Рысь и Горностай - 2

Следующая ночь застала беглецов далеко от того места, где принял свой последний бой воин Виллигунд. Скакали целый день. Погони больше не было, не попадалось теперь и человеческого жилья. Это было понятно, здесь началась уже полоса спорных земель, что бесконечно переходили от франков норманнам и обратно. В таких местах мирные земледельцы и пастухи не селятся, нет здесь пока и крепостей ни у одной, ни у другой стороны. Полное безвластие, где выживает сильнейший. Но уже завтра и он может стать жертвой более сильного... Когда-то очень давно в этих краях жили люди, о чем говорили развалины строений, старые гари и поля, еще не успевшие полностью зарасти кустарником и чертополохом. Римберта за весь путь не проронила ни слова. С почерневшим от горя лицом двигалась она во главе отряда вместе с отцом Дамианом, который пока взял командование на себя. Румольд пока притих и ни во что не ввязывался, но было ясно, что это обманчивое затишье, как перед грозой. Наконец Дамиан велел всем остановиться. - Скоро ночь, - сказал он, - а ехать лесом, где мы не знаем пути, в темноте нельзя. Можно нарваться на каких-нибудь укрывающихся тут мерзавцев или угодить в топь. Заночуем вон там, в лощине. Спорить никто не стал. Молодой франк Урсин, один из тех, что рубил мост, снял с седла Римберту и бережно отнес под дерево, где верная Онор уже развернула для нее конскую попону. - Ты бы поплакала, милая Римберта, - шептала девушка, гладя подругу по голове. - Нельзя же такую боль терпеть молча, ты сердце так надорвешь! - Оставь ее в покое, - сурово сказал Жиль. Опираясь на палку, он смог дойти до них. Лежать наотрез отказался, хотя Дамиан и твердил, что рана может открыться и погубить его. - Она не такая девушка, как другие, - продолжал Жиль. - Она вынесет это, но плакать не будет. Сейчас не будет. Онор всхлипнула и уселась рядом с Римбертой, полная готовности услужить, едва та о чем-нибудь попросит. - Ты ложился бы лучше, брат, - сказал Жилю Морис. - Мы с тобой уже говорили о том, что лучше. Не забыл? Бывший шут отрицательно качнул головой. - Вот и будь настороже на своем месте, а я - на своем. А ты, Урсин, все помнишь? - Все! - заверил тот. - Ну и ладно. Пока отдыхаем, но не спим и наблюдаем за ними. Все понимали: если их бывшие товарищи по несчастью решатся на вероломство, то именно сегодня и здесь, где невозможно оказаться вне закона по причине его отсутствия. Потом начнутся уже нейстрийские земли... - Сейчас надо действовать! - убеждала Трутлинда. - Не землях герцога Роберта мы станем преступниками, если убьем Римберту! Не забывай, она из высокородных. Если сама нас убьет там или здесь, или прикажет это сделать своим, отвечать не будет. А нас всех за нее ждет четвертование! - Может, просто потребовать, чтобы отдала все деньги нам, а мы сохраним им всем жизнь? - спросил Румольд. - Тогда, может, она и без драки отдаст. - Дурачок, ты ее не знаешь так, как я! Это будет грабеж, и едва она окажется в Нейстрии, мигом сообщит о нас первому же местному сеньору или аббату, которого встретит. И нам придется снова скрываться от погони. Все концы надо прятать как следует! - Да я и сам так думаю! - прошипел тот с досадой. - Но некоторые из наших теперь, после всего, не хотят их крови. Еще пойдут против нас, и с кем тогда мы будем это дело делать? - Никто против нас не посмеет пойти, если все делать быстро и показать, что мы тут хозяева! Твои дружки, особенно старичье, всего-то забитые вилланы, что за них решат, то они и сделают. Встанут в сторонке и ни во что не влезут - уже хорошо. Еще двое их дружков, особенно жадные до денег, тут же поддержали Трутлинду. Нашлись и двое таких, кто просто привык подчиняться большинству и быть частью толпы, куда бы она не шла. Двое пожилых франков