Без памяти

Мы идем в полной тишине по темной дороге, освещаемой лишь редкими тусклыми фонарями. Коул идет впереди, а я плетусь следом, наблюдая за его фигурой со спины. Коул идет размашистым шагом, засунув руки в карманы и ссутулив плечи, будто на них лежит тяжесть всего мира. Один раз он останавливается, как будто решается что-то сказать, но затем, мотнув головой, идет дальше. Когда мы подходим к домам, навстречу Коулу из ворот выходит Мэделин. - Коул, ну наконец то! – кричит она, скрестив руки на груди. – Почему ты не брал трубку? - Не слышал, - хмуро отвечает он. - Что значит не слышал?! – возмущается она, распаляясь. – Я звонила тебе раз десять! - Значит, не слышал, - отрезает Коул и пытается пройти мимо нее к дому, но она преграждает ему дорогу. Когда Коул отходит в сторону, чтобы обойти Мэделин, ее взгляд падает на меня. - А она что тут делает?! – взвизгивает Мэделин. – Коул, что это значит, твою мать! Вы что, вместе шли домой?? - Да, - устало говорит Коул. - И это все?? С какого перепуга? Коул, что происходит?! Почему ты пошел с ней ВДВОЕМ?? - Такое бывает, что людям по пути и они идут вместе по одной дороге, - язвительно отвечает он и еще раз пытается попасть на свой участок, но Мэд не пускает. - Коул Спроус, - тычет она пальцем ему в грудь, - Какого хрена ты поперся с ней вдвоем?! - Мэделин, - говорит Коул сквозь зубы, и я замечаю, что он начинает заводиться. – Что ты от меня хочешь? Я тебе уже ответил! Но Мэделин как будто не замечает, что в его глазах начинают проблескивать огоньки злости. - А ты! – набрасывается она на меня. Она тычет в меня пальцем и подходит практически вплотную. Она стоит так близко, что я вижу каждую ее ресницу. Честно сказать, сейчас она похожа на рассерженную Круэллу Девиль – от надменной ледяной красоты не осталось и следа, ее ноздри раздуваются, лицо красное, а во взгляде ненависть. Я же стараюсь сохранять достойный и невозмутимый вид, насколько это возможно. - Ты! – продолжает она. – Ты только и ждешь удобного случая остаться с ним наедине. Как собачка бегаешь за ним, когда тебе прямым текстом говорят, что ты ему в подметки не годишься. Небось опять заливала ему про вашу огромную любовь столетней давности? - Мэделин, - прерывает ее Коул ледяным голосом, в котором слышится еле сдерживаемый гнев. – Успокойся. Не заводи меня и себя не заводи. Пошли домой. - Это я еще не заводилась! - кричит она на всю улицу и я обеспокоенно кручу головой по сторонам. В нашем тихом городке скандалы на улицах – редкое явление и наверняка скоро начнут собираться соседи. Хорошо хоть уже ночь и большинство крепко спят. Я вижу, что Мэделин не собирается останавливаться, а Коула уже начинает потряхивать. Видимо, на его и так нестабильное сейчас состояние ее крики и обвинения действуют как огонь на порох. Я с ужасом жду, что будет дальше. – Ты просто моральный урод, Коул! – кричит она ему, и у меня брови на лоб лезут. До этого я видела только показушно-слащавую сторону их отношений, но видимо в реальности все совсем не так. – Как ты можешь так со мной поступать?! Ты прекрасно знаешь, чего она добивается и все равно общаешься с ней, хотя говоришь, что ты ее ненавидишь! Думаешь я не видела, как ты смотрел на всех телок в Лос-Анджелесе, как пускал слюни на моих подруг? Ты все время смотришь налево. Ты совершенно не думаешь обо мне и о нашей репутации! - Боже, Мэделин, что ты несешь?! – кричит Коул, еле сдерживаясь. – Мы с тобой вместе два года, бок о бок, постоянно вместе... - Все именно так! Ты совсем не думаешь обо мне! Ведешь себя как конченный эгоист и подонок! – уверенно отвечает Мэделин. – Знаешь, что я тебе скажу! - выплевывает она в порыве злости. - Ты заслужил все то, что с тобой случилось! Последние слова слетают с губ Мэделин раньше, чем она успевает пожалеть о них. Наступает звенящая тишина и я вижу, что у Коула падает планка. - Заслужил? - глухо и тихо говорит Коул, и от его интонации у меня леденеет кровь. – Я