До звезды и направо

После войны прошло уже три года. Все это время Гермиона безуспешно пыталась вернуть родителям память. Возможно, именно поэтому вместо многообещающей карьеры политика, она выбрала пройти курс колдомедицины и открыть собственный реабилитационный центр. Рон ушел от нее. Впрочем, она сама виновата — у нее слишком много работы. Ей откровенно было не до него. — Мисс Грейнджер, к вам посетительница. — В лабораторию вошла секретарь. — Скажите, что я занята. Гермиона собиралась варить по старинной книге зелье для улучшения зрения. Она только что сверилась со списком компонентов, и, как всегда, чего-то не хватало. — Это миссис Малфой. — И что? Пусть подождет, как все. — Это насчет ее сына. И у нее назначено. Она записалась на прием два месяца назад. — На сегодня? — Да. — Почему же ты не напомнила? — Я напомнила утром, мисс Грейнджер. — Действительно, — Гермиона отложила список компонентов. — Пусть войдет. Гермиона сняла рабочую мантию и прошла из лаборатории в кабинет. Она успела сесть за стол за несколько секунд до того, как в кабинет вошла красивая женщина средних лет — миссис Малфой. Нарцисса Малфой. Женщина, которая сдала ее Беллатрисе в поместье Малфоев. И которая позже спасла жизнь Гарри. Гермиона вздохнула. — Добрый день, мисс Грейнджер, — сказала миссис Малфой. — Здравствуйте. — У вас очень обходительный персонал и приятная обстановка. — Насколько это возможно в больнице, — прервала похвалу Гермиона. — Что вы хотите? — Ваш центр помог многим людям после войны, — начала издалека Нарцисса. Это так. — Я знаю, вы беретесь даже за очень сложные случаи. — Да, мы беремся снимать темные проклятия, — сказала Гермиона, сдерживая в голосе гордость. Не так уж часто ее хвалили. Но ведь и не всем она могла помочь. — Я знаю, что наша семья виновата во многом, что случилось во время войны, — продолжала Нарцисса. Гермиона нахмурилась. — Я хочу принести вам свои извинения. — Извинения приняты, — сказала она и добавила: — Вы спасли Гарри жизнь. — Я спасала жизнь моему сыну. Драко находился в замке в тот момент. Гермиона помнила, как они спасли Малфоя в замке, когда на него наставил палочку Пожиратель. Рядом вспыхивали заклятия. Рон пнул Малфоя. Тот упал. А потом Малфой шел по коридору, спотыкаясь, хватаясь за стены, как будто не видел, куда идет. Никто не пытался ему помочь. Всем просто было не до него. А потом Гермиона узнала, что именно тогда он ослеп от какого-то темного заклятия. Гермиону кольнуло чувство вины. Она была там, и может… если бы она… — Как он? — спросила Гермиона искренне. — Ничего не видит, — ответила Нарцисса. Ее надменное выражение лица дрогнуло: — Совсем ничего. — Мне очень жаль. — Я слышала, что вы помогаете людям, потерявшим зрение от темных заклятий. — Это не так, — пришлось признаться Гермионе, — у нас есть одно зелье. Оно помогает людям с ослабевшим зрением. Но снять слепоту… Не зная к тому же, какое именно заклятие к ней привело… Тут я не смогу вам помочь. Нужны исследования, и компоненты, время. — Мне некуда пойти. Сколько людей говорило ей это! Иногда Гермиона ненавидела себя за то, что вынуждена отказывать. Иногда она знала, что не может помочь. И отказывала. Она отказывала просящим сухо и почти равнодушно. Хотя внутри все разрывалось от горечи. — Я не могу вам помочь. Вам следует обратиться в Мунго. — Мы туда обращались. — Ищите. Кто-нибудь обязательно вам поможет. Ищите, кроме вас никто не сможет это сделать. — Вы говорите, что у вас есть зелье, которое помогает улучшить зрение… Вы могли бы испробовать его на Драко. Я дам вам все условия в Малфой мэноре. Нашу библиотеку. Компоненты, в которых нуждается ваша клиника. Если Нарцисса закупит для центра компоненты, это решило бы многие проблемы. Денег центру постоянно отчаянно не хватает. Помощь они оказывают практически бесплатно. Она сможет нанять управляющего, а сама займется исследовательской работой и лечением — то, к чему ее тянуло по-настоящему. — Я подумаю, — ответила Гермиона. — Я выкуплю для вас это здание. — Я пошлю вам сову, если решу взяться за этот случай. — Подумайте. Ведь если у вас получится, вы сможете использовать это зелье для других.