из усадьбы ярлов держались в стороне, но что у них на уме, было не ясно. Скорее всего, ждали, чья возьмет, чтобы поддержать тех, кто будет сильнее. Румольд в сопровождении своих приспешников встал и вразвалку двинулся к костру, возле которого лежала Римберта. Около нее по-прежнему была Онор. Священник, Жиль, Урсин и его друг Клеври, сидели здесь же. Только Мориса с его собакой не было видно, наверно, пришла их очередь стоять на страже. - Чего хочешь, Румольд? - отрывисто бросил Жиль. - Справедливого дележа! - нахально ответил тот. - Мы все вместе убегали от хозяев, вместе уходили от погони, а теперь, когда не все из наших остались живы и скоро будем на своей земле, у моих друзей есть большие сомнения! Мы знаем все про сарацинское золото! И знаем, что вы решили скрыться и захапать его себе, а ведь оно по праву наше! Он нарочно говорил с такой уверенностью о том, чего не мог знать, ибо нагляделся подобного среди воров. Наглость часто выбивает противника из колеи, а те, кто колебался, исполняются уверенности и действуют, как нужно главарю! Его дружки придвинулись ближе. - Ты, наверно, заболел, иначе не нес бы такой вздор. Снова томишься жаждой и хочешь испить, Румольд? - проговорила вдруг Римберта, вставая. - Может, лучше вернешься на свое место и отдохнешь? Я тебе это советую. Голос ее прозвучал настолько отчетливо и хлестко, что злоумышленники в первое мгновение растерялись. Румольд, однако, уже все решил и уходить не собирался. - Я угощу его сидром, раз так! - сказал Урсин. - Может, на сей раз ему вкус больше понравится. Он взял большую деревянную кружку, быстро наполнил ее и протянул Румольду. Тот взял ее, видимо, желая усыпить их бдительность, но едва поднес ко рту, молотобоец Урсин так ударил кулаком по дну кружки, что у Румольда сломалась челюсть. Тот взвыл от боли. - Что, так-то вкуснее? - спросила Римберта. - Подлюга, знатная шлюха! - выкрикнула Трутлинда. - Бейте их, чего стоите?! Золото будет ваше! И она - тоже ваша добыча! Приспешники Румольда схватились за оружие. Но таковое было наготове и у тех, кого они собирались убить. Клеври выхватил меч и рубанул того, кто был ближе из напавших. Теперь уж отступить никто не мог. Двое были убиты сразу, Румольд от боли впал в панику, даже не подумал сопротивляться, и его легко удалось связать. Но Трутлинда и еще двое ожесточенно отбивались длинными охотничьими ножами. Священник кричал им, чтобы тотчас бросали оружие, тогда им оставят жизнь. - Мы не можем знать, сдержите ли вы слово! - кричали они в ответ. В конце концов, их обезоружили и связали. Теперь все сгрудились вокруг Римберты. - Итак, - сказала она, - что нам делать с предателями? С теми, кто бьет в спину даже своих? С теми, кто разглашает то, о чем до поры полагалось молчать, и затевает смуту и требует дележа добычи, когда цель еще не достигнута и всем грозит опасность? Те, кто так поступил, нарушили священную клятву, которая в рабстве связала нас всех вместе. Вы помните, что ждет каждого, кто ее нарушит? Она сурово глянула на Трутлинду, и та оцепенела, прочитав в черных омутах-глазах Римберты скорую смерть. - Госпожа, - боязливо проговорил один из пожилых невольников. - Если бы не эта женщина, ничего бы такого не случилось! Она рассказала Румольду о золоте, которое вы везете с собой, и у него, как и у других, жадность помутила разум. Мы просили их одуматься, но все тщетно! - Чего заслуживают те, кто обратил оружие против своих? - спросила Римберта тем же стальным голосом. - Смерти! - сказал Жиль. - Смерти! - ответили в один голос Урсин и Клеври. - Смерти! - сказали остальные, и даже самые юные и самые добрые из всех - Онор и Вазо - сказали именно так. - Мы не убьем тех, кто не был согласен с планами вот этих негодяев и не участвовал в нападении на