заслужил?! – в его голосе медленно нарастает яростная волна цунами. – Ты считаешь, что хоть кто-то может такое заслужить???! – переходит он на крик и сжимает кулаки. Я вижу, что его трясет, на скулах начинают ходить желваки, а глаза наливаются кровью. - Коул, - испуганно говорит Мэделин. – Стой, - она вытягивает руки, словно защищаясь, и пятится назад. Коул медленно идет к ней, сжимая кулаки. - То есть ты, - он разделяет каждое слово. Каждое слово падает на Мэделин, словно камень за камнем. – Ты считаешь, что все, что со мной произошло – справедливо? – он уже не сдерживает ярость. Его голос дрожит от гнева. - Ты, которая знает ВСЕ, что со мной произошло. Считаешь, что я заслужил это?! – с этими словами Коул бьет кулаком в дерево, растущее перед забором. Мэделин взвизгивает, срывается с места и забегает на участок, захлопнув за собой калитку на защелку. - Лили! – вопит она из-за забора. – Уходи оттуда! Он себя не контролирует. Я перевожу взгляд на Коула и понимаю, что она права. Его бьет яростная дрожь, глаза налились кровью. Он разражается ругательствами в адрес Мэделин и набрасывается на несчастное дерево, чтобы хоть на чем-то выместить гнев. Через пару ударов его костяшки покрываются ранами и начинают кровить. - Коул, - как можно более мягко и спокойно говорю я и делаю шаг к нему. - Лили, уходи тебе говорю! – кричит Мэделин из-за забора, но я ее не слушаю. Я не впервые вижу эту вспышку ярости и умею с ней справляться. Точнее, умела раньше. Но вдруг у меня и сейчас получится? Не узнаю, пока не попробую... Я делаю еще два шага и кладу руку Коулу на плечо. Почувствовав мое прикосновение, он резко разворачивается и с диким рыком заносит руку для удара. Его глаза бешено бегают по сторонам, взгляд абсолютно отсутствующий, а грудь вздымается от неудержимой ярости. Я пугаюсь, но вместо того чтобы сделать шаг назад, я протягиваю руки и хватаю его лицо обеими руками, как раньше делала не раз. Я заглядываю ему в глаза и говорю: - Тише, Коул, все хорошо, - я говорю мягким, бархатистым, успокаивающим голосом. Настолько нежным и спокойным, насколько это вообще возможно в данной ситуации. я стараюсь передать ему свое спокойствие, разбавить своей невозмутимостью его ярость. – Посмотри на меня, дорогой. Вот я. Посмотри, - я ловлю глазами его безумный блуждающий взгляд и щелк - его взгляд на долю секунды останавливается на мне, цепляется за мои глаза. – Да, Коул, во так, это я. Тише. Тише. Все хорошо. Успокойся. Взгляд Коула становится чуть более осмысленным, и я стараюсь зацепиться за эту секунду просветления, чтобы вытащить его из этой бездны гнева. Не прерывая визуального контакта, я начинаю гладить его по щекам напевать мотив колыбельной из нашего детства. Колыбельной, которую я всегда напевала ему, когда ему было плохо. И да! Я чувствую, что Коул расслабляется. Он опускает руки, делает глубокий выдох и откидывается спиной на забор, со стоном съезжая вниз на землю. Я тоже прислоняюсь к забору спиной и медленно сажусь рядом с ним. Я не могу сдержать улыбки, хотя мои руки трясутся от стресса, который я только что пережила. Я поворачиваю голову и вижу, что он сидит на земле, обхватив голову обеими руками, и его все еще потряхивает. Щемящее чувство любви и нежности просыпается во мне к этому потерянному, запутавшемуся человеку. Как же мне хочется, чтобы все эти мучения закончились, чтобы он стал прежним Коулом – добрым, нежным, чувствительным, эмоциональным и, главное, полностью доверяющим мне. Минут пять мы молчим, пока Коул приходит в себя и успокаивается. Когда он восстанавливает дыхание и его перестает бить крупная дрожь, он убирает руки от лица и поворачивается ко мне. - Как ты это сделала? – говорит он севшим голосом. – Я из этого... состояния, желания все ломать и крушить выбираюсь часами. А ты... Ты как будто несколькими словами из меня всю злость вынула. - Я же говорила, что мне не впервой. - Но ты... - пытается сформулировать Коул. – Ты же ничего