Прощание с вечностью

Внутри неё бушевала буря — не от страха перед изгнанием, а от горького ощущения несправедливости. Она верила, что её забота о Морвен была благословением Йаванны, священной миссией помощи королеве в её трудные времена. И вот теперь, ещё утром улыбающаяся судьба, обернулась против неё. «Почему? Почему я вновь оказываюсь на пепелище своих надежд? Что я сделала, чтобы заслужить это?» — думала она, быстро шагая в сторону конюшни. Эариэль чувствовала, как тьма вокруг неё становится теснее, как будто сама ночь сговорилась, чтобы затянуть её в сети отчаяния. Сердце её бешено стучало — не от бега, а от нависшего страха перед новым неизвестным изгнанием. Она знала, что путь её лежит неведомо куда. Уезжать из Рохана означало лишиться последнего места, где она нашла если не дом, то хотя бы убежище. Теперь ей предстояло уйти в неизвестность, как и прежде, покинув без объяснений друзей и людей, к которым она успела привязаться. Но внезапно позади неё раздались шаги. Эариэль вздрогнула и, обернувшись, увидела высокую фигуру Эльдорена, который торопливо шёл к ней.   — Эариэль! — его голос раздался в ночи, и она замерла, ожидая. Подойдя ближе, Эльдорен взял её за руку, его холодные пальцы осторожно сжали её ладонь. — Я знаю, что тебя только что изгнали, и ты собираешься уйти, но... ты должна выслушать меня.   — Что ещё может быть сказано? — Эариэль отступила на шаг, с трудом скрывая обиду. — Сегодня утром я верила, что Валар благословляют меня, а теперь я вновь одна, изгнанная и лишённая надежды. Король уже сказал своё слово, а я — не та, кто будет выпрашивать прощение.   Её голос был ровным, но в нём звучала сталь. Эльдорен, подойдя ближе, на мгновение замялся, явно собираясь с мыслями. Он выглядел обеспокоенным, но это не тронуло её. В конце концов, весь этот спектакль — не её вина. — Я здесь не по приказу короля, — наконец заговорил он, его голос был мягким, но решительным. — Ты собираешься уехать одна? Это небезопасно, особенно сейчас. Путешествовать без охраны — глупо, даже для столь... отважной эльфийки, как ты. Эариэль прищурила глаза, слегка наклонив голову. В её взгляде сверкнула ирония. — О, значит, ты беспокоишься за мою безопасность? Как это трогательно, — её слова прозвучали с легкой насмешкой. — Но неужели ты думаешь, что меня это волнует? После того, что здесь произошло, какая разница — в одиночку или с охраной? Как по мне, всё равно. Эльдорен едва заметно нахмурился, но его спокойствие не поколебалось. — Я не хочу видеть, как ты рискуешь своей жизнью. Через несколько дней наш отряд отправляется с миссией в Гондор. Если ты присоединишься к нам, это будет разумнее. К тому же, у тебя будет время обдумать, что делать дальше. Возможно, на чужбине ты найдёшь новое начало. Эариэль усмехнулась, слегка приподняв подбородок. Она посмотрела на Эльдорена с откровенным вызовом. — Новое начало? Ты не представляешь, сколько таких "начал" мне пришлось уже пережить, — её голос прозвучал остро, но всё же вежливо. — Но... если ты так настаиваешь. Возможно, компания действительно будет лучше, чем скитаться одной по пустошам. Хотя, если честно, я справилась бы и сама. Эариэль замерла на мгновение, словно прислушиваясь к далёким голосам ветра, что уносили её мысли. Ехать одной — это было бы настоящим проявлением её независимости, той самой свободы, которую она ценила больше всего на свете. Однако подлинная цена этой свободы — одиночество в дороге, среди пустошей и лесов, где за каждым поворотом мог скрываться враг. Путешествовать в одиночку — значит бросить вызов самой судьбе, но и встретить её, возможно, слишком рано. Тревожные сомнения, словно зловещие тени, проскользнули в её сердце. Оставить Рохан и его жителей позади, уехать одной, чувствуя лишь шум ветра и стук копыт под собой — этот путь казался ей заманчивым, но пугающим одновременно. С другой стороны, присоединиться к отряду едва знакомых рохиррим, мужчин, которые могли питать к ней недоверие, было ещё одной ношей. В их глазах она оставалась чужой, эльфийкой, изгнанной с подозрением. Сможет ли она выдержать их взгляды на протяжении долгого пути? Эариэль крепко сжала руки, будто пытаясь обрести почву под ногами. Ветер трепал её волосы, играя с прядями, словно напоминая, что мир вокруг полон движений и перемен. Дорога зовёт, но с кем разделить этот путь? Одна она почувствует вкус свободы, но какова будет цена этой хрупкой независимости? Эльдорен, не сводя с неё внимательного