Choke

Кобаяши огляделся по сторонам, убедившись, что поблизости никого нет, и устремился к своему любимому месту на территории университета, где он учился. Место это представляло собой на деле лишь большое, раскидистое дерево, на ветки которого можно было достаточно легко забраться и сидеть, спрятавшись в густой листве от посторонних глаз. Для этого, конечно же, желательно было уметь держать равновесие, но тут уж Мори в себе не сомневался. Зажав в зубах скетчбук, ради которого он и вышел за пределы общежития, он схватился за нижние ветки и, спустя пару минут, залез на Ту Самую Идеальную ветку, очень толстую и прочную. Свесив ноги, он вытащил из кармана карандаш и раскрыл скетчбук. Сегодня Кобаяши Мори вновь хотел рисовать. *** Рисовал он ещё с детства: много, неряшливо и бездумно. Привычка выводить в тетради круги и квадраты впоследствии стала его вечной спутницей на скучных уроках. Разумеется, чем больше Мори набивал руку, чем лучше у него выходило, поэтому в средней и старшей школе он ходил в клуб рисования. Правда, с остальными участниками он не особенно общался: не то чтобы они были плохими ребятами, просто Кобаяши предпочитал заниматься именно тем, ради чего и пришёл в клуб ー рисованием. Когда он находился на втором году обучения в старшей школе, одна из его работ, которую он, поразмыслив, назвал «Головокружением» (именно тогда его стали посещать навязчивые сновидения, причину появления которых он так и не мог понять), попала на конкурс и даже заняла призовое место. Правда, только второе. Первое же досталось ученику из другой школы. Кобаяши видел его однажды ー парень с задумчивым взглядом и широким, как будто лягушачьим, ртом. Всё то время, пока жюри объявляло победителей, он стоял в углу, равнодушно накручивая на палец прядь волос. В свете ламп Кобаяши показалось, что волосы у парня красные. Он заморгал, потёр глаза, а когда снова взглянул на парня, увидел, что ошибся. Волосы были чёрные. Как и должно было быть. И все же Мори был уверен, что ему не привиделось. Как же его там…? Камияма Наоки? А, не важно. Всё равно мы виделись только один раз. И вряд ли ещё раз повстречаемся. И вообще это было пять лет назад. *** Мори в последние годы рисовал только деревья и растения. После «Головокружения» он больше не рисовал людей: по какой-то причине ему это опостылело. В тех же редких случаях, когда он это делал, то люди на его рисунках всегда изображались без ртов. Кобаяши думал, что лишить их возможности говорить было бы забавно. А потом и это ему надоело, и он принялся зарисовывать растительный мир во всем его многообразии. Деревья, растения, травинки… Все, что попадётся под руку. И ведь не собирался Мори свою жизнь с рисованием связывать ー отнюдь, рисование было для него хобби, на котором зарабатывать он не планировал. Так, для души. Погрузившись в свое занятие, Мори забыл обо всем вокруг. Опомнился лишь тогда, когда услышал чьи-то шаги. Кто-то приближался к его (хотя вообще-то оно никому не принадлежало) дереву. Кобаяши нахмурился, осторожно взглянул вниз, двигаясь так, чтобы нарушитель спокойствия его не заметил. Нарушителем спокойствия оказался никто иной, как Рэймонд Суинберн собственной персоной. Мори закатил глаза. Спасибо, что это был только Суинберн, а не его друг в лице Томаса Холмса или его сиблинги в лице сестры Эллены и младшего брата Дориана (которого Рэймонд, впрочем, по ряду причин недолюбливал). Опять же, не то чтобы упомянутые были плохими ребятами (кроме, возможно, Дориана), но Мори не горел желанием с ними общаться. Он всегда был сам по себе. Рэймонд тем временем вытянул ноги, прислонившись спиной к дереву, вытащил из рюкзака сэндвич и принялся жевать, глядя в экран телефона. Кобаяши