Кэтрин Джейн. Изменить всё.

      Письмо, обнаруженное доктором Антоном Хендриксом под обложкой Журнала наблюдений за «Объектом № 4».       Здравствуй, Антон!       Если ты это читаешь, значит, нам повезло, а я вернулась в свой мир. Надеюсь, мои предположения оказались верными, и Коннор пришёл в себя почти здоровым. Если это действительно так, прошу тебя, позаботься о Линдси, уверена, в тревогах о Конноре она может забыть о себе.       Я знаю о твоих исследованиях в области памяти. В том аспекте, когда воспоминания человека можно очистить от эмоциональной составляющей. Если у нас всё получилось, то мне действительно пришлось уйти не через Центр интеграции, а самостоятельно (ты уже убедился, что это возможно). Нити, связывающие интегранта и его «якорь», я разорвать смогу. Реакция Коннора будет слабой — он меня не знает. Немного поболит сердце, лёгкая апатия, думаю, за его общим состоянием это будет незаметно. Меня страшит реакция Линдси. Мы сильно привязаны друг к другу, не только нитями, но и эмоционально. Ей будет очень сложно и больно (да-да, ты прав, но за себя я говорить не буду!). Антон, я почти уверена, что мне придётся уйти самой, что потребуются экстренные меры, и я не успею поговорить с Лин. Если это случится, переведи её воспоминания обо мне в «латентную память». Пусть она помнит, но не страдает.       Антон, этот журнал я забрала из комода в палате Коннора. Здесь описание абсолютно всех воздействий, которым его подвергал доктор Саймон Клеви. Журнал вёлся на русском языке, тебе понадобится переводчик, лучше, если он не будет иметь к Управлению никакого отношения. Я хочу, чтобы ты изучил записи, они помогут выстроить правильную схему лечения остаточных последствий (если мои расчёты верны, они, к сожалению, неизбежны). Помнишь, в самолете ты рассказывал о диссертации доктора Клеви? Ты говорил, что она представляет собой очень мерзкое чтение. Это не предел, Антон. Похоже, термин «карательная психиатрия» доктор понимает слишком буквально… Думаю, что после прочтения журнала ты испытаешь то же чувство, что и я — желание уничтожить журнал. Сделай это! И, надеюсь, ни Коннор, ни Линдси никогда не узнают этой информации.       Мой друг, из записей в журнале я знаю, что Коннор не заражён паразитом, но почему он остался в живых — не понял даже доктор Клеви. Я думаю, что почувствовав решимость человека погибнуть, но не допустить заражения других, эта разумная тварь покинула тело носителя в попытке спастись. Но, видимо, не достигла нужной стадии развития, и Коннор выжил.       У меня есть и не очень хорошие новости. О Фрэнке Элсингере. Я знаю, что ты мог назвать его своим другом. Антон, ты ведь догадывался, что так просто уйти и никак не отомстить человеку, пославшему вас на смерть, я не могу. Прости. У Коннора есть папка с материалами. Через две недели (к тому моменту, по моим расчётам, Коннор уже будет вставать) ему передадут конверт с документами, которые собрала я. За то время, что Коннор был в России. А через три недели Элсингеру тоже передадут от меня весточку. Там будет копия аудиозаписи нашего разговора в его кабинете. Если он не примет единственно правильное решение, оригинал этой аудиозаписи будет у нескольких самых популярных журналистов. Я не хочу говорить даже тебе, что на плёнке, но поверь, твоего друга Фрэнка уже давно здесь нет. Будь осторожен, и прости меня, если сможешь.       Спасибо тебе за всё. Всегда твоя Кэтрин Николь.