?       Перевернула записку, но там было пусто. Как странно. Доползла до чемодана, потянула за замок и заглянула внутрь — пусто.       — Что за чертовщина? — прошептала, глядя на дно.       В коридоре послышался стук закрывающейся входной двери. Родители поставили пакеты на пол. Те зашуршали, разваливаясь.       — О, это же… — послышался папин голос.       Растерянно пошлёпала себя по щекам и надеялась, что отёк от слёз не остался. Взглянула на руки и увидела рукава кофты. Одежда на мне современная — из моего мира. Так что происходит?!       — Кейт! Ты приехала! — воскликнула мама, открывая дверь и заглядывая в комнату. — Почему ты не позвонила? Мы собирались встретить тебя в аэропорту.       — Кейт! — следом повторил имя папа. — Как поездка? Научилась чему-нибудь новому?       Мама скользнула взглядом по чемодану и заметила растерянный вид.       — Ты уже вещи разобрала? — я не уверенно кивнула. — Ладно, пойдём, ей нужно отдохнуть с дороги.       Папа вскинул руки, мол, сдаётся. Смотрела на родителей и совсем не слышала своего дыхания. Соскочив с пола, подбежала к ним и набросилась на шеи, вдыхая родной запах.       — Как же я скучала!       Родители притянули меня к себе, чувствовала их ладони на спине, похлопывания по плечам. В объятиях становилось спокойно, душу не терзали сомнения о том, что всё это — иллюзия.       — Мы тоже, солнце. Тебя всего-то пару недель не было!       «Пару недель?»       Неужели в царстве Хо-Джо время идёт по-другому? Неужели те месяцы, что пробыла там, заняли всего-лишь недели? Голову кружило, внутри разливался жар. Шмыгая, отстранилась от родителей и слабо улыбнулась.       — Кейт? Ты в порядке?       — Дорогая, у неё кровь.       — Кровь? — переспросила за папу.       Дотронулась до носа и заметила алые следы. От одного взгляда на неё стало хуже: медленно накатывала тошнота, пространство расплывалось и вскоре мрак наполнил стены комнаты.       Панический страх сковал тело, и мысли заволокло дурное предчувствие.       Когда очнулась, за окном вовсю светило солнце, белые облака медленно плыли по небу, и весело чирикали птицы. Голова гудела не так сильно, но сесть никак не получалось.       — Мам? — осторожно позвала, боясь, что это всё окажется сном, и Флер что-то напутал.       Женщина вошла в комнату, на её лице читалось беспокойство.       — Лежи, лежи, — она пододвинула стул и села рядом. Дотронулась до лба, меряя температуру. Убедившись, что всё в порядке, начала медленно поглаживать по волосам. — Я позвонила доктору, он сказал, что это из-за перелёта, и ты скоро поправишься.       Сомнения закрались в голову. Из-за какого перелёта? В каком, чёрт побери, лагере я была?!       — Со школы звонили, я сказала, что ты приболела.       Сглотнула ком в горле. Ладони вспотели, осторожно вытерла их об одеяло.       — Милая, ты побледнела… — в глазах мамы читалось непонимание происходящего.       — Оставь меня одну, пожалуйста, — выдавила из себя, повела головой и отвернулась к стене.       Она без лишних слов поднялась, задержалась у выхода из комнаты, оглядывая силуэт, и тихо прикрыла дверь. Медленно вдыхала и выдыхала, задерживая дыхание. Это должно прояснить мысли, должно успокоить пылкий ум, должно остудить.       «Всё, что было — это сон или реальность? Выдумка или воображение? Но боль, раны… Они настолько остро ощутимые, что иначе не может быть. Я что, схожу с ума?»       Схватилась за волосы и свернулась калачиком.       «Как это произошло? Что со мной не так?!»       В мыслях промелькнули образы Иона, Себастьяна, Хаски, Флера. Они безумно улыбались, в их глазах горел огонь.       — Нет, оставьте меня! — пропищала, мотая головой.       Жители Хо-Джо растворились, но на их месте возникло другое существо… Пугающее, жуткое, вселяющее страх. Хаос.       — Помни, кто ты есть, — говорил он, и голос эхом отдавался в голове. — Не забывай своё предназначение.       — Пожалуйста, хватит, — шептала, сглатывая слёзы.       И он ушёл. Сделал любезность. Я пролежала весь день, то забываясь сном, то с ужасом просыпаясь и осознавая реальность. Мама заглядывала в комнату, но, видя меня спящей, не тревожила.       