So kiss me....

-Поцелуй меня. Универсальная просьба, перед которой Андрес не мог устоять. Ни при каких обстоятельствах. Даже среди ночи, когда Агате было холодно и она стягивала с него одеяло. Андресу, по идее, обидеться надо было, но никак. Он шёл её согревать. Согревать, прежде поцеловав в смуглую щёку. Он не мог устоять перед этой просьбой утром, когда спешил на совещание команды к Профессору. Найроби тоже была членом команды, но она не торопилась, она знала, что они везде успеют – и кофе попить, и душ вместе принять, и сделать Акселю горячие бутерброды, и покормить его хомячков, а также друг друга – и завтраком, и любовью. И даже того поцелуя после пробуждения и нескольких жарких минут на кухне, пока не проснулся сын, им было мало. И снова эта стойкая и принципиально важная просьба на выходе из дома. -Поцелуй меня. У Агаты была привычка вытаскивать из его кармана ключи от машины, бумажник или ещё какие-то мелочи, чтобы Андрес непременно вернулся и ещё раз поцеловал её на прощание. В щеку, в губы или куда ещё ниже. Но в последнем случае все вышеупомянутые важные дела отменялись. Были только он, она, большая кровать, солнечные лучи и новый день, который был полностью в их распоряжении. -Может, поцелуешь жену, де Фонойоса? Даже в кабинете брата, стоя над планом очередного ограбления, он не сдерживался. Подхватив её под мышки, усаживал на стол и впивался в её губы так жадно, точно вампир впивается в плоть жертвы. Затем, крепко обняв за талию и прижав к себе, он опускался поцелуями всё ниже и ниже. Таким образом, они отметили вторую годовщину своей свадьбы, о которой благополучно забыли, днём и ночью составляя детальный план нового ограбления и переплавки золота. В тот же момент в кабинет заглянул было Денвер, который хотел что-то спросить у второго руководителя операции и Автора Плана, но вместо этого чуть было не получил от Андреса статуэткой в голову и спасла его лишь натренированная ловкость и парень быстро скрылся за дверью. -Поцелуй меня… Не раз Андрес этой репликой просил жену вернуть его к жизни после изнурительных приступов, когда встревоженная Агата, сделав мужу укол обезболивающего, поглаживала его по руке. Вторая бессонная ночь напролёт, приступы боли сковывали всё тело, сворачивали мышцы в узел ,а потом также резко отпускали. Ещё один укол.. И лишь одна мысль – побыстрее бы это закончилось. Хоть как-нибудь, но закончилось. И именно поцелуй супруги возвращал его к жизни. Или же дарил ту самую жизнь. Ведь Андресу кажется, что до Агаты он и не жил вовсе, по сути. Вёл, если можно так сказать, животное существование. Но всё изменилось. Ещё там, в Монетном Дворе. Или же в подготовке к ограблению- он не знал. Или же даже не хотел знать. Это уже было неважно. Важным был он, она и та удивительная магия, которая растопила их сердца, заставила скинуть маски- с лиц и душ, заменить красные комбинезоны на свадебные наряды… -Поцелуй меня…. Искренняя просьба на свадьбе. В тесном кругу друзей. Под другими именами и грифом «секретно». Но было белое платье, клятвы, кольца и Besame Mucho.Андрес замечательно пел, просто ласкал своим бархатистым баритоном каждый закуток души Агаты, смотря ей прямо в глаза. А она не смогла сдержаться, просто целовала и целовала эти самые любимые губы на свете под искренние «Горько!» от друзей. -Поцелуй меня… Они в карете «Скорой помощи», которую чудом пригнали к Монетному Двору люди Марселя. Рыдающая Найроби прижимала свою руку к ране любимого, пытаясь остановить кровь, а губы лишь шептали «Живи, Берлин… Живи… Живи, сволочь…» Он пошёл в тот ад ради них всех, он не послушал её, он слышал в спину жаркое «Ненавижу!»,-полное такой любви и страсти, что все пафосные признания в любви просто меркли.. -Я не знаю даже твоего имени..- хрипела Найроби, растирая слёзы по лицу тыльной стороной ладони, как ребёнок. -Андрес… Андрес де Фонойоса…- хрипло сказал Берлин, закашлявшись. -Агата Хименес…-сквозь слёзы представилась и Найроби, прижав свою ладонь к смертельно бледному лицу любимого. -Приятно познакомиться… Сокровище моё..- сказал Андрес и улыбнулся. Агата наклонилась к нему, поцеловав в побелевшие губы. Таким был их первый сладкий поцелуй, который и стал точкой невозврата к прежним Берлину и Найроби. Которые открыли миру обнажённые души Андреса и Агаты. -Всё закончилось… -Поцелуй меня.. Рыдающая Агата стоит над кроватью со спящим Акселем. Мальчик укрыт одеялом и обнимает любимую игрушку, подаренную мамой. Он дома. У себя дома. В большом доме мамы и сеньора Андреса, которого уже называет отцом. Сын с ней. Любимый человек с ней. Больше не будет боли, грязи и унижений. Будет любовь, семья, уважение, горячий чай и тёплые объятия, способные даже в самую страшную стужу согреть душу. -Он с нами… -Мы вместе и так теперь будет всегда… Мгновения и обрывки воспоминаний. Рыдающая Агата над койкой мужа, когда после экспериментального лечения они получили результаты обследований и выписку «Совершенно здоров». Ссоры и примирения. Слёзы и смех. Только искренние чувства. Только настоящая любовь. И поцелуи. Сладкие и полные любви поцелуи. Поцелуи, вернувшие к жизни Андреса и заставившие Агату полюбить не только мужа, но и мир, жизнь и саму себя. В детстве у Агаты был дом. Макет из бумаги. Дом мечты. Там, где любовь, мечты, камин, просторный сад, разговоры под глинтвейн до утра. Её Бумажный дом мечты, который стал реальностью. Их с Андресом реальность. Реальностью, которую они заслужили. Ведь даже отпетые преступники имеют право на счастье. На свой Бумажный Дом, где можно поселить Любовь, Надежду и Мечту. И на поцелуи. Крепкие и сладкие поцелуи самых любимых губ на свете.