***

Гермиона стояла у ворот Малфой мэнора. За ажурными воротами виднелась мощеная дорожка. Ветер приносил из парка ароматы свежескошенной травы и роз. Гермиона заметила, что кусает губы и теребит бисерную сумочку. Пахло розами, но по бокам дорожки росли ядовитые тисы, а вдали стоял дом, такой красивый снаружи, но в нем был подвал, в котором ее пытали. Когда Гермиона рассказала Гарри про предложение миссис Малфой, он ответил, что если уж ей выпал такой шанс, то стоит попробовать. Если всё пойдет плохо, она всегда может вернуться в Лондон. А Гарри знал, о чем говорил. Да, она даст шанс своему зелью… и Драко. Если он остался высокомерной задницей и будет гонять ее, как его отец гонял эльфов, и ни во что не ставить, она просто уйдет. А если всё окажется не так страшно, то у нее появятся возможности. Возможность пользоваться библиотекой Малфоев, о которой слагали легенды, и возможность использовать редкие компоненты, которые ей обещала достать миссис Малфой. Когда-то Гермиона решилась открыть свой центр. Ей хватило смелости тогда. Значит, она справится и сейчас. Гермиона шагнула к воротам. Драко Малфой приказал с утра принести одежду, которую давно уже не носил, — брюки и рубашку. Также он попросил Типпи побрить его и постричь. Ему не хотелось, чтобы маглорожденная выскочка Грейнджер, которую в школе он не переваривал, видела, в каком состоянии он находится. Челка больше не лезла в рот. Аромат одеколона на свежевыбритой коже, хрустящая от чистоты одежда. Ощущения очень приятные, почти позабытые. Драко почувствовал себя лучше, чем обычно, и достаточно неплохо, чтобы встретить Грейнджер. Не только его одежда и внешний вид в последнее время желали лучшего. Иногда ему хотелось кричать: «За что мне все это?» Почему жизнь обошлась с ним так? Хотелось бродить без цели. Он и бродил по парку за домом, не видя, натыкаясь на кусты, обдирая руки о розы матери, пока его не находил Типпи и не приводил домой. Новость, что его будет лечить Грейнджер, не обрадовала. Однако Драко не мог не признать, что внутри зашевелилась слабая, но надежда. Такая слабая, что он не сразу достал трость отца. Эту трость он зачаровал по своим воспоминаниям о доме. И теперь, когда брал в руки трость и называл место, куда собирался идти, трость вела его. Так Драко мог передвигаться по дому. Он встал. Выпрямил спину. В чистой одежде, широко расправив плечи, он почувствовал себя почти как в то время, когда еще мог видеть, — почти, как раньше. Нащупал трость у кровати. Меньше всего он хотел наткнуться на Грейнджер в холле и чтобы она видела, каким беспомощным он стал! С помощью трости Драко добрался до гостиной, где они с мамой должны были встретиться с Грейнджер. Вошёл и прислушался: только шумят деревья за окном. И тишина. В комнате никого. Драко сделал шаг. Послышался стук трости о дерево. Значит, перед ним диван. Драко нащупал подлокотник и сел. Гостиную наполняли ароматы свежей выпечки и чая. Впрочем, ароматы не радовали. И где она пропадает? Снова спасает мир? Мир этого не стоит. Драко зло улыбнулся своим мыслям. Вскоре в гостиной послышались шаги. — Доброе утро, Драко. — Голос матери и шорох ее юбок. — Ты прекрасно выглядишь. А затем он услышал второй голос, который сразу напомнил ему высоко поднятую руку, от которой невозможно было спрятаться на уроках. Грейнджер. Одетый в ливрею пожилой эльф, который представился Типпи, привел Гермиону в залитую солнцем гостиную. В высоком окне открывался вид на парк с цветущими розами. В центре гостиной столик, напротив два изящных кресла, с другой стороны диван. Все зеленое, конечно. На столике чайный сервиз и тарелка с пирожными и сэндвичами. В кресле сидела Нарцисса в нарядном платье. Гермиона пожалела, что выбрала утром старые джинсы и свитер. В таком красивом месте ей самой захотелось надеть что-то красивое. На диване, положив ногу на ногу, сидел Малфой. Он совсем не изменился. Идеально подстриженные волосы, черная рубашка и брюки. Элегантные и очень дорогие, судя по их виду, ботинки. Слизеринский перстень на изящной руке. Тщательно выбрит. Те же серые глаза. Которые теперь смотрели в никуда. Гермиона помнила, кем он был. Но не могла не признать, что выглядит Малфой неплохо… как минимум, вызывает к себе интерес. Что ж… она просто не будет на него смотреть. — Здравствуйте, мисс Грейнджер, — поднялась ей навстречу Нарцисса. — Присаживайтесь. Малфой сидел так же неподвижно, каким оставался его взгляд. — Здравствуйте, миссис