взгляда, осторожно заговорил, его голос был тих, но в нём звучала тёплая уверенность: — Я вижу, ты колеблешься, — сказал он, делая шаг ближе. — И в этом нет ничего стыдного. Путешествие в одиночку — это не только отвага, но и риск. Мир вокруг неспокоен, и одиночество на дороге может обернуться не только свободой, но и опасностью. Я не осужу тебя, если ты выберешь этот путь, но прошу — подумай. Его слова отозвались в её душе, и Эариэль на мгновение закрыла глаза, прислушиваясь к самой себе. Она не боялась быть одна, но в глубине души понимала: времена стали слишком тёмными, чтобы идти на этот риск. Вздохнув, она расправила плечи, её взгляд, словно острие кинжала, встретился с глазами Эльдорена. — Я не боюсь одиночества, — произнесла она. — Но, может, ты прав... В такие времена лучше держаться вместе. И пусть это не значит, что я полагаюсь на вас, — она пристально посмотрела на Эльдорена. — Мы будем равными спутниками, и ты это прекрасно знаешь. Мужчина кивнул, его лицо слегка смягчилось после её слов. — Равными, — согласился он. — И пусть дорога покажет, что она для нас приготовила. — Тогда будь готова к утру второго дня, — произнёс он. — Мы выезжаем на рассвете. Дорога длинная, и времени на сомнения больше не будет. Возьми всё, что тебе нужно, и будь готова к тому, что путь окажется непростым. — На рассвете второго дня, — повторила она, слегка склонив голову. — Я буду готова, Эльдорен. А ты уж постарайся не опоздать. Он усмехнулся в ответ на её слова, но кивнул. — Можешь на меня рассчитывать, леди Эариэль.

*****

Эалдорфин ворвался в хижину Эариэль, словно порыв яростного ветра, и, остановившись у порога, застыл, впиваясь в неё взглядом. Его лицо выражало смесь гнева и бессилия, а глаза сверкали, как раскалённый уголь. Он знал, спорить с королём — бесполезно, что в его власти ничего не изменить, но осознание этой несправедливости разъедало его изнутри. — Как он мог? — проговорил он, его голос дрожал от подавленных эмоций. — Как король мог так поступить? Изгнать тебя, словно какую-то…ведьму, когда ты всего лишь помогала королеве! Это неправильно, Эариэль. Это неправда. Эариэль спокойно продолжала собирать свои вещи, её движения были неторопливы. Она не сразу ответила, позволяя Эалдорфину выплеснуть свои чувства. Внутри неё царило такое же бурное море, как и в нём, но она давно научилась сохранять спокойствие, когда внутри бушует шторм. Она подняла на него глаза. — Эалдорфин, — тихо сказала она, — я знала, что этот день может настать. Младшие дети Илуватара не любят того, что не могут понять. Я эллет, и для них это уже достаточно, чтобы не доверять. Король поступил так, как счёл нужным. Да, это несправедливо. Но бороться с его решением — бесполезно. Его руки сжались в кулаки, в нём всё кипело от обиды за неё, за эту несправедливость, но он знал, её слова правдивы. Спорить с королём — всё равно что пытаться остановить бурю. Но именно это бессилие разъедало его изнутри. — Мне ненавистна эта несправедливость, — проговорил он, тяжело дыша. — Ты не заслуживаешь такого. Ты помогла леди Морвен, ты спасла её, когда никто другой не мог. А теперь ты должна уйти, словно преступница, изгнанная и опозоренная! Эариэль на мгновение отвела взгляд, её лицо всё ещё сохраняло спокойствие, но в глубине глаз мелькнула тень печали. Она подошла ближе к Эалдорфину, коснулась его руки, и её прикосновение было как ветер, что успокаивает взбесившееся море. — Твоё негодование трогает меня, — сказала она мягко, — но мы не можем изменить это. Иногда судьба жестока и несправедлива. Но я верю, что это не конец. Эалдорфин отвернулся, как будто не мог смотреть ей в глаза, осознавая, что спорить с ней бесполезно так же, как и с королём. Но эта горечь внутри, это чувство несправедливости не покидало его. — Ты права, спорить с королём нет смысла, — сказал он, его голос слегка дрожал, — но это не делает происходящее менее отвратительным. Знать, что ты уезжаешь… это слишком тяжело. Эариэль улыбнулась, лёгкая, почти невесомая улыбка тронула её губы. — Иногда тяжёлые решения приводят нас туда, где мы должны быть, — тихо ответила она. — Не стоит терзать себя. День их отъезда наступил холодным и ясным. Небо над Эдорасом было безоблачно, но утренний воздух, влажный и прохладный, казался неестественно тяжёлым. Эариэль, собравшись в дорогу, стояла у своего коня, поглаживая его шею, погружённая в собственные мысли. Последние приготовления были окончены, и впереди её