Когда наступила глубокая ночь, и на небе ярко светил диск луны, с трудом поднялась и дошла до подоконника. Приложив немного усилий, открыла окно. Морозец ударил в лицо, наполнял комнату холодом. Я вдохнула свежий воздух и прикрыла глаза. Снег. Вокруг снова снег. Только здесь он не такой беспощадный, как…       — Царство Хо-Джо, — шепчу, и в груди становится больно. Отчего же? Я вернулась домой, как и хотела. Ясно осознавала, что мой дом — это Архангельск, это планета Земля, и ничто другое.       Только сердце говорило обратное. Оно твердило, что там я обрела и потеряла часть себя. Старалась больше дышать, но воздуха категорически не хватало.       — Если бы не ушла, то они бы убили меня, — произношу, и на душе становится тяжелее.       Тело задрожало и покрылось мурашками. Закрыла окно и пробежала в кровать по холодному полу. Удивительно, весь день то и делаю, что сплю, но при этом усталость всё не проходит.       Во сне зовут по имени. Голос жалобный, молящий, словно хочет, чтобы я откликнулась. Молчание в ответ выводило зовущего из себя. Ветер донёс до меня всхлипы и шёпот, повторяющий имя. Тяжело вздохнула и безэмоционально посмотрела на светлое небо.       Проснувшись, решила проверить одну теорию.       — Если я владею магией, то без труда могу колдовать и здесь.       Только совсем забыла, что в моём мире расход магической энергии занимает намного больше сил. Села, резво опустив ноги вниз, и вытянула перед собой ладонь. Сжав пальцы в кулак, сосредоточилась, представляя искры. Капелька пота скатилась от виска к подбородку. Зажмурилась.       — Давай же!       Выпрямив пальцы, внутри теплилась надежда, но ничего не произошло. Стиснув зубы, махнула ладонью. К губам подступила вязкая жидкость, я дотянулась до носа и охнула. Кровь.       Мама зашла в комнату, держа руку у сердца.       — О боже, Кейт! — она подняла брови, заметив алую дорожку. — Нет, так дело не пойдёт. Умойся и одевайся. Поедем в больницу.       Хотела возразить, но она мотнула головой. Спорить с мамой себе дороже: такая же вредная и упёртая, как и я.

***

      Доктор хмурит брови, поправляет очки и пробегается глазами по результатам обследования снова и снова. Мама ёрзает на стуле, нервно облизывает губы. Не может больше ждать.       — Ну что с ней? — спрашивает она, чуть ли не влезая между доктором и листком.       Тот хмыкает, смеряет её взглядом исподлобья, переводит взгляд на меня. Я наклоняю голову в сторону.       — Вы уверены, что рассказали мне всё, как есть?       — Конечно!       — Обследование показывает, что с вашей дочерью… Всё в порядке.       Мама дотрагивается ладонью до груди и облегчённо вздыхает. Даже не знаю, кому здесь было плохо — ей или мне. Ей хватило пары секунд, чтобы переварить услышанные слова, после чего приступила к следующему вопросу.       — Если всё в порядке, то почему её состояние ухудшается? Пару недель назад она была здорова, ничего не тревожило, но сейчас… Кровь идёт носом второй день, кожа бледная, слабость. С чем это связано?       Доктор положил лист на стол, заваленный карточками, разными бумагами с показателями пульса, температуры и признаков ОРВИ, снял с себя очки и деловито начал протирать оправу краем уже серого халата. Он расслышал вопрос, но у него не было ответа.       — Кейт сейчас шестнадцать лет. Это возрастное. Не успеет оглянуться, как всё пройдёт.       Я подняла брови, удивляясь банальности ответа.       «Было бы смешно, если бы он сказал мне найти молодого человека».       Посмотрела на лицо мамы и сглотнула. Она явно не ожидала услышать подобной фразы.       — Милая, подожди в коридоре, — говорит, и я следую её совету, зная, что сейчас будет.       Не успела закрыть дверь, как услышала повышенный мамин голос. Голову закружило. Сделала пару шагов к мягким диванчикам и присела.       «Я возьму половину твоей жизни и отдам её принцу».       — Вот значит, какая расплата…       Я не понимала, сожалею о сделанном выборе сейчас или нет. Было как-то… Всё равно. Прошлое не вернуть, время вспять не повернуть. Значит, нужно смириться со всем и дожить свою короткую жизнь. Хотя бы счастливо. Хотя бы постараться это сделать.

