Розалин Эванс

Стоя перед большим зеркалом в комнате Розалин, Майкл ещё раз провел щёткой, приглаживая упрямую прядку на макушке. Придирчиво осмотрел своё простое лицо, и не нашел на нём ничего нового, и уж тем более особенного. Да, он обычно ревновал красавицу жену, зная что Розалин нравится именно такой южный тип мужчин как вчерашний незваный гость, но если честно, он в какой-то степени оказался даже рад этому визиту. Майкл развернулся всем корпусом к кровати, на которой крепко спала завернувшись с головой в одеяло его дорогая жена, оперся бедром о туалетный столик с косметикой, и сложив руки на груди в подробностях постарался припомнить события последних дней, а особенно вчерашнего, когда откуда ни возьмись, прямо на дорожке перед домом объявился тот странный тип в красном плаще. Столько странного произошло чуть больше чем за две недели, и со всем этим он должен разобраться. POV Майкла Эванс Он знал что девочки ведут себя с матерью откровенно возмутительно. Но выжидал время, пытаясь понять и принять перемены в поведении любимой. Туни и Лили ещё никогда в жизни так не шалили, и уж тем более так отчаянно не лгали, жалуясь на мать, которая, как он видел, с ног сбивалась, пытаясь самостоятельно сделать всё по дому. Розалин впервые в жизни оправдывалась перед ним за беспорядок в доме, и оправдывала юных разбойниц, причём не пытаясь при этом обелить в глазах мужа только лишь младшенькую, как бывало раньше. Девчонки в свете произошедших перемен мгновенно спелись, и Лили теперь позволяла Петти как старшей верховодить в их проказах. Розалин же и не подумала требовать денег на приходящую прислугу, и более того, она теперь даже не строила из себя принцессу, снизошедшую до мелкопоместного дворянчика. Да уж... И как будто мало этого было, она стала самостоятельно готовить вкусные, но несколько отличающиеся от привычного рецепта завтраки, обеды и ужины! Майклу порой хотелось протереть глаза, и сильно ущипнуть себя, что он на протяжении первых дней после возвращения и делал, заработав тем самым синяки по всему телу. Что ж, наверное вся эта трёхмесячная нервотрёпка с Лондонской дорогущей клиникой, оснащённой самым современным реанимационным оборудованием стоила того, чтобы увидеть однажды как Розалин Грин своими ручками (!) заботливо готовит ему завтрак. Кто бы сказал о подобном раньше, не поверил бы. И тем не менее, Майкл уже хотел прекратить это издевательство и приструнить разошедшихся дочек, как поведение Розалин вдруг вновь изменилось. Тем вечером он хотел поговорить с женой, изобразив недоумение: "дорогая, а что, миссис Лери не хочет к нам вернуться?" и сославшись на большую нагрузку в конторе, искренне повиниться, что "увы и ах" он не догадался вновь нанять прислугу. Но дома Майкла Эванса ждала уже другая Розалин — отстранённая, строгая. Повелев дочерям занять свои места за накрытым столом в столовой, а не как все привыкли, на кухне, она едва ли не взглядом подавила очередные "волнения народных масс", и не дрогнувшей рукой выставила их из-за стола. Отправила детей спать голодными! Майкл попытался сказать слово в их защиту, и осекся, напоровшись на гневный ледяной взгляд, о который казалось можно порезаться. "Пусть радуются, что не в чулане будут спать" — равнодушно изрекла супруга, и вывереным изящным жестом поднесла фарфоровую чашечку к губам. Более на мужа она не обращала внимания, словно для поглощённой какими-то своими мыслями леди, он перестал существовать. Впрочем, завершив трапезу и аккуратно промокнув губы салфеткой, Розалин вспомнила о муже: — Дорогой, я думаю, мы вполне можем позволить себе нанять прислугу. Кроме того, девочкам пора браться за ум — им нужна гувернантка, способная обучить их всему необходимому. И не дожидаясь ответа, удалилась прочь, сохраняя идеальную осанку. "Что? А посуда?" — хотел воскликнуть Майкл, но подавился воздухом, узрев в руках жены шкатулку, которую последний раз видел в руках тёщи. — Спокойной ночи, дорогой. Можешь дать детям по стакану молока с печеньем. — не оборачиваясь произнесла Розалин уже с лестницы. Перемыв посуду (он не переломится от такой малости), Майкл разогрел девочкам молоко, и с подносом в руках поднялся на второй этаж, к детской. Дочки обнаружились практически сразу — не пытаясь даже подглядывать в комнату матери сквозь замочную скважину, в которой наверняка торчал ключ, обе распластались на полу, пытаясь хоть что-то рассмотреть в щель под дверью. Майкл напугал их деликатным покашливанием, как какой-то дворецкий из старых фильмов. Уже в детской, куда они отползли прикладывая пальчики к губам и активно шикая друг на друга, Лили и Петуния наперебой винились отцу в своих показах, и невольно оглядываясь на дверь, рассказали что мама стала такой странной после того как открыла шкатулку с чердака. И теперь она сидит в своей комнате и что-то внимательно читает. В любое другое время Лили без лишних церемоний открыла бы дверь, и засунула свой любопытный нос в шкатулку. Но только не сейчас. Девочки и сами не могли объяснить отцу, почему они молча подчинились матери, и размазывая по щекам слезы, удалились к себе. Есть то хотелось — конфеты конечно были вкусные, но аромат запечёной картошки с курицей и овощами пробудил в детях здоровый аппетит. Майкл, оделив каждую стаканом тёплого молока и куском сытного пирога с фруктами, крепко задумался. Ему и в голову не пришло ослушаться слов жены, единственное на что он осмелился, положил на тарелку не кругляши сухого овсяного печенья, а хорошие ломти пышного пирога. О, он хорошо помнил подобную обстановку в доме, когда над ними главенствовала тёща, Белла Грин (в миру Беладонна). А ещё раньше, точно так же властвовала Вайолетт Грин, а до этого, судя по записям семейной бухгалтерии, Магнолия Грин, Камилла Грин, Дэйзи Грин, Хезер Грин... * Разумеется, каждая из этих почтенных матриархов была замужней дамой, но взять фамилию мужа ни одна из них не сочла необходимым. И лишь ему, Майклу Эвансу почему-то было позволено взять в жены Розалин, одарив её и детей своей фамилией. Уложив утомившихся тревожными переменами детей, уже на пол-пути к гостевой комнате, в которой он временно (почти год) обитал, Майкл вдруг осознал, что в роду Грин на протяжении более двух столетий не родилось ни одного мальчика. Ещё одна странность этой семьи. Он догадывался, что Розалин может читать запершись в комнате — Вайолет Грин всю свою жизнь вела дневник, заглянув в который, посторонний не смог бы прочесть ни строчки. Можно было бы подумать, что пожилая леди использовала симпатические чернила, но издалека Майкл видел рукописные строчки своими собственными глазами, да только когда он пытался прочесть их, буквы разбегались словно испуганные мальки на мелководье. А голова начинала болеть как после хорошей студенческой попойки. И хранился этот странный дневник в старинной шкатулке, открыть которую могла только следующая глава семейства. Майкл повернул к спальне жены, занёс руку, чтобы постучать в дверь и опустил её. Тревожить супругу, читающую записи своей бабки, он не решился. Он поговорит с ней завтра. * Вайолет (Фиалка), Дэйзи (Маргаритка), Камилла (Ромашка), Хезер (Вереск)