Малфой. Привет, Драко. — Добрый день, Грейнджер, — ответил он не вставая. Кажется, мама встала навстречу гостье, судя по шороху ее юбок. А он не будет вставать. Он даже не знает, в какой стороне находится Грейнджер, чтобы повернуться к ней лицом! Гермиона села. Рядом с Нарциссой. — Мисс Грейнджер, как прошла аппарация? — Все хорошо, спасибо. Миссис Малфой налила ей чай в изящную фарфоровую чашку. — Как ты себя чувствуешь, Драко? — спросила Гермиона. — Отлично, — ответил он. — Это очень хорошо, — сказала она, — настрой очень важен для выздоровления. Малфой усмехнулся. — Мисс Грейнджер оставила ради твоего лечения свою клинику… — мягко сказала Нарцисса. — Реабилитационный центр, — поправила Гермиона. — …чтобы помочь тебе вернуть зрение. — Столько колдомедиков не помогло, а она поможет? — Отчаяние подняло голову и показало зубы. Драко хотелось быть повежливее, но вежливости не было — была злость. — Если ты настроен так изначально, то я тоже не смогу тебе помочь. Тогда нам лучше расстаться прямо сейчас и не тратить время друг друга. У меня много пациентов, — ответила Гермиона. — Подождите, — сказала Нарцисса. — Я не могу работать с человеком, который не верит в меня или в свое выздоровление. — А почему я должен верить? Ты думаешь, я не пытался? Ты думаешь, ты единственный колдомедик, кто тут был? — Возможно, колдомедики что-то упустили! — отрезала Гермиона. — Самая умная Грейнджер… — протянул он язвительно. — Драко… — сказала Нарцисса. — Именно так! — воскликнула Гермиона. — Поэтому я тут. Чтобы понять, где вы допустили ошибку! А ты можешь остаться здесь, в этой комнате, хотя вон там, за стеной, солнечный день, и у тебя красивый парк, и только тебе решать, увидишь ты его или нет! Уйти было проще. И, может быть, правильнее. Но не в ее характере бросать, едва начав. Гермиона метнула взгляд на Драко, который сидел с напряженным лицом. — Драко, мисс Грейнджер просит тебя решить, желаешь ли ты провести лечение, — голос Нарциссы прозвучал твердо, но Гермиона заметила, как побледнело ее лицо. Повисла пауза. Драко уловил в голосе матери нотки недовольства. Мама вечно лезла в его жизнь. Что на шестом курсе, когда заключила со Снейпом нерушимый обет, что сейчас, когда против его воли пошла к золотой (как пафосно!) девочке. И как же ему хотелось послать всё к черту! Вернуться в свою комнату, переодеться в пижаму и провалиться в тяжелые, но такие приятные мысли о собственной никчемности. Но если у Грейнджер получится вылечить его… Малфой молчал с угрюмым выражением на лице. Гермиона подняла сумочку, в которой под заклятием невидимого расширения лежало зелье для улучшения зрения, все ее личные вещи и небольшая библиотека маггловских книг, и собралась встать, чтобы уйти. — Я пройду лечение, мама, — сказал вдруг Драко. — Останьтесь, мисс Грейнджер, — попросила Нарцисса. Гермиона положила сумочку обратно на кресло. Драко поднял палочку: — Акцио скон. Скон полетел и лег в его ладонь. Драко осторожно коснулся стола. Нарцисса налила чай в его чашку и протянула ему. Гермиона тоже взяла скон, еще теплый. Разломила его посередине, намазала маслом и малиновым вареньем. Скон был вкусным, сэндвич тоже, и она была голодна на самом деле. Миссис Малфой начала задавать вопросы: про семью, про родителей, про работу. Гермиона не могла отделаться от мысли, как же иронична жизнь. Когда-то эта женщина смотрела на нее свысока, а теперь ей приходится просить «грязнокровку» за сына. Не говоря уже о самом Малфое. Из-за него и его друзей, Гермиона всегда чувствовала себя в школе какой-то не такой. А теперь Малфои просят ее остаться. Она снова взглянула на Драко. Он сидел с непроницаемым выражением на бледном лице. Его взгляд всегда был таким надменным, а теперь… Если бы он не спас их дважды, если бы не опустил палочку на Астрономической башне, она никогда бы не пришла сюда. Он не сдал Гарри и не убил Дамблдора, потому что был труслив, как говорил Рон, или потому что в нем было что-то хорошее? Скоро она и узнает. Как сказал Гарри, она всегда может уйти. Драко слышал голоса матери и Грейнджер, но он не вслушивался в их разговор. Он думал о своем. Жизнь поиздевалась над ним достаточно. Сначала в конце пятого курса посадили отца, потом был Волдеморт и его задание, страх за семью, война, битва за Хогвартс, слепота и одиночество, а теперь Гермиона Грейнджер в его доме. Он попытался вспомнить ее лицо, но у него получалось очень плохо. Вечно вздернутая