такого не сказала. - Дело же не в словах, - пожимаю я плечами. – В энергиях. Коул удивленно смотрит на меня. - Энергия, слова или эта песня – не знаю, как тебе это удалось, но спасибо. Я бы тут все разнес к хренам собачьим. Честно говоря, не хотелось бы, что родители видели меня ТАКИМ. - Коул, - говорю я мягко. – Это случалось и раньше, они видели твои вспышки гнева. Когда же ты поймешь, что они принимают тебя таким, какой ты есть. Со всеми твоими плюсами и минусами. - Плюсами, ну да, - саркастично усмехается он, словно в нем нет ни одного плюса. - Лили, мне кажется я падаю в бездну, - шепотом говорит он и отчаянно заглядывает мне в глаза, от чего у меня сжимается сердце. - Нет, не падаешь, - уверенно отвечаю я. – Мы все тебя держим и больше никогда не отпустим. Мы все здесь, чтобы помочь тебе справиться со всем этим дерьмом. Забыть 20 лет своей жизни – это не шутки. Конечно, это болезненный процесс узнавать себя заново. Но ты справишься, МЫ справимся, - я толкаю его плечом и улыбаюсь. Мы сидим пару минут в молчании, думая каждый о своем. - Что это за песня? – спрашивает он. - А это. Это колыбельная из одного старого диснеевского мультика. Я ее очень любила в детстве, и почему-то, когда у тебя впервые случился приступ это первое, что мне пришло в голову, чтобы успокоить тебя. И оно подействовало. И потом всегда действовало. - Так что за песня-то? - Ты будешь смеяться. Это песня из мультика Анастасия. Главная героиня – последняя из рода российской императорской семьи Романовых. Когда случилась революция и всю ее семью убили, ей удалось сбежать, но она ударилась головой и потеряла память, забыла, кто она. Эта песня звучит как раз в тот момент, когда она оказывается во дворце, в котором выросла, и ее одолевают странные чувства, будто видения из прошлого. Она начинает смутно вспоминать отрывки своего детства, свою семью, торжественные балы... Я начинаю напевать слова песни: «Как узор на окне Снова прошлое рядом, Кто-то пел песню мне В зимний вечер когда-то. Словно в прошлом ожило Чьих-то бережных рук тепло, Вальс изысканных гостей И бег лихих коней.» - Чью-то жизнь напоминает, да? - говорю я грустно. - Вот такая вот ирония судьбы... - Да уж, - печально хмыкает Коул. – Похоже, жизнь меня как будто готовила к тому, что со мной произойдет. Было столько знаков, но разве можно их было понять? Внезапно наш разговор прерывает Мэделин, которая вышла из калитки и, оценив безопасность обстановки, подошла к нам. Она выглядит удивленной, увидев Коула спокойным, а меня живой. - Коул, - говорит она ласково, меняя тактику. – Извини, что я вывела тебя из себя. Я не специально. Я просто очень разозлилась и наговорила глупостей. Я так не думаю. Извини. - Ладно, - отмахивается Коул. - Пошли в дом, дорогой? – говорит Мэд. – Тут холодно. - Не хочу, - отвечает Коул. - Пошли, вдруг тебя тут кто-то увидит или сфотографирует. Ты вообще думаешь о своей репутации? Сидишь как бомж на земле, да еще и с НЕЙ, - она кивает на меня. - Мэделин, - угрожающе начинает Коул. – Хотя ладно. И вправду пора спать. Спокойной ночи, Лили. Он встает и скрывается за забором своего дома. Мэделин следует за ним. - Эй, - окликиваю ее я, и Мэделин оборачивается. Я встаю с земли и подхожу к ней вплотную. - Почему мне кажется, что ты вывела его из себя специально? - Что?? – возмущается она. - Ты сделала это нарочно, чтобы показать мне, на что он способен. Чтобы напугать меня. Заставить ужаснуться. Она молчит, скрестив руки на груди и даже не пытаясь оправдываться. - Так я и думала, - киваю я. - Только ты просчиталась. Я прекрасно видела это состояние и раньше. Это его темная сторона, от которой он сам страдает гораздо больше, чем все остальные. Зато теперь он знает, что я единственная, кто может помочь ему справиться с этой проблемой. Так что спасибо, Мэделин. Ты мне очень помогла. Я улыбаюсь, подмигиваю ей, разворачиваюсь и скрываюсь на своем участке, оставляя ее растерянной и разозленной.