нас, - произнес отец Дамиан. - Хотя и их могли бы казнить. Вы не предупредили никого об заговоре, а потому вы соучастники! Все знают, что бунт во время похода и боев карается повсеместно смертью. Те, о ком шла речь, встали на колени и принялись молить не проявлять к ним жестокости. - Вас не убьют, - повторила Римберта. - Но и награждать таких, как вы, не за что! Поэтому после казни зачинщиков вы уберетесь прочь с наших глаз! Разумеется, без денег, оружия и коней. Здесь не так уж далеко добираться до нейстрийских земель. Вашей подлой хитрости хватило на то, чтобы молчать и выжидать, как все здесь повернется дальше. Значит, хватит и на то, чтобы избежать снова плена. Возвращайтесь в свои края и попробуйте стать немного честнее, памятуя о том, что для этого мы и даем вам шанс! Те понуро молчали, понимая, что возражать бессмысленно и даже опасно. - Как будем казнить? - спросил Жиль. - Повесим? - Нет, - холодно проговорила Римберта. - Хоть это и было бы правильно, но нет! Довольно жестокости. Они умрут быстрой и не такой позорной смертью, ибо долгое время были нашими товарищами. Трутлинда сбила их с пути, рассказав о золоте Якуба, о котором до времени мы молчали, опасаясь именно того, что и случилось. Но их вина в том, что пошли на преступный сговор, не долго думая предали всех. Пусть прочтут перед смертью молитвы, какие знают. Двое франков вытолкнули Румольда вперед, бросили на колени. Из-за сломанной челюсти он не мог говорить, только нечленораздельно мычал до тех пор, пока острый меч не снес его голову с одного удара. Кровь хлынула фонтаном во все стороны. Маленькая Онор от страха заплакала в голос. Точно так же слетели еще две головы. Настала очередь Трутлинды. - Хоть ты и убиваешь меня, но и тебе Виллигунд не достался! - визгливо кричала она Римберте, пока ее тащили под руки к месту казни. - Красивый и умный мальчик достался рыбам на корм, ха-ха-ха! А ты плачь, плачь! Будь ты прокля... Договорить она не успела. Свистнул еще раз меч Урсина, и голова бывшей швеи покатилась по земле. - Не хватало еще, чтобы эта гадина сыпала здесь проклятьями! - буркнул Урсин и воткнул меч в землю поглубже, чтобы очистить от крови. Ранним утром отец Дамиан отпел казненных, здесь же их похоронили и установили простой деревянный крест. Еще стояла темень и дул пронзительный ветер, но беглецы сочли за лучшее не задерживаться более в этом месте. Оставив на волю Бога тех из заговорщиков, которым они сохранили жизнь, вновь помчались по лесной дороге. Вслед отряду неслись мольбы не оставлять их здесь, но никто не поддался жалости. Вскоре голоса стихли. А еще через несколько часов отряд вступил на нейстрийские земли. Вскоре навстречу попался франкский разъезд, поначалу принявший их за бандитов. К счастью, до крови не дошло, ибо командовал франками опытный воин, которому было не впервой встречать здесь несчастных, бегущих от щедрот благословенного и мудрого конунга Нормандии. Священник рассказал обо всем, что пришлось им пережить, да и в Римберте, несмотря на грубое одеяние, сразу распознали благородную госпожу. Жиль, Леон и еще двое раненых нуждались в уходе, и их повезли в той же повозке в близлежащий монастырь. За ними последовали Римберта, Онор, Дамиан и Морис со своей Рики. Остальные, в том числе и Вазо, получили причитавшуюся им долю добычи и распрощались. Каждому предстояла теперь дорога в родные города и деревни. Каждому не терпелось узнать, что стало с их близкими за все это время. Римберта настояла, чтобы доля погибших друзей была отделена по справедливости. Она поклялась на Святом Кресте, что деньги достанутся близким этих храбрых людей, а если у кого-то таковых не осталось, она использует их долю для постройки часовни. - Откуда родом был Виллигунд? - осторожно спросила Онор. - Из города