ожидала долгая и трудная дорога в Гондор. Она думала, что дороги её жизни и тех, кто её окружал, расходятся навсегда. Эариэль взглянула на ясное небо, вспоминая дни, когда она убегала из Лориэна — тихо, без лишних слов, без прощаний, словно растворяясь в ночи. Тогда это казалось правильным: избежать тяжести расставаний, оставить всё позади, как тяжелый морок. Но сейчас всё было иначе. Люди, которых она встретила в Рохане, неожиданно стали близки ей, их образы проникли в её сердце, и прощаться с ними оказалось куда тяжелее, чем она могла ожидать. «Как было бы просто уехать, не оставляя ничего и никого», — думала она с горечью, вспоминая тот безмолвный побег из Лориэна, когда её не мучили прощальные взгляды и тяжесть слов. Но сейчас она знала: эти прощания были неизбежны. Она понимала, что, уезжая из Рохана, она, возможно, больше никогда не увидит тех, кто ей полюбился. Когда она вернётся, если вернётся, их, вероятно, уже не будет. Атани живут быстро, их жизни сгорают, как вспышки свечей, и время уносит их так легко, как ветер раздувает пепел. Её размышления были прерваны звуком шагов — она обернулась и увидела Эалдорфина. Он остановился рядом, долго смотрел на неё, прежде чем заговорить. — Ты уезжаешь... и я всё ещё не могу смириться с этим, — тихо сказал он, его голос был пропитан горечью. — Всё это несправедливо, Эариэль. Я бы предпочёл, чтобы ты осталась. Но, видимо, это прощание... Он замолчал, и их взгляды встретились. В его глазах она видела боль от расставания и чувство бессилия, но за этим была и искренняя привязанность. — Наши пути расходятся, — произнесла она, стараясь сохранить спокойствие в голосе, хотя внутри неё всё бурлило. — И, возможно, они не пересекутся снова. Время для людей течёт иначе, чем для эльфов. Когда я вернусь, многое может измениться. Эалдорфин отвёл взгляд, словно её слова затронули его глубже, чем он готов был признать. — Мы все в руках судьбы, — тихо сказал он, его голос звучал глухо, словно он пытался подавить боль от этой мысли. — Но я надеюсь, что твоя дорога приведёт тебя к лучшему месту, чем то, которое ты оставляешь. Эариэль чуть улыбнулась, но её улыбка была полна грусти. — Мы не знаем, что нас ждёт впереди, — сказала она. — Но я сохраню память о тебе. И о Рохане, каким я его знала. Они обменялись ещё одним взглядом, наполненным теми словами, которые никто из них не решался произнести вслух. Эалдорфин коротко кивнул, стиснув зубы, а затем, не сказав больше ни слова, развернулся и ушёл, оставив её наедине с собственными мыслями.   Когда фигура Эалдорфина скрылась из виду, Эариэль осталась стоять на месте ещё несколько мгновений, прежде чем сдержанно вздохнула. Она оседлала своего коня, ощущая, как тяжесть предстоящего пути ложится на её плечи. Дорога звала её вперёд, и она знала, что нет пути назад, но каждое движение теперь ощущалось как шаг в неизбежную неизвестность. Стук копыт, глухо тонущий под ковром первых осенних листьев, разрывал утреннюю тишину, как эхо неизбежного прощания. С каждым шагом её сердце становилось всё тяжелее, будто сама земля удерживала её, не желая отпускать. Она понимала: с каждым ударом копыта она уезжает не только от Рохана и людей, которые стали ей неожиданно близки, но и всё дальше от той, кем она была раньше. Её жизнь, словно лёгкий туман над долиной, постепенно рассеивалась, уходя в прошлое, невидимо и неуловимо. Теперь всё это казалось призрачным, почти несуществующим, словно далёкий сон, который постепенно исчезает с восходом солнца. Вспоминая это, Эариэль чувствовала, как утрата наваливается на неё волнами, одна за другой, каждая из которых тянула её всё глубже в эту бездну. Прошлое, некогда столь осязаемое и близкое, теперь было словно на другом берегу реки, слишком далёком, чтобы его достать. Лориэн, с его бесконечными сумерками и мягким светом, стал для неё далёкой сказкой, а Рохан и его люди — частью жизни, которую она вынуждена оставить позади. Её взгляд устремился вперёд, но в нём не было прежней лёгкости. В каждом повороте дороги она ощущала не только потерю, но и неизвестность, что ждала её впереди. Дорога звала её дальше, за пределы воспоминаний, к неизведанному. Дальше от Лориэна, дальше от Рохана и Эалдорфина, чья привязанность казалась ей сейчас тяжёлым грузом. Но куда? Навстречу новому дню, новой жизни, новой себе? Эариэль не знала, что ждёт её за горизонтом, но в глубине души она понимала — тот, кем она была прежде, уже не сможет вернуться.