Артур, 24, Стрелец. На этом всё.

Когда мы вернулись в зал, меня заметил Нурлан и радостно засуетился - то ли ему было скучно сидеть здесь, то ли это была искренняя симпатия, я не поняла. Диана шепнула ему несколько слов, и он угомонился. Я села к Артуру, который молча поглощал пасту. С одной стороны, странно, что особенно безэмоциональная реакция на отсутствие у человека, толко предлагавшего мне отношения. С другой стороны, паста остывала. Я молниеносно обрабатывала свои мысли. Как стоит сказать? Всё не то, не то! - Слушай, - я сглотнула, - дашь мне немного времени? До вечера. Это было неожиданно для меня. А я хочу, чтобы это был осознанный шаг, а не спонтанно. Чапарян долго смотрел на меня, будто выжидающе. Но тут он расслабился: - Да, конечно, я понимаю. - Кстати, - вставила я, испугашись надвигающейся неловкой паузы, - там Диана с Нурланом, недалеко от входа сидят. - Это замечательно. Мы моли бы поехать в корпус вместе - вечеринка уже скоро...

***

Четарнадцатое февраля в нашем универе - мероприятие странное. Сначала шла фотоссесия, начрнавшаяся всегда рано: огромная очередь стояла вдоль всего конференц-зала за фотографии у декораций. Мы приехали под конец, когда очереди почти не было. Я сфотографировалась с Дианой, с соседками по блоку, парнями - всё в разных комбинациях - и отдельно с Артуром. Потом начинала играть клубная музыка - для разогрева, окончания фотоссесии тех, кто клубняк не разогревал, и студентов, которые пронесли свой алкоголь. И остановимся на этом моменте. Конечно же, Руст и Тамби алкогольй принесли. Они принадлежали к той категории людей, которые не ставили цель напиться - насколько я знала, парни практически не пили, по крайне мере крепкое, - а получали удовольсивие от самого процесса, что делали что-то против правил. После предельно лёгких коктейлей мы перешли на виски парней. Чувствуя себя выпившей, я не теряла над собой прежний контроль. Я осознанно тянулась за пьяным поцелуем к Артуру, и тот отвечал, а потом он тянулся - и я отвечала. Мы оба не совсем понимали, к чему сей жест, но с остальными принимали его как должное.       - Да нельзя целоваться с просто друзьями, - пытался он доказать на той же первой встрече.       - Да кто сказал? - спросила Нала, не услышав за последние десять минут ни одного аргумента.       - А почему ты тогда не целуешься?!       Чапарян возмущённо перевесился через стол, и она тоже встала:       - А вот и поцелую!       - Ну давай... Горячие красные губы. Холодный стакан в руках. Размытые лица студентов. Резкий запах виски. Все постепенно стало смешиваться, как бы я не старалась разъединить, пока не заиграла "Нон-стоп" - негласный гимн нашего универа. Это означало, что началась основная часть вечеринки. Поднялся шум, и большая часть студентов мощным потоком ринулась на импровизированную танц-площадку. Я, наконец, собралась силами и вернулась в это измерение. Мы с остальными оказались на сцене.       Дети стоят вокруг вожатых, заряженные от них энергией. Артур и Нала всё продолжают набирать обороты. Они кричат и прыгают, высоко подгибая ноги.       - Музыка громче глаза закрыты, это нон-стоп - море открытий... Это нон-стоп ночью открытий!       Вожатые обхватили друг друга за предплечья, крича текст в лицо друг другу. - Буду со тобою самой примерною, - я подмигнула парню. Утро в окне, и мы будем первые... Атрур подошёл ко мне ближе, и будто щелчка пальцев ведущий объявил первый медляк.

Ты танцуешь на песке одна. Так горяча, что во мне тает снега, ага.

То, что мы будем танцевать вместе шло само сабой, и потому он аккуратно, но крепко, будто боясь потерять, обнял меня за талию. Я прижилась к его груди и положила руки ему на плечи, тут же почувствовав, как он прижался щекой к моей макушке.

Ведь, детка, мы же на одной волне, ага, Ведь, детка, мы же на одной волне, ага,

      Переменка - любимое время вожатых, кроме дней, когда нет мероприятий. Теперь, когда они могли делать, что захотят без какого-либо страха, Артур и Нала после заката направились на лагерный пляж с прихваченной бутылкой вина.       Вожатые смеялись и танцевали, пили вино и наслаждались прохладным ветерком. Он показывал ей созвездия, прилагая к каждой легенду.

Я хотел бы не знать, Но это так обязательно. Ведь без этого всего мы бы были другими...

Он поправил прядь волос и тихо подпевал.

Если ь ты прошла по кастаельной, Не умирал бы из-за тебя каждую ночь. Но такие, как ты, проходят навылет...

Проснулась я, когда февральские лучи уже пробивались сквозь тюль в его спальню. Я помнила всё, что было на дне Святого Валетина и что за ним следовало - такси до квартиры Артура, горячие поцелуи в шею... Помню, как в четыре утра смывала макияж тестером мицелярки - откуда он вообще в сумке? - и туалетной бумагой в отсутствие ватных дисков. Я помню каждую мелочь. "Ты не ответила ему вчера," - вдруг напомнила я себе. "Хотела бы ответить - ответила б," - ругал внутренний голос. "Как я могла ответить, если сама не знала что?" - ответила я, смотря на себя в зеркало у кровати. - Милый, - позвала я, когда Чапарян тоже начал просыпаться, - будешь завтракать? Он согласно промычал, и я свесила ноги, скинув с себя одеяло. - Чтоп, сто?... Милый? - он засмеялся. - Ну да, а что? - А то, - он привстал на кровати, наклоняясь к моим губам, и мы оба со смехом упали на кровать.