Тура. Там его родители и вся родня, так он говорил. К ним я поеду сама! Слезы блеснули на глазах Римберты, и она вновь судорожно закусила губу, чтобы не разрыдаться. Они ехали по лесной дороге в сторону монастыря. Рики бежала впереди всех и яростно лаяла на дразнивших ее сверху белок. Морис правил повозкой и напевал какую-то совсем простую мирную песенку. На горе калина, под горой лощина. В той лощине село, в нем моя Минна живет. Курица зернышки клюет, уточка по озеру плывет. А Минна милого ждет, как только Луна взойдет! Обе девушки провели еще три дня в странноприимном доме обители, куда их определил добрый пожилой аббат. За это время Римберта из своей доли внесла щедрый вклад монастырю и договорилась с аббатом, чтобы ее друзьям здесь оказывалась помощь до тех пор, пока не исцелятся. Теперь нужно было помочь Онор вернуться к матери в деревню и подумать о том, что делать дальше самой. Несомненно одно - она должна как можно скорее оказаться в Коллин де Шевалье и разоблачить проклятую Бриджит. Ненависть к женщине-демонице даже как-то помогала ей выстоять и не умереть от горя и боли после потери Виллигунда. И вот Римберта с дозволения брата-врачевателя пошла попрощаться с ранеными друзьями. Онор, как всегда, сопровождала ее. Морис уже был в монастырском саду, где все должны были встретиться. Римберта нежно обняла всех парней по очереди. - Что будете делать, когда сможете уехать из монастыря? - спросила она. Оказалось, что двое из них, сыновья зажиточных ремесленников, вернутся в свои города, к своим семьям. А вот Жиль и Леон решили иначе. На деньги, что им достались от добычи, а это получилась очень хорошая сумма, они решили вместе набрать отряд наемников. Это было самое прибыльное дело в неспокойные времена постоянных войн и смут. - Будем сначала наниматься в охрану к всяким богатым торговцам, - говорил Жиль. - А потом, если удастся на этом хорошо заработать и набрать побольше воинов, можно и подороже продавать свои мечи, участвуя в боевых походах. Только вот Морис... Ты понимаешь, Римберта, он для войны совсем не пригоден! Может быть, ты возьмешь его с собой? Он будет оберегать тебя в пути, да и потом послужит, чем сможет. - Только вместе с Рики! - Морис молитвенно сложил ладони. Он был невысоким и худеньким, но Римберта отлично помнила, какую отвагу и изобретательность он проявил, спасая своих друзей. И, конечно, она твердо пообещала взять его с собой, не скрыв при этом, что прибытие ее в отцовский замок может оказаться не таким уж и безоблачным. Возможно, она приедет на самую настоящую войну! - Если у вас, госпожа моя, там есть враги, тем хуже для них! - воскликнул Морис. - А уж мы с Рики готовы следовать за вами хоть в самый ад! - Туда лучше отправим кое-кого другого, - сказала она чуть слышно. - Этот мир слишком хорош, чтобы в нем жили и благоденствовали всякие мерзавцы! Отец Дамиан, как оказалось, уже выяснил у здешних монахов, что его родной монастырь в Анжу сейчас восстанавливается, и был полон решимости вернуться туда. - Завтра я и Морис должны пуститься в дорогу! - сказала Римберта вечером. - Хочешь, Онор, сначала мы отвезем тебя в деревню? Или ты хотела бы выехать позже, с отцом Дамианом? - Ни того, ни другого мне не нужно! - ответила Онор. - Позвольте мне ехать с вами. - Как, ты не хочешь вернуться поскорее домой? - Моя деревня была сожжена. Надеюсь, что мои близкие не погибли тогда, мертвыми их никто не видел, как и среди пленных. Но отстроена ли деревня и где искать матушку и прочую родню, не знаю. Поиски займут много времени, а вам я нужна сейчас. Думаю, ваш враг очень опасен и не остановится ни перед чем! Вы согласны, чтобы я пока послужила вам, госпожа? Или всегда, если прикажете... Римберта молча прижала ее к сердцу. Конечно, она была согласна.