***

      Пока отлёживалась дома, всё было относительно хорошо. Прокручивала в голове миллион исходов и, казалось, подготовилась на все случаи жизни. Когда хруст снега под ногами утих, и носки ботинок смотрели в сторону ворот школы, тогда-то поняла — ни к чему я не готова. Сердце то ускоренно стучало, то замирало.       «А если он… Здесь?»       Но кто он? Рыжеволосый мужчина, притворявшийся двумя личностями и обманом утащивший в другой мир? Или тёмноволосый с белой прядью маг, так и не решивший, что со мной делать? Я не знала ответов на вопросы, но всей душой верила, что никого из них здесь нет. Здесь — это не только школа, но и весь мир.       Нужно сделать шаг вперёд, но ноги приросли к земле — не слушались. Дрожь постепенно распространялась по телу, ещё немного и охватит паника. На руку опустилась ладонь, и я вскрикнула.       — Воу, ты чего? — одноклассник отпрянул, испугавшись не меньше меня.       Схватилась за грудь и стиснула ткань пальто. Смотрела на парня широко раскрытыми глазами.       — Кейт, это я — Антон, — юноша постарался улыбнуться. — Забыла, наверное?       Веду себя как дура.       — Нет, что ты… Конечно, помню, — отмахнулась и нервно рассмеялась. Облегчение опустилось на плечи. — Задумалась просто.       — Ты так долго болела. Сейчас лучше?       Видела в его взгляде искренность и беспокойство. Но формулировка вопроса…       — Долго? Пару дней ведь не приходила в школу, — удивилась.       Антон слегка нахмурил брови.       — Пару дней — это пару недель по твоим расчётам?       Улыбка на моём лице дрогнула.       — Пойдём в школу, холодно тут стоять, — парень мягко подхватил за локоть и повёл во двор.       Холод покрыл спину, и я подняла взгляд к окнам из рокового пятого кабинета истории. Жалюзи закрывали его и не было видно, стоит там кто-то или нет. Мне показалось или кто-то выглянул? «Нет, это моё воображение», — помотала головой и поспешила за одноклассником.       Оказавшись в классе, сели за свои места. Я с сомнением озиралась по сторонам в коридоре, в столовой, в спортивном зале, словно впервые здесь. Память играла злую шутку. Добравшись до расписания, пробежалась глазами по всем девятым классам. Остановились на букве «А».       «Русский язык, геометрия, география, литература, английский язык и…».       Нет, не хочу верить.       «История».       Тяжело сглотнула и сверилась со стрелкой часов. Сейчас 14:00, последний урок начнётся в 17:25. Может, соврать, что плохо себя чувствую? Или сказать, что дома что-то случилось? Или… Утюг оставила включённым?       «Ты так и будешь убегать?»       — Что? — спросила и повернулась.       Ребята переглянулись между собой и пожали плечами. Никто не встречался со мной взглядом. Теперь свой собственный голос не узнаю… Находиться среди одноклассников было некомфортно. Взяла мобильный и направилась в туалет. Запираться в кабинке и ждать, когда прозвенит звонок — не лучший выход, но так было спокойнее. Уперлась лбом в прохладную стену и прикрыла глаза.       — Сегодня всё решится.       Кто окажется передо мной? С кем буду иметь дело? Чувствую, как холодеют пальцы на руках, и как потеют ладони. Вытирая их друг о друга, представляла встречу, разговор и уговоры. Нет, ни за что не отрекусь от своего решения.       Я — Кейт Джексон, дитя Хаоса.       Нет ничего, с чем не справлюсь.       Время неслось быстро, будто насмехаясь надо мной и желая поскорее бросить в самое пекло. Показались знакомые очертания кабинета. Последний раз, когда я здесь была, всё было разгромлено. Теперь же новенький евроремонт, мебель, шкафы и учебники встречали очередных учеников.       Как же быстро они устранили разруху!       Шума становило меньше: под конец учебного дня даже самые заурядные одноклассники выбились из сил. Наконец, прозвенел звонок. Учитель в кабинете так и не появлялся. Сквозь разговоры услышала в коридоре шаги. Не спешные, растянутые, грузные. Прислушалась, отсчитывая секунды. Сердце набирало обороты, коленки затряслись.       — Кейт, что скажешь?       Я смотрела на дверную ручку. Под порогом показалась тень. Он остановился перед дверью и чего-то выжидал. Ну, давай же. Открой эту чёртову дверь!       — Эй? — на плечо снова легла ладонь, и я вздрогнула, возвращаясь в реальность.       Антон смотрел прямо на меня и вскинул брови.       — Так что?       — Что? — не поняла, поведя плечом. Парень положил одну руку на парту, вторую на спинку своего стула. Он отклонился назад — ещё чуть-чуть и точно грохнется на пол.       — Мы собираемся посидеть в кафе и сходить в кино после классного часа. Пойдёшь с нами?       Хотелось спросить: с кем это, с нами? С той напыщенной девулей, которая глаз не сводит с Антона и готова глотки другим перегрызть за один лишь взгляд на него? Или с этими похотливыми парнями, которые обсуждают длину юбки и размер груди у одноклассниц? Или с тем парнишей, который пугливо стреляет взглядом от двери к парте, от ботинок до портфелей? Или с компанией девчонок, которые всегда ходят друг с другом и никого не замечают, кроме себя?       — Я…       Ручка повернулась, дверь открылась. Скрип раздался по всему кабинету, и я застыла на месте. Взгляд приковался к одной точке. Тень исчезла, показались носки коричневых туфель. Все затихли, ожидая учителя.       Историк вошёл в кабинет, держа в руках стопку тетрадей, классный журнал и блокнот. Скинув документы на стол, вздохнул и поправил очки. Вспомнив, что он здесь не один, поднял взгляд и посмотрел на учеников. Мои плечи по-прежнему были напряжены. Я смотрела в его глаза, будто по ним смогу всё понять. Учитель равнодушно останавливается на мне, потом также смотрит на Антона — и на остальных.       — Добрый вечер, девятый «А». Сегодня мы начнём с обсуждения новой темы. Итак, открывайте тетради и пишите, — историк подошёл к белой глянцевой доске, снял с чёрного маркера колпачок и старательно вывел слова.       Он выглядел точно также, как Георгий Владимирович, но было что-то не так. Манера речи, движения, взгляд. Я продолжала сидеть на месте и зачарованно следить за ним. Давай же, выдай себя! Намекни, что это ты!       Историк сложил руки на груди. Он проверил — все ли пишут, и нахмурил брови.       — Кейт Джексон, вас и так долго не было на занятиях. Потом не жалуйтесь, что не знаете материала.       Вздрогнула, услышав холод в его голосе. Растерянно открыла тетрадь, взяла ручку и дрожащей рукой написала тему. Нет, это не он. Это кто-то другой. Историк начал рассказывать, обращаясь к учебнику, спрашивая нас. Неосознанно грызла колпачок ручки, вдумчиво разглядывая почерк.       Это означает только одно — всё было сном. Да, я не знаю, что происходило в жизни в прошлые две недели, не знаю, что было со мной: болела ли или была в загадочном неизвестном лагере. В мыслях перекати поле — помнила только про царство Хо-Джо.       «Возможно, я попала под чей-то жуткий эксперимент и смогла каким-то чудом вернуться домой, — утешала себя. — Звучит как сюжет дешёвого подросткового сериала».       Антон толкнул меня локтём.       — Я напишу тебе вечером, окей?       Неуверенно киваю и чувствую на себе взгляд рассерженной девули. Ладно, в сторону Антона даже дышать нельзя.       Отвернувшись, смотрю на исписанную доску. Мне кажется, или стало как-то легче? Осознавать, что не существует никакого волшебного мира, магии, драконов и принцев. Только от образов Иона и Себастьяна становилось тяжко на душе. Чувство, будто мы что-то не обсудили, не договорили.       Грустно улыбнулась, опуская взгляд.       — На этом мы остановимся, и продолжим изучать тему после каникул. Так что не расслабляйтесь.       «Стоп, после чего?»       Перевожу взгляд от темы к дате — двадцать седьмое декабря. Значит, завтра классный час? Значит, мы уходим на новогодние каникулы?       «Новый год! Подарки! Ёлка!»       В ужасе собираю вещи в сумку. Как я могла забыть про праздник?! В школе почти никого не осталось, кроме спортсменов, старшеклассников на дополнительных занятиях и охранника. Стянула с петельки пальто, накинула на плечи и замоталась шерстяным шарфом. Скользнула взглядом по подоконнику. На скамейке нарисовались забытые тени — моя и Георгия Владимировича. В то время я подозревала его в убийстве Лизы.       — Почему не уходишь? — послышался за спиной мужской голос.       Я обернулась через плечо и увидела шагах в десяти от себя складывающего тетради в пакет историка. Очки соскользнули на кончик носа и готовы были упасть на пол. Он нервно тряхнул пакетом, и письменные принадлежности встали ровно. Выпрямившись, поправил оправу и посмотрел на меня, ожидая ответа.       «Навеивает воспоминаниями».       — Так, задумалась, — пожала плечами.       Мы стояли и смотрели друг на друга, забывшись на секунды. Его глаза не отливали алым или сиреневым блеском, не блестели озорные искры. Историк покашлял и направился в сторону главных дверей. Проходя мимо, бросил фразу:       — Хороших каникул, Кейт Джексон.       — Спасибо?       Его силуэт прошмыгнул пост охраны и оказался на улице. Через минуту он пропал из поля зрения.       Нет, это не он.