прищурился. Ого, у него есть твиттер? Интересно, что он там пишет… В этот момент Суинберн вдруг запрокинул голову, любуясь лучами солнца, просвечивающими сквозь листву. Мори округлил глаза от ужаса и тут же спрятался. Сердце испуганно забилось. Ками-сама, надеюсь, он меня не заметил… Было бы неловко, а я терпеть не могу неловкие ситуации. Рэймонд однако же все видел, но притворился, что нет. Он хихикнул, дожевав остатки сэндвича, и снова уткнулся в изучение ленты твиттера. «Надо бы пригласить его с нами куда-нибудь… На следующей неделе как раз начинаются каникулы, Эллена хотела сходить на концерт» ー Рэймонд вытер хлебные крошки с губ и по привычке облизал палец. «Чёрт, он мне мешает, когда же он уйдёт?» ー Кобаяши нахмурился. ー «Когда заканчивается обеденный перерыв?» Мори сердито вздохнул. Дожидаться ухода Суинберна, скорее всего, означало возможность опоздать на пару. Не то чтобы их профессор по истории, элегантный мужчина с не менее элегантными усами, ругал студентов за опоздания, но его лекции были слишком интересными, чтобы их пропускать. Захлопнув скетчбук с наполовину доделанным рисунком, Кобаяши слез с дерева, бесшумно приземлившись рядом с Рэймондом. Тот присвистнул. ー О, так и знал, что ты здесь, Кобаяши! ー Мори только цыкнул языком в ответ. В его родной Японии это, между прочим, считалось очень грубым. ー Подвинься. ー бросил он так, словно Суинберн занимал собой все пространство. Рэймонд однако же послушно подвинулся. Удостоверившись, что Суинберн не лезет в его скетчбук и копается в телефоне, Кобаяши вернулся к своему рисунку. …но, разумеется, это было лишь временным затишьем. Рэймонд скосил глаза на скетчбук. ー Любишь рисовать? ー спросил он, однако это звучало больше как уточняющее утверждение, чем вопрос. ー Да. ー Кобаяши был немногословен и собеседнику в глаза не смотрел. ー Рисую с детства. Рэймонд задумчиво промычал. ー А мне можно посмотреть? ー резко повернулся. ー Там одни деревья. Кому интересно на это смотреть? ー Нууу, Кобаяши, пожалуйста, хоть одним глазком…! «Боже правый, разве я могу отказать человеку, который смотрит на меня как побитая собака?» ー Мори протянул скетчбук. Рэймонд, обрадовавшись, как ребенок, принялся листать страницы, и, судя по его реакции, работы Кобаяши ему понравились. Спустя несколько минут он вернул хозяину скетчбук. Его глаза сверкали. ー Это прекрасно… ー восхищенно протянул он. ー Спасибо. ー вежливо ответил Кобаяши, вновь принимаясь за рисование. Ещё пара штрихов, и изображение дерева, под которым они оба сейчас сидели, было закончено. ー Кстати, Кобаяши, а почему именно деревья? ー спросил Рэймонд, почесав шею. ー Из-за моего имени? ー Мори усмехнулся. Разумеется, истинная причина была в том, что ему просто хотелось рисовать деревья, но шутки над именем ему никогда не надоедали. ー Что ты имеешь в виду? ー Иероглифы в моём имени так переводятся. Ко ー маленький, хаяши ー лес, и мори ー тоже лес. ー объяснил Мори. Рэймонд вдруг чихнул. ー Это… Довольно интересно. ー пробормотал он. ー Я слышал, что японский язык сложный, но то, какими говорящими могут быть имена, весьма забавно. ー Хмпф. ー на сей раз Мори не потрудился поддержать разговор. …Однако когда Рэймонд пригласил его выбраться с ним и его компанией, Кобаяши неожиданно для самого себя согласился. Да, возможно, Суинберн его немного, самую малость, раздражал, да и Мори до сих пор задавался вопросами по поводу тех снов, однако в его обществе Кобаяши, в сущности, чувствовал себя достаточно расслабленно. Возможно, у Рэймонда был дар располагать к себе людей. …Таким образом, спустя какое-то время в скетчбуке Кобаяши как по волшебству появился первый спустя пять лет перерыва портрет, изображающий смеющегося и зажмурившегося Рэймонда.