рука на уроке. Волосы. Много волос. И кажется, у нее были веснушки. Он никогда на самом деле не замечал ее в школе. Грейнджер не была ни сумасшедше красивой, как Астория, ни яркой и притягивающей внимание, как Панси, ни очаровательной, как Полумна. Грейнджер была язвительной, нахальной, а главное, дружила с его врагом, который унизил его в поезде на первом курсе. И она была маглорожденной. — Я проведу сеанс лечения сейчас, — сказала Гермиона, наблюдая, как меняется лицо Драко. Холодное, чуть брезгливое выражение сменилось усмешкой, а потом его лицо стало очень грустным. И ей показалось, что он не слушал их с Нарциссой разговор. — А вечером повторим. — Вам нужно что-то? — спросила Нарцисса. — Нет, у меня всё с собой, — Гермиона показала свою крохотную сумочку. — Заклятие незримого расширения. — О, — сказала миссис Малфой, — я слышала, что вы очень талантливая волшебница… — Спасибо, — коротко ответила Гермиона. Лесть в последнее время раздражала, а ведь раньше Гермиона стремилась к тому, чтобы ее все замечали. — Если вам что-то понадобится, обращайтесь ко мне или к Типпи, — добавила Нарцисса. Гермиона достала из сумочки всё необходимое: пузырек для сбора крови и свежую мазь, которую приготовила утром. Малфой повернул голову в ее сторону. — Закатай рукав. — Зачем? — отозвался Малфой. — Ты ведь лечишь мои глаза, а не руку. Они ещё не начали, а он уже препирается? Гермиона почувствовала, как ее заполняет знакомый со школы гнев. Она глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз, чтобы успокоиться. — Я возьму у тебя немного крови из вены и исследую ее, чтобы узнать, какое заклинание вызвало слепоту, — сказала она, успокоившись, вздохнула и продолжила: — Потом мы нанесем исцеляющую мазь и я немного помассирую твои глаза. Это поможет тебе расслабить мышцы глаз. — Гермиона умолчала, что массаж она взяла из магловского учебника. — Потом ты будешь свободен. — А ты? — Я исследую твою кровь. — Ты вернешься в свой центр? — Нет, Драко, — сказала Нарцисса. — Мисс Грейнджер останется жить тут, пока ты не выздоровеешь. Драко поднял бровь: — Ты будешь моей сиделкой? — Нет. Я буду следить за твоим состоянием. Буду исследовать твою кровь, если понадобится. Варить тебе мазь, — ответила Гермиона. — Но не беспокойся, мы не будем проводить много времени вместе. Твоя мама предложила мне пользоваться вашей библиотекой и артефактами твоего отца и обещала выделить мне кабинет для исследований. Большую часть времени я буду там. А с тобой мы будем встречаться два раза в день для процедур или если тебе что-то понадобится. В твоих интересах выздороветь поскорее. — Осторожно, в доме есть темные артефакты, их не всегда можно увидеть, но можно почувствовать. — ответил Драко. — Которую руку? — Левую. Драко снял запонку и закатал рукав рубашки. На его предплечье чернела Темная метка. Потускневшая и смазанная, но это была Темная метка. В душе сразу поднялась волна чувств: страх, ненависть, боль. Гермиона задержала дыхание, а потом снова начала глубоко дышать. Она не позволит эмоциям встать у нее на пути. Она сумеет найти способ снять с него заклятие, а заодно найдет способ возвращать волшебникам зрение. Гермиона коснулась палочкой его вены. — Ай! — Потерпи. Гермиона произнесла заклинание. Набрав кровь в небольшой пузырек, она взмахнула палочкой второй раз, и рана на руке Малфоя затянулась. — Вот и все, — сказала она. — Сейчас мазь. Закрой веки. Гермиона зачерпнула мазь, согрела ее в ладонях и массирующими движениями нанесла на веки Малфоя. — Ты можешь массировать и сам, — сказала она. — Увидимся вечером и повторим. Драко молчал, пока Гермиона убирала мазь и пузырек с кровью в сумочку. — Драко… — сказала Нарцисса, смотря на него. Малфой вздрогнул. — Спасибо, Грейнджер. Гермиона. — Я вас провожу в вашу комнату, — сказала Нарцисса. Гермиона взяла сумочку и вышла вслед за миссис Малфой. Драко остался сидеть там же. Грейнджер ушла. В гостиной снова слышался только шелест листвы. Драко чувствовал жар на лице. Значит, скоро полдень, а день, должно быть, солнечный. Грейнджер говорила что-то о солнце за стенами, но для него всегда была темнота. Даже в воспоминаниях его не было ничего светлого: черный шкаф, который он должен был починить, неудачи, унижения в собственном доме от безносого урода, все его разбившиеся мечты, все его друзья, которые от него отвернулись. Даже если ему вернется зрение, это ничего не исправит. Мир ненавидит его. И это взаимно.